Хроники Дебила. Свиток 3

— Эх. — Горестно вздохнул я, изрядно размазав грязь внутри котла, и на этом основании решив что заслужил минуточку отдыха. — Хорошие какие котлы аиотееки делают. Нам бы такие раньше....

...Ответом мне было лишь настороженное молчание. Собездельники явно пытались понять что я за чудо-юдо такое. — И волосами аиотеек, и халат на мне ихней же работы. Однако вот шрамы на морде, всклоченная шевелюра, (без регулярного бритья над ушами, и соответствующего ухода, мой ирокез превратился в нечто маловообразимое). А самое главное то, что я приперся сюда выполнять грязную и позорную работу, — все это говорило о том, что я занимаю не самую высшую ступень в аиотеекской иерархии. А теперь вон, еще и говорю о своих предполагаемых соплеменниках как о чужаках.

— Да. — Продолжил я, окончательно откладывая шарканье в сторону, и присаживаясь поудобнее на берегу. (В жизни не курил, но сейчас бы было в самый раз угостить соплеменников сигареткой для завязывания знакомства). — Хорошие у них вещи. А сами они конечно вонючие черви что жрут помет из под плешивого хвоста больной козы. ...Всю деревню нашу разорили. Только вот я в живых то и остался!

— Да и не только твою. — Кто-то горестно клюнул на заброшенную приманку. — А ты сам-то кто будешь?

— Да с севера я.... Там мы жили в предгорьях на Великой Окраине. Еще года два назад как аиотееки на нас напали. Только вон я в живых и остался.... Потом от них сбежал, а сейчас они меня опять поймали.

— Два года? — Переспросил один из работничков. — Помню, — мы тогда от них в море удрали и на островах отсиделись. А в этот год, думали они уже совсем ушли. А тут вон, опять.....

— И откуда они только порождение змеи и тигра берутся, на оуоо своих уродских? — Печально покивал я головой.

— Из-за реки.... — Просветил меня собеседник. — Река там большая на западе. Вот из-за нее они и приходят.

— Да чего ты пургу гонишь-то? — Влез в разговор до селе молчавший стиральный автомат. — Я сам на той Реке жил. И никогда у нас сволочей этих не бывало. Они с побережья пришли, туда, дальше на юг, а потом опять на запад. ...Там завсегда одни сволочи жили, еще у прадеда моего лодку украли, как-то раз. Вот видно и совсем выродился тамошний народец до аиотееков, потому как с демонами-оуоо задружился. От того и волосом почернел. ...Вот попомните мои слова, пройдет так несколько лет и мы волосом черны станем.

— Это еще почему? — Спросил прежний котломой. Вновь подозрительно посматривая на меня и мою шевелюру.

— А потому что эти аитоееки праздника Весны не празднуют, и нам не дают. Потому как им демоны их этого не позволяют. Вот и чернеют от того.

— Вот еще чушь какая. — Я счел своим долгом вступиться за всемирную партию брюнетов, и опровергнуть злобные инсинуации. — Мы там в горах у себя всю жизнь волосы такие носим, и соседи наши. И весну всегда празднуем как положено. Жертву приносим, кровью причащаемся, жрем-пьем-танцуем.... А без этого ведь и лета не наступит. А коли лета не будет, как нам котлеты растить?

— Чего?

— Котлеты, вы тут их что на огородах не сОдите? ...Хм.... Дикари блин! ...Чудные вы люди говорю. Живете не по-людски. ...А чего целый год тогда жрете?

— Мы как все нормальные "люди" морем живем. — Последовал гордый ответ. — Ну и проса немножечко садим. Бабы еще всякие корешки выращивают. Но этот так, — баловство сплошное. Потому как коли возле моря живешь, — с голоду никогда не подохнешь.

— Да чего вы лягухи прибрежные понимаете?! — Встрепенулся я на намек что принадлежу к неправильным "люди". — Вот у нас в горах.....

