— Н-нет... — неуверенно протянул скриптор. — А почему ты спрашиваешь?
— Аддиктол в таких дозах нужен в трех случаях. — Прикончив тёмный напиток, стрелок с громким стуком поставил на стол кружку и, довольно откинувшись на спинку скамьи, захрустел солеными орешками. — Первое, если ты конченный торчок и у тебя сильная ломка или передоз. Наша подруга, конечно, не чужда прекрасному, полетать любит, но, как я заметил, принимает только по делу. Передоз переносит хорошо. Ломки терпит тоже неплохо. Помнишь, как ее на следующий день после дрона шатало? Контузия и амфетамины — не лучшее сочетание. По себе знаю. Я тогда неделю пластом лежал. А она — ничего, наравне со всеми топала. Еще и твой рюкзак перла. Уважаю. Обычно такие, как она, не прочь "закинуться", чтобы просто покайфовать. Не замечал?..
Дождавшись отрицательного жеста скриптора, снайпер, почесав покрытый щетиной подбородок, глубоко задумался. — Тогда второй вариант, — проворчал он. — Аддиктол нужен, если схватил дозу. Серьезную дозу. Такую, от которой волосы лезут и кровь со всех щелей течь начинает. Наноботы снимают симптомы, связывают, выводят из организма источники вторичного излучения и тяжелые металлы, латают поврежденные клетки, что, как минимум, сильно тормозит развитие лучевой болезни. При постоянном применении можно не один десяток лет прожить, пока одну из колоний не переклинит и ты в упыря не превратишься. Но волосы, все равно, лезть должны... Кстати, они у нее хоть цвета-то какого? Настоящие, имею в виду.
— Не знаю, — пожал плечами, продолжающий с голодным видом смотреть на колбаски Райк.
— Да бери ты уже эти сосиски, не видишь что ли, что это — консервы, а не крысятина? — Насмешливо фыркнув, стрелок отправил в рот следующую порцию орешков. — Здесь нормальной жратвы, кроме грызунов да этих тараканов водных, похоже, и нет, даже пиво из концентрата.
— Павда? — Не дожидаясь ответа, скриптор, схватив сразу несколько колбасок, запихал их за щеки, сделавшись на секунду похожим на огромного хомяка-мутанта.
— Правда, правда. — Благодушно покивал, наблюдая за жующим подростком наемник. — Хороший ты парень, Райк. Только вот в бабах ничего не понимаешь... Кувыркаешься с зазнобой, а масти не знаешь..
— Мы не... — Залился краской до корней волос подросток. — Просто, ночи холодные.
— И одиноко очень. Заливай дальше, — небрежно отмахнулся от легионера стрелок. — Я что, слепой, не вижу, как она к тебе липнет? Она, ведь, когда тебя башкой в болото макала, аж тащилась вся. Предвкушала, небось, как ты ей потом ночью отомстишь. Кстати, тут мы и к третьему варианту подошли. Знаешь, зачем бабе в пустоши целая куча аддиктола? — Заговорщически подмигнув, Пью, слегка привстав, навалился на стол грудью. — Когда она ребеночка под сердцем носит, — прошептал он прямо в ухо красному, как перезрелый помидор, мальчишке и, захохотав, отвалился назад. — Так что, может быть, мне тебя поздравить, а, "папаша"?
— Я... нет... — Окончательно смутившись, подросток бесцельно зашарил руками по столу. — Говорю же... А она точно?
— Ну, кто ее знает? — Пожал плечами стрелок. — Я не врач. Пуза не видно, не блюет, особо не капризничает. Самогон глушит, что, говорят бабам в положении вредно... А вообще, много вариантов еще... Может, она где-то недавно сильно траванулась или боится, что в могильниках что-нибудь подхватит. Через них, ведь, пойдем. Или...
— Опять обо мне сплетничаете. — Сверкнув кривоватой улыбкой, Ллойс поставила на стол дымящуюся тарелку с чем-то, при должном воображении отдаленно напоминающим густой овощной суп, и стакан мутноватой, остро шибающей в нос сивухой, жидкости. — Хлеба нет. — Вздохнула наемница. — Вроде, город не маленький, а только галеты столетние и орешки эти долбанные.
