Перед пробуждением

Тишину разорвал крик целой толпы людей.

Синдзи поднял голову и увидел множество крохотных силуэтов, потоком струящихся с небес куда-то в туман перед Аянами. В той же стороне виднелась и верхушка пирамиды.

— Abschaum!! — прорычала Аска. — Слушай сюда: Вестник там. Синдзи, прикрывай нам с Чудо-девочкой спины!

Икари кивнул. Дети трусцой побежали на хорошо заметный целеуказатель, и тут ожила Догма:

— Икари, Сорью, Аянами, — позвала Мисато. — Цель опознана. Это... Евангелион Судзухары.

Глава 8

С трудом понимая слова Мисато, Синдзи вслед за девочками выпрыгнул из тумана к подножью огромного строения и обмер.

У самого основания темно-зеленой, словно окислившаяся медь, пирамиды стоял Тодзи, широко раскинув руки и глядя в небеса, а оттуда к нему сыпались крохотные люди, всасываясь просто сквозь броню Евы, приобретшей странные синие вставки на всех сочленениях.

Длинный "подбородок" опустился и пылающие глаза уставились на Детей. Черный Евангелион мотнул головой, лицевая маска треснула, и из открывшейся угольной пасти вырвался низкий утробный вой.

"Это... Не Тодзи... Это не Тодзи... Это... Тварь..."

Синдзи стоял, опустив клинок света, он ничего не мог с собой поделать — просто смотрел, как черное существо опускает внезапно удлинившиеся руки и начинает медленно идти к нему. Ему было очень страшно, но заставить себя действовать он не мог и начал опускать глаза, хоть и понимая, чем ему грозит промедление.

Аянами заметила смятение парня и сдвинулась, становясь между приближающимся Вестником и Синдзи. Девочка с трудом принимала сложившиеся обстоятельства, но годы холодного, не отягощенного эмоциями существования, взяли свое, и Рей даже быстрее Аски осознала, что или они убьют черную Еву, или она их. Собственно, новая душа девочки тоже толкала ее на этот шаг — в ней вместе с пульсом билась решимость защитить Икари любой ценой.

Вестник остановился и склонил голову набок.

Аска вздрогнула. Черная Ева сейчас стояла в точно такой же позе, как Чудо-девочка, и отличалась от нее лишь наклоном головы. Сорью, оценив ситуацию, начала плавно смещаться в сторону, намечая фланговую атаку. Между тем Вестник немного скользнул вперед, упорно глядя только на Аянами и будто приглашая немку к решающему прыжку. Красный Евангелион замер, не поддаваясь на провокацию: Аска, собирая всю волю в кулак, подавила желание действовать немедленно. Она хотела выяснить, насколько тварь умна.

Немка могла поклясться, что перед прыжком на Чудо-девочку черная Ева ей одобрительно кивнула.

Рей собралась, готовясь принять удар. Ей нельзя было уходить в сторону — позади все еще не мог прийти в себя Икари, хотя Кацураги отчаянно орала на него в эфире, пытаясь пробиться сквозь его ступор.

Девочка напряглась и вдруг увидела в отточенных движениях прыгнувшего Вестника что-то ужасно знакомое, и только за мгновение до контакта она поняла, что это ее собственный стиль боя.

Синдзи услышал тихий вскрик, пробившийся даже сквозь вопли Мисато и больно ударивший его по ушам. Парень вскинул голову и увидел, как кувыркается подброшенная в воздух Рей, а Аска, напоровшись на прямой встречный удар ногой, пропахивает широкою борозду в рыжем сухостое, улетая в туман.

Все происходило слишком быстро для него.

Вестник ударил падающую Рей, оглушил, перехватил за плечо, вздернул вновь и подпрыгнул вместе с ней, выкручиваясь в странной позе.

Холодея, Синдзи узнал этот пируэт.

"Сейчас он развернет ее в полете, сместится немного ниже и, оказавшись первым на земле, подставит колено под брюшной отдел позвоночника. Потом..."

Икари не хотел видеть, что будет потом.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Директор, я протестую!

— Рицко, МАГИ с почти шестидесятипроцентной вероятностью предсказывают существенное ослабление Вестника в случае физической смерти носителя!

— Но если Дети его победят, то, возможно...

— Возможно? А если победит он, Рицко?

Акаги замолчала, переводя дыхание. Директор смотрел на нее поверх развернутой экстренной панели, с которой одним нажатием можно было скомандовать впрыск в тело Тодзи нейротоксина. Если бы зараженный объект попытался пробудиться, с этой же панели запускался генератор высокотемпературной плазмы, способный испарить капсулу вместе с содержимым за полторы секунды. Еще с нее можно было ввести в капсулу особый реагент, превращающий жидкость в клей. Еще...

Словом, взгляд Фуюцки, державшего руки на этой панели, обретал дополнительную выразительность, но доктор не собиралась отступать.

— Директор, я понимаю, вы пытаетесь защитить прежде всего Икари...

— Во-первых, — оборвал ее Фуюцки, — всех троих. А во-вторых, доктор Акаги, не прикрывайтесь заботой о Судзухаре. Я так понимаю, вам захотелось получить живой образец?..

Многоголосый вскрик отвлек руководство от дебатов.

Поле зрения Рей крутилось, как будто девочка попала внутрь невидимого шейкера.

А поле зрения Икари, в котором сплелись в смертоносном танце две Евы, вдруг потемнело. Из динамиков раздался громовой хлопок, и Синдзи, в долю секунды преодолев немалое расстояние, буквально вынес Вестника из-под падающей Аянами.

Мисато тупо смотрела на данные Икари, не замечая воплей медиков: парень во Сне преодолел с места звуковой барьер, спонтанно, вопреки всем ограничителям, достиг синхронизации почти 98 % и остался жив и пока невредим. В какой-то неуместной эйфории, она сжала кулаки: "Если это не любовь, то я ни хрена не понимаю в жизни".

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Аска, отброшенная назад в туман и ошеломленная ударом, не сразу догадалась поднять взгляд в небо, чтобы найти направление. Пока она приходила в себя, в эфире вскрикнула Рей, послышались крики из Догмы, а потом...

Волна звукового удара смела мглу, и немка увидела, как Аянами жестко приземляется на землю, а вдалеке Икари на излете впечатывает черную Еву в наклонную стену пирамиды. Донесся хруст камня. Пока Аска бежала к Рей, Чудо-девочка со стоном едва поднялась, но все же уверенно мотнула головой, призывая Сорью продолжать движение к сражающимся. Красная Ева кивнула, пробежала мимо нее и взяла более высокий темп, краем уха слушая отчет бубнящих медиков о лошадиных дозах впрыснутых Аянами спецсредств.

Вестник отбросил Икари и, перебирая всеми четырьмя конечностями, выбрался из проломленной стены. Синдзи взмахнул руками, вновь зажег клинок, и встал напротив, стремясь ограничить врагу маневренность. Черная Ева какую-то секунду постояла неподвижно, а потом тоже подняла руки, в которых немедленно образовался такой же меч.

Клинки с треском разрядов встретились, запуская ветвящиеся молнии в землю, стену пирамиды, в своих владельцев. Обе Евы усиливали натиск, стремясь продавить сопротивление врага, порождая еще более интенсивное свечение, которое вылилось во взрыв.

Соперников отбросило в разные стороны, но оба одновременно вскочили.

Аске надоело быть зрителем.

Красный Евангелион заложил широкий вираж влево от сражающихся, ускорился и, взбежав на наклонную стену, резко изменил направление: теперь немка неслась к ним вдоль основания пирамиды на высоте, превышающей рост Вестника.

Взмах.

Клинки мечников, столкнувшись, высекли еще молнии, и Аска в блеске обжигающих разрядов обрушилась сверху на черную Еву, уверенно рубя клинками. Уклоняясь, Вестник взвыл, получив таки два удара в спину, ушел перекатом и заодно попытался избавиться от Икари.

Синдзи на пике синхронизации воспринимал мир Сна по-другому: мысленно замедлив время, он словно бы видел туманный след, указывающий, куда покатится враг и что дальше он взмахнет длинной рукой, пытаясь достать ногу его фиолетовой Евы. Синдзи знал, где приземлится Аска, и как она из низкого выпада ограничит черную тварь справа. Синдзи чувствовал, как за спиной тяжело подбегает Рей, и опережающий ее дымный силуэт указывал, что девочка, не в силах противопоставить врагу скорость, попытается сдержать его, прижав к земле его ноги.

Рей...

Он видел только Вестника, пытавшегося убить Рей.

Синдзи перехватил меч для колющего удара сверху вниз и вновь запустил послушное время.

В падении черная Ева сгруппировалась, взмахнула рукой, но фиолетовый соперник легко убрал ногу с траектории удара. Сорью, не выпрямляясь после приземления, взмахом двух рук отсекла возможность подправить выпад, а бело-голубой Евангелион неуклюже, но стремительно рухнул, сжал сопернику ноги...

В следующее мгновение длинный клинок вошел в грудь Вестнику.

Вой перешел в ультразвук, а потом по видимым швам брони зазмеился яркий слепящий свет.

Неимоверной силы взрыв просто снес Детей, отбрасывая их далеко от пирамиды.

Синдзи ни на секунду не оставляла ясность мысли, и он увидел все: и то, как излучение взрыва втянулось в титанических размеров белую фигуру, вставшую на месте поверженного врага, и как вокруг фигуры сформировалась и потекла в небо двойная спираль, разрывая облака и расшвыривая их кольцом, и как полетели прочь глыбы зеленой пирамиды...

Лицо белого титана поплыло, меняясь, и превратилось в лицо Тодзи Судзухары.

Глаза гигантского образа Четвертого Дитя были закрыты, его тело тряслось в судорогах, он рухнул на колени, протягивая руки к небу, и вопль боли огласил рыжие равнины, сбросившие туманный покров. Тодзи поднес руки к глазам, с мукой на лице пытаясь открыть себе веки, но у него ничего не вышло, и он остервенело начал раздирать их, окрашивая свою белизну в багрянец.

Фигура впилась ногтями себе в горло и вдруг отчетливо, громогласно, но в то же время как-то спокойно и жалобно сказала голосом Тодзи:

— Пожалуйста, разбудите меня кто-нибудь, умоляю!

Синдзи завизжал, зажимая несуществующие уши.

Невероятная боль слепящего существа с окровавленным лицом рвала его на части.

Невидящие кровавые глаза титана смотрели прямо на Икари, а потом двойная спираль, все еще крутящаяся вокруг него, сжала белое тело, с оглушительным чавканьем умяла в тонкую нить и утянула в небо.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Синдзи открыл глаза и уставился в потолок палаты.

Впервые все впечатления боя вернулись сразу после пробуждения, и он застонал, комкая укрывающую его ткань: боль в груди была чудовищно сильной, перекрывала и глушила даже головную боль, будто Синдзи в бою вогнал световой клинок в солнечное сплетение себе, а не... Своему другу.

Потолок поплыл, размываемый первыми слезами.

— Синдзи.

Парень всхлипнул и приподнял голову. У кровати сидел Директор Фуюцки, и, судя по его усталому виду, сидел достаточно давно. В дальнем конце палаты ковырялись техники, пакуя какое-то сложное переносное оборудование, но едва старый профессор обернулся, они исчезли, оставив свою работу.

— Синдзи, я хочу, чтобы ты знал...

— Замолчите...

Боль в груди... Боль в голове...

"Боже, как же много боли надо ощущать, чтобы быть непочтительным..."

Синдзи четко и раздельно произнес:

— Вы хотите сказать, что я не виноват. Что я сделал все правильно. Что я спас мир.

Фуюцки, замолчавший до того со странным выражением лица, неожиданно спокойно кивнул:

— Это само собой. Хорошо, что ты это сам понимаешь. Что-то еще?

Парень сел в постели, подстегиваемый своей неукротимой болью.

— ЧТО-ТО ЕЩЕ?! Я УБИЛ СВОЕГО ДРУГА!!! НА ХЕР МНЕ ВАШ МИР???

Профессор Фуюцки молча смотрел на него, прекрасно зная, что любой намек на сочувствие или понимание парень сейчас сочтет оскорблением.

