Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Значит у нас не осталось времени, товарищи. — заключил я — Флоту готовиться к походу и бою, крайний срок выхода — последняя декада месяца мая текущего года. Теперь дело осталось только за мной: найти такой повод для войны, чтобы виноваты были янки.
* * *
По счастью, как и в случае с англичанами, американцы сами дали повод для войны, причём по той же причине: из-за гипертрофированного чувства превосходства. Они посчитали, что флот САСШ достаточно велик и оснащён, чтобы бороться с соединённым флотом Европы. Противовоздушную оборону флота они обеспечили вводом в строй десяти авианосцев с парком в почти шестьсот самолётов. Но ошибку всё же допустили: решив, что англичане зря развивали авиацию берегового базирования, они сосредоточились только на авианосной, да ещё и не обеспечили себе кадрового резерва.
Что до повода к войне, то он оказался таков: янки утопили русский крейсер.
Скорее всего, у адмирала, командира американской эскадры, проводящей манёвры в Карибском море, просто сдали нервы, когда он увидел моего старого знакомца, крейсер 'Джигит'. Наш крейсер незадолго до того побывал у побережья Техаса и оставила там очередную партию оружия и снаряжения. Янки уже пронюхали о подготовке мятежа в Южных штатах, патрулировали акваторию Мексиканского залива и Восточного побережья Америки, но поймать контрабандистов не могли.
Команда 'Джигита' как-то неправильно поприветствовала янки, и мне потом моряки даже объясняли в чём отличие между обычным и презрительным приветствием, правда я так и не понял этой разницы. Обычно такие шалости сходят с рук, но на этот раз янки взбеленился. Адмирал потребовал остановиться и предоставить крейсер к осмотру, дескать, опасается военной контрабанды мексиканским мятежникам. Командир 'Джигита', естественно, отказался. Янки открыли огонь. Наши приняли бой, предварительно спустив на воду два скоростных моторных катера, на которых отправили двух офицеров с сообщением об инциденте. Бой длился недолго: после короткой пристрелки янки влепили в 'Джигит' сразу три снаряда главного калибра с дистанции пистолетного выстрела, и наш крейсер просто разорвало на части. Но перед своей гибелью 'Джигит' сумел засадить один снаряд в амбразуру боевой рубки флагмана, а вторым разбить пушку в каземате идущего следом броненосца. Янки подняли из воды пятерых наших моряков, остальные погибли.
Трудно описать, что началось в России и у наших союзников после получения известия об этом бое. Моральная накачка в прессе шла уже около года. Янки обвиняли в отречении от 'священных ценностей, завещанных великим Авраамом Линкольном'. Правда, какие такие 'священные ценности' мог пропагандировать прожженный торгаш, рабовладелец, политикан и профессиональный врун, лично для меня оставалось загадкой. Тут уж каждый придумывал в меру своей фантазии. Кто-то врал, что якобы Линкольн выступал против рабства и за равноправие негров с белыми, а кто-то договаривался даже до каких-то идей социальной справедливости, которые якобы нёс этот вор и подстрекатель убийц. Заговорили и о справедливости дела Конфедерации, о том, что конфедераты собирались отменить рабство, и даже делали какие-то шаги в этом направлении, но им не дали злобные янки. Сотрудники Власьева нашли в южных штатах молодую красивую женщину из хорошей старой плантаторской семьи, и она, при помощи пятерых 'литературных негров', написала книгу по сюжету 'Унесённых ветром'. Книга, надо отдать должное её авторам, получилась нисколько не хуже оригинала, а местами даже лучше. В частности, Скарлетт О'Хара показана не беспринципной проституткой, а эдакой деятельной Мелани. Любовная линия украсилась различными перипетиями, добавились сцены морских боёв капитана Ретта Батлера, спасения им прекрасной креолки, и объяснения при свете полной луны, на фоне тропического моря. Креолка обещает неземную любовь и несметные богатства, но отважный капитан твёрд как дубовое бревно, и верен своей Скарлет О'Хара. Словом, роман получился двухтомным, а чуть позже к нему добавилось трёхтомное продолжение. 'Негров' я велел легализовать, отныне в заглавии числилась автор, Арабелла Хендерсон и ещё пять имён, помеченных как 'литературные помощники'. Книга имела огромный успех в Европе, и симпатии публики прочно отошли к конфедератам. Война ещё не началась, а в обществе уже заговорили о помощи благородным конфедератам. Возникла мода на запись добровольцем в армию конфедератов. Юноши с горящими глазами записывались в добровольческие отряды, и попадали в нежные объятья бывалых унтеров, в военно-спортивных лагерях. Там часть балласта из числа малодушных маменькиных сынков отсеивалась, и из домашних мальчиков начинали выстругивать мужчин. Далеко не все они попадут в Конфедерацию на войну, мало кто из них решит продолжить военную службу в качестве офицеров, но такая подготовка пригодится всем.
Так или иначе, подготовка к войне перешла в фазу, когда обратный ход дать уже невозможно. И тут такой необходимый нам подвиг 'Джигита', неизвестно зачем утопленного дурными янки.
