Аллея - демон районного значения

Прощались с уважаемым человеком. Всю жизнь проработав на заводе, и не гоняясь за карьерным ростом и не прогибаясь под зеленого змея, Старший мастер Иевлев Семен Митрофанович пользовался заслуженным уважением как простого пролетариата, причем нескольких поколений оного, так и современных руководителей предприятия. Из родственников в последний путь Семена Митрофановича провожала как официальная, теперь уже вдова, с детьми и внуками, так и неофициальная, также с детьми и внуками. Сам виновник... не торжества... но события находился вокурат в изголовье... и с некоторым умилением смотрел на две линии детей и внуков, в которых он... обеспечил смысл своего биологического существования.

Причем, как это ни странно, больше никого из душ в зале не наблюдалось.

'Если бы столько цветов дари при жизни, на сколько бы люди были счастливее', — заметила Нина, смотря на буквально заваленный гвоздиками гроб с телом мастера Иевлева.

Услышав ментальную речь Иевлев-дух оглянулся и заметил духа-Целиноса и нашу дружную троицу, стоящую у входа.

— Семен, — представился Иевлев, подлетев на расстояние вытянутой руки.

— Тимур, — ответил дух, и показывая на своих перечислил, — Ниночка, Алексей, Катя.

— А они, что и слышат, и видят нас? — удивился Семен Митрофанович, заметив, что вся троица на него смотрит, и 'прислушивается' к общению душ.

— Ага, — улыбнулся Тимур, — так что, если есть незаконченные дела, поспособствуем за десять процентов.

— Вот блин, и сюда коммерсанты пролезли, — незлобно ругнулся Иевлев, — хотя если подумать дело, то нужное... Но я как чувствовал. За месяц и завещание написал, и все долги раздал и что ценное раздарил. И на верху меня ждут... Я так, на попрощаться отпросился.

Широкие двери открылись и в зал вошли люди в черной одежде с повязками на рукавах.

— Ну давай, Семен, легкой дороги, — напутствовал Тимур.

— Ну а тебе, значит, приятно оставаться, Тимур, — старый мастер посмотрел на Нину и подмигнул ей, — а мне и в правду пора.... Не хочу я на яму смотреть.

Появился светящийся круг, служащий краями уходящей куда-то вверх в стену воронки и душа прожившего, хоть где-то и не совсем праведную, но хорошую жизнь человека, ушла.

— Дух, мы, пожалуй, выйдем, а ты там прошвырнись, по местам, а то такими темпами мы до вечера здесь без дела простоим, — Аколит посмотрел на Целиноса.

— Хорошо, — Тимур посмотрел куда-то за стены зала и полетел туда.

— Пойдем на воздух девочки, — Алексей открыл дверь.

Через десять минут появился Тимур. Рядом с ним болталось довольно яркое, для взгляда с использованием ментального усилителя, приведение.

— Знакомьтесь, — наш дух показал на напарника, — Соснулый санитар.

— Вот, гадкий душман, — негодующе заявил... санитар, — от педофила слышу!

Потом этот санитар облетел вокруг Нины и заржал:

— Обалдеть, и даже смерть не разлучила их! Тимур, ты мой герой!

— Это Ниночка, — начал представлять 'домашний дух', — рядом Катя, а вот это Алексей.

— Алеша-батарейка, — санитар попытался втиснуться в Колишкина, но Аколит вовремя прочитал его намерение и заблокировал такую возможность.

— Обломись Соснулый, — сказал Лёша, показав санитару неприличный жест.

— Да только попробовать, — не стал расстраиваться тот, — я и так здесь неплохо устроился. Вот такие охламоны как Тимур мне эту погремуху и навесили — Соснулый. Я помер от того, что намешал коктейль из спирта и димедрола. Димедрола оказалось многовато. И мало того, что не понял по началу, что уже перешел на другую грань бытия, и не заметил намеков и призывов, так еще и взялся 'работать' посредь ночи. Уговаривал бабу Веру, что ее вылечат, причем ту, которую вечером и одевал. А утром сюда за каким-то надом забрел главврач, и спросил — 'что-то санитар у вас какой-то снулый'. А я уже не то что снулый, я уже холодный был. Отсюда — Снулый. А приставку прицепили, за то, что я у шибко расстроенных... немного энергии подсасываю. Они и не сопротивляются. За счет этого и живу, так сказать.

