Агентство Тчк: Нечисть в помощь

— А нам с тобой нужны очки на плюс десять диоптрий, серая юбка-карандаш ниже колен, туфли с квадратным каблуком и блузка с жутким кружевным жабо. И где все это искать — не моя забота!

Когда, еще получасом позднее, я вышла из кабинки женского туалета в ближайшем торговом центре, Фей посмотрел на меня с ужасом плавно переходящим в нечто иное и неуверенно произнес, пряча глаза:

— Может, я тоже пойду... подавлюсь хот-догом?

Я вытаращила на него глаза, и без того увеличенные очками до невероятных размеров, став наверняка похожей на Сейлор-Мун в преклонном возрасте. Нет, Сеньку вовсе не привлекали старые грымзы, и если бы я сняла эти роговые очки в пол-лица, распустила по плечам волосы, зализанные назад и стянутые в тугой узел на затылке, сменила жабо на блузку с декольте, а кошмарные каблуки-убийцы на очаровательные лодочки, возможно, немало мужчин обернулись бы мне вслед.

Если бы.

Я тяжело вздохнула и зашагала к выходу, стараясь не натыкаться взглядом на собственное отражение в витринах.

— Я-то тебе зачем нужен? — внезапно озадачился Фей, когда мы уже взяли курс на устроившегося на лавочке Сеньку.

— Чтобы Чар ржал в машине в одиночестве, а не с тобой за компанию, — честно призналась я и тут же закричала, замахав рукой, так что жабо заколебалось на моей груди, словно белый флаг. — Сеня! Сенечка, ты ли это?

Студентик изумленно вскинул голову, озираясь по сторонам, наткнулся взглядом на "чудное виденье" в моем лице и застыл, вытаращив глаза и приоткрыв рот. Я подлетела, прогрохотав каблуками-убийцами по тротуарной плитке (мимоходом удивившись, как она вся оказалась после этого на месте), плюхнулась на скамейку и порывисто обняла парня, тесно прижавшись к нему своей... жабо.

— Ты не узнаешь меня? — я разочарованно надула губы, отстраняясь, и повернулась в сторону Фея. — Федя, он меня не узнает!

В отличие от меня маг актером оказался никудышным. Он вообще, полагаю, планировал постоять в стороночке, подхихикивая, и никак не ожидал, что ему придется участвовать в активных соблазнительных действиях.

Сообразив, что "Федя" относится очень даже к нему, он испуганно расширил голубые глазенки и недоуменно ими захлопал. Я выпучила глаза, чтобы привести его в чувство. Под диоптриями взгляд получился в четыре раза выразительнее, потому что маг вздрогнул и поспешно пробормотал, отводя взгляд:

— Что ты, Дусенька, разве такое возможно?

Дусенька?! Ух ты у меня получишь, поросенок белобрысый!

— Сама удивляюсь, — я всплеснула руками. — Сенечка, ты и Федора Красногвардовича не узнаешь? Он же твой пятиюродный дядя по материнской линии.

Паренек отчаянно помотал головой, не сводя с меня взгляда, в котором изумление начало переплавляться в незамутненное, искреннее, юношеское восхищение, граничащее с мгновенной влюбленностью.

— Ну как же, Сенечка, мы приезжали к вам в гости, когда тебе было десять. Или девять? Или, может быть, шесть?.. Но я тебя сразу узнала, ты ничуть не изменился! — я уже поняла, что мозг у парня при виде идеала отключился совершенно, и я могла говорить сейчас что угодно, до затуманенного разума не добралось бы и половины. — Как же я рада, что мы тебя встретили. Видишь ли, на днях звонил твой отец, приглашал нас в выходные послушать, как ты играешь на баяне и...

Магическое слово "баян" сработало на студентика, как ведро холодной воды. Он отшатнулся и тряхнул головой, словно пытаясь сбросить с себя оцепенение. Куда более осмысленный взгляд скользнул сначала по мне, потом по Фею, потом снова по мне, задержался на медальоне, проглядывающем между кружев...

