| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Если на западе провести линию с севера на юг на расстоянии около 100 лиг от Азорских островов, то после нее корабли постепенно начинают приближаться к небу, температура воздуха становится все выше, а игла компаса меняет свое направление на одно деление. Чем дальше продвигаешься, тем ближе оказываешься к небесному куполу и тем отчетливее магнитная игла указывает на северо-запад"
(Сообщение из третьего плавания цитируется по Наваретту).
А так как генуэзец принимает открытое им магнитное склонение за знак господень для определения географической долготы и убежден, как и все его современники, что в теплых местностях таятся большие богатства, понятно его стремление держать португальцев подальше от этих областей.
Но Жуан II не отступает от старого раздела мира по параллели Канарских островов, по которому все земли севернее отходят к Испании, а южнее — к Португалии. Так он пытается перекрыть доступ ненавистным конкурентам в богатые тропические страны. Конфликт между государями углубляется, Фердинанд и Изабелла ищут и находят поддержку в Риме и опять одерживают победу. 26 сентября 1493 года следует булла "Budum siquidem". Она предоставила Испании преимущества относительно открытых земель в Южных морях и аннулировала прежние соглашения, противоречащие настоящей булле. Жуан приходит к выводу, что, если он не хочет лишиться "своей" дороги в Индию, надо идти на компромисс. 7 июля 1494 года в кастильском городке Тордесильясе был подписан договор, который предотвратил военный конфликт и покончил с мелочным торгом. Сошлись на демаркационной линии, отстоящей к западу от островов Зеленого Мыса на 370 лиг (1180 морских миль) и приблизительно идентичной 46-му меридиану. Все земли сторону линии принадлежат Испании, все земли по эту — Португалии. Жуан, кажется, удовлетворен не полностью, так как он ратифицировал договор лишь 25 февраля 1495 года, через шесть месяцев после Испании. А то, что соглашение обеспечит получение новых земель на западе и Португалии, выяснится только через пять лет, когда Педро Алвареш Кабраль откроет бразильское побережье.
По сути дела, намеченная на противоположном полушарии граница очень неопределенна, и через 30 лет она опять стала предметом спора иберийских государей. Вопрос, как точнее проложить эту воображаемую линию, оставался открытым. По существу не было никакого средства для точного определения долготы, и решение в Тордесильясе послать в те воды совместно астрономов и моряков для установления линии раздела так никогда и не было осуществлено. Строго говоря, ни Испанию, ни Португалию не интересовал этот злополучный меридиан, равно как и отношение других стран Европы к их прибыльной торговле. И уж конечно, им не было никакого дела до "дикарей", которым грозило рабство.
Исход
Первая золотая лихорадка, охватив жителей Старого Света, погнала их в Новый. Колумб и де Фонсека, поставленные во главе специально созданного ведомства по "индийским делам", не встречают особых трудностей в подготовке экспедиции. Все их указания выполняются с большой охотой: знать, горожане, крестьяне объединились, как и во времена реконкисты, под знаменем нового крестового похода.
Изданный уже 25 мая 1493 года в Барселоне королевский указ ставил на первое место задачу обращения индейцев в христианство. Обходиться с ними следовало "по-доброму и заботливо". Любая несправедливость испанцев по отношению к индейцам должна была сурово караться Адмиралом. Но следует заметить, что уже входило в моду относиться к подобным распоряжениям Изабеллы как к пустым фразам. Большинству же людей такие указания пока не требовались. Они были искренне и глубоко религиозны, свято чтили заповеди господни. Вера в бога придавала им силы для тяжкого труда в покорении целого континента. Вильям Прескотт образно писал: "Голод, жажда, истощение, смертельные испарения болот и тучи ядовитых насекомых, холод вершин и палящее солнце тропиков — вот от чего страдал каждый рыцарь, который искал счастья в Новом Свете. Такова суровая действительность. Жизнь испанских смельчаков-первопоселенцев стала одной из примечательнейших страниц новой истории странствующего рыцарства".
