Либий, прибывший на доклад в Бононию (Булонь) поставил в известность правителя, что заем весь потрачен и текущего бюджета едва хватит до сбора урожая и новых налоговых поступлений. С продовольствием для армии все было получше, оставался запас прошлогоднего зерна на государственных складах, определяемый как неприкосновенный запас. Сев зерновых и в Британии и в Галлии проходил успешно, погода в целом была благоприятна.

— Выдержим ли Константин? — пожалуй, впервые бывший легат видел бывалого квестора таким озабоченным и встревоженным.

— Выдержим Либий, — спокойно отозвался правитель.

— Посчитай с Петронием исходя, из данных переписи предполагаемый сбор, исходя из урожая ниже среднего, и по купечеству тоже по заниженным данным, где то процентов на десять на всякий случай. А легионы постараемся накормить войной, по-другому не получится, — Константин был серьезен и сосредоточен.

Сразу, как только части стали на места, началась высылка дальних разведдозоров. Сбор информации о варварах производился с помощью местных жителей. В Аврелиануме у Секста уже побывали делегации из Бурдигалы и Толозы. Тот докладывал, что города еще не подверглись разрушению и разграблению, но местные жители буквально умоляли взять их под защиту. Константин видел свою задачу на апрель, прежде всего в сборе достоверной информации о намерениях варварской верхушки, а также в повышении боеспособности войск. Вести легионы разрозненно было смерти подобно, собирать их в определенном месте тоже рискованно, дабы не подставлять под удар только что освобожденные территории. У Константина был собственный план, но он не собирался его пока обнародовать. Надо было еще раз все взвесить.

Либий при встрече получил задачу отправить надежного человека в Лисбоа (Лиссабон) к купцу — центуриону Атталу оставленному предусмотрительным Приском развивать торговлю. Тому предписывалось найти правителей Испании Дидима и Вериниана и передать им послание правителя Британии.

Дорога виляла между холмами и лесами, и терялась в отрогах Арденн. Тридцатый возвращался домой. Пробу не надо было подгонять легионеров, скорость передвижения была предельной. Посланные конные разведчики доложили, что в городе чисто. Франки Аригия убыли в Диводур. Один из конников подскакал к пятой когорте.

— Квинт, принимай привет от жены, — прокричал всадник.

Рослый центурион, шедший в первой шеренге, вздрогнул.

— Говори, не томи Лутаций, — самообладание бывалого воина было на исходе.

— Жена и сын в порядке, а вот мать умерла. Велели передать, что ждут тебя на соседней улице в доме старого Фомы. Ваш дом сгорел в прошлом году, — товарищ хлопнул по плечу потрясенного друга и полетел вдоль строя дальше.

Квинт не знал, радоваться или огорчаться. У него перед глазами стояла мать, провожающая его в последний поход. Тогда, они уходили всем легионом к Колонии Агриппине, прикрывая лимес от возможного удара, но кто, же думал, что расставание с родными растянется на полтора года, а у него с матерью навсегда.

Вдалеке показалась необычно красивая долина, обрамленная с двух сторон грядами невысоких гор. Видна была река, разбивающая город на две части и первые строения Августы Треверов. Город был немалым, даже по меркам Галлии. В бытность тетрархов, ему приходилось быть ставкой одного из правителей. Дав команду на размещение в лагере и отпросившись у Проба, Квинт во весь дух помчался по указанному адресу. Вот Порто Негро (Черные ворота, достопримечательность современного Трира), вот форум, вот дворец цезарей, и вот, наконец, улица, где жил их престарелый сосед Фома. Подойдя к известному дому, Квинт остановился. Сердце бешено стучало. За воротами раздался неясный шум, дверь приоткрылась, на дорогу вышла женщина средних лет, не заметившая его.

— Агриппина, вот я и вернулся.

— Квинт !!! Наконец то.

Они долго потом разговаривали. Жена поведала о том, как они спасались в соседних лесах, пока вандалы грабили город, как вернулись на пепелище, когда город заняли франки Аригия, как бедствовали потом. Выжили, благодаря помощи соседей, особенно старого Фомы, врача и лучшего друга покойного отца Квинта. Зимой от простуды скончалась мать Квинта, так и не дождавшись сына. Она, почему то твердо была уверена в возвращении, его домой и уже умирая, давала наказы невестке как обустроить жизнь после того, как ее любимец вернется. Бывалый центурион, отвернулся, глядя в темный угол комнаты и не желая, чтобы все видели его слезы. Сопоставив даты, он пришел к выводу, что родительница его отошла к предкам как раз тогда, когда он тосковал на посту в Иске и разговаривал с Пробом о возвращении к родным очагам. Воистину неисповедимы пути Господни...

