Дебют

— Авроры на уши встанут — Хогвартс долго будет лихорадить.

— Ты же в это время выловишь в этой мутной водичке золотую рыбку. Кворум вроде как есть, а большинство у чистокровных традиционалистов. Начинаем прорабатывать детали?

— Давай, — Стивен щелкнул пальцами, превращая одну из стен гаража в грифельную доску. — Натаниэль Фишер...

Малфой-манор.

Люциус Малфой, чистокровный волшебник и лорд Малфой, медленно и осторожно, не шел, а продвигался по дальней части собственной библиотеки, занимавшей целое крыло родового поместья. Продвигался, не забывая благодарить предков за их предусмотрительность: комната с Омутом Памяти располагалась не просто в самой защищённой части библиотеки, но и за секцией с книгами, опасными даже от простого стояния на полке, окруженных потрескивающим ореолом ограждающих их от внешнего мира заклинаний. Шансов преодолеть её у неадекватного волшебника, снова пережившего травмирующие или нежелательные воспоминания, не было — проверено временем, неоднократно. Увы.

С другой стороны... Северус был не просто хорошим легилементом, но и Северусом Снейпом. Нечто, сумевшее пробиться сквозь самоконтроль зельевара... Люциус не хотел знать, что это было. Не хотел, но знал, что придётся с этим встретиться.

Малфой осторожно приоткрыл тяжёлую, сияющую от наложенных чар, дверь. Северус сидел на полу, в помятой мантии и невидящим взором изучал пол перед собой. На Люциуса Снейп не отреагировал абсолютно. Обойдя по дуге, своего временно неадекватного друга, стараясь не выпускать его из поля зрения, Малфой проверил состояние Омута Памяти, ибо достать новый, или даже починить этот, в нынешнее время было проблематично. Артефакт оказался цел, в нём даже плескались чьи-то воспоминания, вероятно просматриваемые Снейпом. Бросив в друга несколько диагностических заклинаний и убедившись, что с Северусом всё более-менее нормально — просто глубокий шок и сильнейшее нервное истощение — Люциус нарочито лениво и равнодушно поинтересовался:

— Я посмотрю? — Снейп лишь издал вялый и неразборчивый звук, весьма похожий на одобрение. Малфой, до самого последнего момента не спуская глаз с зельевара, погрузился в чужую память.

— Молчишь, — сделав глоток виски из протянутой Люциусом бутылки, призванной устало опустившимся на пол Малфоем, просмотревшим воспоминания, заметил Снейп.

— Что говорить? — зло скривился Люциус, чья невозмутимость дала трещину. — Не хочу даже знать источник... этого.

— Это Лили. Её последний дар.

— Если это так, если всё это, — Люциус махнул рукой в сторону Омута Памяти, — правда. Если многие из событий той войны, если не вся она, были срежиссированы... Что ещё было спектаклем? И как долго это длится? Северус, я должен знать: кто передал тебе этот флакон?

— Сын Лили, — выдавил Снейп, постепенно приходящий в себя. — Он в этом году пошел в Хогвартс. Кстати, передай Драко, чтобы он был осторожен: Поттер владеет диммаком на приличном уровне.

— Передам.

— А я попробую найти того мальчишку, что дрался с Лордом.

— Мальчишку? — насторожился Снейп.

Тяжело встав, Люциус помог подняться другу, и они вместе погрузились в повторный просмотр воспоминаний.

Буквально на первой секунде Малфой остановил просмотр и обратил внимание на отражение в боковых зеркалах трюмо, за которым Лили Поттер вытаскивала из своего виска серебристую нить воспоминаний. В них был виден стоящий на верхней ступеньке лестницы, опирающийся на стену парень лет четырнадцати-пятнадцати, в разодранной майке, в порванных спортивных штанах, с текущей из глаз, ушей и ноздрей кровью, с отсутствующими кусками кожи и мяса, что видны были кости и мускулы, на руках и ногах. Мальчишка, держащий в руках покрытый горящими рунами "калаш", выстрелом из подствольника оного впечатавший в потолок взлетевшую без метлы над лестницей фигуру в плаще и с горящими красными глазами под капюшоном. Мальчишка, объятый серым ореолом постсмертного заклятья: стоит его убить, как энергия лишенной телесной оболочки и добровольно сходящей с Круга души, заполнит плетение. Отразить такой удар... затруднительно. Выжить после него... нереально.

Перед Лордом стояла трудная задача: добраться до Поттера, не убив охранителя, подготовившегося защищать его и после смерти.

