Тень Основателя

Знаю, бывало. Опыт имеется. Весьма, надо сказать, неприятный опыт.

Сам я простуде не подвержен, — и великая слава за такой подарок моим предкам. Но вот с болезнью этой сталкиваться приходилось, и впечатления я вынес самые неприятные.

Когда, поздней осенью, Талька однажды вечером вдруг начала хлюпать носом, особого волнения у меня это не вызвало. Сделав для неё простой общеукрепляющий настой, я спокойно уснул, и проспал почти до полуночи. Разбудили меня едва сдерживаемые стоны. Мою подругу била жесточайшая лихорадка. И вот тут мне пришлось побегать. Спасти её, в отсутствии нормальной еды было непросто. Высочайшая температура, судороги, головная боль и ломота во всём теле, — в отчаянии, я поил её буквально всем, что только мог придумать, начиная от простейшего настоя ивовой коры, который снимал головную боль, и заканчивая собственной кровью.

Но, увы... Эту болезнь, как оказалось, моя кровь излечить не могла. Или всё же могла, просто лечение было слишком медленным? В конце концов, Талька ведь всё же выздоровела. Медленно, мучительно медленно, но болезнь всё же отступила.

А потом, после выздоровления, я собрав все наши невеликие средства, буквально на руках оттащил её к сапожнику, чтобы тот сделал ей приличные зимние сапоги.

И вот, мой кошмар, возвращался. Простуда! Черт бы побрал любовь этой аристократки драной к чистоте. 'Я не могу позволить себе пахнуть подобно навозным свиньям...'. А сдохнуть от воспалении легких ты себе позволить можешь?

В общем, обнаружив мечущуюся в жару Лауру, и выяснив причины её заболевания, наговорил я много всего и всякого. Только вот в приличном обществе, ни одно из моих высказываний повторять было нельзя. Может быть, не будь Лаура так похожа на Тальку, я бы мог отнестись к её болезни проще. Но сейчас, казалось, вновь ожил и повторяется, старый, и вроде бы давно забытый кошмар. И, совершенно не отдавая себе отчета в своих поступках, я стал действовать как тогда.

Когда болела Талька, от голода и постоянной кровопотери, я, признаться, соображал довольно туго. Это если выражаться мягко. Если же говорить начистоту, то действовал я в большинстве случаев совершенно рефлекторно. И, похоже, тело запомнило всю ту последовательность действий и решений, а, поскольку Талька выжила, — запомнила её как вполне удачную, и подлежащую воспроизведению при возникновении аналогичных ситуаций.

В общем, к тому моменту как я очнулся, и восстановил командование над своим взбесившимся телом, у входа в комнату горел небольшой костерок, в котелке над которым запаривалась ивовая кора. Я же, завернув Лауру в свой плащ, и держа голову абсолютно офигевшей девушки на своих коленях, пытался заставить её пить свою кровь, вытекающую из разрезанного запястья.

Еще, маленьким, и по сравнению с остальным совершенно неважным моментом было то, что обращаясь к ней, и уговаривая её потерпеть, я называл её Талькой, Талей, и даже Талией. Но какое это имело значение, на фоне всего произошедшего? Так, мелочь... По крайней мере так мне в тот момент показалось.

— Очнулся? — Отфыркиваясь кровавыми брызгами, преувеличенно спокойным тоном поинтересовалась Лаура.

— Кажется да... Аккуратно переложив её назад на подстилку, я, слегка пошатываясь, встал, достал из сумки бинт, и перевязал глубоко распоротое запястье. Кажется, я здорово переборщил с донорством.

— И что это было? — Все тем же, неестественно спокойным голосом продолжила девушка.

— Нервная вспышка на фоне крупных неприятностей. — В том же тоне ответил ей я.

— И каких же?

— Того, что ты больна, недостаточно? Я не смогу одновременно лечить тебя и Лаулессу д'Касс. Точнее, — смог бы, находись вы рядом. Но бегать через весь город... И к тому же, если Лессе нужны не такие уж и большие порции моей крови, то тебе надо много. Очень много.