Вместе с тем страница истории рыцарства в Новом Свете оказалась одной из самых отвратительных и унизительных Конкистадоры, освещенные, по выражению Маркса, "утренней зарей капиталистической эры производства" * (* Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч., т. 23, стр. 760.), удовлетворяли свою алчность по формирующемуся волчьему закону купли-продажи. Одновременно они были глубоко убеждены, что обладают абсолютной и непоколебимой истиной — христианством.
Лозунг "цель оправдывает средства" (бич всей истории человечества), фанатичные религиозные верования и так называемая испанская гордость — все это стало в конце концов моральным оправданием всем творимым в "индийских землях" ужасам. В угоду богу сжигали язычников, малых детей спасали от чистилища, убивая или бросая на растерзание собакам. Самое тяжкое преступление оправдывалось тем, что покоренные такими зверствами индейцы, которым "посчастливилось" выжить, крестились.
Начиналось иное время — век расцвета мировой торговли, качественного скачка от ремесленных мастерских к крупным мануфактурам. Истинно христианские идеи и религиозные устремления уже искоренялись самим временем и были обречены на гибель. Скоро они стали своего рода анахронизмом, который в конфронтации с неуемной жаждой золота и закостенелой нетерпимостью к инакомыслящим должен был неизбежно отмереть. Таким образом, политика того времени не просто явилась продуктом бездумного ханжества, но была обусловлена историческим развитием и имела определенную материальную и социальную базу. Методы, при помощи которых она осуществлялась, мы можем легко обнаружить и в другие периоды исторического развития человечества.
Но вернемся во времена Фердинанда и Изабеллы. Их указ содержал, конечно, и обширные экономические статьи. Добыча золота должна была осуществляться в основном по плану, разработанному Колумбом, и им контролироваться. Колумбу принадлежала восьмая часть добытого золота. Монархи повелели также исследовать Кубу и укрепиться на Эспаньоле.
Для плавания было снаряжено семнадцать кораблей. Флагманом опять стал корабль под названием "Санта-Мария". Он имел еще и другое имя — "Мария-Галанте". Эти два названия ничего не говорят ни о владельце, ни об оснастке. Внешний вид корабля тоже не известен. Мы знаем лишь, что Адмирал желал иметь флагманом судно типа "нао" грузоподъемностью не менее 200 тонн. Во флотилии было еще два "нао" — "Колина" и "Гальега". Остальные корабли, кроме двух судов "Сан-Хуан" и "Кардера", евших латинскую оснастку, были каравеллы-"редонда", среди них и верная "Нинья".
Имена многих из 1200 — 1500 человек, отправляющихся на запад, стали сегодня известны с хорошей или с дурной стороны. Здесь были и Диего Колумб, которому брат помог получить доходное место в "Индии". Лас Касас характеризует его так: "Он был добродетельный, очень рассудительный, миролюбивый человек, имел скорее скромный и спокойный, чем деятельный, нрав. Он всегда был очень просто одет в платье, напоминавшее монашеское". Подобная аттестация дает нам понять, почему он позже оказался несостоятельным в борьбе с мятежниками.
Пьедро де Лас Касас, отец знаменитого историка, тоже захотел попытать счастья в Новом Свете. Здесь были и Хуан Понсе де Леон, который в 1513 году в поисках острова Бимини откроет Флориду, и Диего Веласкес, и Хуан де Эскувель, будущие губернаторы Кубы и Ямайки, а также Хуан де ла Коса. Последний годы спустя откроет вместе с де Охеда и Веспуччи венесуэльское побережье и станет выдающимся картографом. Вот и сам Алонсо де Охеда — конкистадор чистой воды, коренастый, крепкий и свирепый. Он даже ради пустой шутки всегда был готов поставить на карту свою жизнь; вскоре он стал опасным противником Колумба.
