Глаза у людишек моего племени были даже не круглые, они и так знали, что я не простой идиот, я идиот буйный. А тут я с металлом ругаюсь и богов хаю, значит — прислужник демонов, лишь бы этот неадекватный не разозлил богов и не выпустил демонов из своей печи.

И вот тут этот прислужник демонов вытворяет такое, мало того, что у всех на глазах вытащил из-за кромки души священных животных, так у него еще хватает наглости хлестать душу волка березовой веткой, как непослушное дитя.

— А ну девки давай сюда глину — приказал я.

Подали, как то осторожно, а я уже не замечая страха в глазах людей слепил особый стакан, с поперечиной посередине. Эту поперечину, должен обтечь плавящийся метал и заполнить формы, а я потом выбью глину из стальной заготовки и будет мне настоящий молот.

Я сделал два больших стакана с поперечинами и два маленьких стакана.

Большие будут молотами, а поменьше — тяжелыми молотками.

— На держи — дал я девке стакан — иди суши, а я пока крицу подготовлю.

Я выбрал несколько плохо оббитых криц и воткнул их в горн, а когда они разогрелись, то просто разбил их на части зубилом, что было непросто.

Потом опять засунул куски метала в тигли, засыпал песка, измельченного угля и обломки костей, а потом на глазах у всех собравшихся я надрезал себе руку и сжав кулак накапал крови в тигли и произнес:

— Нарекаю вас укротителями душ.

Люди зашептались, а одна старуха упала на задницу. Эффект Кашпировского и экстрасенсорики достигнут, а вот не хрен мне тут революции устраивать, пусть знают, что их князь мастер метала, и повелитель демонов огня.

Я провел запайку тиглей, а потом вдруг меня пробило, вооот, есть идея!

Я откупорил один тигель и сделав горку у крышки, так, что бы получилось зубило на обухе молота. То есть добавил еще кусок метала, при чем кусок достаточно острый, а сверху него прилепил домиком глиняную крышку. В печь поставил все тигли крышками вверх, а последний тигель крышкой вниз, чтобы метал стекал вниз к крышке и там образовалась форма колуна.

Опять засыпали угли и подожгли, а пока мы все это делали опять солнце подошло к закату. Ну вот, подумал я все повторяется, как Гагарин со своим фильмом Белое солнце пустыни, теперь смотрят все космонавты перед стартом, даже иностранцы.

А утром, когда отбил глину от тиглей, я получил, два настоящих, тяжеленных молота и два молотка поменьше.

— Эй вы сделайте дубовые ручки для двуручных и одноручных молотов поставил я задачу своим подручным и пошёл дальше прогрессорствовать.

Когда кувалды были готовы, я про себя помолился, после взял заготовку по имени волк, положил её в горн и начал мехами нагонять воздух.

— Сегодня ты подчинишься мастеру — громко сказал я куску метала.

Когда заготовка была раскалена, мы начали осторожно бить молотами, постепенно переворачивая заготовку, и в конечном итоге метал поддался. Вначале круглая заготовка очень медленно и плавно превратилась в прямоугольную, а потом, еще более медленно начала приобретать форму стального прута.

Этого бешеного волка мы укрощали три дня, целых три дня, не умолкая стучали молоты. Мои ковали боялись волка как будто бы он был живой, будто бы душа хищника вот прямо сейчас выпрыгнет из стальной болванки и порвет на хрен всех присутствующих. Поэтому даже имея в руках огромную кувалду ковали били как то осторожно, а я не хотел кричать на людей, они и так напуганы.

Люди меняли друг друга и над лесом три дня раздавался грохот кузнечных молотов. Никто не произнес ни одного слова, ни женщины, ни дети, которым не давал спать этот грохот, потому как все знали, что идет борьба с духами мертвых хищников и если мужчины не смогут укротить духов леса, то всем будет очень плохо. Люди верили и знали, что пока стучит молот и гудит пламя горна их князь не сдается. На земле и в небесах идет тяжелая схватка, новый хозяин болотных земель укрощает непокорного волка. Когда душа волка сдастся, то люди перестанут чувствовать себя тварями дрожащими, и станут в этом лесу полноправными хозяевами.