— Это еще зачем?

— У тебя — речная лихорадка и воспаление легких. Начальная стадия. Антибиотиков у меня нет, и сделать их, без оборудования и материалов я не могу. Так что, моя кровь — единственное более-менее доступное лекарство, дающее тебе шансы выжить. — Учитывая все обстоятельства, я решил немного приоткрыть свое инкогнито. Раз уж приходится выбирать между сохранением тайны своего происхождения, и жизнью Лауры, — то не так уж она и важна, эта тайна!

— Да? Но я себя вполне нормально чувствую!

— И давно? Позволь предположить, — 'нормальное', как ты говоришь самочувствие к тебе пришло около трех минут назад, когда в твоем желудке уже плескалось грамм триста моей крови. Могу, если интересно, подсказать, сколько это 'нормальное' самочувствие будет продолжаться. Часа два, два с половиной, максимум три. Пока действуют та кровь, что я в тебя влил. Потом жар и кашель вернутся.

— Это просто простуда! От этого не умирают! Ну, похожу немного с соплями!

Я печально вздохнул. — Ну вот почему так? Только что она металась в бреду, — а сейчас, когда ей полегчало, в принципе не способна оценить свое состояние.

— Это не просто простуда. Это речная лихорадка. Причем сильнейшая, и скоротечная. От этого — умирают. Причем, много и часто. Аргапэ, — слышала такое название?

— Болезнь замерзших?

— Иногда её называют и так. — Согласно кивнул я. Вот угораздило же её лезть в реку, да еще по холоду. Все жители предместья, отлично знали о опасности подобных действий, и, если и решали купаться, то делали это только, и исключительно, в морской воде. Речная же, перед употреблением, даже просто для стирки, тщательно кипятилась. Это было настолько привычно и общеизвестно, что мне даже в голову не пришло предупреждать Лауру об опасности речной воды. И вот...

Нервная вспышка уже прошла, и я старательно обдумывал сложившуюся ситуацию, пытаясь найти выход из очередной неприятности.

— Если бы я не пришел, к закату ты бы уже была мертва. Собственно, и сейчас... Мне крайне нежелательно отлучаться от тебя дольше, чем на пару-тройку часов. Иначе вернувшись, вполне могу застать твой остывающий труп. А он, в отличие от живой тебя, мне совершенно без надобности.

Это раз. Второе — чтобы снимать приступы, не позволяя тебе выкашливать собственные легкие, и сбивать высокую температуру, чтобы сдержать размножение микробов в твоих легких, мне придется давать тебе свою кровь. Причем много. До полулитра и даже более, в сутки. Вопросов задавать не надо, просто знай, — кровь других людей подобных свойств не имеет. И значит, бегать козликом между замком и домом д'Касса я буду просто не в состоянии. К тому же и Лессе, пока моя кровь тоже необходима . Не так много как тебе, но всё же... Вот и получается беда. Я конечно живуч, но отдавать почти литр крови в сутки на протяжении как минимум недели, — просто не смогу. Сам копыта откину.

— Варианты? — Вот сейчас Лаура была совсем не похожа на Тальку. Никакой паники или страха, но только лишь напряженная работа мысли, отражающаяся на насторожившимся лице.

— Забыть о Лаулессе и обещаниях данных её отцу. Вернуться сюда. Быть постоянно рядом с тобой. Результат. Ты выживаешь почти наверняка, Лесса д'Касс однозначно умрет. Я нарушу свое обещание и договор именем богов. Переезд в Реисское княжества откладывается на неизвестное время.

— Нежелательно. — Коротко откомментировала Лаура.

— Я сосредотачиваюсь на лечении Лессы, и бегаю навестить и лечить тебя лишь по мере возможности. Лесса выживает однозначно, твои шансы на выживание — меньше тридцати процентов, учитывая недолеченные раны, отсутствие необходимых условий и лекарств. Сразу скажу, для меня этот вариант неприемлем.

