Свет и Ветер

— Ведется за заводами, вокс-связью и маяками, — ответствовал губернатор.

— Тогда только отчет по кораблям, — заключил несколько обломанный в ожиданиях.

Ерёма от копания в бумажках самоустранился, а мне немало помог сервочереп, шпионская модификация которого позволяла работать с документами, а связь через имплант позволяла загружать данные “пакетно”. Результатом знакомства стала картина, что и так не отличающиеся кротким нравом (зачастую из-за отсутствия толковой нервной системы и инстинктивного желания пожрать всё, что шевелится) мутанты планеты стали целенаправленно атаковать заводы-крепости, причем не слишком отвлекаясь на потребление друг друга, что уже было немалой аномалией. Соответственно, у нескольких из них твари, навалившись массой, просто разломали массой добывающее оборудование, не пробившись внутрь.

И это крайне подозрительно, припомнил я неких колобков из некоего мультика. Тем временем вернулся Ганс, со стопкой бумаги, очевидно, не доверив ношу подчиненным. Проверка сервочерепом не выявила ничего, транзитник был лишь один — корабль с грузом Имперских Гвардейцев, прошуршавший систему наискосок и улетевший в варп. В общем, выходило, что нужно высаживаться на планету. Напоследок, я пометил инквизиторским значком “важно” и “достоверно” отчеты губернатора о “не стандарте” и том, что у него просто нет ресурсов справиться с ситуацией. Даже если все представленные отчеты — фальшивка, инструментов прямого контроля у дядьки нет. А на основании них он и делал свои выводы, заключения и отчеты в Администратум.

Чем мы собственно и занялись: вернулись на Гнев, погрузились в Вендетту и, направляемые Ерёмой, начали путешествие к опорной базе Небесных Защитников.

Картина, представшая перед нами через несколько часов, не радовала: на месте, указанном Ерёмой как “опорная база”, копошился какой-то поганый кокон, не менее двадцати метров диаметром, состоящий из червей и ракообразных. Притом, концентрация “ветра и света” варпа была довольно высока, правда, в и разу не встречавшемся мне “спектре”, ярко-зеленые, отдающие солью и металлом эманации.

Впрочем, десяти минут модернизированной Вендетте хватило, чтобы расчистить овальный плоскокрыший бункер от облепившей его пакости. Орудия с расчетами были выброшены на крышу, как и шагатели, беря явно копошащихся за камнями гадов на прицел, да и временами открывая огонь. Вендетта же просто зависла несколько в стороне, изредка плюясь вспышками лазеров.

А мы с Ерёмой тяжело спрыгнули на… грязь и куски тел пакости, частично, но не до конца сожжённой лазерами. И, хлюпая плотью и грязью, а также похрустывая хитином, направились к воротам бункера. Снявший шлем библиарий поморщился на заляпавшую дверь пакость, совершил некое псайкерское воздействие, отчего по двери пробежали сполохи огня, оставив их чистыми и, шлепнув перчаткой по отверстию в виде перчатки, насадился освобожденной ладонью на выехавший штырь. Спустя полминуты ворота щелкнули и распахнулись, знаменуя, что мой спутник не просто мазохист, а мазохист не простой.

А в бункере был склад, несколько десятков лож, рассчитанных для астартес и… всё. Тем не менее, мы с библиарием начали проглядывать что и как, я, естественно, не пренебрегая разглядыванием “света и ветра”. Но, никаких гадствий не обнаружилось, а вокс тем временем донес от пилота Вендетты доклад, что живность прет плотными рядами и у нас с библиарием есть минут десять, после чего от столь интенсивного огня перегреются орудия, причем не только летательного аппарата.

Спутник, также принявший вокс-сообщение только хмыкнул, но на вопрос о том, а что нам тут еще делать, признал, что и нечего.

Выбравшись из заботливо прикрытого Ерёмой бункера, мы и вправду увидели ведущих непрерывный огонь гвардейцев и Вендетту, причем густая волна тварей впечатляла. Забравшись на крышу, я аж призадумался, а как бы нам загрузиться поудачнее.

— Опасаетесь атаки во время погрузки? — проницательно спросил библиарий.

— Признаться, да, — не стал срывать я.

— Я справлюсь, — довольно пафосно (где-то на четверть пафоса сержанта Ультрамаринов) выдал библиарий, сверкнул визорами шлема, и бункер и Вендетту окружил здоровенный купол огня.

— Грузимся! — возвестил я, продублировав указание воксом, что и было совершено в пару минут. А вот слегка пошатнувшийся(!) библиарий грузно осел на пол Вендетты, отцепив шлем. Физиономия бордового цвета, исчерченная полосками пота вызвала мой закономерный интерес.

— Первый раз такое, а я не раз был на Бела Тегейзе. Они не желают гореть! — несколько растерянно и возмущенно озвучил псайкер.

Не найдя, что ему ответить, я дал указание следовать к следующей опорной базе. И ситуация повторилась, разве что живности было поменьше: база располагалась несколько выше предыдущей, с температурой не более десяти тепла, что явно уменьшило популяцию аборигенной фауны и её активность.

А внутри — все то же самое, чистота и припасы. Следующая и последняя база располагалась с другой стороны горного хребта, но перед тем, как аппарель Вендетты окончательно закрылась, я бросил взгляд на пейзаж. И похолодел — то, что я не замечал, воспринимая как часть горного пейзажа было воронкой “фиолетового ветра и черного света”. Расширяясь и становясь прозрачной в вышине, она начиналась на склоне горы, километрах в дюжине от нашего местоположения.

И с большого расстояния не заметишь, оценил я скорость “прозрачности” воронки на удалении от “основания”.

— Подняться на полкилометра и зависнуть, не отлетая с места! — последовал мой приказ.

— Вы что-то обнаружили, Инквизитор? — полюбопытствовал отошедший от “прошлого раза” Ерёма.

— Именно. А сейчас будем выяснять, что именно, — пробормотал я, пробираясь в кабину и указывая пилотам, куда нам надо.

В итоге на километр выше второй опорной базы и на десяток километров в сторону от неё мы обнаружили этакую расселину в скале. Зависшая Вендетта открыла аппарель, и мы подсветили не столь глубокую, не более десяти метров, пещеру.

И очень мне не понравилось увиденное. Свет и ветер сплетались в буквы и фразы, постоянно меняясь, концентрация бьющей из пещеры воронки приближалась (хотя не меньше, чем на порядок, не дотягивала) к ветрам и свету глубокого варпа. А в материуме стены пещеры были разрисованы восьмиконечными звездами из копий, символом хаоса неделимого, надписями на высоком готике, явно глумливо искаженными молитвами. А главное, нанесено это граффити было коричнево-красной краской, а груда запчастей явного Астартес в центре пещеры указывала на тип “краски” и её источник.

— Ер-р-ресь! — громоподобно прорычал Ерёма.

— Она самая, — не стал спорить я. — Теперь мы знаем, что скверна постигла скаутов на планете, причем не всех. И, кстати, библиарий, не удивлюсь, если причина повышенной агрессии фауны связана с этим алтарем. Он постоянно эманирует скверной. А отнюдь не энергией варпа, свойственной планете. Вопрос только в том, один ли подобный алтарь…

— Надо отдать почести брату… — начал библиарий.

— Сожжение огнём — единственная почесть, которую мы можем себе позволить. Совершили это ваши падшие братья, — указал я на окровавленный отпечаток на полу пещеры, — концентрация варпа там запредельна, идти туда просто нет смысла. Вы не чувствуете?

— Чувствую, но только тут, — признал библиарий. — И… Вы правы, Инквизитор, даже если сохранилось геносемя…

— У нас нет Апотекария, знакомого с процедурой извлечения, а вероятность осквернения фактически стопроцентная. Вы сами? — осведомился я.

— Да. Благодарю, Инквизитор, — кивнул Ерёма.

Через пару секунд в пещере разверзся филиал звезды, а через пять секунд воронка иссякла. Вот и славно, заключил я, оглядывая кипящую и светящуюся белым породу стен. Покачивающийся (хлипкий какой, иронизировал я) библиарий прислонился к стене, а через минуту спросил.

— Что дальше, Инквизитор?

— Проверить третью опорную базу, облететь окрестности — не факт, что жертвоприношение губительным силам было одно. Вы понимаете, к чему могли привести подобные “алтари”? — полюбопытствовал я.

— Остановка добычи, охота за нашими скаутами? — недоуменно выдал Ерёма.

— Если бы, — криво ухмыльнулся я. — Десяток лет, и если бы поток скверны не иссяк, местные твари стали бы демонами. Примитивными, но всё же…

— Демонический мир… — в ужасе произнес библиарий.

— Он самый. Причем, заметьте, Иеремия, если не устраивать жутких набегов рядом, с тем фоном варпа, что есть на Бела Тегейзе этого можно и не заметить. А наблюдения за поверхностью нет.

— База для рейдов проклятых варпом, — заключил библиарий, под мой кивок.

— В обход всей защиты Империума, в сердце Сегментума, именно так. Вопрос в другом, каков путь скверны? И знаете, Иеремия, не хочу вас обидеть… — не договорил я.

— Понимаю и принимаю, — склонил голову библиарий, — это крест нашего ордена и грех, который нам искупать вечно.

Ну и славно, решил я, слегка перемещая руку с наручным мельтаганом. Пальнуть бы успел, тут места нет, в упор… Справился бы. А если бы он начал псайкерить — тем более.

Вендетта заложила несколько кругов вокруг горного массива, но более воронок я не обнаружил, так что мы направились к последней базе. Она, к счастью, была уже на уровне мерзлоты, так что тварей в округе не наблюдалось.

А вот на одном из лож я заметил расплывающиеся и рассеивающиеся, но как будто выжженные светом варпа буквы. Запутанные, смещенные — это, очевидно, была книга. Причем, я бы сказал что это “фанатичный гимн Богу-Императору”, а не воззвание к четверке или хаосу вообще. Любопытно, отметил я, задал несколько понятых фраз в поиск, благо, мой планшет содержал постулаты и книжки Имперского Культа. И ничего. Что-то похожее было, но явно какая-то отдельная книжонка.

Задумчиво пробормотав под нос фразы, я чуть не выстрелил в метнувшегося ко мне библиария.

— Не издевайтесь, Инквизитор! —потребовал этот тип.

— И не собирался, библиарий. Я не могу найти, откуда эти слова, а вы, раз уж столь бурно отреагировали, — ехидно откомментировал я, приготовившись, на всякий случай, к конфликту, — могли бы просветить, что это?

— Это цитаты из книги Лоргара-отступника: “Свет Императора, Бога нашего”, — с каменной рожей ответствовал Ерёма.

— Как любопытно, библиарий, — протянул я. — И эта книга пребывала вот тут, — указал я на подголовник ложа. — не один день.

— Вы… это точно?

— Точно. И похоже, корни ереси, библиарий, надо искать не тут, — озвучил я очевидное.

— А на Пранагаре, — потерянно протянул библиарий, вдруг бухнувшись на колено. — Перед ликом отца нашего, Императора человечества… — затянул он, но был перебит.

—Вы мне это прекратите тут! — повысил я голос. — Устроили, понимаешь, опять религиозщину какую-то. В целом, похоже, что скверной поражена лишь часть ордена. Причем, до поры, они и не осознают этого. Так что надо разбираться. Причем, сделать это будет довольно просто, — задумчиво заключил я.

— Как? — вопросил всё еще коленопреклоненный библиарий.

— Обыск, книги Имперского Культа. Ваши разногласия с Экклизархией — уже повод подозревать каждого, у кого найдутся таковые. А по результатам обыска станет понятно, ну и можно будет работать с подозреваемыми.

— А что делать мне? — спросил он.

— Ждать. Иеремия, в свете наших находок, вы также под подозрением, как и каждый представитель ордена. В наименьшей степени, — уточнил я, — но всё же.

— Понимаю и принимаю, — склонил голову Астартес.

А далее мы стартовали к Гневу, где Ерёма добровольно заточился в каюте. Я же выдал несколько распоряжений губернатору и с облегчением вздохнул — буде библиарий сектантом, пусть и с приготовлениями, но меня могло как покалечить, так и убить.

Обозначив местом пребывания ближайшую базу Ордо Маллеус с расквартированной там ротой Серых Рыцарей, я стал прикидывать что и как. Ну, в целом, кроме поддержки Серых, и в голову ничего не приходит. Вероятность предательства ордена пусть и не велика, но и не невозможна, так что всё верно, а затребовать другой орден или орду Имперской Гвардии — просто глупо и недальновидно. Особенно, если окажется, что сектанты вообще закончились на одном из сержантов, что вполне вероятно.

С Бела Тегейзе все просто и сложно. Если место жертвоприношения Астартес было единственным пробоем в хаотический варп, то живность на ней успокоится. На это я для себя обозначил срок в три месяца. Если же нет — проживут окрестные Миры без нефти. Экстерминатус всего живого на планете нивелирует опасность образования демонического Мира.

Жестковато, но учитывая, что таких “точек” жертвоприношений может быть одиннадцать штук, отчетливо вижу я их с десятка километров… Банально не найду. Хотя стоит уточнить у коллег, возможно, прогностикарии, с их чувствительностью к варпу… Нет, не справятся, понял я. В естественном фоне планеты они просто не найдут пробои. Это я различаю “цвет” издалека, а для остальных, согласно всех описаний, это просто колебания фона.

А дорогу до Крепости, как и от неё в сопровождении крейсера Серых Рыцарей, я провел в рассуждениях. Что пусть меня и не опиздюлили, но почувствовал я себя предельно беззащитным и уязвимым. Следовательно, надо либо не строить из себя гимназистку и ложиться под операцию на мозге. Либо строить и набирать себе свиту с силовиками, оберегающими тормозного Инквизитора от бед и невзгод.

Наконец, через месяц после старта от Пранагара, Гнев в компании “Раздирающего клинка” Серых Рыцарей вышел из варпа. А я завершил этакий “круг”, хмыкнул я.

Ерёма был мной допрошен, проверен и амнистирован — его знакомство с “книжкой Логара” было для их ордена нормой, этапом воспитания, как пример, как благие начинания могут привести к падению. Так что после запроса о встрече с Советом Ордена помимо тройки Серых Рыцарей меня сопровождал и он.

А я, сидя в излишне крупном для меня ложементе “Громового ястреба” Астартес, прикидывал, а не зря ли я развожу реверансы. И выходило, что нет: Астартес — в принципе одни из естественных союзников Инквизиции в Империуме, так что некая “деликатность” при решении вопроса более чем оправдана, невзирая на возможный риск. Не столь большой, при том, напомнил себе я.