Капитан Магу-2

— Много дали?

— Пять лет каторги. Еще через три месяца, как рука зажила, нас из Изманила по этапу отправили, а уж с этапа я и сбежал, обратно за Надуй ушел. А теперь вот и руоссийский язык вдруг пригодился.

— Странно, — пустился в размышления Алекс, — мы в тебя всадили, на каторгу упекли, а ты нас османийцев спасаешь. Подозрительно это как-то...

— Я — контрабандист, везу товар, таможенники меня ловят. Попался — в тюрьму. Это закон. К тому же, — усмехнулся Горанович, — до каторги я так и не дошел. К вам у меня претензий нет, а к османийцам — есть.

Дальнейший разговор был прерван появлением штаб-капитана Годрина. Алекс поднялся со своего камня, приветствуя начальство.

— Пора продолжать движение, капитан, прикажите продолжить марш.

— Еще пять минут, господин штаб капитан. Пусть солдаты отдохнут, ночь была бессонная.

Годрин бросил взгляд на Горановича, после чего отвел капитана Магу на несколько шагов в сторону.

— Я все понимаю, господин капитан, ваш денщик был очень вам дорог, и для нас всех он сделал немало, но вы — ротный командир и несете ответственность за все полторы сотни...

— Прошу прощения, господин штаб капитан, — вытянулся Алекс, — вы абсолютно правы. Марш будет начат немедленно, и подобного более не повторится. Разрешите идти?!

— Очень на это надеюсь, господин капитан. Идите!

Магу привычно вскинул ладонь к козырьку кепи и поспешил обратно, попутно раздавая приказы солдатам.

Верст пять удалось пройти по хорошей дороге, но Алекс и без карты понимал, что горный хребет, через который они перевалили ночью, сейчас отделяет их от Коварны. Для возвращения придется перейти его еще раз в обратном направлении.

Весь этот марш капитан держался ближе к арьергарду колонны и при малейшей возможности просматривал пройденные участки в бинокль. Кроме надежды на возвращение Фелонова, было еще и опасение погони. Проводник у Озчелика ничуть не хуже Горановича, солдаты так устать не успели, и он мог сократить путь по хорошей дороге через Цернов.

Дорога нырнула вниз, перебралась через старый каменный мостик над руслом полностью пересохшей речки, затем начала круто взбираться вверх по склону. Скорость марша снизилась до совсем черепашьей. "Когда поднимемся наверх, надо будет устроить привал". Однако планам капитана Магу не суждено было сбыться. Алекс в очередной раз просмотрел только что пройденный путь. Взгляд зацепился за какое-то движение на дороге. Так и есть, из-за поворота выползала голова османийской колонны.

"Версты три, может, чуть меньше. Упорный гад этот Озчелик, придется несколько охладить его пыл. Так, а что на дороге между нами?". Капитан осмотрел дорогу еще раз. Никого. Стало ясно, что Фелонов их не догонит. По крайней мере, сегодня. Сердце болезненно сжалось, но Алекс постарался взять себя в руки.

— Шире шаг!

Идущие в гору солдаты сделали вид, будто начали перебирать ногами быстрее. А вот самому офицеру пришлось напрячь остатки сил, чтобы обогнать растянувшуюся ротную колонну. Сердце уже норовило выпрыгнуть из груди, когда он нагнал Годрина.

— Господин штаб-капитан, у нас гости!

— Где?!

Магу указал направление. Оценив обстановку, Годрин задал вопрос.

— Что планируете предпринять?

— Возьму первый взвод, устрою наверху засаду.

— Хорошо, — одобрил план Алекса начальник, — только не очень увлекайтесь, сумейте вовремя отойти.

— Слушаюсь, господин штаб-капитан!

Первый взвод даже обрадовался возможности немного отдохнуть, усталость была сильнее опасности предстоящего боя. Увы, толком отдохнуть капитан им не позволил.

— Что за посиделки?! Расселись как бабы базарные! К бою! Занять позиции! Охримцев!