...Далее последовал небольшой срач на тему где лучше жить, и чья страна правильней. Работать, ради такого важного дела, все конечно бросили окончательно, и какое-то время мы преисполнившись патриотических чувств, гордо доказывали друг другу кто из нас настоящий "люди", а кто так, — не пойми что. Пару раз чуть до мордобоя на дошло, но я как-то умудрялся разруливать ситуацию, переводя стрелки и лютую злобу собеседников на аиотееков.

...Каюсь. — Подло конечно с моей стороны, но срач я этот завел с определенной целью. Захотел малость взбодрить и привезти в чувство своих собеседников, а ту уж больно потерянный и унылый вид у них был. Они даже филонили как-то без вдохновения и огонька, не с целью саботажа, а просто от безмерной усталости. Вот я и разбередил их старые раны-воспоминания о чудных временах былой жизни. ...Иногда надо отвесить здоровенную оплеуху, а то и гвоздем ткнуть, чтобы больной пришел в сознание. Вот я их в сознание и привел. Ну по крайней мере, — унылые глаза порабощенных народных масс, вдруг заблестели искрами праведного гнева и негодования.

...— А вы мужики того. — Я вдруг переключился на трагический шепот. — Про ирокезов ничего не слышали?

— Кого? — Переспросила у меня удивленная публика.

— Да хотят знаете ли слухи. Что дескать есть такое племя, — ирокезы, которое аиотееков бьет и в хвост и в гриву.

— Врут! — Убежденно ответил мне зареченский портомой. — Ты этих аиотееков небось в бою не видел. Там сначала эти, которые на демонах сидят, налетают. А потом оикия которые, идут, затаптывают. ...Моей деревне так только одних оикия и хватило. Разве против них устоишь?

— Во-о-от!!! — Значительно поднял палец к небу я. — Вот и говорят, будто ирокезы эти, тоже вроде как сначала под аиотееками были. Всему у них выучились, а потом их же и побили. ...Вас разве в оикия ходить не учат?

— Учат. — Да только разве с этими сравнишься? — У них вон и оружие, — сплошь бронза, и панцири из кожи, — копья отскакивают.

— Так и эти ирокезы тоже не просто так, — из под козьего хвоста вывалились. — Там, на востоке, в горах царство есть — Улот. — Слышали может? — (Часть публики со знанием покивала головами, что меня порадовало, — не так далеко мы значит от Улота). — Вот Царь Царей этого самого Улота, говорят с ирокезами этими в союзе состоит и бронзы им немеренно отваливает. И даже вроде как родную дочь или сестру, ихнему Вождю не то в жены, не то в сестры отдал.... А Вождь тот из степняков будет. — В нем роста, как в двух обычных людях. А еще меч есть из небесного металла, которым за один удар целую руку людей убить можно, и в темноте светится, потому как из куска звезды сделан. А одежда у того вождя, вся сплошь из скальпов врагов сшита, причем сплошь черных, — аиотеекских. ...А еще шаман у этих ирокезов дюже могучий говорят. Хоть в быка, хоть в кузнечика превратиться может. А за Кромку, как иной из дома, — поссать, — без проблем ходит. И даже Духи его слушаются и все по евоному делают.

...Они ведь ирокезы-то, тоже в разных племенах раньше были, пока аиотееки их рода не разорили. А шаман энтот сумел их всех кровью объединить. И их, и предков ихних, что уже за Кромкой обитают, в единое племя собрать. Оттого так и сильны они что предков у них теперь несчетно.

— Да быть такого не может! — Возмущенно воскликнул один из слушателей. — Где ж ты такое слышал?

— А вот где только и не слышал! Посидишь с мое у разных костров, и не такие вещи знать будешь. ...А только вам бы ребятки, лучше про такое помалкивать. Слышал я будто от одного только слова, — "ирокез", аиотееки в большое бешенство приходят, и того кто его произнес на месте убивают.... Имейте это в виду!

...Потом я перевел разговор на песиголовцев, что проживают в соседнем с нами царстве, о ктулху и прочих морских чудовищах. ...Короче припомнил все байки что наши прибрежники друг дружке пересказывали. Так что к концу разговора они про ирокезов уже и не вспоминали.

