Дем Михайлов Низший-4

— Я... — ошеломленно пискнула Лупси — Да я не... я...

Шагнув вперед, ударил ее ладонями по плечам, отшвырнув к стене. Врезал слегка локтем по горлу, пресекая дыхание и слова. Заглянув в расширенные от ужаса тщательно подведенные глаза, зарычал:

— Отвечай, сука! Как давно?! Я тебе кишки выворочу прямо сейчас! Как давно?!

— Я... я... Я люблю его! Люблю! ЛЮБ... — доорать не успела, задохнувшись от удара в живот.

Отступив, задумчиво оглядел сползающую по стену Лупси, перевел взгляд на паренька и буднично заметил:

— Тебе ее кончать.

— Зарежу суку — столь же спокойно ответил он — Госпожа Вэттэ вытащила эту дрянь с помойки. Дала ей все. Как ты понял?

— На балу я заметил, что две паучихи смотрят по сторонам. А шлюха Лупси никак не может оторваться взгляда от нас с Вэттэ — так ей хотелось расслышать все подробности. Убедился же сейчас, когда Вэттэ ответила, что Мимир никакой в постели. Лицо Лупси говорило о том, что Мимир вовсе не так уж быстро кончает в свои грязные трусишки. Ты солгала мне, Вэттэ? Так вождь Мимир настоящий половой гигант?

— Заткнись, гоблин — стоящая напротив съежившейся девчонки Вэттэ чуть качнулась и на долю секунды мне показалось, что я вижу на стене коридора многолапую тень огромной паучихи. Напряглись и расслабились когтистые пальцы. По красивому лицу пробежалась короткая злая судорога.

— Мимир — мой ангел! Ангел парящий — прохрипела Лупси, доставая из кармана несколько разноцветных таблеток и забрасывая в рот — Он научил меня летать.

— Подсадил на наркоту — перевел я.

Не услышав меня, Лупси продолжала:

— А ты трахалась с грязным гоблином, сука Вэттэ. Мы слышали твои крики. Стены звенели... Как мне было тошно улыбаться тебе последние недели. Видеть твою харю...

— Ты слышала что-нибудь про Трахаря? — перебил я исповедь.

— Трахарь обещал принести синюю легенду — улыбнулась Лупси, забрасывая в рот сразу горсть таблеток — Но Трахарь облажался. Трахарь не вернулся... Трахарь сдох. Вы тоже сдохнете! Вы все сдохнете! Не советую трогать меня. Я под крылом ангельским. И ничто не...

Она не договорила. Нанеся удивительно быстрый удар ножом под сердце, паренек выждал несколько секунд и только затем неспешно извлек лезвие, тут же прикрыв рану скомканным платком.

— Вам лучше уйти, госпожа Вэттэ. Тенна, проводи госпожу. Если что — Лупси вы не видели.

— Но если кто спросит — скажите, что она ненадолго отошла, что-то бормоча про ангела сверкающего вдали — добавил я.

— Подойдет — кивнул помощник Вэттэ — Так и скажите. А о трупе я позабочусь.

Мне понравилось, как он об этом говорил — уверенно, деловито. Привычно. Паучье, паучье царство. Тут на самом деле не любят мошек.

— Оди... — Вэттэ прижалась сзади, прошлась коготками мне по ребрам, обдала запахом алкоголя и чего-то терпкого и горячего — Если у нас получится... если только у нас получится... то мы...

— Не облажайтесь пока нас нет — коротко сказал я — Уходите.

Через полминуты паучих уже не было. Оставив меня наедине с дохлой наркоманкой, паренек ненадолго отлучился, проверить путь отхода госпожи. Не могу не отметить схожесть поведения и вышколенности — что у Копулы, что у Вэттэ в приближенных ходят тихие, уверенные в себе, преданные и невероятно умелые прилизанные пареньки. Совпадение? Хрен там. Такое просто не может быть совпадением. Это едва заметная, но важная странность и я постарался закрепить ее в своей еще гудящей после самогона, мемваса и траха голове.

— Бвана Оди...

— Что не так? — не стал я тянуть — Твоя прилизанная харя говорит о проблемах. Но не слишком больших и никак не связанных с Вэттэ.

