сила семи

— Ты это сделал, Гарри. — Промурлыкала Гермиона. — Только не говори мне, что тебе это не нравится. — Ее рот опустился на головку его члена. Гарри издал неровный стон, когда ее губы дразнили его головку.

— Нравится. — Признался Гарри. Гермиона полностью взяла его в рот — ее губы обвились вокруг основания его члена. Гермиона не смогла сдержать стон от ощущения его члена, и его магии, пульсирующей у нее во рту, и вибрации от ее стона отразились через его ствол, вызвав проклятие у Гарри. — Черт возьми! Мне нравится это!

Ее руки принялись ласкать его яички. Она снова отметила, как они, казалось, горели магией, как горячие угли, но также и как мягки и нежны они были. Она опустила свой рот вниз, целуя его ствол, вниз к яйцам. Гермиона чувствовала себя такой сильной. Она полностью контролировала его удовольствие, и его самые чувствительные части были полностью уязвимы для нее.

Она практически ощущала вкус его магии, чувствовала, как она бурлит и пенится в его яичках. Она застонала, уткнувшись головой в его промежность и лаская нежные шары губами и языком. Она сосредоточилась на них по очереди, заглатывая один в рот (постанывая от близости его магии), прежде чем перейти к следующему. Делая это, она равномерно поглаживала его член одной рукой, используя свою слюну в качестве смазки. Время от времени Гермиона смазывала его, снова беря его член в рот, прежде чем выпустить его с хлопком.

Гарри прислонился к стене, позволяя Гермионе делать все, что она захочет, и позволяя удовольствию от ее нетерпеливого внимания захлестнуть его. Его тихие вздохи превращались в страстные стоны каждый раз, когда ее рот охватывал его. Каждый раз, когда она делала это, ее язык умело кружился вокруг его болезненно чувствительной головки и уздечки. Затем она погружалась глубже, пока ее нос не зарывался в его лобковые волосы, а все его мужское достоинство не оказывалось в ловушке ее рта. Когда она отодвинулась, то начала отсасывать, наслаждаясь тем, как это заставляло стоны Гарри вибрировать.

Чувствуя, что он приближается, и теряя терпение, Гермиона быстро сняла блузку и лифчик, наслаждаясь остекленевшим взглядом Гарри. — Садись. — Сказала она ему тем же тоном, каким уговаривала его заняться учебой.

— Миона, — простонал Гарри, чувствуя себя неловко из-за того, что не отплатил ей за минет. — А как насчет тебя... — Гермиона довольно эффективно заставила его замолчать, склонившись над ним и прижав одну из своих грудей к его лицу, особенно к губам. Гарри, почти рефлекторно, начал лизать и сосать ее грудь.

— Гарри. Ты такая милый. Но как только ты кончишь в меня, я тоже кончу. — Конечно, Гарри не мог ответить, потому что, говоря это, она настойчиво прижималась грудью к его рту. Тем временем она протянула руку, чтобы схватить его член, и теперь обводила его уздечку большим пальцем. Гермиона пришла в восторг от приглушенных стонов Гарри. — Знаешь, если бы ты перестал бороться с этим и просто отпустил, все пошло бы легче. — Упрекнула она. — Но я знаю тебя, Гарри. Ты упрямый. Ты бы не отдал мне свою сперму просто так. Ты собираешься заставить меня получить её.

С этими словами Гермиона бросилась на него, одним ударом полностью погрузив его член в себя. Ее грудь вывалилась изо рта Гарри, но он быстро обхватил их руками, дразня пальцами ее соски.

Они оба беззастенчиво застонали от нахлынувших ощущений, но Гермиона была глубоко тронута, возможно, отчасти потому, что не была близка с ним уже несколько дней. Она чувствовала себя под контролем, до тех пор, пока не врезалась в пенис Гарри. Только тогда она осознала, насколько возбужденной, мокрой и болезненно жаждущей, она стала, доставляя ему удовольствие, и как быстро его член, пульсирующий магической силой, мог разрушить ее.