— Санитар тут вроде как смотрящего. Ну и по профилю все знает, — Тимур кивнул Соснулому.

— Сейчас девку вынесут. Автодорожка. Умудрилась въехать под мусоровоз... или он на неё наехал, ей уже по... фиолетово в общем. Безутешный муж и дочь полутора лет. Она, короче, уходить не хочет. Любовь у них еще не остыла видать. Ага. Ну и дочу, наверно, любит сильно. Я ей объяснял... Но что с бабы-дуры возьмешь... упёрлась...

— Потом, считай до вечера, — продолжил санитар, — пенсионеры разнополо сыпят, на вроде Семена, ушедшего. Миллионеров и бандитов нажористых нет.

— А вот завтра, в самое козырное время, с двенадцати тридцати до часу прощаемся с потенциальным для вашего дела кадром — мужик обнаружил рога, причем ветвистые. И начал готовиться к отступлению. И даже аэродром приготовил, в виде любовницы. Но в самый неподходящий момент, его Дед Кондратий окучил. Вот и получается, и жена у него, считай в неглиже осталась, и любовница на пятом месяце, без копейки, — санитар заржал, — 'олень', одно слово. Так что клиент железный. И болтается у тела как дурак какой. Олень.

— Что ты хочешь, за подобную информацию, если будешь собирать для нас на постоянной основе? — спросила Нина.

— Рыжая рвет подметки! Одного окучила, — санитар кивнул на Тимура, — и меня в оборот берет. Батарейку хочу, как у Алексея. А то сосуном... Надоело... У меня и кандидат есть. Саня-блаженный. Сын санитарки из главного корпуса. Здоровый парень, но... кора у него почти гладкая. Видать сильно старались, когда по пьяни стругали. Вот Буратина получился большой, но... очень твердый. И теперь сидит на шее у матери. А я его, глядишь в санитары выдвину. Один хрен он все время у больницы трется. А у нас интеллект особо не нужен... Тут другое требуется...

Трое и Дух переглянулись.

— Мы посовещаемся с госпожой Аллеей, — Тимур смотрел на Санитара, — но мне кажется подобная сделка приемлема. Необходимую энергию все равно только она может дать. Завтра к обеду?

— Ага, давайте, — Соснулый посмотрел через стену, — вон Валю в зал вынесли. Пообщайтесь, может к вам согласится. А то она и себе всё испортит, со своей великой любовью, и из родных в конце концов жизнь сосать начнет, когда обезумеет от истощения. Да и хрен бы из мужика... так она дочу заморит...

Гроб был не закрытый, но гримеры практически воссоздали лицо. Смотреть на него, после того как посмотришь на фотографию с румяной жизнерадостной девушкой, было очень сложно. Вдовец держал на руках девочку, и раскачивался. Вялые попытки бабушки забрать ребенка натыкались на молчаливое сопротивление. Кроме родителей и брата покойницы присутствовали несколько друзей и сотрудников мужа... вдовца.

Сама Валентина Коваленко... металась. Между дочерью, мужем, матерью и своим телом. Над телом она застывала и начинала мерцать.

— Эко ее колбасит, — заметил Тимур, — попробую вклиниться в ее метания.

Дух предпринял несколько попыток обратить на себя внимание, но они все провалились.

— Изобрази нападение на ребенка, — посоветовал Алексей.

Дух подождал, когда закончится мерцание, и Валя снова полетит к дочери, и издав ментальный вопль, набросился на девочку.

— Неееет..., — наконец отвлеклась от своего цикла Коваленко.

— Слушай меня, девочка, — дух начал быстро говорить, — если хочешь здоровья и счастья своей дочери, ты должна пойти с нами. Ты всегда сможешь прийти к мужу и дочери, но у нас, ты будешь всегда сытая и не сойдешь с ума от истощения. Ты меня понимаешь?

— С кем вами? — Валя смотрела на Духа, прикрывая собой мужа с ребенком на руках.

— Вот с нами, — Тимур махнул в сторону троих.

— Здравствуйте Валя, — в разнобой поздоровались телепатически девочки и Аколит.

— Я не могу уйти от них, — приведение начало разворачиваться к мужу.

— Валя, — дух придвинулся, — ты же не хочешь, чтобы дочь умерла, или сошла с ума?