— Вы издеваетесь, да? — печально поинтересовался он, глядя на нас как на предателей. — Вы ведь суккуб, правильно?

Лично мне в этот момент захотелось издать звук достойный дятла Вуди и слинять, оставив после себя лишь мультяшные черные завихрения. Так чудесно выстроенный план схлопнулся карточным домиком. До меня только сейчас запоздало дошло то, что должно было дойти до нас всех, когда мы услышали, что шурин Василия Петровича — темный маг (следовательно, велика вероятность что и его жена тоже). А значит, с магическим миром паренек знаком не понаслышке.

Я виновато пожала плечами и не придумала ничего умнее, чем протянуть руку.

— Сабрина, — парень неуверенно ее пожал. — А это Олег. Нас нанял ваш отец, чтобы...

— Баян вернуть? — невесело усмехнулся парень и тут же насупился. — Я вам все равно не скажу, где он.

— А мы тогда скажем папочке, что семейную реликвию похитили не злобные бандиты, а родной сын, — невозмутимо объявила я, оправляя манжет блузки.

Сеня в МГУ поступил все-таки не по блату, поэтому соображал довольно быстро.

— Может, договоримся? — с надеждой вопросил он. — Я этот баян видеть не могу! Тайком хожу на уроки гитары. Ну, вы представьте одно дело девушкам говорить, что ты в группе играешь, а другое — на баяне! Только отцу это разве объяснишь? А еще вы это... не могли бы? — он покрутил пальцем вокруг лица и пояснил, потупившись. — Это смущает.

Я поморщилась, огляделась по сторонам и, не обнаружив случайных наблюдателей, сменила внешность, с наслаждением стаскивая натершие переносицу очки и распуская сдавивший голову узел.

— Ну и что ты предлагаешь? — спросил приблизившийся Фей.

— А что вы, говорите, рассказали моему отцу? — хитро прищурившись, поинтересовался парень.

Когда мы вручили Василию Петровичу баян, он окинул долгим мучительным взглядом сначала на его правую половинку, затем на левую, а затем медленно опустился на стоящий в прихожей стул, схватившись за сердце. Фей бросился к нему, но был отвергнут трагическом жестом "ах, оставьте меня".

Идея вернуть реликвию в несколько разобранном состоянии принадлежала его гениальному отпрыску. По его логике раз баян был похищен форменными злодеями, то вполне мог от этих злодеев пострадать. Так и волки будут сыты, и овцы целы. Чего не скажешь о баяне. Вот только сердечный приступ у папаши, увидевшего, как надругались над его величайшей ценностью, мальчик не предусмотрел.

Но мужик оказался настоящим мужиком и, пустив скупую мужскую слезу, сгреб обе половинки баяна в крепкие объятия. Честно признаться, нам даже стало немного стыдно, но с другой стороны, у этой семьи и без того достаточно странностей, чтобы прибавлять к ним еще и передающуюся по наследству гармошку.

Прощаясь с нами в дверях, Василий Петрович душевно потряс каждого из нас руку в крепком рукопожатии, не переставая благодарить за то, что вернули на родину хотя бы "труп".

— Что бы я делал без вас, — вздохнул он. — Прав был шурин, вы ребята хоть куда, даром, что нечисть. Вон у соседа моего жена с сыном пропали, он уже и в Братство обратился, и кучу денжищ "Призме" вывалил, а пока что никакого результата. А вы вон как! Обязательно ему вас порекомендую.

На сим мы распрощались довольные друг другом.

— Как думаете, Семен теперь обретет долгожданную свободу или ему придется стать владельцем новой будущей семейной реликвии? — поинтересовался Фей, старательно изучая пейзаж за окном, пока я перебирала все позы Камасутры на заднем сиденье, в попытках переодеться.

— Не знаю, как насчет Семена, — хмыкнул Чар, — а вот у нас в ТЧК теперь точно есть новая реликвия, — и он благоговейно уставился на непонятно каким образом оказавшиеся в его руках огромные роговые очки.

Я разъяренно зашипела и швырнула в него жабо.

— Даже две! — не растерялся оборотень.