Душа волка подчинилась, на четвертый день вытянувшись в метровую стальную пластину и я сам стал верить в эту муть с душами, а когда на пятый день работы я ради интереса решил разрубить новым мечем свой свинорез, так чисто по хулиганить я захотел проверить прочность нового клинка. То тут же по моему честолюбию был нанесен смертельный удар. Прямо в кузне меч переломился пополам. Волк послал меня на хрен. Вот это новость. Как же так? Что не так? Может я перемудрил что, но ведь у бати получалось, и там на семинаре получилось.

Думай голова, думай, шапку куплю.

Так метал слишком крепкий, а значит хрупкий. ну и хрен с ним. Берем свой свинорез, куски волка и кидаем в горн.

Накаляю и посыпав все заготовки песком сбиваю себе пакет. Внутри пакета мягкое железо бывшего свинореза, а по бокам тигельная сталь.

Теперь все повторить, весь путь меча, путь почти в пять дней. И самое главное, что теперь я один. Я закрылся в кузне и никого не пускал. Устал как собака, но когда я вышел из кузни и в руке поднял над головой огромный меч, все затихли.

Одна моя ладонь сжимала рукоять, а вторая держала за острие клинка. Я опустил руки вниз упирая клинок о голову, а потом поднатужился сгибая клинок пока тыльная часть ладоней не коснулась плеч. Постояв немного и убедившись, что все даже дети смотрят на меня, я отпустил острие и клинок распрямился с характерным гудением.

Я тихо, очень тихо сказал:

— Теперь волк, будет вечно служишь нам!

А потом громче, так чтобы слышали все;

— Мы подчинили себе дух убитой твари, теперь нам нечего боятся живых волков, пусть сами убираются с нашего пути или приносят нам свои шкуры, для шуб и сапог.

Люди как то робко начали улыбаться, а потом как будто бы не веря пошли толпой ко мне, пощупать, провести пальцем по лезвию и даже лизнуть. Я им термоядерную бомбу выкатил, а они пытаются понять, а не привиделось ли им всё это. Нет, не привиделось и у князя в руках действительно был меч, настоящий меч, и он не гнулся как гвоздь, а принимал исходное положение как стальная рессора, ведь я потратил на него туеву хучу нервов и времени. И если бы эта сволочь сейчас согнулась или треснула, то я даже не знаю, что мне пришлось бы делать. Но он не согнулся и я об этом знал, я еще вчера втихаря проверил гибкость клинка и она меня устраивала, а этот концерт я провел исключительно для уважаемой болотной общественности. Электорат должен верить в своего лидера, иначе может возникнуть разочарование и как следствие этого — бунт.

Я отдал Стародубу свой первый выкованный из сырого железа меч, а сам вогнал в ножны волка, благо оба меча по форме были одинаковыми, в тот момент я просто не имел другого навыка и тупо слепил то, что научил меня делать отец.

Через несколько дней появились два мужика с копьями, чужие мужики, было видно, что некоторые местные их знают, но не все. Чем то эти мужики напоминали первобытных людей. Большие, одеты в шкуры, по лицам видно — туповатые, да и копья больше похожи на заточенные длинные палки.

Неужели те самые, что напали на моих торговцев, ну ладно проверим и будем ориентироваться по ситуации.

В последнее время я ходил в кольчужке и с новым мечем, кроме того у меня был боевой топорик особой формы, поэтому за оружием я не побежал, а постояв немного, пошел навстречу непрошеным гостям.

Мужички остановились от селения шагах в пятидесяти и внимательно начали осматривать окрестности.

— Что смотрите, люди прохожие — крикнул я — коль хотите быть гостями, то назовитесь.