Она отдыхала с его длиной, полностью вложенной в нее, пытаясь овладеть собой, и Гарри подхватил эту перемену. — Я не уверен, что тебе понравятся результаты моего "позволь мне уйти", — прорычал Гарри. — на самом деле, я думаю, что ты предпочла бы.

Смысл его слов был ясен. Гермиона более или менее собрала воедино всю оставшуюся часть их с Гарри первой ночи вместе. Как он нес ее, почти коматозную от усталости, покрытую и истекающую слюной, потом и жидкостями, оставшимися от них обоих после секса, обратно в общежитие. Ярко-зеленые глаза Гарри впились в нее, и Гермиона внезапно почувствовала себя не в своей тарелке. Она застонала, когда его сила вызвала электрическое покалывание, пробежавшее по ее спине. Ее тело содрогнулось, включая основные мышцы, которые трепетали вокруг его члена.

— Ты собираешься двигаться? Или мне это сделать? — Спросил Гарри.

Гермиона начала двигаться. Несмотря на то , что она ехала на нем, динамика силы была совершенно иной, чем минуту назад. Дело даже не в том, что Гарри стал агрессивным. Он, казалось, был доволен тем, что в основном просто позволял ей работать, гладя и целуя ее при каждом удобном случае, но не пытаясь физически одолеть ее (хотя она знала, что он, несомненно, мог).

Всхлип за всхлипом слетали с ее губ, пока она пыталась сдержаться. Она могла чувствовать магию Гарри, он был близок к краю, что делало это еще более трудным для нее. Его магия ярко пульсировала вместе с сердцебиением. Он был самым мощным в его члене, но теперь Гермиона могла чувствовать его более слабо во всем остальном теле.

Гермиона не могла превзойти железную волю Гарри, которая могла противостоять даже властному проклятию Волдеморта. Слезы потекли по ее щекам, когда она издала еще один прерывистый всхлип, несмотря на все ее усилия, она сломалась. — Пожалуйста! — начала умолять она, хотя понятия не имела, о чем именно.

Гарри обнял ее и прижал к своей обнаженной груди. — Все в порядке, Миона. — пропел он: — Кончай для меня.

Она кончила, полностью перейдя через край. Она дрожала в объятиях Гарри и извивалась вокруг его члена, словно умоляя его освободиться, но Гарри оставался тверд. Он заставил ее умолкнуть твердым поцелуем, нежно вытирая слезы, когда она размякла перед ним.

Спускаясь вниз, Гермиона вдруг поняла, как тепло и безопасно ей в его объятиях. Она чувствовала себя... маленькой и уязвимой, но защищенной им, его успокаивающей силой и его магией. И все же, она осталась ни с чем. — Г-Гарри, — взмолилась она, ее прежняя бравада была лишь воспоминанием, — пожалуйста, кончи в меня.

— Все, что тебе нужно было сделать, это попросить. — Сказал он ей и быстро поднял ее. От легкости, с которой он поднял ее и прижал к стене, у нее по спине побежали мурашки. Он мог бы сделать это в любой момент раньше. Единственная причина, по которой она всё контролировала до этого, заключалась в том, что он позволил ей это. Гарри обычно был так нежен и добр со своими друзьями, что было легко забыть, насколько сильнее ее он был. Его глаза сияли силой, решимостью и похотью. Гермиона вздрогнула, понимая, что он вот-вот опустошит ее сознание.

Все, что она могла сделать, это прижаться к нему, пока он безжалостно трахал ее. Ее руки сжимали его плечи, а ноги обвивали талию, но помимо этого она могла лишь стонать и дрожать, когда он входил в нее. Она могла сказать, что он достиг своего предела, и снова начала умолять его. Она хотела этого. Она жаждала этого. Ей это было необходимо.

Он кончил. Его магия вливалась в нее, вызывая лавину, которая потрясла ее душу до самых глубин.

Глава 19.2

Глава 19. Все говорят. Часть 2.

— Мне жаль, что вы с Роном еще не помирились. — Сочувственно сказала Сьюзен.

Гарри оторвался от своих записей и слабо улыбнулся ей. — Ага. Это снова похоже на чёртов Турнир Трех Волшебников. Он просто становится каждый раз таким ревнивым. Это расстраивает.

