Фолклендское коммандо

Морфий и компас, два самых важных предмета, которые у нас были, мы носили на шее.

Остальная часть нашего снаряжения переносилась следующим образом. Личное оружие, полностью заряженное, было у нас в руках. В карманах мы несли суточный запас еды (в основном шоколад и галеты), несколько снаряженных магазинов и аптечку первой помощи, перочинный нож, таблетки для очистки воды и набор карт без каких-либо пометок — позиции были заучены наизусть.

В наших боевых разгрузках, подсумках на поясе с плечевыми лямками, лежали остальные снаряженные магазины, еда, медицинский набор, радиомаяк, небольшой таганок, мачете, фальшфейеры, по крайней мере две фляги с водой, металлический подфляжник для приготовления пищи и гранаты. В рюкзаках "Берген" были уложены запасы еды, патроны, маскировочная сетка и непромокаемое пончо, запасные батареи и ручной генератор, стеганый теплый костюм "Председатель Мао", запасные носки, тальк для ног, подзорная труба, бинокль, прибор ночного видения, фотоаппарат с запасной пленкой и другие вещи, которые я сейчас уже забыл. Обычно мы брали на учения жестянки с порошком карри, чтобы скрасить рацион, но теперь никто, казалось, не утруждал себя этим небольшим дополнительным весом, предпочитая взять большое боеприпасов.

Этот список ни в коем случае не является исчерпывающим, но дает некоторое представление о том, как наши рюкзаки и разгрузки стали весить в среднем по 120 фунтов (54 кг — прим. перев.), а зачастую, и намного больше. Одежда, которую мы носили, с карманами, набитыми едой, боеприпасами и аптечкой, весила около 20 или 30 фунтов (прим. 6-9 кг), плюс пистолет на поясном ремне или во внутреннем кармане и бинокль, спрятанный в передней части ветрозащитной прыжковой куртки. Естественно, по мере того как вы едите пищу, груз становится легче и было очень заметно, что по той же самой причине минометные расчеты всегда очень хотели начать стрелять своими очень тяжелыми боеприпасами.

Из-за веса вы могли взять с собой только десятидневный запас очень скудного рациона. Это означало одну банку консервов и пару пачек галет в день, а также очень много сладостей к чаю или кофе. Я начал курить маленькие сигары, которые были легче еды и хорошо справлялись с голодом. Это означало, что ближе к концу длительных операций, даже с дополнительными пайками, принесенными и зарытыми в тайниках, мы в конечном итоге перетряхивали наши "бергены", карманы и разгрузки, чтобы найти последний кусочек шоколада или пакет расплющенных, замороженных, а затем растаявших ирисок "Роло".

Наша физическая подготовка по пути на юг продолжалась неустанно, несмотря на смену корабля и противоречивые требования к пространству. Бег по кругу на небольшой полетной палубе на каком-нибудь корабле КВФ в плохую погоду был довольно захватывающим. Секрет заключался в том, чтобы подгадать момент во время бега так, что когда вы приближались к борту, корабль был на подъеме и первая половина вашей пробежки была вниз, переходя на подъем, когда вы оказывались у лееров. Если вы ошибались, то легко могли оказаться в море.

Я часто использовал скакалку, став знатоком кроссоверов и двойных прыжков. Ежедневный режим ПГН-1 состоял из утренней разминки, во время которой носились ботинки, чтобы не растаптывать ноги, и жесткой тренировки вечером, в кроссовках. Она состояла из серии разминочных упражнений, за которыми следовал полный цикл упражнений на силу и подвижность, чтобы задействовать каждую группу мышц, особенно наши спины, которые должны были нести тяжелый груз. Все сопровождалось и завершалось кардиотренировками.

После этих упражнений мы шли вниз, на площадку торговых автоматов, и пили чай, или, если работал корабельный автомат с мороженым, брали рожок в киоске. Затем я отправлялся в кают-компанию выпить чаю с булочками в качестве дополнения к обеду в кают-компании, на два часа позже, чем на главном камбузе.

События, казалось, ускорились, пока мы готовились высаживаться в заливе Сан-Карлос-Уотер. День "Д" был твердо установлен как 21-е мая, что стало секретом Полишинеля на всем корабле. Я начал проводить большую часть времени в центре амфибийных операций, читая пухлые журналы связи, чтобы понять смысл отправки мне различными управлениями противоречивых приказов. Каждый собирался полностью погрузиться в свою часть головоломки и вы должны были решать все сами. Множество последних приготовлений занимали наше время. Мы полностью разобрали наши винтовки и пистолеты, проверили и смазали рабочие части. Разобрали магазины, чтобы убедиться, что они полностью вычищены от грязи и что пружины, подающие патроны, не ослабли. Наши карты были разрезаны и склеены так, чтобы их можно было уложить в карман штанов, запаяв от воды в пластиковую пленку.

В тишине корабельной часовни, единственного помещения, которое еще не использовалось другими, я тщательно изучил с ПГН-1 Женевские конвенции и законы войны. Это звучит странно — иметь "законы войны" — фактически противоречие терминов. Война — ужасная вещь, но без ограничений Женевских конвенций она очень легко может стать намного хуже. Меня особенно беспокоили права военнопленных. В случае захвата важно точно знать свои права в рамках Женевских конвенций, хотя бы для того, чтобы определить играют ли ваши тюремщики по этим правилам.

Вы обязаны назвать только свое имя, звание, личный номер и дату рождения — так называемая "Большая четверка". Также важно было четко знать правила, определяющие, кто на поле боя является участником боевых действий, и кому в соответствии с конвенциями дается статус военнопленного. Любой, кто носит оружие открыто, независимо от того носит ли он военную форму, по закону является участником боевых действий и поэтому не может быть расстрелян как шпион. Угроза казни без суда и следствия сделала бы очень трудным сопротивление допросу, если вы не были абсолютно уверенны в законе — небольшое утешение в данных обстоятельствах, но оно предпочтительнее неведения. Этот пункт был особенно важен для людей из подразделений специального назначения, так как мы носили то, что нам больше всего подходило, а не то, что нам было официально положено.

Изучение по ночам толстых засекреченных журналов связи начало приносить свои плоды. Когда в конце-концов поступала серия сообщений с инструкциями для меня, я знал предысторию принимаемых решений и более или менее понимал, что происходит. Наш приказ высадиться на берег с 45-м коммандо был отвлекающим маневром, как я и подозревал. Теперь нам сообщили, что ПГН-1 будет работать исключительно со специальным лодочным эскадроном. Как на всех учениях, которые мы с Ником Аллином вместе с ними проводили в течении четырех лет, управляя двумя десантными группами батареи. Дес Никсон, Стив Хойланд и Тим Бедфорд, наши новые ребята, не знали SBS и понятно, не были уверены, хорошо это или нет. У нас с Ником не было таких сомнений и мы были рады снова работать с нашими друзьями.

Специальный лодочный эскадрон описывается как эквивалент SAS Королевского военно-морского флота. Это неправильное (хотя и понятное) сравнение, потому что эти организации очень разные. Бойцы SAS набираются из армии, и ее структура основана на штате пехотного полка, плюс их собственный эскадрон связи, учебное крыло и другие (например, звено вертолетов) прикрепленные к ним подразделения. У них есть целая британская армия, из которой можно отбирать тех людей, которых они хотят. Так как армейские подразделения очень разные (что общего у гуркха, гвардейских гренадеров и королевских инженеров например) SAS имеют очень широкий спектр навыков, среды и типа людей, из которых можно выбирать. И, наоборот, SBS набирают людей только из Королевской морской пехоты, гораздо меньшее число из которого можно выбирать, но все из той же, уже хорошо подготовленной среды. Это едва ли недостаток — на самом деле, это одна из сильных стороны SBS, что все они Королевские морские пехотинцы, которые прошли чрезвычайно тяжелый период первичного отбора и тренировок.

SBS в 1982-м году имела лишь один эскадрон личного состава (примечание к изд. 2014 года: в 2007 году SBS снова стала "службой", а не "эскадроном", и приблизилась по численности к SAS) и поэтому известна как "эскадрон" (SAS была значительно крупнее). Ее задача требует действий в составе четырех человек и редко в больших группах. SAS работает в командах от четырех человек до целого эскадрона. (Эскадрон — подразделение или часть, численностью около роты. Прим. перев.)

Специализацией SBS является море и непосредственно прилегающие районы, и они являются экспертами в тайных и скрытых амфибийных операциях на суше, пионерами в этой области со времен "Ракушечных героев" последней войны. Их девиз "Сила через хитрость" описывает их уникальный подход, основанный на том, что команда из четырех человек может сделать со взрывчаткой, автоматическим оружием и мозгами. К этому мы добавили наши тактические знания, опыт и техническое мастерство, плюс 4,5-дюймовые орудия Королевского военно-морского флота, 105-мм легкие пушки Королевской артиллерии и различные боеприпасы штурмовиков "Харриер".

Мы также привнесли боевое планирование, в котором, несмотря на все наши совместные тренировки, SBS пока еще не совсем разбиралась. Но очень скоро они это сделают...

Мне было приказано готовиться к спецоперациям, длящимся три дня, с использованием всех наших раций и "легкого снаряжения" (то есть никаких спальных мешков или укрытий, но столько боеприпасов, сколько мы можем унести, не становясь слишком тяжелыми для боя). Это означало, что мы не будем вести наше обычное скрытое наблюдение, а, вероятно, примем участие в рейде.

Но сначала 148-й батарее нужно было провести последнюю встречу на "Фирлессе". Скорее всего, это был последний раз, когда мы снова собирались вместе, пока все не закончится. Нам нужно было обсудить наши процедуры и решить, как именно мы будем действовать до завершения кампании.

С тех пор, как мы в последний раз были вместе в Пуле шесть недель назад, мир радикально изменился.

Мы были в море. Для других странный период подготовки и ожидания в Пуле был продлен, прерываясь, как и в нашем случае, на продолжение "последних" ночей в пабах и винных барах. Затем они долетели на самолете VC-10 до острова Вознесения и распределились по разным кораблям.