Мужики молчали и внимательно осматривали местность. Я знаю этот взгляд, так гопники смотрят на ботаника с седьмым айфоном, как бы и на тебя и в то же время по сторонам, пытаясь оценить, кто из прохожих решится вызвать полицию, а кто просто сбежит, если вдруг добрые парни решат у лоха айфон отжать.

Да видос у дикарей был во истину первобытный, на шее одного из мужиков висело ожерелье из человеческих ушей. Ну висит и висит, и что с того, даже там в 20-ом веке некоторые особо опасные и без башенные бойцы разведроты делали что-то такое неординарное, ну например ожерелье из ушей или из указательных пальцев правой руки, некоторые дебилы даже скальпы со своих врагов снимали, ну и что, террористы вон головы резали и сердца ели. На войне вообще нет душевно здоровых людей, там все с поеханой крышей, вопрос только в том, насколько далеко она уехала, и не начнешь ли ты резать головы и уши уже там, в мирной жизни?

Для меня вид пришельцев не был чем то неординарным, так как эти чудо воины, были простыми дикарями, и ожерелье из ушей для них играло какую то статусную роль. А что касается посторонних зрителей, то эта картина была предназначена именно для запугивания простаков, так как скорее всего это были уши моих торговцев.

Потом, видно, что то, решив про себя один дикарь крикнул: '— Это ты человек, назвавшийся риксом болотным?'.

Да, базар пошел деловой, если он сказал 'назвавшийся', то это уже оскорбление, типа 'ты кто такой, давай до свиданья, мы тебя не признаем, сдай все серебро и вали от сюда пока цел'.

Знакомые интонации и знакомый взгляд, что будет дальше я тоже знал, нужно действовать быстро и жестко, предельно жестко, какие времена, такие и нравы.

Я медленно пошел навстречу мужичкам, не доходя нескольких шагов до противников я резко прыгнул в право с поворотом корпуса, одновременно выдергивая меч из ножен. Бородатый соображал неплохо и тут же ткнул в меня копьем, но поздно, меч в руке, и я уже успел уйти с линии атаки, а враг еще не успел до вернуться и его копье без за маха все го лишь чиркнуло по звеньям кольчуги на спине, не причинив мне вреда. А вот моё тело, скрученное в пружину, разжалось влево и рука с мечем пролетев по огромной дуге обрушилась на голову бородача. Швяк и меч, не прекращая движение снес вражине пол черепа.

Второй воин не смог меня ударить, так как оказался у своего напарника справа, и ему, чтобы нанести удар, нужно было разорвать дистанцию, оттолкнуть труп товарища или уйти в сторону, и он сделал последнее сместившись влево, оставляя падающее тело с права от себя. Ну и дурак. Я сделал глубокий выпад влево и вперед, после чего как рапирист выбросил руку с мечем позади спины падающего тела первого воина и вонзая меч в незащищенный правый бок второго противника.

Меч на целую ладонь вошел в ребра, мог бы и глубже, но у меня не хватило длинны руки, а враг попытался до вернуться в мою сторону, но не удержал равновесия и чуть отклонился назад. Типичная ошибка новичков, нельзя, никогда нельзя в бою так примитивно разрывать дистанцию тупо отступая назад, потому что у меня есть ноги, и я долго не думая саданул противника ногой в промежность. После такого удара вражина просто плюхнулся на задницу и мне не оставалось ничего другого как с размаху засадить ему маваша-гири в лицо, после чего бой был окончен.

Я наклонился, поднял выпавшее с рук врага копье и долго не думая вогнал его в левое бедро непрошеного гостя, тот очнулся и завыл, жалко, как битая собачонка.

— А ты что смерд, сомневаешься в том, что я твой князь? — я наклонился к лицу скулящего мужичка — Здесь всё мое, эта земля принадлежит мне по праву силы, я взял её железом и кровью. Вот теперь и твоя кровь пролилась, подтверждая мое полное право на владение этой землёй. Теперь твоя жизнь принадлежит мне.

