Ника

— Хорошо, а что случилось?

— Ничего. Пойду Дениса разбужу, ему не нравится будильник, но раз до сих пор не встал, значит, вымотался вчера. Я быстро.

Денис действительно спал. Ника, отключив будильник, села рядом.

— Денис, просыпайся. Утро.

— Ника?

Он, поймав ее за руку, устроил на груди.

— С добрым утром.

— С добрым, — улыбнулся он довольно и принюхался. — Сырники?

— Да, готовлю. Вставай, мы с твоим отцом завтракаем. Ты как?

— Завтрак буду.

— Не это. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, а что?

Он вдруг перебросил ногу Ники через себя, усадив сверху.

— Денис!

— Прелесть?

— Там твой отец. И сырники!

— Они справятся без нас, — хмыкнул мужчина.

Через некоторое время Ника снова принимала душ. Ей было немного неудобно перед Егором Ивановичем, но тот спокойно отнесся, словно ничего и не было, даже сырники дожарил сам.

Денис поздоровался с отцом, ухватил сырник и налил себе чай. Ника тоже устроилась с чашкой. Пару минут все ели молча, пока Денис не спросил:

— Что не так?

— Мы тут обсудили вопрос информированности, — начала Ника.

— В каком контексте? — не понял Денис.

— Ты будешь рассказывать не только о серьезных случаях, но и вообще обо всех, правда? — сказала она.

— Не понял.

— Ты говоришь о каждой царапине, похожей на вчерашнюю, чтобы мы не волновались, — пояснил Егор Иванович.

Денис усмехнулся:

— Хорошо, я обдумаю ваше предложение.

— Денис, я серьезно! — возмутилась Ника. — Чего с твоей точки зрения будет достаточно для звонка мне?

— Ника, — он тепло улыбнулся. — Я рассказал бы все тебе, правда. Только вечером и дома.

— Правда? Прости за панику, — извинилась Ника.

— Ничего.

Он пересадил Нику к себе на колени и положил подборок ей на плечо.

— Лучше так, чем если бы ты никак не отреагировала.

— Да, но получилось, что взбаламутила всех.

— Ничего.

— Ника, оно и к лучшему, — заговорил вдруг Егор Иванович. — Случись что на самом деле, мы бы успели отреагировать.

— Да, но... ладно, сегодня позвоню всем, извинюсь, — решила Ника.

— Ника, позвони маме сначала, — сказал Егор Иванович, — и узнай ее мнение на этот счет, хорошо?

— Хорошо.

— С вами замечательно, но мне надо на работу, — объявил Денис.

— Я с тобой, — сообщил Егор Иванович.

— Вы вернетесь или сразу в Москву?

— Не знаю, позвоню — скажу, — улыбнулся он.

Потом были сборы. Обычные, спокойные и без суеты. Ника проводила обоих, каждого заверив в хорошем самочувствии, и ушла на кухню — убираться.

Через полчаса позвонила бабушке Вере с целью извиниться, но этого не потребовалось. Родственница Дениса категорично отмела все возражения и отчитала Нику за глупости. Дескать, они предпочитают жить с такими ошибочными встрясками, чем при могильном спокойствии. Ника прониклась, пообещала не забивать голову и сделала еще пару звонков, но все реагировали точно так же. К тому же ей оставили кучу контактов, пришлось даже записывать их на отдельном листе. У нее были личные номера, но теперь продиктовали рабочие, номера замов, приемных, помощников и всех тех, кто в случае необходимости мог найти нужного человека. Пару раз мелькнула мимолетом мысль, что распишутся — будет проще: звонишь и представляешься Метельской. Но сейчас она тоже может делать так, чтобы не усложнять.

На фоне этого общение с мамой протекало вообще легко и обыденно. Оказывается, родительница вчера звонила и попала на Дениса. Они пообщались, и у мамы сложилось самое лучше мнение о нем.