— Очень рада. — Все так же сосредоточенно откомментировала девушка.

— Ну и третий вариант, — я перевожу тебя в особняк д'Кассов и лечу вас обеих одновременно. Не думаю что Гессар будет сильно возражать. В этом случае, выздоровление что для тебя, что для Лессы почти гарантированно. При нормальном питании, в тепле и комфорте, речная лихорадка не так уж и опасна. Да и я смогу давать большие объемы крови. Недостатки: — мы становимся полностью зависимы от доброй воли этого торговца. Не могу сказать, что это меня радует.

То есть, собственно, выбора, как такового и нет, — подытожила Лаура. В любом варианте кроме третьего, на руках у тебя образуется как минимум один труп — либо мой, либо Лессы.

— И все это из-за того, что кто-то слишком любит мыться! — Не удержался я от небольшого комментария.

— Нет, всё из-за того, что кто-то не удосужился предупредить меня об опасности. И вообще, ты когда последний раз мылся?

— Вчера, — припомнив обстоятельства принятой мной, а точнее управлявшим моим телом Голосом ванны, я помрачнел.

— А перед этим?

— В прошлом месяце я попадал под дождь.

— Вот-вот... Я конечно молчу, как культурная девушка благодарная своему спасителю, но меж тем, должна заметить, слабоват был тот дождик!

Я задумчиво вздохнул. В чем-то Лаура была несомненно права. Для жителя предместья, мытье представляло собой немалую сложность, и при том, отнюдь не являлось чем-то необходимым для выживания. Скорее даже вредным, с речной лихорадкой не шутят... Но вот для аристократки, неделя без купания — это беда и проблема, требующая немедленного решения любой ценой. Вот Лаура её и решила, едва только осталась без присмотра... На свою и на мою голову!!!

Не будем тратить время. — Между тем, опомнилась Лаура. — Не так важно кто виноват, важно, что делать дальше. Ты кстати, не учел еще несколько вариантов. Судя по всему, кто бы не учил тебя анализу ситуаций, со своей работой он справился плоховато.

— Например? — Признаться, я заинтересовался. Вроде я учел все, что можно.

— Например, ты мог бы послать меня с моими проблемами куда подальше, продать пару-тройку своих тайн какому-нибудь купцу, — например секрет приготовления эликсира увеличивающего силы, — и жить припеваючи.

— Не вариант. — Немедленно откликнулся я, благо, данный вопрос был мной давно уже обдуман и решен. Сотрудничая с Лаурой, я имел хоть какие-то, пусть не совсем надежные, но гарантии того что меня не обманут и не попытаются выбить мои тайны под пытками. В случае попытки продажи секрета постороннему, незнакомому купцу, подобное развитие событий было слишком уж вероятным. Да и жалко её было...

— Я рада. Но вот почему не вариант? И кто такая некто Талька, за которую ты меня принял?

— Мы кажется, спешили? — Я решил уйти от ответа. Ну не готов я был выкладывать Лауре свою историю. Да и времени действительно было очень немного.

— Учти, что тебе осталось два часа относительно бодрой жизни. Потом, слабость и лихорадка вернутся. А после второго кровопускания, тебе меня нести придется.

— Считай, отговорился. Но к этому разговору мы еще вернемся. — Недовольно пробурчала Лаура, вставая с постели, и начиная собирать вещи.

* * *

Когда человек спешит, он делает ошибки. Причем, по неизменному закону, действующему во все времена и во всех мирах, — чем больше спешка и нужда, тем серьезней ошибка. Я спешил. И я ошибся.

Дорога через предместья. Не самая безопасная, — но самая короткая. Надежда была на везение, темноту, что должна была скрыть наши с Лаурой лица, и знание самых малоиспользуемых ходов и переулков Нижнего города.

Слишком уж долго и далеко пришлось бы обходить трущобы, слишком много времени пришлось бы на это потратить. А время — это были даже не деньги. Время — сейчас это была жизнь. Жизнь Лауры и Лессы.

