Туда, где твоя кровь. Часть 1

— Великий Нианзу, второй из Рода Ветра.

— А-а-а... — протянул Искусник. — Ну, возможно, он в чём-то прав. Кстати, молодой человек, а где вы забыли свой Знак?

— Мля-а-а, — протянул Санька, только сейчас обнаружив, что без Знака лишь он один. — Он остался на другой одежде.

— Ну ничего, не страшно. Со временем привыкните, а боевой факультет этому весьма поспособствует.

Саньку передёрнуло, ибо он вполне представлял, как в армии борются с забывчивостью.

— Так вот, — продолжил Криман, — кроме высокой степени адаптации, объём различных знаний, находящихся у вас в голове, весьма обширен и столь же фрагментирован. Поэтому перед загрузкой языка и новых знаний вам желательно провести полную реорганизацию памяти. Это важно сделать в том числе и по причине обязательного прохождения всеми студентами боевого факультета процедуры разгона. Процесс реорганизации полностью безопасен, проводится в три этапа и не затрагивает защищенных областей. Однако на промежуточном этапе возможны неприятные ощущения.

— Насколько неприятные? — насторожился Санька.

— Обычно это головокружения и головная боль, которую нельзя снимать магией. Вообще на этапе реорганизации разума магией жизни лучше не пользоваться и под её воздействие не попадать.

— Да я и не умею толком...

— Вот поэтому и желательно пройти реорганизацию на вводном курсе. Так вы согласны?

— Согласен. Когда начнём?

— Да прямо сейчас, надевайте организатор и можете спать дальше.

Следующие два дня прошли для Саньки как в тумане — периодически кружилась голова, иногда взрываясь нешуточной болью. Впрочем, так повезло не только ему одному. Терранок пару раз на его глазах просто выворачивало. После второго сеанса боль стала не такой острой, но зато нудной и постоянной.

Санька наконец-то встал с кровати и распахнул пошире окно. На завтрак идти не хотелось, поэтому он передвинул будильник на одну долю вперёд и снова плюхнулся на кровать, уткнувшись лицом в подушку и провалившись в некрепкую дрёму. Разбудили его острые коготки, снующие туда-сюда по спине.

— Иллка?

— Лежи-лежи, ни о чём не думай, только слушай и кивай, — орчанка в тонкой зелёной накидке устроилась сверху и стала мягко массировать ему затылок. — Болит?

Санька слега потряс головой.

— Знаю. Реорганизация — она такая. Все через это прошли. Так легче? — Санька снова слегка кивнул. — Повернись.

Иллка приподнялась, а затем снова уселась сверху и принялась за лоб и виски.

— А я смотрю — окно открыто. Вот с зарядки и удрала. Девчонки, если что, прикроют. Ты рад? Ага, вижу, что рад, вернее не вижу, но чувствую. Та-ак, руки прочь! Лежи смирно. Я вчера к жизнючкам ходила, и всё получилось. Завидуют теперь мне. Я и сама ещё не верю, ведь один шанс на миллион! И с первого раза! Зато теперь нам можно сколько захочешь. Ага, вижу, что хочешь. Тс-с, тихо-тихо, я сама. Во-о-от. Такая зарядка гораздо лучше, так ведь, Сандр? Та-ак, опять руки! А, впрочем, ладно, держи. Ох-хо-о-о. Сандр! Сандр, стой! Ты что? Са-а-анди! Не-е-ет!

Санька вернулся в реальность и уставился в заплаканные карие глаза орчанки. Голова больше не болела. Вообще. Он себя отлично чувствовал, только сильно хотелось жрать.

— Санди, миленький, ты как? Ой я дурочка-то...

— Илл, я в порядке! И вообще всё отлично! Что это такое было?

— Астрал был. А тебе туда нельзя. У тебя же реорганизация. Ты четверть доли не отзывался. Я уже целителей звать собиралась.

— Да всё нормально, я себя отлично чувствую. Не переживай. Ты что, испугалась?