Духовную поддержку колонистам оказывали монах ордена Венедикта Берналь Буйль, папский нунций в "Индии", который хитростыо и лукавством доставит также много неприятностей Адмиралу, и Рамон Пане, первым осуществивший собрание индейского фольклора. Им помогали три францисканца, посланные на Эспаньолу Изабеллой со всем необходимым для постройки Церкви. За здоровье телесное отвечал лекарь Диего Альварес Чанка. Ему мы обязаны подробным описанием всех будущих событий. В целом приведенная здесь история второго плавания Колумба базируется на сообщениях Чанка, заметках Пьедро Мартира д'Ангьера и "Истории" Андреса Бернальдеса, у которого Адмирал гостил после плавания. Более близкого знакомства заслуживает Мартир. Он происходил из знатной дворянской семьи, работал в испанском университете и прославился как гуманист. В октябре 1494 года в письме к кардиналу Сфорца он высказал догадку, что Адмирал побывал не в Восточной Азии, так как расстояние до открытых земель не очень большое. Именно он впервые употребил понятие "Новый Свет".
В командах нет ни одного представителя клана Пинсонов. Напряженные отношения, возникшие в первом плавании, сохраняются. Вершиной разногласий станет судебный процесс о наследстве Колумба — Пинсоны будут свидетельствовать против Адмирала. Представители же семейства Ниньо плывут с Колумбом во второй раз. Кроме того, в "Индию" направляются идальго, ремесленники, рудокопы, крестьяне, 20 искусных конников с лошадьми. В конечном счете добровольных поселенцев оказывается значительно больше, чем корабли могут забрать.
Само собой разумеется, что с покупкой и погрузкой оснащения и продовольствия для такой массы людей возникли определенные проблемы. Поставщики зерна из Севильи и Кадиса должны были продать 400 четвериков зерна, оружейники из Малаги и Гранады — потребное количество ружей, арбалетов, дат и тому подобного — все по "приемлемым", значит, не соответствующим интересам купцов ценам. О порохе, ядрах и пушках должна была позаботиться королевская артиллерия. Строительный материал, инструменты, зерно, мука, солонина, вяленая рыба и многое другое должно было быть очень экономно и компактно погружено, так как на Канарских островах собирались взять дополнительно семена и скот. Самое крупное до сих пор морское колониальное начинание стоило короне, несмотря на многочисленные частные капиталовложения, минимум 10 миллионов мараведи.
Подготовка к отплытию длилась пять месяцев. 25 сентября 1493 года долгожданный миг настал. Под трепещущими на ветру вымпелами флотилия, сопровождаемая ликующими криками, покидает Кадис. Теплый свет лежит на крышах оставшегося позади города, на желтых, как спелое зерно, дюнах, на блестевших соляных горах. Далеко впереди, у самого мерцающего горизонта, виднеется африканское побережье. Колумб сейчас еще более горд и взволнован, чем после своего триумфального возвращения, но на сей раз, как мы знаем, он не имеет перспектив повторить прежний успех. Звезда его закатится, благосклонность монархов и народа иссякнет. Если бы Колумб остался в Испании и всецело посвятил себя контролю за получением причитающихся ему значительных средств, он закончил бы свои дни национальным героем Испании и всеми уважаемым предпринимателем.
Путь флотилии лежал через Гран-Канарию на Гомеру, где помимо свежей провизии и воды на борт взяли домашний скот, том числе восемь свиней — прародителей существующих сейчас Америке свиней. Не менее результативным оказалось и то, что испанцы захватили с собой саженцы сахарного тростника. Уже в 1510 году в Санто-Доминго был открыт первый в Америке сахарный завод. Но подарки Старого Света подобны дарам данайцев: сотни тысяч африканцев будут обращены в рабство и доставлены в Вест-Индию для обработки плантаций.
На Канарских островах взяли на борт еще один вид домашних животных — легавых собак. Применяли их в "Индии" очень просто — с большим успехом натравливали на индейцев Эспаньолы.