Не вспоминали. Но и не забыли. Так что думаю слушок-то поползет, и кто знает во что это все еще обернется!

По шее я конечно, за долгую возню с котлом, получил. Но чисто так, в рабочем порядке. Не уверен что останься я в лагере на глазах у начальства, огреб бы меньше оплеух. Они тут все пребывали в некотором волнении, я бы даже сказал, — были на взводе. А самым подходящим громоотводом наверняка оказался бы я.

Собственно работы больше особой не было. Воды я натаскал, дрова были. Распоряжений резать очередную овцекозу на обед мне никто не давал. За своими верблюдами, оуоо ухаживали исключительно сами. Так что я постарался расположиться за палатками так, чтобы не отсвечивая на глазах у начальства, и в то же время иметь возможность подслушивать его беседы, делая вид что починяю примус..., в смысле свою, уже изрядно пообтрепанную тапкопортянку.

...С обувью и впрямь была беда. — Эти мои заслуженные тапки, полученные почти полтора года назад в дар от Мордуя, прошли уже немалый путь по горам, степям и лесам. Три слоя их подметок изрядно поистерлись, и теперь свисали неопрятными клочьями, немало потоптав окровавленную землю полей сражений, бредя по морскому дну во время десантной операции, и пробежав десятки километров во время диверсионных акций. Они успели поблистать во Дворцах, потоптать земляные полы хижин бедняков, и пройти испытание огнем походных костров. ...Эти тапкопортянки прожили длинную, (для тапок) и вполне достойную жизнь. Их надежность и преданность хозяину вполне могли бы послужить примером для любой другой пары обуви, всех эпох и народов. ...В ином времени, они вполне уже заслужили бы теплое местечко где-то в глубине галошницы, и как старые верные псы у хозяйского очага, тихо дремали бы там, вспоминая былые подвиги и приключения, делясь с молодежью своим немалым опытом, и лишь иногда, заботливо одеваемые хозяином для покраски забора или иных дачных трудов. — Чисто для того чтобы тапки не чувствовали себя заброшенными, и из уважения к их чувству собственной значимости.

А потом, со временем, тапки нашли бы достойное место погребения где-нибудь в мусорном контейнере или на свалке. — Но увы, — суровый век, суровые нравы. В моем нынешнем мире, каждый служит своему роду до полного иссякновения жизненных сил. А когда понимает что его вклад в общее дело перестает перекрывать затраты на содержание, — уходит умирать в одиночестве, чтобы не обременять соплеменников заботой о себе.... Ибо таков его долг перед предками и перед потомками.

....Это я все к тому, — что взять замену истершейся обуви было неоткуда, а продолжать носить старую, искусственно продлевая ей жизнь латанием протершихся дырок, было уже негуманно. ...По отношению к моим ногам, ясное дело.

...А все мое тупое чистоплюйство и брезгливость. — Ведь вполне бы мог разжиться обувкой с ноги поверженных степняков. Но с какого-то хрена посчитал это недостойным, и вот теперь должен мучиться со старой обувкой! ...Эх, был бы тут сейчас Лга*нхи, он бы легко завалил оленя, мы бы ободрали шкуру с его ног, (там она самая крепкая), обработали соответствующим образом, и справили бы мне обнову.... Да. — Где то сейчас мой названный брательник Лга*нхи? Отыскал ли он хотя бы нашу названную непутевую сестрицу, и ее не меньшего болвана-мужа, а значит теперь уже, и нашего близкого родственника? ...И как там Тишка? Дрис*тун? Щенки? Ребенок сестры Ласты, который теперь мне тоже близкая родня, хоть я до сих пор и путаюсь каким словом должен его называть. Да и как там вообще ирокезы обходятся без своего шамана? Тем более что и все шаманские ученики слиняли из племени еще раньше меня.