— Ещё как! Так ведь не бывает, чтобы два раза подряд.

— Что два раза подряд?

— Ну...

— Мля-а-а...

— Сильный будет орк. Наверное...

Капля древней крови

Санька седел в аудитории и клевал носом — сказывался наскоро проглоченный плотный завтрак. Ждали Великого Тафари, с которым Криман связался по визору, как только Санька снял с головы обруч организатора разума. Остальные болезные, получив каждый своё, расползлись кто в столовку, кто в общагу, восстанавливаться после третьего сеанса и морально готовиться к завтрашней вкрутке языка.

Мозкокрут был в явном нетерпении, потому как то и дело посматривал на визор с какими-то графиками, что-то при этом бормотал себе под нос и периодически поглядывал на улицу. Санькина попытка что-либо выяснить по поводу своей головы успеха не принесла — Криман отмахнулся, сказал, что он ни в чём не уверен, вот прибудет глава кафедры Разума, сам посмотрит и всё ему объяснит. Если конечно захочет.

Ожидание затянулось и Санька снова придремал, уронив голову на руки — всё-таки три дня неважного самочувствия и головной боли его изрядно умотали. Проснулся от негромкого разговора и поднял голову. В аудитории кроме Кримана и Тафари находились также Учитель и ректор, тыкая пальцами в визор и ведя неспешную беседу в пол-голоса. Тут же на краешке стула сидела хмурая надутая Иллка.

— Так. Пробудился наш юный друг, — наконец-то обратил на него внимание Криман. — Всё в порядке? Выспался?

— Да, спасибо! Извините, — Саньке было слегка не по себе. Он встал и поклонился Великим: — Здравствуйте.

— Извиняться не за что, — ответил мозгокрут. — Как ты думаешь, чем сейчас занимаются остальные? После реорганизации сон — самое лучшее средство. Поэтому я всех и отпустил, кроме тебя. Но твою проблему необходимо было разрешить как можно скорее. Хотя, как выяснилось, ничего страшного с тобой не случилось, это давно известный частный случай. Вот только обычно такое происходит с отпрысками Великих Родов, а никак не с дикими. Но твой наставник выдвинул вполне жизнеспособную гипотезу, которая всё объясняет. Правда в связи с этим возникают другие проблемы, политического характера, но это уже вне компетенции кафедры Разума. Поэтому тут присутствуют твой наставник и господин ректор.

— Да, я согласен с коллегой, — коротко кивнул Тафари и поднялся. — Поэтому мы вас оставляем.

— Великому Тафари не интересно дальнейшее развитие ситуации? — улыбнулся ректор, также поднявшись.

— Увы, господин ректор, с некоторых пор я предпочитаю держаться подальше от политики. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Что ж, это очень разумная позиция, не так ли, уважаемый Тафари? Ваше право, я вас более не задерживаю, — ректор кивнул, и разумники, раскланявшись, вышли из аудитории. Ректор повернулся к Великому Нианзу. — Ну что, Кощей, мы эту кашу заварили — нам и расхлёбывать.

— Это ты, Кео, верно сказал, — кивнул Учитель и поднялся. — Расхлёбывать нам. Вот только заварил эту кашу Великий Генгиз, царство ему светлое, а мы тогда были молодыми наивными иди.., тьфу-ты, идеалистами. Хотя, случись оно снова — я бы повторил. Эх, золотое было время...

Учитель поднялся и сделал несколько ходок туда-обратно по аудитории, а потом хлопнул в ладоши:

— Ну что ж, начнём, пожалуй, с дамы. Ученица, посмотри-ка на меня — разговор будет не для посторонних ушей.

Иллка кивнула и посмотрела Великому в глаза. Санька знал, что так ведётся ментальный разговор тет-а-тет, подслушать который практически невозможно, поэтому просто смотрел, как зелёная орчанка превращается сперва в серую, а затем в малиново-красную. Как и следовало ожидать, всё закончилось слезами.