Отчет N6.

О предсказателях.

Примечание Криса: суккубам больше не наливать.

Остаток рабочего дня после возвращения в офис я продолжала безуспешно дуться на Криса, безуспешно — потому что мага это совершенно не волновало, а словно даже радовало. И хотя мое плохое настроение давно стало синонимом его хорошего, сегодня это было как-то особенно обидно. Даже захотелось заявить, пусть сам своего ребенка из садика забирает, раз так, но совесть не позволила. Девочка-то не виновата, что у нее папаша — форменный негодяй, а я ей мороженое обещала.

— Са-а-аби пришла-а-а! — воспитательница так обалдела от этого вопля, сменившего привычное протяжное "папа", что даже не успела, как обычно, сцапать ребенка и мне в объятия влетела мелкая темноволосая молния.

— А папа все работает? — уточнила Ника, стоило нам выйти за ворота.

Я кивнула. Круглая мордашка погрустнела, правда, совсем не по тому поводу, по которому я подумала изначально.

— Значит, кафе не будет?

— Значит, кафе точно будет, — улыбнулась я и подмигнула. — Потому что не придется никого уговаривать.

Ника, подпрыгивала через шаг, вцепившись в мою ладонь, и без умолку рассказывала обо всем, что случилось в садике за день. Мы громко хохотали и наслаждались обществом друг друга, как вдруг, словно из воздуха, передо мной нарисовались три мужских силуэта. Из воздуха? Я машинально задвинула девочку себе за спину.

— Ну-ну, Сабрина, — произнес один из них, ухмыляясь, хотя его рожа совершенно точно не была мне знакома. — Давай без героизма? Спокойно отдаешь ребенка, спокойно расходимся, никто не пострадает.

Ребенка? Я попятилась, Ника до боли сжала мою руку. Неужели эти сволочи, не добравшись до Криса напрямую, решили?..

Мужчины не торопились нападать. Видимо, всерьез полагали, что до моих куриных мозгов сейчас дойдет ситуация, я испугаюсь, зарыдаю и упаду им в ноги: "берите, что хотите только меня не трогайте".

Я испугалась, да. Но моего испуга хватило только на то, чтобы нащупать в сумке связку рабочих ключей и со всей дури швырнуть их в лицо тому, что стоял посередине, закричав "Ника, беги!".

Девочка, несмотря на юный возраст, умом, слава богу, была не обделена.

Маленькая ладошка выскользнула из моей, послышался частый топот ног. Я тоже сорвалась в бег, но в отличие от малявки, далеко не ушла. Ноги спутала какая-то копошащаяся субстанция, и я рухнула на асфальт, раздирая ладони.

— Хватайте девчонку, идиоты! — голос был наполнен такой злобой, что я мысленно записала в список своих неоспоримых достоинств умение метко швырять ключи.

Одну из промчавшихся мимо ног я успела ухватить за штанину, так что мужчина на себе прочувствовал все прелести свободного падения. Похититель подобной любезности не оценил, воздушной волной меня подняло в воздух, как пушинку, и швырнуло в стену. Что-то хрупнуло и хрустнуло (надеюсь, не я), а мне в горло впились чужие пальцы, заставляя сфокусироваться на расцарапанной (ха-ха!) физиономии.

— Не трогай ее! — предупреждающе завопил кто-то, а я, наконец, вспомнила, что не только маги на что-то способны.

Огненный шар отшвырнул мужчину, воздух прорезал крик боли. Я, совсем упустив из виду результаты своего колдовства, сползла по стеночке.

— Поймал, уходим, — прозвучало откуда-то справа, и я застонала от бессилия и отчаянья.

— Это тебе на память, сука, — прошипел мужской голос.

А дальше удар. И темнота.

— Фу, Рекс! Фу!

Шершавый язык тут же прекратил вылизывать мое лицо. Я с трудом разлепила глаза, чувствуя, как от малейшего движения боль расцветает по всему позвоночнику.

— Девушка, вы в порядке? — кто-то помог мне подняться. — Вам помочь? Скорою вызвать?

Вызвать.