— Ваша группа.

— Да?

— Там на балу, после вашего ухода, орк Рэк видимо решил расслабиться и... перешел немало границ, успев оскорбить немало пауков, вдоволь пощупать чужих паучих и оказав серьезное сопротивление, когда его попытались вывести. В этот момент в дело включились остальные — Йорка и Баск. Когда я подоспел там уже была массовая драка.

— Мои целы?

— Серьезные ушибы, десятки порезов и рваных ран, но все поверхностное. Хотя не могу ручаться за состояние внутренних органов — уже лежащих их пинало три паука. А они известны своей...

— Били уже лежащих?

— Да. Их отрубили электрошокерами. Но троим этого показалось мало и...

— Ты покажешь мне тех, кому показалось мало — кивнул я холодно — Где мои бойцы сейчас?

— В камере. Под охраной. Не переживайте, бвана — там пара моих паучат. Они не дадут случиться ничему плохому.

— Медицинская помощь?

— Я позаботился о том, чтобы они получили бинты, медицинский клей, обезболивающее.

— В медблок они не попали?

— Нет. И чтобы немного остудить градус накала — Рэк нехило накосячил. Другой реакции и быть не могло. Драка началась бы гораздо раньше, не помни пауки о том, что перед ними славные герои и гости самого Мимира. Но любому терпению есть...

— Показывай дорогу — велел я, заходя в соседнюю комнату, что служила убежищем для двух паучих и поднимая свой рюкзак.

— Возможно стоит немного подождать. Обстановка накалена. Тут и зависть — никто из боевых маститых пауков не настолько знаменит как кучка жалких гоблинов, выползших с залитой серой жижей Окраины... понимаете?

— Веди.

— Как скажете.

— Не молчи. Рассказывай все детали. Кто начал, как начал, кто смеялся, кто кричал "бейте сучьих гоблинов", кто давал прочие интересные советы. Говори.

— Конечно...

Слушая монотонный голос парня, я продолжал одеваться, быстро накладывая броневые пластины и приматывая их клейкой лентой. Снарядившись, закинул рюкзак за спину, пришлепнул к коже красный блок походной аптечки, интуитивно прикрепив его не к руке, а к основанию шеи. Выглядит уродливо, но если прикрыть воротником рубашки, то почти незаметно. Следом опробовал каждый из игстрелов, убедившись, что оружие работает. Игстрелы немало времени пробыли вне моих глаз и, если их испортили — об этом лучше прежде, чем наведешь на чью-то тупую башку и нажмешь спуск. И вполне вероятно, что мне придется пострелять в самое ближайшее время...

Нагрузив поводыря вещами бойцов — бросив в углу все недавние покупки Йорки — коротко кивнул и мы выдвинулись, зашагав по узкой винтовой лестнице ведущей к основанию небесной крепости Лихткастил.

Глава шестая

У пауков имелась своя тюрьма.

С вроде обычным, но удивительно мерзоватым названием — Выделения.

Тюрьма привольно повисла под площадью перед Лихткастилом и не представляла из себя ничего особенного. Несколько висящих на цепях клеток, по сторонам заваленные всяким хламом платформы, у мостика ведущего к клеткам устроен прикрытый куском стали охранный пост, рассчитанный на тройку охранников. Освещение яркое, позволяет рассмотреть немало — но первое что бросается в глаза это стекающие по цепям и стальным фермам те самые "выделения" — тягучая многоцветная жижа, поступающая со всей небесной крепости.

Спустившись до конца лестницы, я грубо протиснулся мимо провожатого и с грохотом зашагал по дрожащему мостику, цепко оглядывая присутствующих и сразу распределяя их по категориям. На мостике стоят три веселящиеся паучьи пары, в руках бокалы и бутылки, судя по лицам и обрывкам слов, они просто не нашли более интересного времяпрепровождения. Они мне неинтересны, пусть себе стоят дальше и...

— Эй сучка грязножопая — забулькал длинноволосый пухлый паук в обтягивающем пузо красном жилете, тыча пальцем в сьежившуюся на дне клетки фигурку — Давай еще раз — стон и рыгалово. Нам понравился твой концерт... хы! Давай ты сдохнешь, а мы...

От удара под колено он рухнул на мостик. Ухватив его за волосы, раз десять ударил его лицом о узкие стальные перила, рассекая кожу, ломая нос, выбивая зубы. Когда хрипящее окровавленное дерьмо упало на решетку мостика, я подпрыгнул и с силой опустился ботинками ему на голову. Паук затих, а я пошел дальше — уже с наведенным игстрелом.

— Открыть клетку. Выпустить — коротко велел я, чувствуя, как лицо перекашивает неконтролируемая судорога.

— Ты че тво... — подскочил с лавки один из сонных пауков и тут же осекся, когда игстрел уперся ему в горло, тогда как "свинка" навелась на стоящих у клетки еще четырех пауков в рваных праздничных костюмах.

— Если клетка не откроется через три секунды — ты сдохнешь — улыбнулся я в искаженную паучью харю — Раз...

— Откройте сучью клетку! Откройте! — заорал паук. Он сразу понял — я не шучу. А за моей спиной мелко трясся пухлый паук, дробно ударяясь искромсанным лицом о металл.

— Командир... — выдохнул со стоном приподнявшийся Баск.

— Подъем, боец! И на выход! — скомандовал я — Йорка! Понять жопу красивую! Рэк!

— Я налажал — прохрипел лежащий ничком орк, выглядящий как хорошо отбитый кусок мяса щедро политый медицинским клеем — Я снова сука налажал...

— Мне повторить?

— Добейте — попросила скрюченная Йорка, но, дернувшись, начала с долгим стоном распрямляться, не отрывая рук от живота.

— Три — сказал я, мягко нажимая на спуск. Доля миллиметр — и паук умрет.

Дверь клетки с грохотом распахнулась. От нее отступил пьяный паучина с разведенными лапами и примирительной улыбкой на харе с распухшим глазом:

— Слушай, Оди... ладно тебе... ну было и было. Сейчас надо успокоиться...

— Кто-то пинал моих бойцов, когда они уже были отрублены электрошоком. Кто бы это мог быть? — спросил я пространство. Оно осталось равнодушным к моему вопросу. Промолчал и тяжело нагруженный парнишка за моей спиной. Но ничто не могло остановить плачущую от рвущей ее на части боли Йорку, указавшую на улыбающегося паука:

— Он пинал меня в живот. Много раз.

— Ну... — начал паук, улыбнувшись еще шире.

"Свинка" дважды хрюкнула, и сложившийся пополам паук рухнул на решетку, заскреб руками по пробитому животу.

— А тот бил лежащего Баска ногами по лицу. А Баск прикрывал меня — продолжила Йорка, ведя рукой дальше.

— Стой! — завопил тощий паук, падая на колени — Погоди! Все были пьяны!

Щелк. Щелк.

Все же я не до конца освоил игстрел. Или алкоголь сказывается? Целил в грудь, а угодил в горло и щеку. Опять. Может все же специально туда целюсь?

— Ну а эта сука пыталась вырезать Рэку глаз осколком бокала. И у ней почти получилось — глядя на боль, кровь и агонию, Йорка оставалась неумолимой.

— Мама... — тихо сказала скромная на вид паучиха, медленно закрывая глаза и оставаясь неподвижной — Мамочки... Подумай с кем ты ссоришься, гоблин. Мы пауки. Мы можем достать люб... ай... — с этим удивительно тонким вскриком паучиха упала навзничь, получив две иглы в грудь.

— На выход — повторил я.

— Налажал я — опять повторил Рэк, что никак не мог подняться — Су-у-у-ука...

— Встать! — рявкнул я — Встать, боец! И на выход!

— Не нажми случайно спуск, герой — очень тихо и очень эмоционально произнес охранник, в чье горло до сих пор упиралось дуло игстрела — Уходите. Я держать не стану. Только не убивайте. Просто заприте меня в клетке и все.

— Все барахло на стол — кивнул я — И вместе с друзьями и подругами шагайте в клетку. Живо. Лапы держать на виду. А ты останься — на этот раз я взглянул на парнишку — Доведешь нас до лифта. Потому отпущу.

— Я не окажу сопротивления, бвана — кивнул паренек — Но согласен с помершей Живицей — зря вы ссоритесь с пауками.