— Тьфу ты! — в сердцах продолжил уже для всех Учитель. — И вот так они всегда делают! И всё! Дальше к разуму обращаться бессмысленно. Ладно, иди сюда. В конечном итоге всё обошлось. И орки, я думаю, действительно будут сильными.

Он обнял Иллку и похлопал её по спине.

— Но когда я говорил "он твой", я вовсе не это имел в виду. Ну всё, всё, иди, дальше мы сами...

Слегка успокоившаяся Иллка с красными глазами и припухшим лицом, искоса глянув на Саньку, выскочила из аудитории.

— Ну что, Ученик, бери кресло и подвигайся к нам, давай-ка вот этот стол отодвинем, — совместно с Учителем они освободили участок пола размером где-то пять на пять метров, поставив внутрь кресла и усевшись в них.

Ректор встал, сложил ладони перед собой, а затем сделал руками широкий разводящий жест. Вокруг собеседников, и даже под ногами, возникло мутное прозрачное марево, искажающее окружающие предметы.

— Вот так, — кивнул Великий Кеони, возвращаясь в кресло. — Через ментал снаружи не слышно, и по губам ничего не прочитают. Можно спокойно беседовать. Сандр, сначала мы обрисуем тебе ситуацию, а потом ответим на твои вопросы. Давай, Нианзу, он твой.

— Тьфу ты, Кео, вот от тебя я подобных шуток не ожидал! — Учитель скривился. — Впрочем, ладно. Ученик, ответь мне, какие у тебя сложились выводы по текущей ситуации?

— Э-э... — Санька задумался. — Ну, похоже третий этап реорганизации прошел у меня быстро и сам собой. И, судя по словам Великого Тафари, такое бывает, но не со всеми. И что Иллка два раза, хм, ну, в общем это тоже бывает, но опять же не с дикими.

— Совершенно верно! Чтобы тебе было проще понять, мне придется забежать немного вперед и в общих чертах рассказать тебе о Светлом Союзе до того, как вам эту информацию вкрутят. Хотя это будет всего лишь через три дня, но время, увы, не терпит, — Учитель вытащил из небольших ножен короткий и тонкий кинжальчик и пару раз крутанул его между пальцев. — Итак, как я уже говорил, до Катаклизма существовал Союз Светлых Миров, который включал многие сотни обитаемых планет и тысячи колоний. После катастрофы Союз полностью распался, связи между планетами были утрачены, координаты многих миров утеряны или забыты, а кровные связи разрушены смертью родичей. Порталы и мерцание стали недоступными из-за отсутствия энергии стихийных источников. Однако в известном нам пространстве осталось шесть достаточно близких друг к другу миров, которые Катаклизм относительно пощадил. Со временем, после того, как стихии снова заработали, эти миры восстановили часть былого могущества и, используя скудные данные Наследия, наладили между собой портальную связь. Так образовался Союз Ожерелья. В мирах этого нового Союза правили Великие Рода, сохранившие часть былого наследия, и сохранившиеся сами как неизменный человеческий вид.

— Угу, — буркнул ректор, — за счёт жёсткой генетической селекции. Чистота крови и всё остальное.

— Вот именно, — кивнул Нианзу. — Пропорции населения в мирах Ожерелья сохранились классические: восемьдесят процентов нейтралов, десять процентов обычных одарённых и десять процентов Искусников. После создания Союза с генетикой стало проще, однако некоторые Великие Рода, а именно Род Магмы и Род Огня, от программы селекции не отказались, пытаясь максимально сохранить древнюю кровь.

— А что даёт древняя кровь?

— Одно из свойств, — продолжил Учитель, — практически стопроцентная энергетическая совместимость с любым другим инициированным магом противоположного пола, невзирая на расовые мутации. Но, увы, только два или три раза. Потом аура принимающей стороны вырабатывает своеобразный иммунитет. Поэтому в семьях у Искусников из родов Магмы и Огня минимум два, максимум три ребёнка. Естественно при смене партнёра ситуация повторяется, однако гулять направо и налево членам данных родов негласно запрещёно. Вплоть до изгнания из рода со вполне возможным впоследствии несчастным случаем.