После Ника сходила за покупками и, вернувшись, занялась готовкой. Обычные домашние хлопоты ее заметно приободрили.

Егор Иванович заехал попрощаться и почти не сопротивлялся пакету с едой.

Потом Ника достала ноутбук и поняла, что добавит в историю Евы.

Время до вечера пролетело незаметно, пока не появился Денис. Уставший, замученный и с синяком на лице.

— ДЕНИС?

— Да? Это только выглядит так, на самом деле не все так плохо, — отозвался он.

— Что значит "не так плохо"?

У Ники не было слов. Денис приобнял ее и устало сказал:

— Давай потом расскажу, хорошо?

— Ладно.

Он повернулся спиной, по пути в ванную расстегивая рубашку, и у Ники снова отвалилась челюсть. Вся спина была в чем-то черном. На светлой ткани подобное было заметно. Но, видя состояние Дениса, решила не доставать вопросами. Рубашку она тут же отняла и замочила.

— Ужинать будешь?

— Попозже. А у нас жидкого ничего нет?

— Сейчас.

И Ника засуетилась на кухне. Супа не было, но при готовом бульоне заварить лапшу — дело пяти минут. Денис вышел покурить. Эта его привычка, в последнее время приобретшая слишком частый характер, ее напрягала. Что там такое на работе у него? На что так реагирует? За столько лет уже не просто иммунитет должен выработаться, а непробиваемая шкура. Или она чего-то не понимает?

Денис поел, поблагодарил и перебрался на диван.

— Я тут попечатаю?

— Посиди со мной, — попросил он.

— Конечно.

И Ника устроилась рядом. Мужчина подтащил ее поближе и положил ее голову себе на грудь, а потом принялся щелкать пультом. Пролистав всевозможные новости, нашел какую-то гонку и остановился. Ника прикрыла глаза, положила его руку себе на живот и накрыла своими ладонями. Мировой этап чего-то там сменился другим мировым: Париж — Дакар.

Ника лежала, краем уха слушала и думала, что еще будет дальше с Евой и куда пристроить другую героиню, образ которой возник утром во время уборки: сюда попробовать или новую историю начать.

Тут у Дениса зазвонил телефон.

— Да?

Тишина.

— И что? Славыч, я почти поселился в коридоре, бегая между отделами. Чай не мальчик.

— ...

— Зачем? Я что-то новое увижу? Насмотрелся.

— ...

— И?

Снова тишина.

— Не поеду. Да зачем?! — взорвался Денис. — Как вы меня достали. Сейчас.

Телефон лег на стол, и Денис осторожно, даже слишком осторожно, отодвинул Нику. Было видно, что он в ярости, но старается сдержаться.

— Денис?

— Потом, маленькая. Прости, но давай потом.

— Хорошо. Просто, может, мне с тобой съездить? Я в машине подожду. — Негромко предложила Ника. — Ты же недолго?

— Недолго, но лучше оставайся дома, мы потом куда-нибудь съездим.

— Точно?

— Да.

Он остановился и внимательно посмотрел на Нику и вдруг явно через силу, но улыбнулся:

— Я быстро, не скучай.

— Постараюсь.

Через несколько минут она снова осталась одна, а еще через десять раздался звонок в дверь. На площадке стояла съемочная группа, интересно и сомнительно, чтобы по ее душу.

Ника достала телефон и набрала Дениса:

— Тут репортерша. Ее отвлечь или не вмешиваться?

— А ты можешь? — удивился он.

— Конечно.

Ника, улыбнувшись и нацепив привычную маску, открыла дверь и заговорила:

— Вы меня нашли, поздравляю, вот это профессионализм. Только сами видите, я не одета для съемки, может, мы обойдемся маленьким интервью? А потом что-то другое добавите?

— А...

— Да, понимаю, у вас были свои планы, но все-таки, пожалуйста.

— А...

Девушка явно растерялась, но на помощь пришел оператор:

— Думаю, мы сможем провести съемку завтра, госпожа Белозерская.