Хряк настойчиво вырывался и пытался убежать в поле. Тройкл с сыном поймали сбежавшего упрямца, когда он, уже потравив часть участка с посеянной рожью, направлялся в дубовый лес за желудями. Весеннее солнце и свежий влажный воздух радовали селян. Хлопоты по севу были привычны и уже практически закончены. По вечерам в деревенской таверне собирались местные жители посудачить о прошедших событиях. Тройкл, уже трижды встречавшийся с Цезарем, был местной знаменитостью, даже сам глава муниципия иногда, заезжал к нему, как будто по пути, поговорить о делах насущных. Староста внутренне изменился после памятных посещений правителя. Он стал намного увереннее в себе, немногословнее и задумчивее. С начальством общался без оттенка прежней робости и забитости, впрочем, высказывая тому непременное почтение. Сейчас в разговорах земляков шла речь о видах на урожай. Крестьяне прикидывали, что можно посадить дополнительно для лучшего прокорма живности. После прошлогодних нововведений у многих образовались запасы зерна и во многих дворах начали выращивать дополнительно домашних животных. В целом крестьяне решили на будущий год расширить посадки кормовых культур и уже подумывали о создании на паях совместного стада свиней. Идея была новая, и споры были жаркие.

В таверну зашло несколько женщин.

— Куда вы, толстозадые? — рассмеялись разгоряченные элем мужчины.

— Нам тоже интересно послушать, — нимало не стушевавшись, ответила действительно дородная жена Тройкла.

Беседа затянулась за полночь, настроение было благодушным и спокойным. Люди наслаждались отдыхом после тяжелой работы и строили планы на будущее.

Назойливые крики чаек не давали заснуть Геронтию. Он впервые за почти год был счастлив. Уютный домик на берегу бухты был опрятен и чист. Обстановка не самая бедная, но и комфортная. А самое главное, — с ним была его Бритта. Вчера прибыл долгожданный караван из Лондиния. Все небольшое население Колонии Британики, как стали называть город поселенцы высыпало на берег. С радостными возгласами, они принимали этих посланцев цивилизации после долгой зимовки. Такой внушительной флотилии местные воды еще не видели. Север подтолкнул плечом товарища по зимовке:

— Смотри, сколько народу прибыло, тут теперь работы невпроворот.

Старый центурион радовался как ребенок. Когда пассажиры начали спускаться на берег, взгляд Геронтия привлекла знакомая фигура богато разодетой жещины. Он не верил своим глазам.

-Бог мой, это же Бритта, — он всегда гордился своей супругой. Даже подчеркивал, что ее имя принесет ему удачу там на острове. И вот она здесь.

Когда радость встречи прошла, начались расспросы. Жена подробно рассказала о решении Цезаря разрешить ей поездку, а также о том, что их ни в чем не ущемляют. Дети ведут дела, ничего лишнего не отобрано.

— Вот Константин передал тебе письмо, — она протянула ему сверток.

Геронтий впился глазами в свиток.

' Я рад приветствовать тебя Геронтий. Новости от тебя радуют. Во-первых, я полностью и без ограничений подтверждаю твое право на создание отдаленной муниципии и руководство оной. Во-вторых, присылаю тебе всех запрошенных тобою людей и материалы. Позаботься о том, чтобы люди не нуждались ни в чем, на пять лет все они освобождаются от налогов. Твоя прибыль в результате деятельности на острове тоже, освобождается от подати на пять лет. Но помни через два года, город должен достигнуть численности три— четыре тысячи человек и дальше расти распространяя наше влияние на отдаленные земли. С настоящего момента безвозмездные поставки зерна заканчиваются. Эта партия заключительная. В — третьих. Налаживай промысел сельди и подготавливай ее отправку на остров. У тебя будет исключительное право на эти поставки. Сформируй караван из трех кораблей, Хлодомир в курсе. Они будут ходить как челноки, обратно с зерном и углем. Цену на сельдь тебе определит Либий. Она будет справедливой, но не запредельной. Казна тоже должна пополняться. Зерно тебе тоже будет отправляться по умеренным ценам. Твой курс на расширения связи с местными полностью одобряю. Пополняйся людьми максимально. Главная задача на этот год — постройка крепостной стены и обустройство порта и верфи. Постарайся прикрыть кастеллой вторую бухту на острове. По словам Хлодомира ,больше мест, пригодных для высадки там особо нет. По торговле можешь полностью положиться на Хлодомира. Он побеседует с тобой. Ты получишь фиксированную долю прибыли, с оборота. Продолжай и дальше развиваться. Среди пассажиров каравана епископ посылает отца Мартина. Он изъявил желание проповедовать в тех местах слово Божие. Помоги ему. В любое время можешь посылать ко мне корабль с посланием. Аве. Константин'

Ссыльный магнат с удовлетворением закончил читать. Бритта открыла массивный сундук, прибывший с ней на корабле. Тускло блестело золото, рыбьей чешуей отдавало серебро.

— Я подумала, что здесь тебе это нужнее, да и Цезарь разрешил, — скромно потупилась она.

— Все отлично, — воскликнул Геронтий и, закрывая дверь на засов, заговорщически подмигнул супруге,

— А теперь ты увидишь, дорогая женушка, как я соскучился по тебе, — погасшая свеча, погрузила комнату в приятный полумрак.

Наутро руководство острова собралось на совещание. Геронтий блестел как начищенная бляха новобранца. Хлодомир с Севером понимающе переглянулись, что ни говори, а мужик всегда поймет мужика.