— Я не ссорюсь — улыбнулся я — Я выражаю негодование. Помоги им пройти.

Силой наш тайный союзник обладал недюжинной. Уже серьезно нагруженный, он тем не менее помог дойти до лестницы Баску, затем дотащил стонущую Йорку, последним доволок Рэка. Вежливо прикрыл дверку клетки, под моим присмотром закрыл замок большим ключом. Бросив ключ на стол, принялся помогать бойцам подняться по лестнице. А я... я ненадолго задержался.

Глядя на чуть покачивающуюся над далеким городом клетку, я пристально изучил лебедку с намотанной цепью. Вот стопор. Вот рычаг. Пара незамысловатых действий — и клетка с визжащими пауками рухнет на залитые дождем городские улицы. И судя по их быстро трезвеющим лицам они это понимали — замерли в неловких позах, неотрывно смотрят на меня сквозь прутья клетки и ждут...

Отвернувшись, я переступил через труп пухлого паука и начал подниматься по стальным ступеням. Уперевшись в спину Рэка, помог ему немного ускориться, не обращая внимания на несвязное бормотание. Когда мы поднялись и двинулись по узкой тропе с проволочными перилами, парнишка тихо спросил:

— Уверены что стоило? Можно было бы разрулить диалогом с Мимиром. Вы ведь герои и все такое... разобрались бы без крови и убийств.

— А так можно было? — изумился я, пораженно скривив рот — Гребаные эльфы! Что ж ты раньше не сказал?!

— Шутите — понимающе кивнул парень — Что дальше?

— Самый быстрый спуск вниз к центру города — перестал я корчить рожи — И через шесть часов ты должен обеспечить самое главное — столь же быстрый подъем вверх причем там, откуда ближе всего добраться до входа в Кислотку.

Он не стал задавать глупых вопросов. Не стал указывать на очевидный факт — моя группа недееспособна. Куски отбитого гоблиньего мяса. Он просто кивнул и задумался, не забывая тем временем помогать едва идущим бойцам удерживать равновесие на узкой тропе над бездной, ловко при этом балансируя сам. Когда Йорка, сделав еще десяток шагов, попросту отключилась, я взял ее на руки и, глянув на ее грязное избитое лицо, коротко велел:

— Быстрее!

— Да, бвана. Да...

Эти твари бросили их в клетки умирать. Не всех. Судя по всему, Рэк и Баск сумели бы оклематься. А вот Йорка... по телу дурной гоблинши начали пробегать волны легких судорог. Она умирает. Прижать к ее телу красную аптечку? Вжать кнопки? Да... если не успеем — я так и сделаю. Причем со всеми троими. Но пока они могут идти сами и пока Йорка дышит — постараюсь этого избежать.

— Быстрее — повторил я — Быстрее...

Следуя за поводырем, становясь все злее от вынужденной медлительности, я все же сумел сдержаться и не всадить пару игл в болтающихся под трубами пауков-сварщиков, что были виноваты лишь в одном — в своей принадлежности к паучьему племени. Хотя чем они отличаются от обычных гоблинов? Ничем кроме установленной в заднице лебедки...

Пройдя десятком троп, мы остановились у небольшого железного ящика. Парень откинул дверь — и там оказалась большая лебедка. Пояснять не требовалось. Но я все же выслушал его — особенно внимательно слушая детали будущего подъема и одновременно наблюдая за тем, как у меня на руках умирает напарница. Я спустился с небес первым, прижимая к себе непрерывно стонущую Йорку. Приземлился в трех шагах от медблока с гостеприимно распахнутой дверью. Распахнутой не для нас — туда как раз затаскивали мужика с перетянутыми культями ног. От моего толчка гоблины повалились в грязь. Шаг внутрь. Опустить Йорку на дырчатое кресло. Попятиться назад. Дверь бесшумно закрывается, я успеваю увидеть, как к телу девушки с потолка опускаются сверкающие стальные руки... Раз система так спешит — дело плохо.

Нагнувшись, поднял уже не стонущего, а орущего от боли искалеченного мужика. Оценив взглядом количество дверей — всего пять — подошел к дальней, занес его вниз. Уложил на кресло, шлепнул по груди: