— Ой, ладно, захвалили. Еще немного, и выведете мою родословную прямо от Марии-девы. Послушайте меня! Я знаю Нойс Винер всего полгода. Умная. Самолюбивая. Временами — хамка. Самоуверенная, насколько возможно для человека, крепко битого жизнью. И сделавшая для меня столько, сколько я не дождусь даже от лучшего из людей.
Майя — славная столица Великой Эгваль. Она же — столица Эйкумены. Хрупкого конгломерата государств, созданного Ариэлем Солтигом после победы над Островом одиннадцать лет назад. Тихий переулок. Неприметное двухэтажное здание. Для непосвященных это — "Архив геологической разведки". На самом деле — штаб-квартира Объединенных стратегических служб. В кабинете на втором этаже директор ОСС Виктор Энрон проводит совещание в узком кругу.
Невысокий, худощавый, с порывистыми движениями и изможденным лицом. С тихой, обстоятельной речью, и нудной манерой разжевывать подробности.
В действиях гражданки Винер, она же — Вандерхузе, нет состава преступления. Она — единственный на сегодня в Мире администратор суперкомпьютера — известного как "Библиотека".
Надо разыскать гражданку Винер прежде, чем это сделают власти Норденка. Живой или мертвой. Лучше навсегда лишиться доступа к Древним знаниям, чем подарить их такой безответственной и амбициозной личности, как Великий (в кавычках) Магистр.
Вагнок, столица Острова. Секретная резиденция Верховного координатора.
Одиссей Гор меряет шагами кабинет, нервно поглаживая седую шевелюру. Полина Ждан сидит на диванчике, задумчиво наматывая на палец соломенного цвета локон. Потом не выдерживает:
— У меня от твоей беготни голова кружится. Сядь, успокойся!
— Я, черт побери, абсолютно спокоен! Мать его так... Хочешь, побегай тоже. Места обоим хватит.
— Ты же не любишь стоять или идти рядом со мной. Потому что я выше тебя ростом.
— Довольно. Не попрекай меня "комплексом маленького человека". Скажи лучше, что делать. Связь со спасательной командой потеряна. Не знаю, живы ли они. Астер исчез. Наша... общая знакомая мечется, как загнанная лиса. Последнее сообщение: "Действую по обстоятельствам". Мы с тобой ежедневно выбираем резиденции, подбрасывая монетку; каждую минуту ожидая, что внезапно окажемся за тысячи километров отсюда, в клетке у Магистра. Как далеко достает migrulo?
— До ближней луны — свободно. Действующая база на Обо — реальный факт. Поразительный.
— Унизительный. Весь Мир на ладони. На пухлой ладони добродушного мерзавца — Фомы Канопоса. У меня руки чешутся: накрыть Норденк сверхоружием. Пока не поздно. Тир предоставит крылатые ракеты. Десятка хватит, чтобы превратить столицу Магистрата в пылающие развалины.
— Одиссей?!
— Злобные мечты, да и только. Нельзя швыряться кирпичами, когда живешь в стеклянном доме. Ответка прилетит, ахнуть не успеешь.
— Попробуй поговорить с Детьми.
— Ты же знаешь: юные отпрыски Новтеры нам не доверяют. Обычная стратегия для пленных.
— Все равно... попытайся.
Норденк. Бункер Великого Магистра.
Фома Канопос, прихлебывая горячий кофе, спросил начальника оперативной разведки:
— Проверили мою догадку?
— Так точно. Подтвердилась. Миз Винер скрывалась в доме Иоменов, и всё еще остается поблизости. На стиксе, позвольте заметить, быстро не уедешь.
— Понятно. Она попытается добраться до шоссе 98. Блокируйте и дайте мне знать. Я задействую переход.
Провинция Мета. Окрестности города с тем же названием. Ферма семьи Иомен.
Поль вернулся через полтора часа. Сказал:
— Всё нормально.
Ни слова больше о незваных гостях. Ушли — и слава Марии-деве. Венди занялась домашними делами. Братья отправились объезжать поля, уточняя ущерб, который причинила урожаю аномальная погода. Чертов Скайтаун, проклятая Новтера. Всё из-за нее.
А в комнате, где до сих пор ощущалось незримое присутствие навсегда ушедшего отца, тихо плакала девочка Зелла. На коленях она держала тяжелую металлическую шкатулку с цифровым замком и гравировкой на крышке. Два слова: "Я помню".
Никто в семье никогда не пытался открыть этот маленький сейф. Послание предназначено не им. Так говорил отец. И так получилось, что оно не попало к адресату.
12. НЕПОКОРНЫЕ
Искусство езды на стиксе — редкое в наше время. Стало ненужным, вышло из моды. Как "вышли из моды" сами стиксы. Шли годы, десятилетия. Цивилизация медленно и неотвратимо убивала этих больших, сильных зверей. Все реже можно встретить стикса в западных краях Мира. Разве что на Острове, где принят закон об их защите. А здесь Нахалу трудно найти себе пару, если он решит завести потомство.
Нахал шел бодро, его не волновал меланхоличный настрой наездницы. Погрустит, да приободрится. У людей депрессия — частое явление. Кто-то преодолевает ее легче, кто-то с трудом. Этой странной девушке с фальшивым именем нужно время чтобы разобраться в себе.
Чем Нойс и занималась, без особого успеха. Мысли отказывались становиться в строй, хаотично толклись, возникая ниоткуда и бесследно исчезая. Кроме одной, назойливо возвращавшейся вновь и вновь...
Ты могла принять предложение Лоры. Остановиться в доме Боргезе, где уже находила убежище. Без Лоры и бабушки Греты, ты отправилась бы в мир иной. От нервного истощения и упадка сил. Когда чуток оклемалась и узнала, чья семья тебя приютила, то обрадовалась, что Стаса не было дома. Время проходило в тревожно-тоскливом ожидании: когда заявится глава семейства? Что случилось бы, столкнись вы с ним лицом к лицу? Скорее всего, он с легким интересом спросил бы: "Мы, э-э... с вами раньше встречались?" Ты бы ответила: "Нет, никогда". Его память крепко спит под покровом ложных воспоминаний. Тревожиться не о чем. Отчего же ты бежишь? Чего страшишься? Ответ очевиден. Ты боишься Лоры. Наступит время, когда Лора начнет смотреть на тебя так же, как Венди Иомен. С откровенным неприятием и страхом.
Интересно, как это будет? Она шарахнется от тебя, как от чумной? Или спросит дрожащим голосом: "Нойс, неужели то, что говорят о тебе — правда?" Ты не станешь ничего объяснять. Какие были времена — такие были нравы. Если Лоре это невдомек, то и черт с ней, с дурочкой. Губы Нойс сложились в горькую улыбку.
Разве она способна тебя понять? Оценить? Разве она хоть что-то соображает? Куда ей, с ее куриным интеллектом... Да! Правильно! Ищи в ней плохое. Вспоминай, что в ней тебя раздражало, вызывало досаду. Ищи доказательств, почему Лору нелзя любить. Логичных, четких объяснений, почему она недостойна твоей любви. Стань равнодушна к ней прежде, чем она возненавидит тебя!
Нахал ускорил шаг. Для неопытного седока это чревато неприятностями; особенно, когда зверь не оседлан. Нойс покачнулась, чертыхаясь. Стикс насмешливо фыркнул. Держись, девочка. Давно не каталась, подзабыла навык. Я тебе — не авто дурацкое, а настоящий, живой.
Двухсоткилограммовый котик, покрытый светло-коричневым, коротким глянцевитым мехом. Со страшными саблевидными клыками. Такой запросто перекусит человеку руку. Убьет одним взмахом могучей лапы, или причинит ужасные ранения. Но стиксы не вредят людям.
Этому сопутствует еще одно, также удивительное обстоятельство. Стиксы понимают человеческую речь! Иногда они понимают людей без слов. Нахал почувствовал, что наездница хандрит, и заставил ее отвлечься.
Нойс провела ладонью по мягкому меху на загривке стикса.
— Спокойней, дружок. Хочешь, чтобы я позорно шлепнулась? Что же о тебе скажут?
Нахал коротко мурлыкнул. Чихал он свысока на чужое мнение. Хоть людей, хоть братьев по племени. Нойс мысленно согласилась с ним. Плевать, как оценивают твои поступки враги или друзья. Сделанного не воротишь. Жалеть о прошлом — значит строить своими же руками клетку, прочнее которой нет ничего. Крепче стальных прутьев стены из собственных раскаяний и сожалений. Похоронить себя за ними на всю оставшуюся жизнь? Нет уж, увольте. Или убейте.
Тем временем грунтовая дорога, по краям которой уныло клонились чахлые кусты миусса, вывела к роще зонтичных деревьев. Тонкие стволы далеко отстояли друг от друга и не мешали Нахалу бодро идти на восток. Солнечный свет, ослабленный плоскими, широкими кронами, уже не слепил глаза. Нойс приникла к могучей спине стикса, почти распластавшись на ней. Вот так, хорошо... Ритм движения, мощное дыхание зверя, его спокойная сила захватили и подчинили ее.
Слух необыкновенно обострился; торжественная тишина леса наполнилась звуками. Далекими и близкими; низкими и высокими; монотонными и прерывистыми. Голоса птиц; стук упавшей с дерева сухой ветки; шорох крота, роющего нору; выстрел охотника за десять верст отсюда. И странное тихое "хлюп-хлюп-хлюп" — вертолет взлетел с аэродрома и еще не появился из-за горизонта. Но работа винта уже слышна.
Цвета тоже неуловимо изменились — потому, что их стало больше семи. Интересно, как мозг управляется с этим феноменом?
Клекот вертолета нарастал, хищная железная птица окажется над тобою через две минуты.
Какая чистая радость — увидеть после долгой разлуки дорогих тебе людей живыми и здоровыми. У бабушки Греты ничуть не прибавилось седины в волосах. А шевелюра и элегантная бородка Стаса побелели уже давно. Смолоду от природы худощавый, он и в шестьдесят три сохранил юношескую резвость движений. Небольшой животик, правда, отрастил. За стеклами очков всё так же задорно блестят глаза. Лишь изредка их затуманивает непонятная грусть.
"Да, он мой дедушка! Родного деда убили до моего рождения. Отца затравили и довели до безвременной кончины. К чему приложила руку Анита..."
Лора даже в мыслях не называла Аниту матерью. Только по имени, или, чаще, "госпожа Гариг". Уважительно-теплое обращение "миз" — не для этой подлой особы. Так что, нет у нее никого, кроме Греты и Стаса, а также Арсения. И... Нойс.
Аппетит приходит, прогоняя печаль. За обеденным столом Лора оживилась. Дед с бабушкой слушали с неподдельным вниманием. Это побудило ее к откровенности.
— И вот она, красуля, помахала мне ручкой и слиняла. На стиксе она смотрится, будь здоров. Но, куда она денется, вдвоем с этой животиной?! Намекала, что собралась в Суор. За тысячи километров! Из вещей с собой — лишь то, что на ней. Даже фляги воды нет! Совсем сбрендила.
Нойс Грете нравилась, она ее хорошо помнила, и не на шутку разволновалась. Стас от комментариев воздерживался. Потом сказал:
— Делаю вывод. Твоя э-э... подруга — особа отчаянная и расчетливая. Очевидно, у нее есть план. Хотел бы знать, как сия девица выглядит.
— Очень скромная и порядочная, — вставила Грета.
— Вообрази, Стас, женщину моего роста, но покрепче, чуть старше, с идеальной фигурой, и повадками мошенницы... Шучу, бабулька! У нее короткая стрижка, как у меня, но раньше... Ну, что я мелю такое?!
Лора постучала себя пальцем по лбу.
— Зачем мне рассказывать, когда все ее знают. Вы же видели интервью! Позавчера.
— Не видели. Когда, говоришь, оно было?
Стас сел за столик с аппаратом видео, вывел на монитор архив новостей, нашел нужную. С первыми же кадрами молча прикрыл лицо руками. Промолвил глухо:
— Лора... выключи пожалуйста... Мне что-то нехорошо.
Через полчаса, отдохнув на диване в гостиной, попросил вновь прокрутить ту же запись. Уже на большом настенном экране. Лора с сомнением повиновалась.
— Вдруг опять поплохеет?
Стас досмотрел интервью до конца, с досадой покачал головой.
— Ерунда какая-то сперва почудилась. Интересная особа, но ничего выдающегося. Профессиональная актриса. Пришло время сходить со сцены... во всех смыслах. Да не хочется. Вот и лезет из кожи вон, привлекая внимание.
— Тебя послушать, так я дружу хрен знает с кем! — возмутилась Лора. — Сам-то чуть в обморок не хлопнулся. От одного взгляда на захудалую актерку. По которой, кстати, вся Эгваль с ума сходила.
— Остынь, умоляю! — засмеялся Стас. — Нина Вандерхузе — достойная личность. С твоих слов и Греты я узнал ее с самой лучшей стороны. Просто... показалось... Мы встречались... очень-очень давно... Я работал младшим программистом... Не помню где... Неважно. Разговаривал с ней. Незабываемый, сильный, нежный и вкрадчивый голос.
— Деда! Нойс тогда еще не родилась! Ты просто вспоминаешь фильм. Нойс, она же Нина развернулась там вовсю. От имени Хозяйки говорила с нами. Но в знаменитом кино нет той, непокорной, бесстрашной и дерзкой, которая Хозяйке отвечала. О ней — ни кадра, ни слова! Сплошное умолчание — наихудшая ложь.
— Не переживай. Слово правды — сказано, услышано, гром его не стихает. Воскресни Хозяйка (вообразим себе), кем она предстанет перед людьми? Персонажем анекдотов. Личностью жалкой, недалекой. Чьи нелепые амбиции сгубили уйму народа, и ее саму.
— Стас! Я боюсь за Нойс! Надо же, принять так близко к сердцу сыгранную когда-то роль! Добавь сюда ее похождения на Острове во время войны. Рассказывает о них скупо, всегда одними и теми же словами. И чёрта с два добьешься подробностей.
— Упрямая, непокорная. Как ты у меня, — улыбнулся Стас. Он посерьезнел, приподнялся, словно прислушиваясь. Испуганно охнул.
— Деда, что?!
Лора рванулась к нему, но не сделала и двух шагов, как пол под ногами заходил ходуном.
Нойс угадала. Через три минуты вертолет закружил над лесом. Что видит пилот под сплошным зеленым покровом? Нойс придержала стикса, чтобы не выперся на поляну. Вернее, Нахал сам сбавил темп, отзываясь на трепет тревоги в мозгу Нойс. А она узнала о местности из памяти стикса...
Лиственный свод над головой выглядит непривычно прозрачным, с ярким белым пятном в зените. Вертолет. Ты видишь его глазами Нахала. Чем сильнее нагрет предмет, тем ярче он кажется. Зрению стиксов доступен инфракрасный диапазон. Человеческое тело излучает тепло всегда (если только вы — не труп), поэтому спрятаться невозможно. Какими страшными врагами могли быть стиксы, если бы тысячу лет назад не стали его бескорыстными друзьями.
Почему они так решили? Не ошиблись ли в расчете на ответные чувства людей? "Это не мы используем стиксов, а стиксы используют нас". Тоже версия. Вдруг вспоминаешь, кто высказал ее, и при каких обстоятельствах... Знойные небеса юга. Враждебные земли. Огненная месть. Усталость. Победа. Словно вчера. Не думай об этом.
Займись лучше чертовым летуном. Он тоже тебя видит?! Тогда вперед, Нахал, к чертям маскировку. Стрелять не будут. Стиксы — табу. Нойс Винер — табу. Живой ключ к Древним знаниям, к тайнам "Библиотеки". Приятно после стольких лет вновь ощутить свою особость.
Лес редеет, расступается; вас обоих окутывает тепло и солнечный свет. Под ногами стикса густая, привядшая от недавних заморозков трава. Сверху сияющий голубой купол небес с редкими островами облаков. Так бы смотрела и смотрела. Стикс ступает легко и уверенно; ты гордо восседаешь на нем. Обратите внимание на мою посадку и чувство равновесия. Безупречны, да?
Живая аллегория "Светлого пути". Любуйтесь, кто бы вы ни были. Вертолет, прогромыхав над головой, исчезает вдали. Его тень убегает следом. Тю! Какой оскорбительный недостаток внимания! Что задумал летучий охотник? Надо догнать его мыслью, но мешает неразорванный до сих пор контакт с Нахалом. Осторожно освобождаешься от объятий его разума. Нельзя обидеть, нельзя травмировать.