Две команды 148-й батареи, возглавляемые капитанами Вилли Маккракеном и Крисом Брауном, сыграли ключевую роль в захвате Южной Георгии. Они с большой точностью направили огонь корабельных орудий, чтобы запугать, но не уничтожить аргентинский гарнизон, заставив его сдаться.

После Южной Георгии к этим командам присоединились еще две. Они уже начали программу бомбардировки с моря Порт-Стэнли с использованием боевых кораблей авианосных сил адмирала Вудворда. Эта операция проходила под общим кодовым именем "Операция Паракет". А мы, несмотря на ранний старт, прибыли в район боевых действий последними.

Артиллерийским аспектом этой операции руководил подполковник Кит Ив, офицер связи Королевской артиллерии по огневой поддержке корабельной артиллерией. Благодаря его постоянным перемещениям по флоту, от одного боевого корабля к другому, и работе в адмиральском штабе на "Гермесе", Кит Ив стал довольно известен.

Некоторые флотские офицеры, с которыми я разговаривал, казалось, считали что он чокнутый, возможно из-за его энтузиазма в связи с этой задачей. Но более вероятным объяснением было то, что они еще не понимали, какое огромное количество боеприпасов им придется расстрелять — гораздо больше, чем они привыкли на учениях мирного времени. Бомбардировки Порт-Стэнли происходили днем, и корабли, идущие к Порт-Стэнли, подвергались атакам. Это было для них крайне необычно. Присутствие Кита на борту — и вообще 148-й батареи — ставило их на гораздо более высокий уровень боеготовности и риска, так что их первоначальная неуверенность в нашем опытном, прокопченном кордитом полковнике была понятна.

Ник Аллин и я были вызваны на "Фирлесс" 18 мая для получения приказов и подробного инструктажа. Все группы ПН должны были быть там, поэтому я решил взять Деса, Тима и Стива на вертолет, чтобы они могли наверстать в приключениях своих товарищей.

Мы были рады снова увидеть остальных и охотно обменивались новостями. Полковник Кейт Ив рассказал о своем счастливом спасении во время атаки реактивных истребителей-бомбардировщиков "Мираж", когда две бомбы прошли сквозь борт корабля — первые из нескольких неправильно снаряженных бомб, которые не взорвались. Он даже умудрился сделать фотографии, демонстрируя либо недостаток воображения, либо крепкие нервы.

Снова появился капитан Боб Хармс — огромный, как жизнь, и очень шумный. Из-за разочарования, которое он пережил во время бездействия на "Канберре", Боб начал дополнительную и непроизвольную карьеру морского пожарного на первом из нескольких кораблей, на которых он оказывался в тот момент, когда их бомбили. Боб выполнял роль одного из наших бесценных офицеров связи в оперативных центрах боевых кораблей, когда мы корректировали огонь с берега. Ему еще предстояло пережить первое из трех кораблекрушений, что привело к тому, что он стал официальным "Ионой флота", которого боялись как капитаны, так и команды кораблей.

Остальные четверо офицеров огневой поддержки корабельной артиллерией, капитаны Кевин Арнольд, Крис Браун, Найджел Бедфорд и Вилли Маккракен, перелетали с корабля на корабль, продолжая корректировку обстрела Порт-Стэнли.

В то время, как в ходе рейда "Блэк Бэк" бомбардировщики "Вулкан" КВВС сбросили всего две "железные" бомбы на взлетно-посадочную полосу Стэнли, наша КОП (корабельная огневая поддержка) наносила серьезный ущерб — следующая ступенька в эскалации боевых действий.

Однако команда Вилли отсутствовала на этом собрании. Они уже высадились на Фолклендских островах недалеко от предполагаемой зоны высадки морского десанта, сойдя на берег несколькими ночами ранее, в рамках программы наблюдения силами специального назначения.

Для дневных обстрелов Порт-Стэнли боевые корабли покидали основную авианосную группу "Гермеса" и направлялись на юг, к линии огня, находившейся всего в нескольких милях к востоку от аэродрома. Угроза ракет наземного базирования "Экзосет" сделала, в конце-концов, дневные бомбардировки слишком рискованными. Но до этого момента корабельные вертолеты вылетали с офицером-корректировщиком на месте второго пилота. Он отдавал приказ на поражение цели и корректировал огонь, выныривая на веролете из-за прикрывавших холмов, в момент, когда должны были упасть снаряды, засекая дымы от взрывов и затем выполняя корректировку.

В первый раз, когда они это сделали, Крис Браун был офицером-корректировщиком в вертолете "Рысь" с фрегата "Алакрити" (Серия "А" типа 21). Он убедил пилотов, Боба Берроуза и Роба Слимана, снять их противокорабельные ракеты и установить два единых пулемета GPMG в кормовой части, по одному в каждой боковой двери. Крис управлял одним, а "Школяр" (школьный учитель военно-морского флота с "Алакрити"), который некоторое время служил в 41-м коммандо, управлял другим. Этот "пугающий" дуэт должен был пугать сам себя!