Снейп смотрел в лицо подростка, похожего на Джеймса и Гарри Поттеров, что свидетельствовало об их близком родстве. Смотрел, и в отражении глаз этого Поттера, обратившего в силу боль и волю, жизнь и смерть, дабы бросить её на кон в схватке с одним из сильнейших волшебников века, видел стальное пламя. Пламя, чьи отблески озорно мигали в знакомых зелёных глазах Мальчика, Который выжил.

Волшебник, давший бой Тёмному Лорду в столь юном возрасте. Волшебник, владеющий Высшей магией и маггловским оружием, прошедшим специальную обработку. Северус бросил короткий взгляд на Люциуса, опуская щиты разума.

— Обливиэйт! — бросил Малфой-старший, даже не доставая палочку.

— Северус, хорошо, что ты вернулся, — встретил на пороге Хогвартса зельевара Флитвик.

— Что случилось, Филиус? Я очень устал, пока искал замену всему, что эти...

— Вот в чём проблема! — отошел в сторону полугоблин, указывая на тушу спящего в полузасыпанном рве тролля. — Стражничек, сам знаешь чего. И как его теперь на пост довести?

— Ногами, — вполне логично ответил зельевар.

День Всех Святых.

— Такие вот дела, — сидящий на парте Гарри раскрутил стоящий на столе кнат, закончив пересказ событий недельной давности. Всё произошедшее требовалось с кем-то обсудить, хотя бы для структуризации собственных мыслей. Только спустя неделю, Поттер сумел ускользнуть с Дафной от бдительного внимания дружков Рыжика и учителей. Самое настораживающим было послание от Снейпа, переданное Драко. Зельевар довольно прозрачно намекал, за Поттером идёт пристальная слежка. Однако, сегодня, в День всех святых, пришла помощь откуда никто не ждал: в одном из коридоров мальчика буквально заблокировала кошка завхоза. Ало-золотые только поржали, да осыпали Поттера дождиком тупых шуточек. Поттер обидчиков запомнил, но поведение миссис Норрис его насторожило. Появление слегка растерянной Дафны, явно вышедшей не туда, куда шла была для Гарри сюрпризом не стало. — Не могу сказать, что очень сильно огорчен принятием клятв. Мне по душе больше Клятвы Ведьмака или Некроманта, но и Покорением вполне доволен.

В сложившейся ситуации, после принятия клятв, Поттера очень сильно напрягало полное бездействие руководства школы. Конечно, Снейп несколько раз намекал и передавал через Драко, что к нему можно обратиться за советом, если возникнет такая ситуация. Зельевара поддерживал Филч, почему-то покрывающий мальчика. Завхоз не раз и не два ловил Поттера за утренними тренировками в самодельном тренажерном зале, обустроенном в одном из классов, ранее предназначенных для занятий фехтованием, теперь не использующемся. Ловил, но не выдавал. Зайдёт, посмотрит и уходит. Гарри это несколько напрягало, но потом перестало. В конце концов, ничего тайного в его тренировках не было.

— Ты не рассматривал вариант вообще не принимать Клятв? — заинтересовалась Дафна, раскачивающаяся на стуле. Драко сегодня не было — МакКошка сняла с него баллы и направила на отработку к Филчу, за "неуместные комментарии в адрес других учеников". Гарри был несколько не согласен, что назвать Лаванду Браун "растрепанным треплом" было неуместным комментарием: текущая сплетница номер один сегодня явно забыла привести себя в порядок после урока Полётов, который правильнее было назвать "уроком травм". Гарри метла до сих пор не подчинилась. Мадам Трюк пыталась вдохновить мальчика рассказами о его отце, который был "лучшим ловцом школы". Поттера это не особо впечатлило и желания стать "самым молодым ловцом в истории" тоже не появилось. Первый же просмотренный матч по этому "квиддичу" отбил у Гарри всякое желание принимать в нём участие: слишком много мельтешения, слишком много суеты и полное попустительство судей, не замечающих даже явное нарушение правил, с которыми он от скуки ознакомился.

— С Клятвами проще, — мальчик задумался. — Не так. Понимаешь, Клятвы дают некоторую базу? Или основу? Фундамент? Эталон? Нечто, позволяющее тебе сначала научиться плавать, а потом уже переплывать Ла-Манш.

— Клятвы — это цепи, которые будут сковывать тебя всю жизнь.

— И которые я буду стремиться порвать, — возразил мальчик.