— Итак, — начал начальник гарнизона,

— У нас вместе с прибывшими, пять центурий хорошо вооруженных легионеров. По приказу Цезаря мы немедленно привлечем воинов для постройки крепости. План мы уже согласовали, — кивнул он купцу.

— Далее, одновременно надо начинать закладывать сходни и причальные стенки, даже из камня. На входе в бухту, в районе северного мыса определено место для маяка. Геронтий отвечает за устройство и начало работы верфи. Если будет время, начнем установку кастеллы во второй бухте на восточной стороне, и временной дороги оттуда до города. По торговле и развитию города разбирайтесь сами, — довольный Север сел на место.

К докладу приступил магнат:

— Мы немедленно начинаем закладку мастерских, гончаров и стеклодувов. А также производство черепицы. К подходу Хлодомира обратно, спустя два месяца, мы сможем уже изготовить первую партию товаров на продажу. Тогда ты сможешь, — обратился он к франку, — успеть сделать второй заход.

— Одновременно с закладкой порта и верфей, начинаем строительство домов для жителей. Я ссужу необходимые средства в долг. Начнем мощение улиц, опять же с возвратом, после начала сбора налогов. Надо выбрать руководство муниципия и хотя бы зачатки ремесленных коллегий. Также необходимо немедленно оборудовать лечебницу и дать в помощь нашим лекарям необходимый персонал. Настоятельно нужна школа, тут уж сбросятся все жители, о помощи попрошу и власть в Лондинии. Отец Мартин определит место для часовни, потом мы заложим здесь храм во славу Божию, — набожный Геронтий перекрестился.

-Далее, будет максимальное привлечение местных жителей на строительство и ловлю рыбы. Они уже многие и сейчас просятся к нам на постоянное проживание, но я предлагаю ввести ценз на профессиональную пригодность, особенно стоит привечать кузнецов. Также нужны женщины, — центурион при этих словах встрепенулся, но потом равнодушно зевнул.

— Все равно выживать будем в основном за счет торговли, поэтому за стенами города, будет сразу размещаться торговая площадь внушительного размера. Часть оборотных складов разместим там. Стратегически важные запасы дорогих товаров, продовольствия и оружия будут храниться внутри стен, рядом с бараками воинов. Уже сейчас, первый же изготовленный на верфях корабль, пойдет по окрестным водам в поисках строевого леса и с оповещением местных о начале торга, — Геронтий, подумав, что добавить пока нечего, сел.

Хлодомир удовлетворенно потер руки.

— Молодцы, нечего сказать, я же пойду к устью Хрона (Прегель) и с собой возьму шестьдесят человек первых поселенцев. Попробуем основать торговую факторию, под защитой местных князей. Риск конечно велик, но что делать? Оставив их там, отправлюсь далее в устье Нево(Нева). Там факторию заложим на следующий год, а пока поторгуем.

— Привези мне оттуда бабу, покрепче, да посмазливее. Ну не нравятся мне эти бургундки, — вскочивший Север так скривился, что дружный хохот остального начальства, заставил вздрогнуть часового легионера.

После первой декады мая, оценив сложившуюся ситуацию и расклад сил, Константин приступил к решительным действиям. Запыхавшиеся корникуляры несли приказы легатам. Шестой Победоносный и Второй Августов, передав устроенные лагеря, гарнизонам самообороны Арморики, спешным маршем частично с использованием лодок и кораблей Приска на Лигере уходили в Трикассий (Труа). Первый Армориканский легион, передав отряд конницы и все аппараты на усиление Второму Августову оставался в Цезородуме (Тур), контролируя важнейшую переправу через Лигер (Луара) и прикрывая Арморику. Амброн снимался со всем Конным корпусом из Лютеции (Париж) и уходил туда же в Трикассий (Труа) и далее на Андоматтун( Лангр). Закончив перемещения максимально быстро, Цезарь затянул удавку из войск вокруг бургундов. Послы, отправленные к вождям последних, недвусмысленно предложили варварам убираться за Рейн. Имея вокруг своих становищ и городков, полных пять легионов, включая франков Аригия, а также приличную конницу у Амброна, молодой вождь бургундов Гундахар сразу прибыл к Константину находящемуся в составе Второго Августова легиона под Трикассием (Труа).

Константин в разговоре с юным предводителем бургундов был краток и тверд,

— Ты непременно уходишь за Рейн и даешь клятву федератства. Я не наказываю тебя и твой народ за прошлогодние бесчинства, но жду от тебя тысячу пятьсот фунтов золота. И можешь не удивляться, — разрушенные Могонциак и Аргенторрат того стоят. Ты становишься моим федератом, без права нахождения на территории империи. В заложниках должны остаться двадцать юношей из знатных семей. Решение принимай немедленно или легионы приступят к уничтожению твоих соплеменников тотчас же. Тебе я, конечно, как послу дозволю вернуться домой.

Гундахар был потрясен, как будто попал на аудиенцию к Одину (бог войны у германцев и позднее викингов). Несколько минут он ошарашено молчал, переваривая произошедшее. Находившиеся рядом с ним родственники и старые воины сосредоточенно думали, не зная, что посоветовать. Сил у бургундов сражаться с этой махиной решительно не было.