— Здесь я, господин капитан!

— Распустил своих обалдуев! Почему я вместо тебя командовать должен?!

— Так ведь...

— Отставить! — прервал оправдания унтера Алекс. — Разведи стрелков по позициям и предупреди, чтобы не высовывались без надобности.

Понятно, что взвод сформирован перед самым выходом, и люди еще не успели притереться друг к другу. Очевидно, что тяжелый марш по горам вымотал и отнял последние силы. Но именно поэтому и нужна была солдатам такая встряска. Пусть соберутся и разозлятся хотя бы на собственное начальство, а уж подошедшие османийцы примут весь накопленный заряд злости на себя.

Пока унтеры матом разгоняли солдат по местам, капитан Магу взобрался повыше, прикинул направление на солнце, чтобы блеск линз бинокля не выдал его и занялся изучением обстановки. Пока они отдыхали, колонна противника приблизилась, появилась возможность рассмотреть детали.

Озчелик пустил впереди батальонной колонны головную походную заставу численностью в полсотни штыков. До заставы было около версты, а от основных сил она оторвалась саженей на триста. Подвернулся хороший шанс уничтожить ее до того, как основные силы успеют прийти ей на помощь.

Османийцы торопились, очень торопились. Видно, что тоже устали, но продолжали шагать будто заведенные. "Интересно, чем ярбай их так простимулировал? А это еще кто?". Среди серо-синих османийских шинелей чернело более темное пятно. "Ба-а, да это же сам господин Войко Бобев собственной персоной!". Рядом с предателем-проводником шел османийский офицер. Нет, не сам ярбай, тот не такой дурак, чтобы под руоссийские пули лично подставляться, кто-то из младших командиров, видимо, он этой заставой и командовал.

Алекс торопливо спустился обратно, отыскал Охримцева, протянул ему бинокль и указал на османийскую колонну.

— Видишь во втором ряду спереди? Тот, что в черном.

— Так точно, вижу!

Унтер вернул бинокль капитану.

— Его — первым. И не вздумай промахнуться.

В ответ раздался сухой щелчок затвора.

— Не извольте беспокоиться, господин капитан, не промахнусь!

Судя по кровожадной ухмылке унтер-офицера, беспокоиться стоило предателю, если бы только он догадывался, что его уже рассматривают через прорезь прицела. Охримцеву предстояло сделать весьма сложный выстрел, цель то и дело закрывали идущие впереди Бобева османийцы. Хорошо хоть строй был неплотный.

— Стреляй, когда будешь готов, без команды.

На сей раз положенного по уставу ответа не последовало, унтер замер, словно каменное изваяние, только указательный палец его едва заметно выбирал холостой ход спускового крючка. Офицер счел за лучшее не вмешиваться.

Больше всего Алекс боялся, что османийцы остановятся и вышлют вперед дозор, который неминуемо обнаружит руоссийскую засаду. К его счастью, противник этой предосторожностью пренебрег. Сказалась усталость и то, что таких удобных для засады мест они миновали за сегодня не одно.

Гах!!! Капитан торопливо вскинул бинокль и успел заметить оседающего на дорогу предателя, теперь скрываться стало бессмысленно.

— Огонь!

Затрещали выстрелы, османийцы попадали, как сбитые кегли. Полминуты и дорога оказалась усеяна телами в серо-синих шинелях. Те кто уцелел, расползлись по сторонам в поисках укрытия. Самые смелые открыли ответный огонь, выдавая себя белыми облачками порохового дыма, над головой противно засвистели пули.

— Прекратить огонь! Уходим! Охримцев — командуй!

Десятка три убитых и раненых, оценил потери противника капитан. Оставалось надеяться, что ярбай Озчелик внемлет такому предупреждению и прекратит преследование. Да и проводника у него больше нет. И только один вопрос продолжал мучить Алекса — куда пропал Фелонов?

Возбужденных боем солдат подгонять не приходилось, да и сами они прекрасно понимали, что надо уйти как можно дальше до того, как османийцы доберутся до оставленной ими позиции и получат возможность открыть по ним прицельный огонь. Правда запала этого хватило ненадолго, уже через версту, когда очередной спуск сменился очередным подъемом, солдаты опять еле переставляли ноги.

В конце этого подъема обнаружилось место, где идущая впереди рота свернула с проезжей дороги на горную тропу. Не заметить этого было невозможно, но Годрин на всякий случай выставил у дороги одинокого солдатика. Похоже, было ему здесь очень одиноко и страшновато, поскольку радостно орать он начал издалека.

— Господин капитан! Господин капитан, наши здесь направо повернули. Меня господин штаб-капитан здесь оставил, чтобы я вам место указал.

При этом сам с места не тронулся, продолжал стоять. Алекс махнул ему рукой, что все понял, но тот успокоился только когда взвод подошел непосредственно к нему.

— Хватит орать, всех ворон в округе распугал!

Капитан стянул с головы кепи, рукавом шинели стер со лба пот, мизинцем прочистил ухо. Сбросить бы еще с плеч тяжеленный ранец, да останавливаться нельзя.

— Давно ушли?

— Недавно, — обрадованно затараторил солдатик, — вот только-только.

Алекс еще раз махнул рукой, чтобы он заткнулся. На этот раз сработало. Спрашивать, сколько минут входит в это "только-только" было бесполезно. Годрин мог бы оставить кого-нибудь посообразительнее, чем это чучело.

— Шагом марш!

Капитан Магу первым шагнул с дороги и через два десятка шагов оказался на скальном карнизе. Вниз лучше было не смотреть, справа был почти отвесный обрыв глубиной саженей в сто. Солдаты гуськом двинулись за ним. Еще час спустя первый взвод догнал арьергард ротной колонны, растянувшейся по узкой тропе почти на полверсты.

Ночью подул холодный, пронизывающий ветер, температура упала ниже нуля. Плюнув на маскировку, штаб-капитан Годрин разрешил развести костры, благо, ветры за много лет наломали достаточно сучьев, а собирать здесь хворост было некому. Сухие сучья давали хороший жар, но быстро прогорали на ветру. Алекс подбросил несколько штук в начавший угасать костер и спрятал кисти рук в рукава шинели.

— Когда мы вернемся в Ясен?

Прежде чем ответить Горанович подумал несколько секунд, потом дал ответ.

— Послезавтра после полудня. Но к первым вашим постам выйдем уже завтра к вечеру.

И после небольшой паузы добавил.

— Если только на османийцев не наткнемся.

— Завтра — это хорошо.

Капитан чуть отодвинулся от огня. На лице скоро кожа от жара лопнет, а спина мерзнет. Подыскав более или менее терпимое положение, офицер продолжил разговор.

— После нашего возвращения у меня будет еще одно поручение для тебя. Возмешься?

— Может, и возьмусь, — пожал плечами контрабандист, — ты толком скажи, что надо сделать?

— Денщика моего помнишь?

Горанович молча кивнул.

— Надо его найти. Сейчас могу дать тебе два червонца, больше у меня при себе нет. Найдешь — получишь вдвое больше.

Предложенная сумма удивила контрабандиста.

— Ты так высоко его ценишь?

— Да. И я должен знать, что с ним произошло. Если он попал в плен, то попробуй договориться о выкупе. Если погиб, постарайся достойно его похоронить.

— А если я его не найду?

— Тогда аванс останется тебе. Но ты все-таки постарайся.

— За такие деньги я эти горы перекопаю, но они умеют хранить тайны. И чиновники османийские хоть и продажны, зато очень алчны, денег тебе потребуется много.

— Эту проблему я решу, — хмыкнул Алекс, — ты только найди.

Два увесистых кругляша перекочевали к новому владельцу. Капитан повернулся к огню замерзшей спиной. Мерзкий ледяной ветер тут же вцепился в лицо, норовя превратить его в онемевшую маску.

Утром все были злые и не выспавшиеся. Даже немного стихший ветер настроения не улучшил. Ночевка в таких условиях ожидаемо завершилась дюжиной прожженных шинелей. Двое даже ухитрились получить ожоги. Капитан не стал тратить время на наказание разгильдяев, только рукой махнул.

— В Ясене разберемся. Ста-анови-ись! На пра-аво! Шаго-ом марш!

В путь тронулись, едва забрезжил рассвет, и стало видно землю под ногами. Рота спешила покинуть столь негостеприимное место. Нельзя сказать, что сегодняшний спуск оказался намного легче вчерашнего подъема. Солдатские сапоги и конские копыта скользили по подмерзшей земле, камни то и дело норовили вывернуться из-под ног и столкнуть с ближайшего обрыва.

Встреча с османийцами состоялась через три часа после полудня. Первым их присутствие обнаружил Горанович. Поведя носом, контрабандист уверенно заявил.

— Дымом пахнет. Османийцы близко.

— Может, это пастухи, — предположил капитан Осигов.

— В это время пастухам здесь делать нечего, — отрезал проводник.

Алекс тоже принюхался, но никакого запаха дыма не учуял. Однако если знающий человек говорит, что дым есть и противник близко, то надо к нему прислушаться и поступаить соответствующим образом.

— Разрешите принять меры, господин штаб-капитан?!

— Принимайте, — разрешил Годрин.

Поскольку выслать боковые дозоры не было решительно никакой возможности, капитан Магу пришлось ограничиться головной походной заставой. И полчаса спустя от нее примчался посыльный с известием о том, что противник обнаружен. Остановив ротную колонну, офицер отправился вперед, чтобы лично оценить обстановку. С собой он прихватил и Горановича.

Противник расположился в большой П-образной кошаре, стоявшей в небольшой, защищенной от ветра котловине. Поднимавшийся из кошары дым, быстро подхватывался и рассеивался порывами ветра.

— Можно эту кошару незаметно обойти?

— Не получится, — отверг такую возможность контрабандист.

— Значит, будем прорываться, — принял решение офицер.

Подобравшись на расстояние версты, капитан принялся изучать обстановку при помощи бинокля.

— Сколько их там может быть?

— Кто его знает? — пожал плечами контрабандист. — Может сотня, может две. Но дым только один, так что вряд ли больше полусотни.

— Я тоже так думаю, — согласился с ним офицер, — но будем исходить из худшего. Сможешь вывести полуроту во-он туда.

Палец офицера указал на склон справа от кошары. Там растительность подходила к стенам кошары почти вплотную, и можно было выбить оттуда противника одним ударом при минимальных потерях. Если конечно, удастся достичь внезапности. Чуть подумав, проводник дал положительный ответ.

— Смогу.

Не оборачиваясь, капитан позвал одного из сопровождавших их солдат.

— Посыльный!

— Я, господин капитан!

— Сообщишь штаб-капитану Годрину — обнаружен противник силою до...

Тут капитан Магу задумался — с одной стороны, не хотелось сильно ошибиться в определении численности противника, с другой — можно было сильно напугать штаб-капитана, завысив количество штыков, с которыми придется иметь дело. Поэтому было принято компромиссное решение.

— До сотни штыков. Принял решение разделить роту надвое и атаковать с двух сторон. Я с первым и вторым взводами атакую в лоб, третий и четвертый взводы обойдут противника с правого фланга. Вон — Горанович проведет. Все запомнил?

— Так точно, господин капитан!

— Тогда ступай.

Отправив посыльного и проводника, капитан продолжил наблюдение за противником. Странно, но за четверть часа ему удалось увидеть только одного османийского солдата, вышедшего из кошары по нужде. Также, не удалось обнаружить ни одного часового, ни одного поста за пределами кошары. Неужели османийцы здесь так расслабились, что нападения совсем не ждут? А вот и полурота подходит.