— У тебя паранойя, Дохлая. — Подождав, пока девушка мощно выдохнув одним глотком опустошит содержимое стакана и утерев выступившие на глазах слезы, занюхает выпивку кулаком, развалившийся на скамье наемник начал с безучастным видом лузгать орешки. — Мир не крутится вокруг твоей персоны. Обычно. Но сейчас, почему-то все по-другому. И лично меня вот этот факт очень беспокоит. Ты, — стрелок почти незаметно махнул рукой в сторону остальных немногочисленных посетителей, — единственная в этом заведении женщина. Вон те ребята, — Пью стрельнул взглядом в сторону четверых, увлеченно что-то обсуждающих в другом конце зала мужчин, — стараются на тебя не глазеть, но у них не особо это получается. И наш упитанный друг куда-то запропастился. Обещал, ведь, еще час назад вернуться.
— После таких заявлений ты еще говоришь, что у меня паранойя? — Достав из-за пазухи мультитул, наемница, с громким лязгом выщелкнув ложку-вилку, принялась шумно хлебать суп. — Обычный мутантский городишко. Вонючий грязный и неприветливый. Пришлых мало, вот и глазеют, а женщины в таких кабаках обычно не тусуются, во всяком случае, днем. Фабрики видел? Зуб даю, что почти всё трудоспособное население сейчас либо вкалывает, либо отсыпается после смены, а тут только...
Прервав рассуждения Ллойс, дверь гостиного двора с грохотом ударилась в стену, и в зал начали входить вооруженные люди. Много людей. Отряд из двух десятков человек слаженно, каждым движением выдавая богатый опыт в подобных делах, разделился. Большая часть рассредоточилась по залу, заблокировала окна и вход на кухню, остальные, быстро сократив расстояние, окружили стол путешественников.
— Руки! Быстро! — Ткнул пламегасителем автомата в висок Пью один из вошедших, высоченный, под два метра амбал в украшенной заклепками и булавками кожаной куртке. — Оружие на стол!
— Да ладно, ладно... — Запустивший было за пазуху руку, стрелок двумя пальцами достал пистолет и аккуратно положил его в опустевшую тарелку скриптора. — Зачем нервничать. Нервные клетки, практически, не восстанавливаются...
— Поговори еще, — надавив на оружие, незнакомец, громила с прямо-таки написанной на лице жаждой убийства, заставил стрелка пригнуться. — Вы оба. Тоже стволы на стол побросали!
— Сладенький, ты точно этого хочешь? — Со смаком облизав ложку, Ллойс защелкнула её, спрятала мультитул в нагрудный карман куртки и широко улыбнулась. — Может, сначала поговорим?
— С сучками у меня разговор один, — хохотнул обладатель автомата.
— Видимо, короткий... — качнув головой, наемница, совершенно не обращая внимания на направленные на нее стволы, по крайней мере, еще двух автоматов и пяти охотничьих ружей, прикрыв рот рукой, рыгнула и, чопорно оттопырив мизинчик, промокнула губы краем не слишком чистой скатерти.
— Чего-о? — Недоуменно хрюкнул автоматчик.
— Разговор, говорю, у тебя короткий, вот оттого ты такой злой, — охотно пояснив, Элеум скрестила руки на груди. В окружившей путешественников толпе раздался хохоток.