Выражение лица Сьюзен стало задумчивым, — Он был не единственным, кто вёл себя как идиот из-за этого. — призналась она, — я должна была сказать что-то, но...

— Ты не так уж хорошо меня знала. — Заверил Гарри, — я понимаю.

Сьюзен покачала головой. — Дело не в этом. Я знала, что это неправильно! Я знала, что не должна была носить этот дурацкий значок. Просто все на моем факультете думали, что ты предал их, и я просто не могла... нет, — Она поправила себя, — не хотела ссориться со всеми остальными.

— Ну, мы не можем все быть гриффиндорцами. — Слегка поддразнил Гарри.

— О, заткнись. Я пытаюсь быть серьезной, — проворчала Сьюзен.”

— А я пытаюсь сказать тебе, что все это не имеет никакого значения. После пятого курса. Я знаю, что могу тебе доверять. Абсолютно. — Отозвался Гарри.

— Значит ли это, что ты в конце концов расскажешь мне, что с тобой происходит? — Спросила Сьюзен.

— Э-ээ, что ты имеешь в виду? — Гарри был немного обеспокоен тем, к чему, казалось, шёл разговор. По крайней мере, никто их не услышит, потому что он использовал муффлиато, когда они только начали работу над заданиями.

— Ну, в течение нескольких недель ты, Джинни, Гермиона и Рон вели себя так, словно собирались на похороны. Но потом твое настроение меняется на на противоположное, и... ну. — боролась она с собой, — и между тобой, Джинни и Демельзы происходит что-то. И я не уверена, но думаю, что Гермиона и Луна тоже в этом замешаны.

У Гарри отвисла челюсть. Ух ты, она вполне может дать фору Гермионе. Прокомментировала Джинни.

— Я хотя бы близка к правде?

— Хорошо. ДА. — Признался Гарри, после чего Сьюзен хлопнула обеими руками по столу.

— Не может быть. Ты и Джинни. И Демельза. И Гермиона. И Луна?

— Есть очень веская причина, почему мы это делаем.

— О, Мерлин! Это как-то связано с Сам-знаешь-кем, не так ли?

— Волдеморт. — Поправил Гарри. — И да.

— Подожди-ка. Так вот что происходит? — Сьюзен задохнулась от осознания, — ты пытаешься ввести меня в какой-то ковен, который ты создаешь.

Гарри вытаращил на нее глаза. Знаешь, если бы она дружила с тобой, Роном и Гермионой раньше, держу пари, вы бы поняли, что происходит с Квирреллом и... со мной намного раньше.

— Итак?

Гарри посмотрел вниз. — Ты права. Извини. Я могу оставить тебя в покое, если хочешь.

— Я не расстроена, Гарри. По крайней мере, пока, — ответила Сьюзен. — Потому что я знаю, что у тебя есть очень, очень веская причина для этого. Кроме того, иначе Джинни и Гермиона не участвовали бы в этом.

На долю секунды Гарри застыл в нерешительности. Он мог оставить Сьюзен в неведении и надеяться, что она смирится с его скрытностью. Или...

— Ты должна понять, Сьюзен, это невероятно важно. Ты не можешь никому об этом рассказать. Или говорить об этом где угодно, не заботясь о том, чтобы тебя не подслушали. — сказал ей Гарри.

— Ты не должен мне что-то рассказывать. — понимающе сказала Сьюзен. — Пока что я могу тебе доверять.

— Я тоже доверяю тебе, Сьюзен. Вот почему я готов рассказать тебе сейчас, если ты готова.

— Готова?

— Если я скажу тебе это... Ты станешь частью войны.

— Я уже, Гарри. Моя тетя умерла. И вся моя семья тоже. Я связала свою судьбу с тобой, когда присоединился к Отряду Дамблдора. — Глаза Сьюзен сияли искренностью.

— Ладно, пойдем со мной.— Гарри провел ее в потайную комнату для занятий, и после того, как они расположились на диване рядом друг с другом, Гарри начал. — Ну, во-первых, я должен сказать тебе, что я — Избранный.

— Так вот из-за чего произошла битва в Отделе тайн?