— Ника, если не сложно. Госпожа Белозерская — слишком официально.

— Хорошо. Давайте поговорим, чтобы не было недоразумений, — улыбнулся сотрудник съемочной группы.

Приятный мужчина лет под сорок.

— Вы устраиваете автограф — сессии? Моя жена ваша поклонница.

Ника просияла:

— Это моя самая любимая фраза. В принципе, это можно устроить, я поговорю со своим агентом, просто такое у нас не настолько распространено.

— Думаю, пара книжных будет только за эту идею. Вы не любите обсуждать экранизации своих книг?

— Не люблю. Я их даже не смотрю.

— Правда, что ваш отец был бандитом? — влезла девушка.

Ника пожала плечами:

— Что мне на это ответить? Он был бизнесменом, сумевшим заработать пару миллионов, каким путем — понимаете сами.

— Говорят, у вас ничего не осталось? — уточнила девушка.

— Осталось, но немного. Я предпочла оставить все, но уйти и жить так, как мне хочется, а не будучи золотым яйцом в крепкой клетке. Но, если вам не сложно, эту часть я предпочла бы опустить. Сами понимаете, это важный эпизод в моей жизни, но сколько людей решит, что у меня что-то осталось для наживы?

— Конечно, — согласился оператор.

— А тут вы что забыли? — резко спросила журналистка.

— А хамить обязательно? Что я вам плохого сделала? — возмутилась Ника. — Вот поэтому и не люблю общаться с вашей братией. Есть нормальные люди, но не все.

— Простите, — извинилась дама. — Просто не понимаю.

— Что я делаю в своем доме?

Ника посмотрела себе под ноги и уточнила:

— Вы уверены, что это корректный вопрос?

— Вы...

— Тихо, Рит, — сказал оператор. — Простите, Ника, но появление известной писательницы у нас — событие.

— Понимаю, но знаете, мой отец всегда говорил: "В России каждый сотый имеет маньячные наклонности и каждый тысячный их реализовывает". Если верить такой статистике, посчитайте, сколько у нас маньяков и, думаю, сами поймете, почему мне не хочется афишировать место своего жительства.

— Да, но... — начал оператор и замолчал.

Ника продолжила:

— Я приехала сюда надеясь найти тихую атмосферу для жизни и творчества, поэтому убедительно прошу ограничиться общими фразами. Публичность конечно прекрасно, но...

Ника говорили и говорила. Она не обратила внимание на съемку, не заметила стоящих чуть поодаль сотрудников полиции, отправленных Денисом для урегулирования ситуации. Никто не вмешивался в эту странную отповедь-интервью. Когда Ника закончила и, улыбнувшись, извинилась за свою горячность, журналистка отмахнулась.

Потом были традиционные вопросы, но накал спал.

Ника, выговорившись, слегка смутилась: и чего она напала на эту девочку? Просто некоторая нервозность последних дней дала о себе знать, выражаясь не криками и слезами, а вот такими воспитательными лекциями. Наверное, наследственность дает о себе знать, мама такая же.

Поэтому появление Дениса обрадовало и спасло от смущения. Вежливо выпроводив представителей прессы, он с легкой усмешкой сказал:

— Спасибо. Ты ее потрясающе отвлекла.

— Не смейся. Мне самой неудобно.

— Ничего, со стороны было отлично. К тому же роль "писательницы" тебе хорошо дается.

— Ну, спасибо, обрадовал. Ты дома?

— Есть другие идеи?

— Может, покатаемся? Или на реку съездим, мы, кстати, в этом году еще не купались.

— На выходных съездим, — пообещал мужчина.

Но спокойно согласился прокатиться. Ездить с ним по городу было приятно. Денис всегда был аккуратным водителем, а сейчас, таким образом, не то чтобы сбрасывая напряжение, а просто немного восстанавливая равновесие, расслабился.