Мужик не отвечал, а только скулил.

Мои челядины стояли как восковые статуи.

Я повернул голову и позвал двух мужиков:

— Эй вы тащите это мясо к печи.

Единственного оставшегося в живых врага притащили и бросили возле угольной кучи.

Я сел на колоду, оторвал кусок сухой травы и начал медленно протирать свой меч.

— Так, что ты говоришь, вы сделали с моими людьми? — спросил я не глядя на мужика.

— Я, я ничего не говорил — просипел раненый.

— Да, а мне показалось, что вы мою девку взяли и насильничали, а потом пытали и она вам рассказала, где искать моих торговцев. Потом вы нашли и убили их, а потом вы пошли искать меня. Ведь ты тварь болотная искал именно меня, не так ли? Вот ты меня и нашёл, ты рад?.

— Это не я, это Корсун, он сказал, что у тебя много чужого серебра и ты должен его отдать нам, нам оно нужнее.

— Кто такой Корсун?

— Это наш воин — берсерк, у него душа хозяина леса и он придет за тобой, ему нужно твоё серебро.

— Я тебя собака блохастая не спрашивал про серебро, я спросил, где моя девка? Мужиков вы убили, то я от духов знаю, и уши их вижу вон на ваших ожерельях, а вот где девка моя не ведаю?

Мужик затряс головой, пытаясь показать свое неведение.

Девка у меня пропала, молодая, перспективная, если можно так сказать про болотную дикарку. Пошла в свое родовое селение, что бы зазвать родственников к нам и пропала. Уже вторая неделя пошла, а её все нет, мы думали или утопла в болотах или звери сожрали, но увидев эту парочку в районе моего селения, я все понял, это их рук дело.

— Так утопла она, а мужичков твоих Корсун убил.

— Утопла говоришь? — я встал, взял копье и саданул мужика обухом по голове.

Тот как то быстро вырубился и упал на бок.

— Надо же какой хлипкий болотный лешак попался, а еще хотел князя вашего ограбить, и вас потопить, как девку ту, что послали мы на переговоры к соседям.

— А ну вяжите его и задницей на печь сажайте.

Я до этого появления врагов собирался переплавить все кричное железо в сталь при помощи тиглей. Печь уже разгорелась, пацаны только что заложили новые березовые чурки и закрывали отверстие, температура была уже приличная.

Пока мужика тащили к печи я повернулся к Бажене и спросил:

— Скажи мне старейшина, а почему вы послали девку в племя песьеголовых, а не мужей наших?

— Так, это, мы часто в их племенах девок берем. Многие рода песьеголовых плохо живут, за железный нож детей своих продавали, или вот женщин, так наши вожди там себе девок покупали всегда. А ты сказал ко всем вестников направить, вот я и направила, прости князь, не думала я, что они девку нашу загубят, она ведь из их рода взята была.

Я посмотрел на Бажену и махнул рукой, что тут сказать, варвары.

Мужик как будто у него в заднице была кнопка тревоги, как только ощутил тепло печки сразу же открыл глаза и завопил, но держали его крепко.

Через минутку он уже не орал а натурально плакал и булькал соплями.

Бажена посмотрела вопросительно на меня и я махнул рукой на полянку. Баба была на удивление толковая и сразу же подала команду:

— А ну снимай татя, а то печь нам обгадит.

Татя сняли и бросили на землю.

— Ну, что убогий, рассказывай.

И он рассказал.

Рассказал о том, как пришла к ним в селение девка посланная нами к соседям на переговоры. Как девка рассказывала, что пришел к ним людолов из-за кромки и объявил себя риксом, защитником людей болотных, а татей речных, что пришли грабить их селение убил. И хочет людолов править по чести и совести, вот и людей собирает, чтобы жить вместе, так как послал его сам священный дуб. А потом дурная девка взяла да и ляпнула, что есть мол у нового рикса и серебро и злато, и купцы ходили за товаром на торжище, и много товара принесли.