— Да. Есть пророчество, которое гласит, что один из нас должен убить другого.— Он решил опустить часть о силе, которую он не знает, информация все еще была довольно болезненной для него и не имела прямого отношения. — Но это не совсем та причина, по которой мы делаем этот...

— Ковен. — Подсказала Сьюзен.

Гарри не понравилось это слово, но он решил, что оно лучше, чем любая альтернатива.

Гарем. Нахально предложила Джинни.

— Итак, Волдеморт оставил во мне частичку своей души после того, как убил моих родителей.

Сьюзен побледнела. — Что это значит?

— Ладно. Он оставил частички своей души в нескольких других предметах. Они называются хоркруксами. В принципе, он не может быть убит полностью, пока не будет уничтожен каждый хоркрукс. В том числе, ну... Я.

Сьюзен проницательно посмотрела на него. — Но ты придумал способ обойти это, я так понимаю. Способ, который включает в себя секс со многими ведьмами.

— Да. — подтвердил Гарри, — Гермиона придумала. Это ритуал соединения душ. Если я сделаю это семь раз... Что ж, хоркрукс будет уничтожен, и я останусь живым.

Сьюзен изумленно уставилась на него.

— Да. Это безумие. Я знаю. Вся моя жизнь — одно сплошное безумие.

— И ты хочешь, чтобы я помогла спасти твою жизнь. — справилась Сьюзен.

Гарри вздохнул. — Да.

— Создав с тобой узы навсегда.

Гарри пристыженно опустил глаза. Джинни мысленно кричала ему, чтобы он заткнулся, но он знал, что должен это сказать. — Я понимаю, как это выглядит. Это невероятно эгоистично, и я не буду винить тебя, если ты просто уйдешь прямо сейчас. Но... — он вздохнул, — Если ты пойдёшь на это, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива, и дам тебе как можно больше власти над своей жизнью. Даже если бы ты захотела связать свою жизнь с другим мужчиной, я бы тебя понял.

Сьюзен посмотрела на Гарри, который выглядел действительно виноватым и несчастным. Она пообещала себе больше не стоять в стороне, когда сможет помочь. Она пообещала себе, что будет отстаивать то, что правильно. Она обещала Гарри, что он может доверять ей. Но теперь ее слово подвергалось испытанию. Он просил ее отдать ему свою жизнь, отказаться от всех других возможных путей и связать себя с ним. Чтобы спасти ему жизнь.

В сущности, это был простой выбор.

Гарри чуть не подпрыгнул, когда почувствовал, как пальцы Сьюзен приподняли его подбородок. До этого они почти не прикасались друг к другу, если не считать редких быстрых объятий, но ее прикосновение было... сильным. Крепким.

Он поднял голову, и ее глаза встретились с его, сияющими состраданием. — Каждый заслуживает того, чтобы время от времени быть эгоистом, Гарри. Ты не должен чувствовать себя виноватым за то, что пытаешься не умереть.

— Спасибо.

— Ты слишком долго был бескорыстным, Гарри, — Сьюзен собралась с духом. — я... я думаю, что пришло время мне для разнообразия стать бескорыстной.

— Ты имеешь в виду…

— Да. Я сделаю это. Я спасу тебя.

— Благодарю тебя.

— Черт побери, я же не положила глаз ни на одного парня. Ну, я вроде как надеялась, что Джинни окажется идиоткой и бросит тебя. — Пошутила Сьюзен.

На это есть все шансы.

— Неужели? — Удивленно выпалил Гарри.

Ты такой рассеянный, Гарри. Поддразнила Джинни. Как ты думаешь, почему мы внесли ее имя в список?

Сьюзен закатила глаза. — Да. — Она сказала ему это, как будто это была самая очевидная вещь в мире. — Ты просто никогда не казался заинтересованным.

— Дело не в том, что мне это было неинтересно, мне это буквально никогда не приходило в голову. — объяснил Гарри, прежде чем понял, что это может звучать плохо, — я имею в виду, это не то, что... ты какая-то не такая. Ты просто прелесть, Сьюзен. Просто я ничего не замечаю, когда речь заходит о девушках, и не вижу того, что прямо передо мной. Просто спроси Джинни.