Я тут же припомнил замечательную патриотическую песню про крейсер 'Варяг', и слегка её переделав попросил Власьева найти для неё подходящих авторов. Авторы нашлись, и что ценно, эти люди когда-то служили на самом 'Джигите'. Текст и ноты немедленно размножили гигантским тиражом, и они разлетелись по стране со скоростью ветра. Перевод на немецкий, испанский и французский тоже имели большой успех, а вот у англичан песня не зашла. Однако, в Ирландии и Шотландии, наоборот стала весьма популярна. На площадях и в парках играли оркестры, а народ подпевал:
Наверх вы, товарищи, долг нам велит
Последний парад наступает.
Врагу не сдаётся наш гордый "Джигит",
Пощады никто не желает.
Все вымпелы вьются и цепи гремят,
Наверх якоря поднимая.
Готовятся к бою орудия в ряд,
На солнце зловеще сверкая.
Из пристани верной мы в битву идём,
Навстречу грозящей нам смерти.
За Родину в море открытом умрём,
Здесь янки как сущие черти!
Гремит и грохочет и злобно свистит
Гром пушек, шипенье снарядов.
И стал наш бесстрашный и верный "Джигит"
Подобен кромешному аду.
В предсмертных мученьях трепещут тела.
Гром пушек и шум и стенанья.
И судно охвачено морем огня,
Настали минуты прощанья.
Прощайте, товарищи, с богом — ура!
Кипящее море под нами.
Не думали, братцы, мы с вами вчера,
Что нынче умрём под волнами.
Не скажет ни камень, ни крест где легли
Тела наши морем укрыты
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель "Джигита"!
Немедленно был отправлен ультиматум правительству САСШ, с требованием выдать для примерного наказания адмирала, приказавшего своей эскадре атаковать наш крейсер. Американцы ответили, что и рады бы наказать адмирала за самоуправство, но это невозможно: 'Джигит' первым же выстрелом прихлопнул всех, кто находился в боевой рубке флагмана. Тогда мы выкатили требование выдать нам для наказания всех командиров кораблей злосчастной эскадры. Требование было неимоверно наглое и провокационное, но, как мне помнится, американцы выкатывали наезды и похлеще, правда, разным латиносам и папуасам.
В общем, янки поняли, что войны не избежать и бросились искать союзников, но, увы. В Латинской Америке союзников не нашлось. В Европе, кроме Франции и Англии никто не сочувствовал САСШ, а самые сильные державы встали на сторону России. К тому же, в Англии уже давно бушевала гражданская война, и никому она помочь не могла.
* * *
Соединённый флот из русских, германских, турецких и испанских кораблей вышел из Кадиса в Атлантический океан в конце апреля 1891 года, и взял курс на Нью-Йорк. Уже на выходе, к флоту присоединились два ирландских клипера, братья по классу погибшего 'Джигита'. Кроме национальных эскадр, в составе флота было пятнадцать бывших британских броненосцев, на которых имелись смешанные экипажи, в основном из испанских, немецких и ирландских моряков. Это соединение возглавлял самый авторитетный флотоводец мира, 'Сокрушитель Британии', полный адмирал Казнаков.
Задача флота проста: блокировать Восточное побережье САСШ, перехватывать все без исключения грузовые корабли, а вражеские корабельные отряды топить. Воздушная и артиллерийская бомбардировка верфей, металлургических и оружейных заводов тоже в числе задач флота.
Я порывался лично возглавить объединённый флот, но не пустили: не царское это дело.
Пришлось заниматься насущными делами империи. Дело я поставил так, что в масштабах государства, за каждое направление деятельности отвечал конкретный человек. Управление промышленностью, к примеру, была разбито по отраслям: станкостроительная, имеющей два основных направления: точное и общее. Судостроение, авиастроение, приборостроение, пищевая промышленность со своими отделами и так далее. За мной осталась выработка долгосрочной стратегии России и её союзников.
Надо сказать, что тяжелее всего дело продвигалось именно в лёгкой промышленности, такой уж получился невесёлый каламбур. Промышленники напрочь отказывались модернизировать производство, устанавливать новейшее оборудование и оснащать свои фабрики вентиляционными системами. В случае, когда они заявляли о модернизации своего производства, в девяти случаях из десяти выяснялось, что установлено устаревшее оборудование, по дешёвке закупленное за границей, чаще всего в Англии или Шотландии, где сейчас бушевал кризис, усугубляемый гражданской войной. Уговоры, морализаторство и даже штрафы не давали ничего: фабриканты упорно желали получать максимальную прибыль при минимальных издержках, буквально высасывая жизнь из рабочих. Условия труда на текстильных фабриках были просто чудовищные: в низкие, тесные цеха набито максимальное количество станков, и это при отсутствии вентиляции, нормального освещения и просто свободного места. Люди задыхались, калечились и сходили с ума от адских условий. Станки не выключались всю смену, и пыль их них, прямо во время работы выгребали 'обезьяны' — мальчики и девочки от восьми до двенадцати лет, жившие на фабриках на положении рабов. Детей, кстати, скупали в деревнях, где ещё не были организованы колхозы, и где крестьяне избавлялись от 'лишних ртов' в голодное время.