Как-то вдруг резко взгрустнулось. Тут вообще быстро привыкаешь к людям, рядом с которыми живешь. Это Там, в Москве можно чуть ли не всю жизнь прожить в одной квартире, и толком не знать собственных соседей по лестничной клетке. А Тут, — вся твоя жизнь на виду, и все горести и радости делятся на всех. ...Особенно когда со всеми этими горестями, а иногда и с радостями, — соплеменники идут именно к тебе.

...Но Стоп! — Вот только уныния-то мне сейчас и не хватало. — Уныние, как написано где-то в Библии, (я ее не читал, к сожалению, хотя и собирался), это тяжкий грех. А когда живешь в таком подвешенном состоянии как я сейчас, — грешить опасно. ...Впрочем, — христианский рай мне так и так не светит. А в нашем, за уныние наверное только лишний раз морду набьют и отправят за загробными овцебыками загробное гавно собирать.

... Итак, о чем там шепчутся, (будто они умеют шептаться), между собой наши оуоо? — Обсуждают стратегию ведения презентации, в которой и мне отведена не последняя роль!

Судя по разговорам, — на кону стоит честь их рода-семьи. — Даже если остальные оуоо, просто примут их предложение двигаться на север в поисках волшебной горы, стоящей посреди Великой Окраины, — это будет что-то вроде первого удачного удара, нанесенного на охоте за коровкой. — Сплошной респект и уважуха со стороны остальных родов-семей. Авторитет вырастает в разы, мана прет как на дрожжах, переходящий вымпел передовика-завоевателя, навечно поселяется в родовом шатре Большого Босса.

...А вот если вдруг окажется что никакой-такой Великой Окраины и Пупа Земли не существует...? Короче, — мне бы лучше слинять отседова, задолго до того как аиотееки поймут что я их дурачу. Потому что даже страшно представить, каким будет наказание за безграничный позор, обрушившийся на род Большого Босса, заведшего целую орду своих собратьев к черту на рога, в голые степи. Думаю, что даже размозжить себе голову камнем собственными руками, будет куда более предпочтительным выходом из ситуации.

Вот только интересно, сколько времени у меня будет до того, как подобный выход начнет набирать эту самую "предпочтительность"? — Возможно месяца два. Максимум три, но вряд ли уже четыре. ...Как однако неуютно себя чувствуешь, зная сроки своей кончины с такой точностью.

Глава 10

В принципе, это можно было считать практически невозможной удачей. — Аиотееки сами рассказали мне свою историю. ...Ну может быть и не конкретно мне. ...Вряд ли они вообще думали в тот момент обо мне и моем существовании, но я там был, и пусть ни меда ни пива не пил, (в отличии от этих жадин), но зато все слышал!

...А с пивом-медом и впрямь была беда. ...Все-таки как быстро отрубаются мозги у рабов. Пока я тихонько радовался что от меня все отстали и не нагружают работой по приготовлению обеда, в мою дебильную голову даже не пришла мысль о том, где-же собираются обедать мои хозяева. А обедать они планировали на большом совете-пире, куда меня не пригласили. ...Вернее пригласили, но только в качестве материального доказательства существования Великой Окраины. ...Мне даже мой кинжал ради такого дела вернули, наверное чтобы выглядел солиднее! Это конечно было очень приятно, но увы, — плохой заменой обеда.

Ну а если по порядку, то хорошенько поговорив между собой, где-то примерно за полдень, мои оуоо надели свои лучшие наряды, вооружились лучшим оружием, обрядили верблюдов в самые пестрые и блестящие сбруи и седла, и двинулись к центральном шатру. ...Идти было примерно так с полкилометра, но видать понты не позволяли верблюжатникам пройти эту дистанцию собственными ножками, и они задействовали верблюжачьи. ...Впрочем не удивительно. Когда и верблюдов и всадников обозначают одним и тем же словом, это служит явным намеком на очень тесный симбиоз, этих двух разновидностей млекопитающих. Так что несмотря на лишний геморрой, связанный с седланием и размещением верблюда на новом месте, — рыцари-оуоо, даже в мыслях не держали облегчить себе жизнь, и тем самым унизить свое достоинство.