Скорую светломагическую помощь. А еще вампирскую и оборотневскую. А темномагическую не надо. Потому что он меня убьет.

От осознания того, что у меня на глазах похитили ребенка, а я ровным счетом ничего не смогла сделать, еще и провалялась черт знает сколько времени в отключке, когда можно было бы попытаться поймать их по горячим следам, меня затрясло. Я с трудом отделалась от нежданной поддержки в лице какого-то мужика с собакой, заверив его, что все со мной в порядке, и схватилась за телефон. Звонить Крису было страшно. Но еще страшнее было не звонить.

"Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети".

Я едва не запустила мобильник в стену. Спина болела нестерпимо, ноги подкашивались, сознание плыло, а у этого темного гада "аппарат выключен"?! Дрожь усилилась. Я вдруг почувствовала, как у меня по щекам текут слезы, стиснула зубы и набрала номер Князя. Они же должны сейчас вместе быть у Шепелева.

"Аппарат абонента выключен или..."

Нет! Только не говорите мне, что и с ними что-то случилось. Чар, морда оборотневская, только попробуй не взять трубку!

"Аппарат абонента...".

Я всхлипнула и, едва попадая по кнопкам, набрала последний номер.

— Саби, можно я тебе перезвоню? — затараторил Фей, едва прошел первый гудок. — У меня тут...

Я снова сползла по стене и разревелась.

— Саби? Сабрина?!

— У меня Нику похитили, — с трудом выдавила я.

— Кто похитил? Кого? — окончательно растерялся маг, но тут же в его голосе прорезались жесткие, решительные нотки. — Где ты? Адрес?

Я утерла слезы, заливающие глаза и огляделась.

— Малый Златоустинский переулок, дом п-пять.

— Я сейчас, — утешила трубка и пиликнула, отключаясь.

Пока Фей найдет адрес, пока заглянет в карты, чтобы представить себе местность, пока...

— О, господи, Сабрина, ты цела?

Не прекращая рыдать и не обращая внимания на боль, я повисла у него на шее.

— Сейчас, сейчас, — забормотал маг, прижимая ладонь к артерии на шее, чтобы выяснить степень повреждений, а затем рука скользнула по спине, распространяя жгучее целительное тепло. — Сейчас все будет в порядке.

— Не бу-удет, — провыла я, утыкаясь ему в грудь. — Нику похитили, до остальных не дозвониться, Крис меня убье-ет.

— Сабрина, объясни толком, что происходит, — взмолился маг, стиснув мои плечи и силком отрывая от себя, чтобы посмотреть в глаза.

Сделать это я смогла далеко не сразу. Олегу пришлось утащить меня в офис, и там минут пять терпеть горестное орошение слезами его рубашки, гладя меня по голове. Только когда, клацая зубами о стекло, я-таки выпила подсунутый мне стакан воды, сдавливающие грудь рыдания затихли, и я наконец-то смогла все рассказать. Возможно, не совсем внятно, но то, что у Криса, оказывается, есть дочь и что эту дочь только что похитили, он уловил. Окончание моего сбивающегося лепета прервал звонок телефона.

— Саби, ты звонила? Нас тут Шепелев завел в какие-то катакомбы, там не ловило...

Секунды три я слушала его голос, потом почувствовала, что губы начинают предательски дрожать, сунула телефон Фею и снова разревелась, ощущая себя совершеннейшей идиоткой, но не в силах ничего поделать.

Светлый маг что-то коротко отвечал Крису, то и дело на меня косясь, а потом его фейская душа не выдержала, и он положил руку мне на голову. От ладони пробежали короткие щекочущие разряды, заставившие меня вздрогнуть. Я удивленно хлопнула мокрыми ресницами и совершенно неожиданно для себя заснула.

Проснулась я со страшной головной болью. В первые мгновения показалось, что все случившееся — только дурной сон, от этого и голова раскалывается, вот только стены кабинета для гостей и сползшая с моих плеч феевская джинсовая куртка утверждали обратное. Из офиса глухо долетали мужские голоса, но слов было не разобрать.