А голодовки на Руси случались каждую весну. Я принципиально запретил оказывать продовольственную и иную помощь деревням, где отказывались организовать колхозы. Не хотите работать по-новому — голодайте по-старому. Но во многих местах крестьяне продолжали противиться коллективизации, и это сопротивление всем своим авторитетом поддерживала церковь, впрочем, стараясь делать это тайно.
Однако, я отвлёкся. Ситуацию с лёгкой промышленностью мы решили переломить путём строительства государственных фабрик с новейшим оборудованием отечественного производства. В просторных цехах устроена эффективная принудительная вентиляция, рабочий день установлен в восемь часов. На государственных фабриках платили достойную зарплату, причём всю полностью, а не записками в фабричную лавку. Штрафы на госпредприятиях были запрещены. В результате производительность труда, на наших фабриках оказалась в пять-семь раз выше, чем на частных, а качество продукции неизмеримо выше. Фабриканты-частники тут же начали нести жуткие убытки, а после того, как от них побежали рабочие, многие фабрики просто остановились. Фабриканты пытались опутать рабочих долгами, но после введения фабрично-заводского законодательства это стало невозможно: все выплаты должны чётко фиксироваться, их порядок не подвергаться изменениям в течение года, а штрафы прямо запрещены.
Попытка организовать шум в прессе обернулся против буржуев-мироедов: правительство просто опубликовало результаты проверок условий труда частных предприятий и фотографии наиболее вопиющих нарушений. Фото забитых, истощённых детей, таскающих неподъёмные корзины с пряжей на фабриках Хлудова и Морозова, вызвали бурю возмущения.
Фабриканты попытались организовать вооружённое сопротивление, но оно было мгновенно подавлено полицией и войсками. Три десятка фабрикантов, в том числе сахарозаводчики Поляковы и уже упомянутые Морозов с Хлудовым были осуждены и отправились на Колыму, мыть золотишко. Ко мне бросились толпы просителей, которых я отфутболивал к исполнителям: полиции, прокуратуре, фабричной инспекции, СЭС, и честно предупреждал, что если исполнители нарушат закон, в чью бы то ни было пользу, то отправятся следом за подсудимым. И что обидно для мироедов, в мире не осталось силы, способной их поддержать: Великобритания была разгромлена и лежала в руинах, а САСШ готовились к той же участи. По итогам трёх неспокойных лет внедрения новых, высоких стандартов условий труда для промышленности, когда пришлось даже пойти на крайнюю меру: конфискацию отдельных заводов и фабрик, нам удалось сделать почти всё намеченное. Все крупные заводы и фабрики были приведены в соответствие с последними требованиями санитарных врачей. На всех крупных и значительном числе средних предприятий были открыты вечерние школы рабочей молодёжи, а в городах — рабфаки для подготовки рабочих к поступлению в техникумы и институты. Стране требовались тысячи специалистов, а брать их было неоткуда. Иностранные специалисты обходились много дороже собственных, к тому же, случаи вредительства со стороны иностранных инженеров побуждали правительство и фабрикантов к скорейшему решению кадровой проблемы.
Положительным итогом в масштабах экономики империи, оказался вал заказов для станкостроительных предприятий, в частности, а для предприятий — рост производительности труда и качества продукции.
* * *
Так и проходила моя жизнь среди постоянных совещаний, согласований и деловых встреч. Даже приехавшего побратима, кайзера Генриха я принял в перерыве между заседаниями Государственного и Военного советов. Правда, вечером мы собрались в тесном кругу друзей и советников, а потом и наедине, где поговорили о своём, о личном.
— Генрих, я привык чётко и с полной отдачей выполнять свои обязательства.
— Я знаю это.
— Я обещал Вашей матушке найти невесту для Вас. Я её нашел. Правда, я обещал, что девушка будет без капли европейской крови, но таковой не нашлось — Россия слишком сильно связана и с Европой и с Азией. Но родословная у девушки, о которой я говорю, безупречна — специалисты герольдии провели колоссальную работу по установлению всех необходимых документов. Кстати, выяснилось что по происхождению она значительно выше и меня и Вас — в ней слились кровь Рюриковичей, Чингизидов, Тимуридов и Гедиминовичей, так что женившись на ней Вы вполне можете претендовать на значительную часть Евразии.
— Оставим претензии на всю Евразию для потомков. — усмехнулся Генрих — Мне пока хватает проблем с микроскопической частью Европы.
— Дело Ваше, Генрих. Самое главное, девушка совершенно здорова, а также чрезвычайно умна и неплохо образована. Она экстерном окончила гимназию и недавно, экстерном же, сдала экзамены за второй курс юридического факультета Петербургского университета. Одновременно она служит товарищем министра просвещения.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |