Неучтенная пешка

II

Продолжение истории ГлавГероя. Дальше опять был ход, то широкий, то сужающийся, но теперь кишащий разными тварями, хорошо хоть не слишком большими, однако довольно неприятными, надо признать: огромные, похожие на тараканов, жуки, жучки, огромные слизни, маленькие, но надоедливые червячки. Самое поганое, единственный вид противодействия который у меня был — это пробегать их как можно быстрее. А что еще остается, если ни меча, ни ножа, ни захудалой палки? Один непробиваемый костюм в моем распоряжении, да арбалет, снаряд которого старался беречь — как-то неожиданно для меня он оказался предпоследним. "Нет, все же воинская деятельность не для меня!". Так и бежал вперед. Передергиваясь от омерзения, когда под ногами слышался очередной хлюпающий звук от раздавленного жучка. Или на голову падал новый червяк. Последних старался оперативно сбрасывать вниз. А потом пришел полный... трындец. На моем пути оказался большой, и даже не просто большой, а огромный, перекрывающий весь ход червяк. Идти дальше стало невозможно, прорубиться было нечем, и я осторожно пятился назад, судорожно соображая как быть дальше. Соображалось с трудом. Понимал только, что даже если выстрелю и каким-то чудом убью эту радость, будет только хуже. И? Тупик? Меж тем червяк неторопливо, мне даже казалось вальяжно как-то наползал на меня. Я, пятясь, отползал, время от времени отпинывая лезущих под ноги остальных обитателей, да встряхивая головой, чтоб избавиться от падающих с потолка подарков. И тут увидел небольшое ответвление, этакую нишу сбоку. Подумал, посмотрел на червяка и решил рискнуть — пятиться мне надоело. Залез, скрючившись, стал ждать. Недолго в общем, но когда эта тварь поползла мимо меня, о своем решении пожалел. Когда прямо перед твоим лицом, чуть ли не задевая, медленно проходит блестящее и скользкое от склизких выделений, грязно-белое, изредка разряжаемое конвульсиями тело, даже закрытые глаза не помогают: отвратные, невыносимый едкий запах убивал, а шорох заставлял воображение рисовать картины проползающего мимо бока. Как выдержал эту пытку сам не знаю, но переждал, дождался пока уползет подальше, посмотрел вслед и вылез, с трудом распрямляя скрюченное тело. Червь оказался на удивление длинным. "Сволочь". Идти дальше стало еще труднее. И не столько из-за того, что количество всякой мерзости на квадратный метр увеличилось, сколько из-за усталости. С трудом уговаривал себя не снижать темпа и двигаться быстрее, уговаривая себя же, что скоро этот лаз закончится или хотя бы расшириться, а там и до выхода недалеко. Хотя верилось в этот своеобразный аутотренинг с трудом. Но как ни странно, он оказался правдивым. Еще с пол часа таких мучений, и сначала ход стал увеличиваться, вновь становясь пригодным для прохождения в полный рост, затем уставший и оттого отупевший мозг начал примечать, что живность вроде как убывает, а еще через часик вокруг меня вообще никаких жуков, тараканов и слизней, в коридоре неожиданно стало светлей (что, учитывая опять не вовремя погасший единственный факел, было очень кстати), вроде даже теплей и воздух улучшился. Чище стал что ли. А затем, выйдя из-за угла и сделав один-единственный шаг очумело замер. Картина, представшая передо мной, оказалась необыкновенной, волшебной, сказочно-дико-ядовито прекрасной. Даже слов невозможно найти для толкового описания. Это был лес. Застывший в веках каменный лес, состоящий из "деревьев" сталагмитов и сталактитов, тонких и более толстых, спускающихся и поднимающихся, составляющих хитрый лабиринт. И где-то между ними изредка "расцветали" "кусты" с тонкими, хрупкими "веточками" — серо-голубого, бурого и даже зеленоватого цветов. А на полу и стенах, причудливыми дорожками, составляющими различные узоры, росла непонятная красная плесень. Светящаяся плесень, отчего вся эта панорама была обрамлена желто-оранжевым, переходящим в адски алый, цветом. "Как в преисподнею спустился", — подумал, не понимая, что чувствую — то ли страх, то ли восхищение. Но знаю одно, мне понадобилось немало душевных сил, чтобы все же сделать шаг вперед. Я шел медленно и осторожно, стараясь не задевать особо хрупкий на вид антураж, и вздрагивая от каждого шороха. "Болтов" правда больше по глупости не терял. Научился более-менее обращаться с этим оружием, видимо. Пройдя немного, вдруг увидел относительно чистое пространство — этакую "полянку" в этом каменном "лесу" — с удобными выступами, которыми можно заменить сиденья. Очень удачное для отдыха место. Расположившись со всем доступным комфортом, мимолетно пожалел, что костер развести не из чего. Пришлось лопать сухпай — главное было не вспоминать обглоданные трупы на входе и усеивающие мой путь "зверьков". Так, не вспомнить, я сказал! Подумаем о чем-нибудь другом. Например, что меня ждет дальше. Или лучше не думать? — Ай! На щеку упало что-то маленькое, холодное и склизкое. А когда попытался его убрать — укусила, сволочь! И прицепилась же так, что не отдерешь! — Убирайся, гадина, — сквозь зубы прорычал, наконец, с великим трудом отцепляя от себя это. Откинул, посмотрел, что за дрянь опять на меня свалилась. И содрогнулся от отвращения, судорожно вытирая щеку так, что чуть кожу не стер! Этот аморфный комок мерзости и описать то невозможно! У меня аж в глазах от гадливости потемнело, и тихий такой звон послышался. В руку, ближе к запястью, кольнуло. Я тряхнул головой, чтоб прийти в себя. Помогло. И тут увидел, что эта дрянь на меня ползет. Не связываясь, ударом ноги запулил её как можно дальше. И решил сваливать отсюда по-быстрому. Мало ли сколько тут этих глюков наркомана ходит? Да и вообще, выбираться надо бы из этих пещер! Мало того, что непонятной мерзости до черта, так они на меня еще и как-то странно действуют. Вот и в глазах вроде как двоиться начало. Еще один укол. Или кажется? Быстро собравшись и закинув недоеденный бутерброд с сыром обратно в сумку, стремительно потопал отсюда. Стремительность, правда, довольно быстро сменилась тихим, осторожным шагом. Все же в логове врага нахожусь. О чем не стоит забывать. И часа через два спокойного шага, за который я даже расслабился, действительность напомнила о своем нерасположении. Красный мох на стенах и полу становился все больше и "пушистее" на что я не сильно то и обращал внимания, даже радовался, дурак — светит лучше. Пока он не напал. Гибкие тонкие нити резво распрямились из того клубка, который мигом перестал напоминать пушистый ковер. И как-то неожиданно оказалось, что нити не только тонкие, но еще и чрезвычайно длинные, и "когтистые". И острые, по-видимому. Десяток нежданных копий, рванув с земли, ударил в затвердевшую одежу. Броня выдержала. Я нет — и упал, тут же оказавшись опутан крепкими нитями с головы до ног. — А-а-а! Отпустите меня, сволочи!!! Рванулся — куда там, крепкие, прочные заразы. И живые. Они скользили по мне, опутывая все сильнее, царапали ладони и лицо, несколько пар окутывали шею, кажется, пытаясь душить — но костюм спасал и тут. "Он бы мне еще сил прибавил!", — в отчаянии подумал, пытаясь вырваться, но, сколько не бился, только сильнее запутывался. Лицо и ладони стало жечь совсем невыносимо. Глаза закрыл, стиснул зубы, чувствуя, что нити лезут в нос и уши. "Мамочка!". Выстрелил я как-то рефлекторно, сам не поняв как. Не знаю уж куда попал, но путы неожиданно расслабились, обмякли. Всего на мгновенье, но мне этого хватило, чтоб вскочить. Получилось только сесть, да руки освободить. То, почему я дальше сделал именно это, остается загадкой и для меня. Наверное, дело в том, что по какой-то странной случайности этот мерзкий мох сассоциацировался с "дьявольскими силками" из ГП. А, может, на меня просто напало вдохновение. Чувствуя, как нити вновь ползут, начиная опутывать тело, достал огниво и с удивительной для меня сноровкой сумел поджечь эти дрянное растение. Оно вспыхнуло так, будто было проспиртованным — внезапно, ярко и синим пламенем. "Твою мать!". Хорошо, что тогда этот костюмчик из корабля забрал! Нити сразу потеряли ко мне всякий интерес, забившись, а я вскочил на ноги и рванул отсюда подальше. Сумка и арбалет так и остались где-то позади гореть вместе со "мхом" — искать их не было ни времени, ни особого желания. Хотя воду было жалко. Надо в следующий раз фляжку на поясе держать, что ли. Бежал я долго, очень долго, а вокруг меня вспыхивало и плясало синее пламя. Если б в своем состоянии мог обращать внимания на такие вещи, наверное, оценил бы красоту окружения. Но было как-то не до красот — выжить бы. Так и не желавшая останавливаться кровь, да струящийся пот, застилали глаза, существенно затрудняя обзор. Так что, чего там впереди твориться и не смотрел особо. Потому, когда внезапно под ногами исчезла опора, а потом я грохнулся в воду, то чуть не утонул от неожиданности. Было бы обидно, воды то оказалось по пояс всего. Ну это я выяснил только когда существенно нахлебался оной (горькая дрянь!) и когда догадался все же встать на ноги. Одно хорошо — кровь мне смыло. И даже попил. Надеюсь, никаких вредных личинок в озере не водилось. Вздохнув и поняв, что бежать вроде как уже и не обязательно — ну пока какая-нибудь здоровенная рыба не выплывет, захотев меня сожрать — задумчиво огляделся, еле заметно морщась. Раны на лице и ладонях существенно ныли. Так, озеро, подземное. Довольно большое. А вода прозрачная, чуть зеленоватая, холодная. Но это чувствуют только незащищенные костюмом части тела, так что простуда мне не грозит. Хоть что-то приятное! На тот берег, с которого сбежал залезать трудно (он высоко) да и не тянет что-то — судя по отсветам, там все еще горит. А другого берега как назло не видно. Темно. И озеро действительно большое. Попробовать переплыть? А что остается? Правда если там впереди тупик, это будет такая потрясающая подстава, что словами не описать. Ладно, нефиг стоять и медитировать. Тяжело вздохнув, погрузился в воду и поплыл. Плавать я люблю, как правило, но сейчас никакого удовольствия — устал, все болит, кисти ломит от холода и опять кушать хочется, а нечего. Что-то много жрать стал, попав в этот мир. Это от волнения или неожиданно свалившихся на меня физических нагрузок? Впрочем, какая разница. Плыть пришлось не так долго, как ожидал, уже через десяток минут уперся в стену. Но не успел расстроиться, как чуть сбоку, у самой воды, увидел край входа. Чтобы проплыть, пришлось нырнуть, однако наверху оставалось достаточно места, для того, чтобы мне не пришлось беспокоиться о воздухе. Этот ход также длился недолго, после чего выплыл в другую, также большую пещеру на другую часть озера. Еще чуть-чуть и я выходил из озера на берег. Тут мне повезло, и лезть на стену не пришлось. Но темнота стояла такая, что ничего не понятно! Ничего не видя, наудачу пошел вперед, вытянув руки. Недолгий пологий подъем и уперся в стену. Проход пришлось искать чуть ли не на ощупь, тщательно гоня мысли о не существовании такого в принципе. Нашел. Облегченно вздохнул, напрягся, приготовившись к неприятным сюрпризам и, судорожно пытаясь вспомнить, сколько патронов осталось в "оружии против нечестии", осторожно двинулся вперед. Ход оказался аркой ведущей из одной большой пещеры в другую, огромную. Поначалу понять это можно было только по звукам и ощущению пустого пространства вокруг. И только где-то впереди мерцал свет. Красный. "Твою мать!". На всякий случай достав огниво и приготовившись поджигать все вокруг, осторожно двигался вперед. Чем ближе подходил, тем больше офигевал, не веря глазам. Остановился на границе света, с легким недоумением оглядываясь. Вот чего не ожидал увидеть, так это нечто подобное. Комната. Обычная, женская комната, с кроватью, креслом, шкафом и трюмо, на котором даже находилось подобие зеркала из неизвестного мне отполированного до блеска материала, всякие безделушки на столиках, игрушки, ткани и ажурные, авангардные светильник на стенах. Ткани и светильники состояли из все того же странного "мха", мебель из камня, кресло, в котором величественно восседала обедающая хозяйка, подозреваю, тоже из него, однако плотная "обивка" все тех же нитей не давал увидеть точно. В роли игрушек и статуи выступали застывшие до каменного состояния люди. Я первоначально даже не понял, что они живые, пока Темара среди них не углядел. "И как он то тут оказался?!", — удивился, даже не порадовавшись такому незавидному положению предателя. Парня было жалко. Себя, впрочем, тоже. Кстати, о хозяйке и её обеде. Первая оказалось весьма эффектна: высокая, стройные ножки, мраморно белая кожа; изумрудно зеленые, длинные волосы струились по обнаженным плечам, прикрывая обнаженную фигуру, но не скрывая всех её немалых достоинств. Впрочем, "обед" также оказался неплох. Милая такая девчонка с короткими рыжими волосами, спортивной фигуркой, милыми чертами лица и полными губками расслабленно сидела на коленях хозяйки, бессильно откинув назад голову. Бледновата только, но, учитывая, что как раз у неё и пили кровь, присосавшись к шеи, в этом не было ничего странного. Как только картина достигла моего сознания, вскинул руку, выстрелив. Через мгновенье рыжая лежала на полу сломанной куклой. А рядом с креслом стояла и приветливо улыбалась нереально алыми, полными губами хозяйка. Темные, глубокие глаза просто лучились доброжелательностью. Теперь, когда видел её лицо, она невыносимо напоминала "Ядовитый плющ" из игры о Бэтмане. — К нам пожаловал гость, — проворковала, неторопливо двинувшись ко мне, — да еще такой симпатичный! Рада видеть вас. Жалость к себе достигла невиданных высот. Я даже не видел её движений! Лишь какое-то смазанное пятно, и вот она уже стоит. Будто телепортировалась! Я обреченно смотрел, как медленно и неумолимо она приближается, не в силах оторвать взгляд, а мозг бился в решении не решаемой задачи: как могу убить кого-то настолько быстрого?! "Я труп". А как жить то хочется! Но, видимо, не судьба. — Какой скромный, молчаливый гость, — меж тем щебетала, стоя практически уже передо мной, — хотя другие в мою обитель не заходят отчего-то. Но именно такие как вы мне и по нраву. Позвольте же поприветствовать вас как следует, желанный гость! С этими словами она взяла мою безвольную ладонь, поднесла к губам — я даже не сопротивлялся, равнодушно наблюдая — перевернула ладонью к себе и легонько прикусила непострадавшее от её растений место. Ну как легонько? До крови, вообще-то. Выступившие алые капли которой с видимым удовольствием и слизала. Зрачки её чуть расширились: — О, — выдохнула тихо, — какой необычный вкус у вашей крови, дорогой гость. Такой же необычный, как ваша внешность. Но и такой же прекрасный. Меня обдало странным, приторным запахом. — Ага, — тупо кивнул, стреляя. Я не ожидал, что "иголка" попадет, не верил в это, действуя просто от отчаянья, от осознания, что что-то делать надо, иначе меня "выпьют" как ту рыжеволосую бедняжку. Ну не может она с её то скорость и реакцией не увернуться. Не такая же она дура, чтоб расслабиться рядом с потенциальным, пусть и слабосильным, врагом. "Или такая?", — подумал, провожая удивленным взглядом падающее тело. Лишь достигнув пола, оно вспыхнула знакомым синим пламене. — Вот идиотка, — ворчливо произнес чей-то голос и, вздрогнув, посмотрел в его направлении. Там сидел седой, сгорбленный старик, которого первоначально принял за одну из "статуй". Но нет, видимо этот мог двигаться, потому что сейчас качал головой, осуждающе бормоча: — Воистину идиотка. Говорил ей: "не надейся только на свою неотразимость, обломаешься когда-нибудь". Она лишь смеялась в ответ. Воистину дура! Ну ничего, зато я теперь свободен! — А вы, простите, кто? — осторожно поинтересовался. Человек поднял голову, взглянув мне прямо в глаза: — Ого, да ты говоришь на старо-линийском. Вот уж не ожидал встретить кого-нибудь, кто еще знает этот язык. А я вдруг понял, что насчет возраста существенно ошибся. И насчет человечности кажется тоже. — Даже жаль убивать такого уникума, — лениво цедило это непонятное существо, изменяясь в демоноподобное чудовище, — но охотник должен умереть! И неожиданно оказался рядом, внушительные когти проскрежетали по в который раз спасающему меня костюму. Однако сам удар оказался силен, меня откинуло назад, ударило о землю и даже протащило по ней по инерции. Только и успел резко выдохнуть, как увидел падающую с неба тушу. Попытка увернуться не увенчалась успехом. В результате еще один удар, выбивший из меня дух — аж в глазах потемнело, потому удар когтистой лапы, направленный в незащищенную голову, скорее почувствовал, чем увидел. Рефлекторно подставил руку, отдергивая голову и одновременно второй с зажатым в ней только что схваченным обломком ударил наугад, целя вроде как в голову. Судя по вою и залившей мое лицо чужой крови, которая попала даже в рот, куда-то попал. Пользуясь ошеломлением врага, выпустил обломок, эту же руку приставил к груди, чувствуя слабые удары сердца, и выстрелил. Второй выстрел показал, что патронов больше нет, как и на другой руке. "Если счас не сдохнет, мне капут". Он сдох. Причем быстро как-то, даже без агонии — прохрипел что-то и обмяк, стукнув головой мне по лбу. "Вот сволочь мстительная!". Я перевел дух. Попытался поднять тушу и выползти. — А-а-а, бл.!! Тут то и заметил, что рука, которой защищался от удара, адски болит. "Сломал он её что ли?". Пришлось, постанывая от боли и пытаясь сдержать слезы — итак ни фига не вижу — выползать так. Пользуясь одной рукой. Судя по ощущениям, на эту казалось бы простую операцию ушло не меньше часа. Хотя может и преувеличиваю. Следующее, что сделал — потопал обратно к озеру. Ужасно хотелось умыться и избавиться от вкуса чужой крови. Тьфу, гадость. Дошел быстро, вход тоже долго не искал. А после того, как умылся и напился, понял, что есть хочу просто невыносимо. Но еды нет. Даже пошарился по карманам в поисках забытого сухарика. Нашел забытое подозрительно-синее яблоко. С сомнением оглядел его, еще раз проверил кольцом. "Надеюсь, ты не входишь в те проценты", — подумал, решительно вгрызаясь. Не осталось даже семечка, не говоря уж об огрызке, но все равно слишком мало, блин. "Надо бы выбираться из пещер побыстрей", — решил я, зевнул и... отключился, не заметив этого...