Некий аномальный субъект

* * *

* * *

* * *

И вот сижу я за столом президента, а напротив сидит примеченный мной паренёк, которого и вызвал через школьный интерком. Если раньше его голова была чисто выбрита (читай лысая), то сейчас на ней начали проглядываться редкие волосы как при 'армейской' стрижке. Сидел и смотрел он на меня с каким то отсутствующим выражением, словно не знал, о чём говорить и что спрашивать.

— Если волнуешься о времени, то забудь. На следующий урок ты не идешь

Вопросительный взгляд на меня. Всё ещё чувствует себя ущемлённо.

— Я потом поговорю с учителем. Что важнее, ты говорить умеешь? Если ты сейчас не начнёшь со мной разговаривать, мы ничего не сможем сделать с тобой, твоя жизнь не изменится, ты навсегда останешься отбросом. Но среди подобных твоему виду тебе не выжить. Ну так что?

— А что ты хочешь услышать?

Обречённый, дрожащий. Не таким я его помню. Ну ничего, мы из него это выбьем. Если нет, то.... нет, бросать его я не собираюсь. Если на остальных мне плевать, то судьбу этого паренька я возьму в свои руки. Моё чутьё на людей никогда не подводило.

— Хорошо. Не буду ничего спрашивать или интересоваться. Скоро для тебя это будет неважно. Итак, собери всех членов нашей тогдашней команды. ВСЕХ без исключения. Я сам с ними поговорю. Пускай приходят, как договаривались тогда.

— Хорошо, я всё передам. Правда одного из них сегодня нет точно

— Кого?

— Эмм, ты называл его 'Горшок— сан'

— А что с ним такое?

По тому, как Йон начал опускать глаза, и пытаться собраться с мыслями, ища глазами что то одно ему ведомое, стало понятно

— Ясно. Кто?

— Что?

— Я говорю из— за кого он боится приходить? Имена, классы, всё что знаешь, говори!

— Но Качо меня просил, чтобы я никому не говорил...

— Послушай меня. Я не собираюсь решать ваши проблемы, или как то давить на ваших обидчиков. Только ВЫ сами сможете это сделать.

— Но Качо он пацифист, он не...

— Как я и сказал, мне это неважно. Скажи мне имя, и я попрошу тех, кто ему угрожает, подождать, скажем, тридцать дней. Или он сам что то сделал?

— Нет, нет. Братья Киджима сделали 'подставу с телефоном' и теперь требуют с него покупки двух новейшей модели. То, что у него нет денег, им неважно. Поэтому я и волнуюсь за него...

— Звони Горшку. И передай ему, чтобы был сегодня здесь. Его никто не тронет. Как зовут этих братьев Киджима?

— Киджима Кон и Киджима Кин. Старший и младший брат. Раньше тоже были... как мы, но год назад изменились.

— Да?

Понятно. Вот что называется подстроились к обстоятельствам. Только уважения к таким людям при всём желании питать не получится. Они похожи на паразитов, которые за счёт слабаков становятся 'крутыми'. Ну, для кого то это так, а кто то видит таких насквозь. Или просто не замечает. Не мешают и ладно.

— Хорошо, можешь быть свободен. Ах да, покажи заодно, где проходит сейчас урок. Поговорю о тебе с сэнсеем.

На втором этаже оказались довольно быстро. Напротив лестницы висело несколько стендов с грамотами за первые и вторые места.

'Ого, они чуть ли не пятнадцатилетней давности. Делаа'. Свернув направо, сразу попался нужный кабинет

Тук тук тук Открываю дверь. В принципе я мог не ходить сюда а прислать отчёт в школьную сеть о том, что ученик такой то а такое то время был в распоряжени школьного совета. Однако, как ни странно, в классе 1-С , в котором учится мой будущий подчинённый направили и меня. А значит, нужно показаться во всей красе.

Высокий статный немолодой мужчина с только начинающей пробиваться сединой держал в руках зелёный учебник 'История Академии— сити', а на столе лежал планшет, транслирующий всю информацию в устройства учеников, которые разве что в данный момент прекратили разговоры и уставились на новоприбывшего. Продолжилось это всего пять секунд, а затем ращзговоры возобновились. И как то скрывать содержание разговоров ( а большинство были не совсем корректные) они не считали нужным.

На моё удивление в классе из тридцати учеников было восемь девушек.

'Надо же, а я был уверен, что тут только парни учатся. Но то, что только мужчины могут быть преступниками это... шовинизм? Скорее всего.

Хлопок в ладоши, и по классу разносится звуковая волна, воздействующая на барабанные перепонки. Шум не прекратился, но теперь были слышны не связные слова, а хоровое мычание

— Доброго утра, Такенака— сэнсей. Можно мне сделать объявление?

— Да, конечно, прошу вас.

Учитель присел на стул и устроился в левой части класса. Я же стоял посередине.

— Рад приветствовать учеников 1-С класса. Как вы наверняка не знаете, меня зовут Хёбу Кёске, и я рад всех вас приветствовать

Судя по недовольным лицам, причину своего оглушения все поняли быстро. Кто то даже попытался начать говорить снова

— Хочу сообщить вам несколько приятных новостей. Во— первых, позвольте представиться. Глава школьного совета, Хёбу Кёске. Рад вас видеть.

Вытягиваю правую руку вперёд, и весь класс, повинуясь моему желанию , поклонился, и сел обратно на свои места.

— Эй, ты чё это делаешь?

— Слышь ты, козлина?

Два хлопка в ладоши, и все заткнулись.

— Во— вторых, теперь, для борьбы с низкой дисциплиной в школе, вводятся добровольно— принудительные работы. Для этого сегодня было передано несколько предложений директору. Могу вас обрадовать: вы первые, кто испытает на себе это наказание!

— Ты не имеешь права

— Мы на тебя в суд подадим. Из Академграда быстрее пробки вылетишь

Самую длинную фразу сказал китайский паренёк

— Имя?

— А тебе зачем?

— Господин Пек Зи Гун, в отличии от класса, вы будете работать не два дня в поле, а неделю. Я думаю, что это пойдёт вам на пользу. Если кто то желает рассмотрения дела в суде, то милости прошу.

— Мы так и сделаем.

Значит, пока нет своего поля, надо поработать на чужом. Или для начала просто заставить копать? Скажем, бункер? Дилемма.

— Последняя новость, надеюсь, для вас будет особенно приятной. С сегодняшнего дня я буду учиться в вашем классе. Позаботьтесь обо мне!

'Сейчас поклонюсь, а китаец попытается кинуть в меня металлический шарик'

Ясновидение сработало. Теперь оно у меня работает большую часть времени. Добавив к этому естественную паранойю, и получится оптимальная защита.

На самом деле, как я уже и говорил, для применения телекинеза мне не нужны жесты или прочие костыли, но пускай остальные думают иначе.

Не поднимая высоко руку, направляю ладонь на только вылетевший шарик. Он бы кстати, если бы попал в меня, разбил бы мне голову до крови. И вот это уже не шутки.

— Господин Пек Зи Гун. Попрошу идти за мной. Иначе я лишу вас права пребывания в Академии— сити.

— Иди на...й. У меня папа член партии, он вашу Японию вместе с этой деревней стерёт с лица земли.

Возможно кто то бы просто похулил этого... человека, уговаривал бы его исправится, на коленях бы стоял в мольбе не трогать Академию— сити, а убить только его. Но... если подобное поведение работает с другими, это не означает, что подобное будет работать на мне.

Взмах рукой, и китаец идёт за мной.

— Извините за беспокойство, сэнсей. Ах да, чуть не забыл. Йон Накагава на этот урок помогал мне с делами. Прошу, не ставить ему пропуск занятий.

— Хорошо, молодой человек!