— Я не позволю тебе..., — привидение женщины надвинулось на Тимура.

— Если ты сейчас не пойдешь с нами, то ты ее убьёшь сама со временем, — Катя подошла немного ближе, — или ты с нами, или ты сама её убьешь.

— Нееет, я не могу... не могу отойти, не могу убить... я не могууу...

— Правильно сказал Санитар, упертая баба, — Тимур влетел в Валю, — ТЫ ИДЕШЬ С НАМИ, РАДИ ДОЧЕРИ, и мужа. Мы быстренько, Валюша, буквально на минутку и назад.

— Пойдем, ради дочери, на минутку... — женщина с надеждой посмотрела на Тимура, — куда?

— За мной, — дух рванул в сторону родной девятиэтажки.

Буквально через минуту трое услышали:

'Госпожа Аллея, ловите эту дуру!'

* * *

— А это 'Душелов'. Подобные артефакты запрещены на большинстве миров Универсума, но мы ими пользуемся. После удара в теле жертвы формируется энергетическая ловчая сеть, которая затягивает душу в рубин, находящийся в гарде клинка, — Аллея, смотря прямо в глаза Аделаиде, передавала ей образ очередного ювелирного изделия, — сложен в изготовлении, но и стоит очень...

'Госпожа Аллея, ловите эту дуру!'

— Деличка, похоже у Тимура какие-то проблемы, — демоница моргнула и села в кровати. Затем она как кошка, охотящаяся за воробьями, подпрыгнула, и что-то схватила в воздухе.

— Кто это? — спросила суккуба, смотря куда-то в угол комнаты.

'Валентина Коваленко, погибла в аварии, ее сейчас на кладбище повезут. Отказывается уходить от мужа и маленького ребенка. Она сейчас не в себе', — Тимур подлетел ближе.

'Аааааа...' — верещало привидение в руках демоницы.

— Деличка, похоже ребята привели работу на дом, боюсь, я сейчас буду очень занята, — Аллея перехватила в левую руку, то что держала двумя, а правую подала Оболенской, чтобы помочь ей подняться. Затем она придвинула женщину к себе и поцеловала, причем Аделаиде показалось во время поцелуя, что она слышит эхо истошного крика, — у тебя есть телефон Аколита?

— Да, Аллея, — женщина с интересом посмотрела на левую руку суккубы, но ничего там не увидела.

— Позвони, когда подумаешь над моим предложением, — демоница развернулась на выход из комнаты, — пойдем я тебя провожу.

— Аллея, мои вещи остались в 'ковене', — Оболенская осталась на месте.

'Будут через пятнадцать минут, госпожа Аллея', — предугадал вопрос суккубы дух.

— Хорошо, посмотришь на работу демона, — Аллея подошла к тумбочке, взяла ошейник подчинения и захлестнула в воздухе, немного выше сжатой левой руки. Затем придвинула руку к лицу, и в воздухе зазмеились тоненькие молнии, проявив приведение, — женщина недавно погибла, и отказывается уходить от мужа с ребенком. А в таком состоянии она через полгода потеряет энергию и обезумеет, и будет высасывать жизнь из тех, на ком она... зациклена. В данном случае из ребенка. Ребенок заболеет или сойдет с ума, или вообще умрет. Вот ребята решили, что ей лучше будет с нами. Чтобы она перестала сходить с ума от горя, я провела обряд подчинения.

Оболенская с удивлением смотрела, как демоница расстегивает ошейник и разжимает руку.

— Иногда, Деличка, с людьми нужно поступать жестко, для их же блага, — суккуба посмотрела в глаза партнера по деловым переговорам.

— Я понимаю, Аллея. Я управляю коллективом, причем, в основном, женским, и уже всякого повидала, — Оболенская улыбнулась.

— Пойдем попьем чаю, с теми самыми, покупными-шоколадными, — суккуба улыбнулась, положила ошейник на тумбочку, а затем выходя из спальни сказала через плечо, — девочки и Аколит будут через пятнадцать минут.

Через полчаса Алексей проводил Аделаиду Владиславовну до машины. С предварительным посещением 'ковена'.