— Ах, ты шлюшка! Да я тебя сейчас прямо на столе на четыре кости поставлю. — Ствол автомата качнулся совсем чуть-чуть, но и этого хватило. Отбив оружие левой, правой Пью коротко ткнул громилу сжатым кулаком в область шеи. Когда между пальцев проклюнулось острое лезвие короткого тычкового ножа никто не заметил. Кровь брызнула с такой слой, что, казалось, залила кабак до потолка. Не теряя времени даром, стрелок неуловимым движением схватил пистолет, но был остановлен буквально рухнувшим на него сверху, несуразно широкоплечим, вооруженным широким мясницким тесаком мужчиной. Рыча и воя, словно пара сцепившихся мартовских котов, походя сшибив еще несколько человек, они под аккомпанемент загрохотавшей мебели рухнули в быстро увеличивающуюся кучу-малу. Замелькали кулаки. Грохнули выстрелы. Скриптора, буквально, вымело из-за стола. Форма подростка встопорщилась добрым десятком дымящихся дыр. Край скамьи, на которой сидела Ллойс, брызнул щепой, но наемницы там уже не было. Рыбкой нырнув под стол, девушка выкатилась под ноги нападавшим. Раздались крики боли. Первый, получивший ножом в пах, согнулся и тут же невнятно булькнув, завалился набок. Из его затылка торчала рукоять ножа. Второй, замахнувшийся было на наемницу прикладом, тонко вереща, катался по полу силясь унять кровь, хлещущую из оставшейся на месте правой руки культи. Третий, видимо, даже не успевший осознать неправильность происходящего начал заваливаться набок, зажимая распоротое до кости бедро. Прозвучал одинокий автоматный выстрел — голова здоровяка, целящегося в наемницу из обрез, брызнула в стороны месивом костей и мозга. Маленькая и легкая, но очень быстрая автоматная пуля разнесла ее, словно арбуз. Очнувшийся от шока, Райк, морщась от боли в груди, отчаянно задергал затвор, но бесполезно — оружие заклинило намертво. Снова плюнули огнем ружья нападавших. Сидящая верхом на очередном булькающем рассеченным горлом, уже шестом или седьмом по счету противнике, Ллойс, конвульсивно содрогнувшись всем телом, с невероятной скоростью окатилась в сторону, смахнула по пути ступню еще одному из нападавших, заблокировала предплечьем удар длинной оббитой кожей деревянной дубинкой толстого, поперек себя шире бородатого мужика, отмахнулась от второго, пнула третьего, но, получив, по скуле прикладом автомата, не удержала равновесие и упала на четвереньки. Изо рта и носа наемницы брызнул целый фонтан крови. Девушка явно "поплыла". Не дожидаясь, пока она очнется, на нее навалилось сразу несколько человек. В углу, словно рассерженный кот, придушенно шипел, выплевывающий осколки зубов Пью. Снайпера удерживали, по крайней мере, четверо. Пятый сосредоточено пинал наемника, норовя угодить по почкам. Райк, закатив глаза, медленно сполз по стене. Точно посреди лба подростка разбухала гигантских размеров шишка.
Дверь трактира чуть слышно скрипнула, пропуская внутрь очередных гостей. Заскрипели половицы. Неспешно. Ритмично. Неотвратимо.
Первый из вошедших был высок, широкоплеч, и явно следил за собой. Его даже можно было бы назвать красивым, если бы в классических чертах надменно-волевого лица не присутствовала толика совершенного неуместного в данной ситуации веселья... и не заменяющая правую руку мужчины, сияющая хромом, покрытая гравировкой и золотыми насечками клешня-манипулятор. Носки вычищенных до блеска хромовых сапог остановились в сантиметре от прижатого к полу лица Ллойс. По прикрытому полами блестящего, будто натертого маслом, длинного, кожаного плаща бедру легонько постукивал электрострекало — аппарат, которым до войны пользовались погонщики овец и свиней.
— Любопытно, — произнес мужчина и, повернувшись ко второму вошедшему, полуголому, с ног до головы покрытому татуировками карлику с чрезвычайно развитой мускулатурой, бросил. — Не находишь?
— Интересно? Гратц, эта сука моего брата убила. Парней покрошила. Отдай ее мне, — зашипев, словно встретивший конкурента мартовский кот, карлик, подскочив к распятой на полу лицом вниз наемнице, с размаху пнул ее в бок. Раз, другой, третий. Что-то громко хрустнуло. Девушка, дернувшись от боли, сплюнула на пол очередной сгусток кровавой слюны и неожиданно широко улыбнулась. — Сладенький, ты конечно мелкий, но мог бы и посильнее. — Прохрипела Элеум. — Давай, милый, а то я в тебе разочаруюсь...
— Сладенький? Я тебе сейчас покажу — сладенький! — Вытащив из-за пояса зазубренный тесак, карлик наклонился к девушке. — Я тебе сейчас морду срежу и башку в рассол окуну, сучка!