— Сурово!

— Да. Но совместимость отнюдь не главное свойство древней крови. Многие возможности у древних магов закреплялись на генетическом уровне, мы так пока не умеем. В частности ёмкость энергетических узлов и эластичность каналов, а также адаптивное устройство разума.

— То есть во мне есть древняя кровь?

— Этот факт можешь считать практически доказанным. Вопрос — откуда? И почему она пробудилась? Ведь без специального подбора партнеров концентрация от поколения к поколению необратимо размывается. Если один из родителей маг, а другой обычный одарённый — то вероятность передачи примерно пятьдесят на пятьдесят. Если оба обычные одарённые, то вероятность меньше процента. Если один родитель — нейтрал, а второй маг — вероятность сотые доли процента, и то, если маг уже инициирован. Отдельной строкой проходят маги жизни, имеющие только аурный узел. Это практически все изменённые человеческие виды — орки, эльфы и так далее. Стихийный узел у них генетически подавлен и вероятность рождения полного мага, как и получение совместного потомства с другим видом крайне невелика. А полные маги им нужны — это достаток, энергия и военная мощь. Вот и подкладываются жизнючки под всех подряд, пытаясь найти совместимые комбинации. Девчонок специально на это затачивают, с детства. Местами доходит до абсурда. К примеру, у серых орков, переспит замужняя орчанка с другим орком — зарежут обоих. А если с магом переспит — будут холить и лелеять. Причём ребёнок у жизнючек, если получится, рождается того же вида, что и мать. А силу берёт от отца, правда не полностью, универсалов из них не получается.

— Так за что тогда Иллку ругали? — не понял Санька.

— Ученик, ответь на простой вопрос — Иллка на каком факультете обучается?

— На боевом.

— Вот именно! Она уже полукровка, то есть полный инициированный маг. И при этом не соображает, а идёт на поводу инстинктов и воспитания. Дети-то ладно — дело хорошее, может и ещё один получится. Тем более никаких обязательств от тебя не требуется, да и кто их, орков, считает. Но не будь в тебе древней крови — пускал бы ты сейчас пузыри в целительском блоке. И смог бы что-нибудь восстановить Тафари из твоих взбаламученных мозгов — науке неизвестно. А так разум сам завершил реорганизацию, когда сила из астрала сквозь него прошла. Повезло, что всё кончилось хорошо. Только у тебя всё равно осталась проблема — слух о тебе среди орчанок наверняка уже прошёл, и биться лбом в стену, объясняя каждой жизнючке, что всё не так — уже бесполезно. Проще, как говорится, расслабиться и попробовать получить удовольствие.

— Хм, — вмешался ректор. — Однако при этом не стоит забывать про Род Магмы.

— А они при чем? — спросил Санька.

— При том, что ты по структуре силы, как мне говорил твой Учитель, практически Магма, но не из Рода. И древняя кровь у тебя пробудилась. А значит они так или иначе будут пытаться тебя захомутать. Ещё и Род Огня может подключиться, они всегда рука об руку дела обделывают.

— Это как? Захомутать?

— Как-как, оженят и примут в Дом. А не получится — устроят несчастный случай.

— Что, серьёзно?

— Ну, конечно не сразу, а лишь когда все возможности привязать к себе исчерпают.

— Хреново!

— И ещё. Данная перспектива распространяется также на твою сестру и отца. Одно хорошо — в его поисках теперь мы сможем рассчитывать на всю возможную помощь Родов и Совета.

— И что мне теперь делать?

— Да ничего, — улыбнулся ректор. — Учиться и пытаться стать кем-то. Фигурой на доске, а не пешкой.

— Как? А...

— Сандр, игра только начинается. И длиться она может сотни оборотов. Искусники никогда не спешат с необратимыми действиями. А ты всё ещё мыслишь категориями короткоживущих нейтралов.

— То есть просто жить и учиться, как будто ничего не случилось?