Вернувшись в квартиру, он застал дискуссию о дальнейших действиях относительно Валентины Коваленко — извещать мужа Вали, Николая, о новой 'жизни' его ненаглядной, или нет, а если извещать, то ставить ему ментальный усилитель или нет. Сама Валя тоже участвующая в обсуждении настаивала на оповещении и установке. Нина тоже придерживалась этой позиции, Аллея и Катя считали, что установка усилителя повлечет за собой необходимость принятия клятвы, и это может быть неприемлемо для молодого человека.

Колишкин выслушав всё и будучи опрошен о своем мнении по этому вопросу, вынес вердикт:

— Раз все за то, что сказать о нынешнем статусе Вали, давайте его и спросим. Хотя сдается мне, он попросит усилитель, не взирая ни на что. И кстати, если будем ставить усилитель, преобразователь-батарейку мужику как мне тоже поставим?

— Необходимо за неделю, как у вас говорят — 'кровь из носа', соорудить электрический преобразователь. От него мы тогда хоть тысячу душ запитаем. Нужно доделать проходной портал, а то скоро у наших школьниц каникулы, — суккуба посмотрела на Катю с Ниной сидящих на диване и подмигнула им. Это действо вызвало счастливые выражения лиц у обоих девочек.

— А что решили по Санитару, и тому мужику, который помер во время собственного передела имущества? — Алексей посмотрел на демоницу.

— Девочки завтра в школе, а мы с тобой и Тимуром сходим туда, и по мере возможностей решим все вопросы, — а к Коваленкам сходим сегодня, часов в девять. Надеюсь с ребенком он не застимулирует себя алкоголем до невменяемого состояния.

* * *

— Здравствуй Виктор, — вошедшая в обеденную залу женщина обняла за плечи сидящего за столом мужчину и поцеловала его в щёку. Затем она прошла к противоположному концу стола, села на стул, и сказала стоящей у выхода служанке, — Света, принеси кофе.

— У тебя что-то произошло? — спросивший закрыл ноутбук, в котором что-то читал, и заинтересованно посмотрел на жену, — ты уже года три меня не обнимала.

— Сегодня с утра у меня были самые безумные деловые переговоры за всю жизнь, — дама посмотрела в пространство, — суть предложения в том, чтобы организовать производство синтетических камней и изделий из них, причем не только ювелирных изделий, но и предметов... культа и различных предметов из области фэнтези-культуры. Мой партнер обещает обеспечить гарантированный сбыт. Как ты смотришь на то, что я продам квартиру в Лондоне?

— Это предложение не пустышка? — с интересом спросил мужчина, — квартира твоя, и если оно того стоит, то я не против.

— Нет, — уверенно сказала супруга, — даже если не получится с тем рынком сбыта, изделия успешно разойдутся по нашим каналам.

— Она показала мне образцы... и это было, — женщина нежно провела пальцами по губам, — восхитительно прекрасно... Я бы купила половину вещей для себя, а изделий было больше двух сотен. И все оригинальные и неповторимые по стилю.

— Интересно, а я могу посмотреть эту коллекцию? — мужчина сложил руки на груди, — и кто эта твоя партнерша, я ее знаю?

— Вещи только в виде изображений, носитель всего один, и она опасается нежелательной огласки до начала работы проекта, — дама посмотрела на чашку кофе, которое принесла служанка, — я познакомлю вас позже.

* * *

Николай Коваленко сидел на кухне и смотрел на полный стакан водки. Похороны и поминки закончились. Злата была накормлена и уже час как спала. А он провел этот час на кухне, смотря на стакан лекарства от горя, так и не прикоснувшись к нему, и анализировал свое состояние. И та картина, что перед ним представала, его совершенно не радовала. По тому что горечь утраты при ближайшем рассмотрении оказалась банальной жалостью к самому себе. Ему было жутко жаль СЕБЯ, за то, что рядом не будет такой хорошей женщины как Валя. Ему было чрезвычайно жаль СЕБЯ, за то, что он остался отцом-одиночкой. Ему было жаль СЕБЯ, за то, что не с кем будет делить радости и горести этой жизни. Жаль СЕБЯ за чувство разорванной любви. И осознание этого, понятие всего произошедшего, оказавшегося проявлением махровейшего эгоизма, обескураживали молодого человека. Через призму психологического анализа, у стакана с водкой, любовь, семейная жизнь, да и само понятие жизнь, приобретали какой-то другой, не совсем красивый смысл...