По противоречивым данным, флот покинул Гомеру между 7 и 10 октября, взял курс на остров Иерро, миновал его и 13 ктября оказался в открытом море. Началось новое атлантическое приключение. Перед отплытием каждый капитан получил запечатанный конверт, который следовало вскрыть только в том случае, если корабль отстанет от эскадры. В письме значился маршрут на Эспаньолу, тайну которого Колумб тщательно оберегал. 5 сентября, когда до отплытия из Испании оставались считанные дни, Фердинанд и Изабелла вынуждены были потребовать, чтобы он наконец "сообщил им широту и долготу, на которых лежат найденные им земли".
Колумб принял в расчет наблюдения обратного пути, когда видел летящих на юг птиц, а также сведения об острове амазонок Матинино, поэтому на сей раз он сразу взял более южный курс, чем при предыдущем плавании. Таким выбором он гарантировал себе постоянный попутный пассат и открыл самый короткий, употреблявшийся в течение 400 лет путь в Вест-Индию. Несмотря на то что Колумб не встретил сейчас проверенного ориентира первого плавания — "травяных зарослей", он твердо убежден в правильности своих географических знаний и уверен, что доберется до открытых им островов. Гому, кто выполняет предначертания господни, даже атмосферные феномены вселяют надежду:
"В субботу [26 октября] ночью мы увидели фигуру святого Эльма, а вокруг грот-мачты горело семь свечей, и был ливень, и гром гремел с особой силой. Я хочу сказать, что мы видели много огней, про которые матросы заявляли, что то был святой Эльм. Они пропели ему хвалу, много молились в его честь и были уверены, что тогда, когда он является, ни с кем ничего дурного не происходит".
Действительно, плавание проходит без всяких происшествий, так как сезон ураганов миновал уже четыре недели назад. И все-таки идальго проявляют нетерпение. Доктор Чанка сообщает, что в конце октября "многие уже были сыты по горло тяжелой жизнью на кораблях и постоянным выкачиванием воды. Все только и мечтали достигнуть твердой земли".
Терпение их испытывалось недолго. Уже 2 ноября Колумб по набегающим облакам и перемене направления ветра понял, что они находятся недалеко от земли, и распорядился выдать дополнительную порцию воды. Ночью, опасаясь посадить корабль на мель, он велит зарифить паруса, а на следующий день его взору предстал гористый остров. Крик "Tierra, tiеrra!", переходит с корабля на корабль. "Все команды собрались на палубе. Они пели с большим чувством "Салве Регина!" и другие молитвы и песни, чтобы поблагодарить господа за его милость, за то, что уже через 20 дней после отплытия они достигли земли".
Так как Колумб открыл Малые Антильские острова в воскресенье, первый увиденный остров с его горными цепями и водными потоками назвали Доминика. Долго и безрезультатно искали у острова якорную стоянку и нашли подходящее место с подветренной стороны другого острова, поросшего буйной растительностью.
Колумб направляется к берегу со знаменем, мечом и великолепным эскортом. Писарь флотилии зарегистрировал вступление во владение островом, сопровождающие лица засвидетельствовали это и воздвигли на берегу крест. На сей раз нет ни одного местного очевидца церемонии, хотя индейцев старательно искали. Остров, на котором провели всего лишь два часа, назвали Мария-ла-Галанте. Как сообщает Чанка, здесь испанцы впервые познакомились с деревом "манцанилла", из сока которого карибы получали смертельный яд для стрел. "Там было много диких фруктов, некоторые наши люди попробовали их, забыв о всякой осторожности. Как только они поднесли плоды к языку, лица их сразу же опухли, поднялась высокая температура, началиси сильные боли, и вид у них был как у сумасшедших". Под безоблачным небом в свете наступающего дня испанцы увидели новые, озаренные пурпуром острова, которые при ярком дневном освещении стали изумрудно-зелеными. Первым был остром Санта-Мария-де-Гваделупа, покрытый до самой курящейся вершины Суфрире густым лесом; серебряная струя сверкающего в дымке водопада "низвергалась с такой высоты, что казалось, они падает прямо с неба". Далее виднелись острова Ла-Дезерада и маленький Тодос-лос-Сантос.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