— Оставь ее, Штуцер, — мужчина в плаще даже не повысил голоса, но карлик, моментально убрав нож, отскочил от пленницы, будто его ошпарило кипятком.
— Да я что, я ничего... — пробормотал он невнятно.
— Анализатор! — Мужчина вытянул руку, и в затянутую в расшитую кожу ладонь легла коробка портативного сканера. Направив антенну прибора на Ллойс, мужчина поочередно нажал несколько копок. Чуть слышно загудев, сканер дважды мигнул зеленым и один раз желтым огоньками. Неуверенно помигав, желтый огонек сменился на красный. — Интересно, — повторил повелитель, задумчиво склонив голову набок. — Здоровая. Почти чистая, но кто-то выжег матку. Жаль.
— Отдай ее мне, Гратц! Ну, пожалуйста. — Запрыгал от нетерпения карлик.
— Простите, господин Гратц, — вошедший в трактир последним, продолжающий с виноватым видом мяться около порога Ыть смущенно затеребил передник своего комбинезона. — У нас была некая договоренность... Я вам — легионера и наемника, а вы мне отдаете девушку..
— Условия поменялись. — Холодно-безразличным тоном ответил мужчина. — Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обманутым. Тебе нужна женщина? Приведите мою куклу.
— Сразу несколько человек бросилось во двор. Через пару секунд дверь снова скрипнула, и в комнату вошла... вошло... Пью скривился от отвращения, оставившая попытки освободиться Ллойс витиевато выругалась и расхохоталась. В ее голосе засквозили истерические нотки. Только так и не пришедший в сознание Райк остался безучастным. Когда-то это было женщиной. Вернее, молодой девушкой — сомнений в этом быть не могло, поскольку наряд вошедшего существа оставлял слишком мало для воображения места. Молодая. Красивая, очень красивая той неестественной красотой, что почти не встречалась на просторах вольной Пустоши. Если бы не одно обстоятельство: у вошедшего существа напрочь отсутствовала большая часть черепа. Чуть выше уровня верхней челюсти, там, где должен был быть нос, сиял хромом отделенный от неестественно чистой и гладкой кожи бугром воспаленной плоти, слегка выпуклый кусок металла, чем-то похожий на автомобильный колпак.
— Кукла, теперь этот человек — твой новый хозяин. — Лениво махнув стеком в сторону толстяка-торговца, Гратц безразлично отвернулся. — Служи ему так же хорошо, как служила мне.
Низко поклонившись, киборг, ничуть не смущаясь отсутствием органов зрения и слуха, сделал несколько шагов к слегка побледневшему торговцу и, встав за его плечом, прижался к жирной руке. Тоненькие пальчики обхватили огромную лапищу вздрогнувшего от прикосновения толстяка. Ыть икнул и громко сглотнул слюну.
— Ты доволен? — Щелкнув манипулятором, щеголь поправил слегка выбившуюся прядь волос и снова прикипел взглядом к наемнице.
— Да, господин Гратц, — словно заведенный затряс головой жирдяй. — Это огромная честь..
— Я купил эту девчонку пару лет назад, — скучающим тоном пояснил мужчина. На лице появилось подобие улыбки. — Это была очень выгодная сделка. К сожалению, мне пришлось ее немного переделать, слишком надоедала разговорами и капризами. Безмозглая дура решила, что может мне перечить. Решила, что она что-то большее, чем кусок мяса. Зато теперь — это идеальная спутница. Ее ВИ[27] достаточно мощный, чтобы выполнить любую твою прихоть. Только не забывай иногда кормить сучку. А теперь не надоедай мне.
— Еще одна просьба, господин Гратц, — пряча глаза, пробормотал толстяк. — Можно мне ее косуху? Дождь скоро будет...
— Куртку? А-а... Привязанность. Нравятся именно такие... Понимаю. Привязанности делают человека слабым, торговец. — Гратц снова склонил набок голову, словно прислушивался к слышному лишь ему советчику. — Но, почему бы и нет. — Добрый десяток рук, приподняв девушку над полом, стянули с нее кожанку и грубо швырнули обратно на пол. Ллойс слабо застонала.