Поэтому я спешил. И доспешился.

— Неженка... В хорошей одежде, с кошельком у пояса и красивой девочкой рядом! Какая приятная и неожиданная встреча. Рад. Искренне рад! — Мы с Лаурой уже практически вышли с территории Нижнего города, когда в узком и весьма вонючем переулке, едва-едва освещенном падающим из немногих окон светом, прямо перед нами, из подворотни буквально материализовался Красавчик, небрежно чистящий ногти острием длинного кинжала.

Красавчик. Прозвище, характеристика, стиль жизни. Глава одной из банд, 'опекающих' восточный район предместий, и, пожалуй, один из наиболее вероятных претендентов на титул Ночного князя после смерти Рвача. Его банда была далеко не самой большой из обитающих в предместьях, но самой дисциплинированной, жестокой и удачливой. А сам Красавчик, помимо странной для обитателя трущоб заботы о собственной внешности и садистских привычек, из-за которых от него бегали даже нищие шлюхи, отличался умелым планированием налетов и большой удачливостью в грабежах.

Я обернулся. Ну так и есть. Сзади нас уже подпирали Карга, Трент и Безухий, — наиболее опытные из боевиков Красавчика.

— Когда мне сообщили что Неженка, в кампании какой-то девицы пробирается через мой район, я даже не поверил, — издевательски заметил бандит. Однако, прихватив самых уважаемых и честных людей своего отряда, все же решил поспешить, дабы организовать почетную встречу такому уважаемому человеку как Неженка и его даме... И надо же, не прогадал! Какое счастье!

— Пропусти нас, Красавчик. — Я нервно теребил висящий на груди сарбакан, тем не менее, даже не пробуя поднести его к губам. Так, пока он висит на шее, он похож на несколько необычный амулет... Но стоит только Красавчику что либо заподозрить, и его кинжал, окажется у меня в горле раньше чем я успею вздохнуть. Красавчик был невероятно хорош в метании ножей, звезд, дротиков, стрельбе из лука и прочими стреляющими или бросаемыми штуковинами. Как опасливо шутили в тавернах, — он для того выучился так хорошо метать ножи, чтобы не пачкать свою одежду кровью убитых.

— Ну... Не так сразу, уважаемый. Вы ведь понимаете, за проход по моей земле следует платить... — Он недоговорил. Вышедшая из-за моей спины Лаура каким-то неимоверно быстрым движением проскользнула вперед, и, не замедляясь, вспорола ему горло, невесть как оказавшимся в её руке коротким мечем, — тем самым, что она когда-то сняла с убитого мной Колена.

— Такая плата устроит? — с презрением спросила девушка, выхватывая из ослабевшей руки Красавчика кинжал, и быстрым движением отправляя его за спину. Тихий хрип оседающего в грязь Карги убедительно доказывал, что реисская дворянка умеет метать кинжалы ничуть не хуже бывшего владельца этого оружия.

Трент и Безухий были опытными уличными бойцами. Достаточно опытными, чтобы понимать, что в бою с девушкой, в два удара сердца отправившей на свидание к Темной Леди Красавчика и Каргу, им не светит ничего хорошего. Так что стоило только Лауре сделать шаг в их сторону, сжимая в руке окровавленный тесак, как они исчезли, буквально растворяясь в тенях ночного города.

— Болтать меньше надо! — усмехнулась Лаура, вытирая клинок об одежду еще хрипящего Красавчика, и перешагнув через него пошла дальше.

— А ты чего застыл? — Недоуменно обернулась ко мне она. — Сам же говорил, нам спешить надо!

— Ну... В общем-то да... Но ты как-то слишком быстро их всех убила...

— Не вижу смысла задерживаться. Этот дарко слишком много о себе возомнил. Пусть в следующей жизни думает, прежде чем преграждать дорогу чистокровным людям! — Гордо задрав нос к небу, Лаура перешагнула замерший труп Красавчика, и гордо пошла вперёд, оставив меня в полном недоумении. — О чем это она?