Теперь, по крайней мере, есть на ком тренироваться в раскрытии способностей. 'Запрограммировал' идти к двери школьного совета и ждать. Прощать его я не собирался, так что... не завидую я его судьбе.

Йона уже не было возле кабинета. Видимо рассылал сообщения членам команды. Ах да, мне же ещё с братьями поговорить надо. Какой тут трудный контингент то.

Братьев Киджима нашёл на первом этаже в левом крыле. Позвав их из класса, удалось достаточно быстро договориться добрым словом и гипнозом, чтобы Горшка не трогали месяц. После этого со спокойной душой отправился в свой кабинет.

Как только вновь зашёл в 'хоромы' совета, тут же впомнил об уборке. Взмах рукой, и в приёмной чисто. Ещё раз, и чисто в моём кабинете. Пока не началось собрание, надо проверить состояние запросов.

Запрос ? 567

От кого: главы школьного совета старшей Киришимы Хёбу Кёске

От имени главы школьного совета и звания восьмого эспера пятого уровня прошу администрацию старшей общеобразовательной школы 'Киришима' рассмотреть вопрос о приобретении земельных участков для привития всех прелестей общественно— полезной работы ученикам нашей школы.

'Отказано' было написано жирным шрифтом прямо на запросе. Забраковали ВСЕ предложения. Это было последней каплей...

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Итак, все знают, почему я вас всех здесь собрал?

— Как ты и говорил, мы хотим стать... кем то выше

— Хорошие слова, Качо,— он по моему очень удивился подобному обращению. Пожалуй, некоторое время он будет морщится и подозревать меня во всех грехах, пока я буду называть его по имени

— Итак, тем, кто согласится сегодня идти за мной... будет трудно, будет больно. Вы пожалеете, что вообще встретили меня, но...

Конечно, все поняли, что я хотел сказать. Точнее, то что надо, я сказал ещё на матче

— Запомните только одно. Среди нас, эсперов, предательство карается смертью. Это, пожалуй, единственное непростительное нарушение. Те, кто боятся за своих родственников или предают по каким то иным причинам, советую сразу уйти. Потому как после того, как я уничтожу вас, я примусь за ВСЮ вашу родню. Так что дважды подумайте, прежде чем принимать моё предложение. Если откажетесь, вы всё также сможете жить в своём замкнутом мирке, всеми презерираемыми, угнетёнными, но... живыми. Выбор за вами, господа.

Осталось пять человек, включая тех двух, которых я зову по именам. На выходе из студсовета, я поставил блестящее зеркало, которое настроено на стирание памяти обо мне полностью. Вроде как психопрограмма, которая после выполнения задачи исчезнет сама. Девятеро ушедших очухаются только возле входа в школу. Один из девятрых был подосланным. Точнее, за неделю моего отсутствия его перевербовали... не поверите, средние иерархаты ( бандиты средней руки). Но почему то мне кажется, что тут свою руку приложили власти Академграда. Вроде как внедряют своих под глубоким прикрытием. На нём хоть и была защита, но уж больно она... простая.

Насчёт этих пяти. Все пятеро проверены психометрией и были признаны пригодными для меня. Хотя психосканирование— не панацея, всегда есть шанс, что найдётся более умелый менталист, чем я, так что внимание не ослабляю НИКОГДА, благо что в подобных делах опыта достаточно.

— Хорошо, молодцы, что не испугались. Теперь вы мои подчинённые. А хороший руководитель,— подчеркнул это слово особо. Как я и говорил, подчинённые действую эффективнее, когда сами себя мотивируют. Если бы назвал их своии рабами, то у них происходила бы внутренняя борьба, а с ростом умений мысли превратились бы в реальный план по устранению рабовладельца. Нет никакой гарантии, что такой идеи не возникнет при втором варианте развития событий, когда я называю себя просто начальником. Но второй вариант не вызывает отторжения, даже если смотреть глубоко в сердце.

Не менее важно отношение с подчинёнными. Если сразу установить тёплые и дружественные, то потом, если человек в чём то ошибается, его уже не поправишь, не опустив себя в его глазах. Надо создать иллюзию того, что моё хорошее отношение заработать ОЧЕНЬ тяжело. То, что так тяжело даётся, и ценится больше. В отличии от первой ситуации, тут она будет строго наоборот.

Но это всё потом. Сейчас же у меня для них заготовлено кое— что интереснее.

— Насколько я знаю, вы все являетесь эсперами нулевого уровня?

Общий кивок подтвердил мои слова.

— Хорошо. А теперь несколько слов о вашем... персональном обучении. Как вы знаете, по статистике, если не раскрыть свои силы до старшей школы, то шанс пробудить их 'со временем' становится не больше одной десятой процента. Однако, лично я не согласен с такой постановкой вопроса. С помощью своих сил, я активизирую основные центры вашего мозга. Повышу их активность в несколько раз, и ускорю пробуждение способностей. Ваше задание до завтра: прочитать всё о персональной реальности, до чего дорвётесь. Особенно касается особенностей её пробуждения. Второе: собрать одежду, еду на несколько дней, палатки, если таковые имеются. Завтра расскажу подробнее мою задумку. Пока вы не ушли, что можете рассказать о том, что произошло в субботу? Ну вы меня поняли.

Они поняли. Погрустили минуту ( я им не мешал). А затем, один из пятёрки( не могу придумать прозвище, слишком он нормальный. Даже имя у него Ямато( японский аналог русского Ивана по популярности). Так вот, если пересказывать коротко: пришли они все значит заранее, меня нет, ну и сложились самостоятельно ( у большинства лицо перекосило, видимо копили ребятки на мангу и аниме, а так за раз потратили такую сумму). Ну и как полагается: песни, пляски, напитки, всё тихо прилично и невинно. И разошлись по домам.

Вроде всё неплохо. По идее, Мисака Микото исполнила условия желания. Интересовал только один вопрос, ответ на который прояснил бы ситуацию до конца, или запутал бы её ещё больше:

— Сёкухо Мисаки знаете?

Кивок

— Она была с вами?

Отрицательный махание головой. Хаа. Кха хахахаха. Мисаки— тяяян, ты попалась.

— Ну ка парни, по очереди ко мне подходите, буду мозги вправлять.

Судя по тому, что не начали возмущаться, паниковать или истерить, они хоть немного, но доверяли мне. А я привык оправдывать доверие тех, кто этого заслуживает.

— Йон, ты первый. Остановись в полуметре от меня.

Смотрю ему в глаза. Так, ага, вот оно. Если повседневная память представлялась для меня гладким рельефом, то его искусственные изменения вызывают сколы в этом рельефе. По крайней мере, сильнейший телепат Академии— сити не умеет работать достаточно умело, что я их не замечал. Но с кем ей было сравнивать? Никто не может ей противостоять, никто не сможет оценить степень её 'ювелирной' работы. В конце концов, никто не сможет показать ей, что она ошибается в чём то, ибо никто просто не сможет увидеть ничего лишнего, даже если захочет. Телепат четвёртого уровня попросту не обладает таким спектром чувствительности, назовём это так, чтобы найти изъяны в наведённом ей наваждении или помутнении рассудка. Если я её не натаскаю, то сам лет эдак через ..дцать могу потерять в этом сноровку ( хотя и существуют придуманные мной упражнения по тренингу разума и частичному контролю сознания, но всё же). При практически идеальной памяти достаточно широкий опыт в ментальной сфере развития способностей просто не даст мне потерять силы.

Так вот, в рельефе как— будто видишь наскоро 'сшитую' заплатку, которой попытались прикрыть ( срам и стыд, ага!) трещины и ямы. Убрав чужое присутствие ( т.е. заставил заплатки исчезнуть) соединил детали 'воспоминаний' в единый сонм. Тут же, перестал смотреть ему в глаза и сказал уже всем:

— Перед тем, как я сделаю то же самое с остальными, поведай нам, как всё было на самом деле?