— Сумеешь ли? И надо ли? Ведь цепи не только сковывают, но и держат, как ты сам сказал.

— Кто знает? — Поттер ещё раз крутанул монету. — Если буду хорошо учиться и тренироваться, то может и получиться.

— Хм... Планируешь брать пример с этой Грейнджер? — мягко улыбнулась Дафна, обводя пальцем неприличное слово, вырезанное на парте кем-то из предыдущих учеников.

— Чего с неё пример брать-то? — фыркнул Гарри. — Мозги без ума и с шилом в одном месте. Если не образумится, то, — мальчик покрутил в воздухе рукой, затрудняясь сформулировать мысль.

— И ты такой же! Ты, как они! Как все! — раздалось от двери, после чего в дверном проёме мелькнули растрепанные коричневые волосы, а эхо удаляющихся шагов наполнило коридор.

Гарри матюгнулся, ничуть не смущаясь Дафны, которая сама могла высказать куда крепче, чем он. И бесшумной стремительной тенью устремился за Гермионой. Состязаться в скорости с Поттером Гринграсс не стала. Подобрав упавший на пол кнат, девочка спокойно и неторопливо пошла примерно в нужную сторону. Впрочем, там и тут попадались небольшие знаки, оставленные промчавшимся Поттером: загнутый ковер, положенная на окно штора, слегка изменившая своё положение перчатка латного доспеха — еле заметные мелочи, указывающие путь, по которому можно было легко отследить перемещения психованной Грейнджер и Поттера. Дафна не совсем понимала, что он нашел в этой дурочке, кроме растрепанной причёски и необычного цвета волос да странного ощущения при сотворении той различных чар. Взгляд девочки упал на один из висящих в коридоре портретов.

— Быть такого не может! — выдохнула Гринграсс, рассматривая портрет волшебника, что жил более четырёх веков назад. Художнику удалось весьма точно передать характерный перелив волос Вульфа Пламенного. Перелив, который Дафна привыкла видеть на голове этой самой, многократно поминаемой Грейнджер.

— ... тебе не кажется, что это крайне тупо — обижаться на правду? — раздался из одного из классов голос Поттера.

— Что бы ты, — начала возмущаться Гермиона, но была жестко перебита.

— Тебя назвали "выскочкой"? Так ведь так оно и есть. Я могу справиться с большинством старшекурсников, хоть в дуэли, хоть в массовой драке, но не ору об этом на каждом углу.

— Ты-то? Который до сих пор не может зажечь простейший "Люмос"? Со всеми старшекурсниками...

— Люмос.

— Это, это... Это же беспалочковая магия, доступная только сильнейшим волшебникам! Первокурсник не может..., — Гермиона неверяще смотрела на парящий над рукой мальчика светлячок.

— Почему "не может"? — спросила вошедшая в класс Дафна, замечая вольготно развалившегося на парте Гарри, зажавшего в углу зареванную Гермиону.

— В книгах, к примеру, в "Истории магии" за авторством, — начала тараторить девочка.

— Ну, написано в книгах и что? — Дафна снисходительно посмотрела на Гермиону.

— Ты хочешь сказать, что в книгах врут? — захлебнулась от негодования грифиндорка.

— Я хочу сказать, что никто, обладающий хоть каплей разума не позволит, чтобы его козыри или большинство умений стали известны общественности или указаны в книгах.

— Твой шрам, — возразила Гермиона. — О знает вся Британия. Кроме тебя самого...

— И это странно, — Гарри почесал кончик носа, внимательно смотря на Дафну. Гринграсс посмотрела на Поттера, на Грейнджер, состроила невинную мордочку и стала изучать потолок. — Понятно, — сделал какой-то вывод Поттер.

— Люди должны знать своих героев, — пожала плечами Грейнджер. — Что в этом странного?

Гарри с Дафной переглянулись, решая стоит или нет пытаться просветить Гермиону в паре вопросов. Их безмолвный разговор практически завершился, когда в коридоре раздались чьи-то тяжелые шаги, от которых вздрогнуло перо в забытой на столе чернильнице.

Поттер буквально на долю секунды частично высунулся в коридор.

— Тролль, — холодно бросил он девочкам.

— Это просто не может быть. Администрация школы не могла допустить в Хогвартс столь опасное существо. К тому же, будь оно здесь про него уже все б знали.

Грейнджер решительно направилась прочь из класса. Дафна хотела её остановить, но Поттер покрутил головой. Гринграсс вопросительно посмотрела на мальчика.

— Он точно пройдёт мимо этого класса, учует, — пояснил Гарри. — Так и так придётся драться.

— Тролль!! — вбежала обратно в помещение Гермиона, как никогда раньше напоминая героиню японской мультипликации.

— В курсе уже, — отмахнулась Дафна, доставая палочку и выходя в коридор, откуда скоро донеслись её заклинания, звуки бьющейся керамики и ломающейся мебели.

Гермиона с удивлением наблюдала, как Гарри резко отодвинул полы мантии. На пояснице у мальчика висела странного вида сумка, из которой он уверенными движениями наощупь достал несколько склянок со странными жидкостями.

— Что это за зелья? — любопытство на короткий промежуток взяло вверх над испугом. — Мы таких не проходили, и в учебнике по зельям за второй курс я подобного не встречала. Где ты их взял?

— Боевой допинг, — ответил Поттер, проглатывая содержимое бутыльков одно за другим. — Не уверен, что их рецепты вообще тут изучают. Бууфф-а-а.

На глазах Гермионы тело мальчика несколько раз содрогнулось, словно он подавлял рвоту. Лицо покраснело, а щеки раздулись. Гарри буквально на несколько мгновений согнулся в поясе, после чего его резко выгнуло в противоположную сторону. На щеках мальчика заиграл нездоровый румянец, а глаза опасно и предвкушающее сверкнули.

Словно вальсируя, в класс вернулась раскрасневшаяся Дафна.

— Оп! — выкрикнула Гринграсс, выскальзывая из мантии. Подхваченная заклинанием верхняя одежда слизеринки метнулась в ноги показавшегося в дверном поеме тролля. Гермиона не удержалась и хихикнула: за ушами тролля висели пальмовые листья, через плечо, словно древнеримская тога, висела занавеска, живот был обтянут половичком, а по всему телу тролля стекала какая-то жидкость, к которой приклеилось множество птичьих перьев. — Встречайте: тролль в перьях! — весело выкрикнула Гринграсс, заманивая противника в класс.

— Не стоит его злить, — затараторила Гермиона. — В учебнике сказано, что тролли и великаны становятся сильнее от боли и злобы. Нам надо позвать преподавателей, чтобы они его усыпили специальным заклинанием из Высшей магии.

С горловым хеканьем и с низкого старта, вперед устремился Поттер. Увернувшись от огрызка дубинки, мальчик проскочил под рукой противника. После чего, используя набранную инерцию, пробил ему между ног. Тролль хекнул и схватился за окрасившийся красным пах, слегка присев. Поднимающийся на ноги Поттер этому только обрадовался, как способу увеличения силы апперкота, что пришелся прямо в кадык троллю. Оттолкнувшись от мантии Гринграсс, что натянулась струной между ногами противника, мальчик пробил куда-то за ухо своего противника. Потом еще, и ещё. Слегка оправившемуся от удара Гарри троллю постоянные колотушки о болевой точке пришлись не по вкусу. Своими длинными руками он попытался схватить мальчика и скинуть его с собственной шеи. Поттеру пришлось постараться, не только уклоняясь от цепких и сильных рук, но и вовремя отдергивать ноги от них же, одновременно балансируя на столь ненадежной поверхности, как троллья спина. К тому же его ещё иногда пытались раздавить о стену. Пока мальчик справлялся, демонстрируя невероятный уровень акробатических навыков. Дафне повезло меньше — девочка не сумела уклониться от отброшенного Поттером в сторону стола, по которому его хотели размазать. Полученный удар буквально смел девочку и отбросил ее на несколько стульев, сломавшихся под её телом. Гермиона ринулась к слизеринке, чтобы попытаться оказать первую помощь, о которой, как дочь врачей, была наслышана. Однако, Гринграсс уж вставала на ноги, сплевывая кровь. Левая рука безжизненно висела плетью вдоль туловища. Резкий выкрик — один из уцелевших стульев летит прямо в голову троллю, благополучно разлетаясь на куски. Куски, один из которых вонзился Поттеру в бок, а другой был пойман мальчиком прямо в воздухе и воткнут троллю в глаз. Тот заревел, начал царапать лицо пытаясь вытащить занозу, но всего на какие-то мгновения он замер от болевого шока. Их вполне хватил Гарри, чтобы с его руки сорвался бледный, серо-сине-зелёный поток света, выбивший его "мустангу" кадык. Тролль прекратил реветь и рухнул, заливая пол своей кровью.