— Синдзи, он был заражен, необратимо подчинен Вестником, и то, что вы видели — гибель врага, а не друга.

Икари ненавидяще смотрел на него, слова с шипением рвались сквозь сведенное спазмом горло:

— Да? Тогда почему Я ВИДЕЛ смерть друга?! По-вашему, я во Сне не смог бы ощутить правду?!

— По-моему, Синдзи, не смог бы. Собственно, ты и не смог.

— НЕ СМЕЙТЕ МЕНЯ ПОУЧАТЬ, ДИРЕКТОР!!!! ПО ВАШУ СТОРОНУ ЭКРАНОВ ВСЕ ПО-ДРУГОМУ!!!!

Фуюцки вдруг подался вперед, выбросил руку, сжал ухо Синдзи всеми пальцами и притянул его голову к своему лицу. Маска старого Директора пошла вразнос — на парня смотрел дряхлый изможденный безумец:

— Икари, ты ничего не знаешь о Сне! Физически твоего друга убил я!

Синдзи, до того ухвативший старика за руку, обмяк, расширив глаза:

— ВЫ???

— Я.

Маска вернулась на место, профессор отпустил парня и сел на место, все еще глядя на него:

— За четыре секунды до того, как ты нанес ему удар, я впрыснул в капсулу нейротоксин. Через две секунды тело Тодзи Судзухары умерло. Умерло здесь, в яви, а ты, Синдзи, убил Вестника. Вестник же почти за минуту до того полностью поглотил личность твоего друга.

Профессор встал:

— Синдзи, мир — это очень много Судзухар, и в данный момент тысячи человек оплакивают своих умерших во сне друзей, а могло быть так, что уже сегодня некому бы стало плакать. Поверь мне, жизнь человечества — на словах всегда пафос и всегда банальность, не стоящая жизни единственного живого существа. Ты, спасающий мир лично, увы, так это и ощущаешь. А для меня, жалкого кукловода за твоей спиной, это нечто другое.

Опустошенный Икари некоторое время медленно опускался на подушки, думая только о своей боли. Все так логично, так правильно... Но оставалось одно "но"

— Профессор...

Уходящий Фуюцки обернулся. На него смотрел измученный, но льдисто спокойный парень с взглядом его лучшей ученицы.

— Профессор, вы, наверное, правы. Но я ЗНАЮ, что Тодзи Судзухару убил я.

Фуюцки внутренне содрогнулся от этой уверенности и вышел из палаты. За дверью Директор коснулся груди, поглаживая ноющее сердце.

"Еще два Вестника... Четвертое Дитя потеряно, а у Третьего начался распад тоналя... Рей, пожалуйста, помоги ему..."

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

"Икари-куну плохо... Мне тоже плохо... Мне надо к нему..."

Рей, как и другие Дети, проходила полное обследование, призванное убедить ученых NERV, что она не получила ментальное заражение. Девочка была полностью уверена в себе и в остальных, медики и психологи симптомов тоже не выявили, но процедура должна была быть выдержана неукоснительно, хотя бы для отчета в SEELE.

Девочка открыла, глаза, почувствовав очередной укол.

Обнаженная Аянами еще не успела выбраться из неприятного кресла универсального диагностического интерфейса, окруженного целым ворохом игл, сканеров и сенсоров, когда в палату вошла Акаги и выпроводила оттуда всех медиков. Рей молча кивнула ей, наблюдая за действиями доктора.

Женщина несколькими энергичными ударами по клавишам запустила сервомоторы, и часть диагностических приборов сложной формы отъехала в сторону, открывая возможность подойти к обследуемой слева. Улыбающаяся Акаги показала девочке наполненный шприц:

— Небольшая инъекция контрольного раствора, прежде чем я запущу сканер. Новая компьютеризированная обработка данных требует моего личного участия.

Рей кивнула:

— Конечно.

Тонкий аромат спирта, укол, поглаживание шершавой ватки... Девочка вдруг ощутила странное помутнение взгляда, по всему телу поплыла слабость, и она смежила веки. Акаги, настороженно сощурив глаза, тем временем достала из кармана шприц побольше и приставила иглу к локтевому сгибу бледной руки Аянами, отыскивая крупные сосуды.