Денис показал вечерний город, пару красивых мест и шикарный вид с заброшенной пристани. Тут, оказывается, и такая была. Пристань произвела самое неизгладимое впечатление. В вечернем сумраке она казалась немного таинственной, чуть-чуть пугающей и невероятно интригующей. После недолгих намеков и уговоров Денис согласился окунуться. Ника в воду лезть не собиралась, но была поймана и утянута против воли.

Домой они приехали мокрые, но довольные. Денис отвлекся, напряжение ушло. Жизнь налаживалась.

На следующий день было посещение салона. И Ника дала интервью на аллее в городском парке, тогда-то и узнала, что ее вечернее выступление попало в местный эфир почти полностью. Через два дня провела встречу с читателями, организованную местными активистами, от которой устала до крайности. Через три часа улыбок и однотипных вопросов Ника с благодарностью приняла воду и начала прощаться с читательницами.

Ее забрал Денис, удивленно посмотрев на чуть живую Нику:

— Что с тобой?

— Знаешь, как это тяжело? Вроде бы ничего особенного, но позитив несут единицы, большая часть все равно выплескивает негатив. А я должна сидеть и улыбаться, отвечая на язвительные вопросы.

— Не знал. Домой или пройдемся?

— Давай пройдемся. Какая-то слишком активная неделя получилась, — улыбнулась Ника устало.

Они гуляли по набережной, Ника, вспомнив, задала вопрос о маньяке, волновавший половину пришедших на встречу. Денис отмахнулся:

— Поймаем этого психа, не забивай голову.

— Не буду. Потом, как разрешится, расскажешь?

— Обязательно, — пообещал Денис.

И они направились дальше. Ника шла и понимала, как ей повезло с ним. Но везение закончилось буквально через пять минут, когда Денис вспомнил о паре недоговорок, прозвучавших в интервью.

Пришлось выслушать много нового и интересного от Дениса за то, что промолчала о некоторых фактах своей биографии.

Выходные прошли быстро и насыщенно, в коем-то веке вместе. Пляж, вода, разговоры. В субботу в гости пришел Влад, правда — один. И все с удовольствием пообщались.

А потом наступил понедельник и очередное недоразумение.

Егор Иванович сидел в кабинете и смотрел на проверяющего из внутренней безопасности. Поиски коррупции никогда не утихали, но порой приобретали заметные масштабы. Они ждали вероятного звонка с предложением взятки. В кабинете находилось семь человек, включая спецов с оборудованием. Телефон зазвонил. Ника.

— Будущая невестка, — пояснил Егор Иванович.

— Отвечайте, — улыбнулся проверяющий.

Ника возмущенно ходила по кухне. Они недавно чуть не поругались с Денисом, и ей требовалась поддержка.

— Добрый день, Егор Иванович.

— Добрый, Ника. Что-то случилось?

— Можно и так сказать. Денис упертый, как не знаю кто! Он ничего не хочет слышать!

— Уже? И в чем причина разногласий?

— В деньгах, — Ника нервно прошлась по комнате. — Понимаете, я на выходных перенесла деньги в нашу квартиру. А Денис сегодня увидел и устроил натуральный допрос! Это возмутительно!

— Ника, не понимаю.

— Ах, да...

Она села на диван и начала объяснять издалека:

— Вы же знаете, кем был мой отец? Так, вот, конечно, он мне что-то оставил.

— Но ты, насколько я в курсе, мало что с этого получила?

— Это не совсем так, — осторожно заметила Ника, но потом махнула рукой. — Понимаете, официально я действительно выступила в роли дурочки, но почти за все, проданное мною за копейки, потом доплатили немного наличкой. Рубли, доллары, евро, золотые слитки, кстати, вам не нужны? Они довольно интересные. Большие такие! По двенадцать килограмм...

Егор Иванович закашлялся, Ника забеспокоилась:

— С сами все в порядке?

— Да. Значит, у тебя есть некоторая сумма помимо счетов и переданных маме денег?

— Да. Почти все лежит в банке: золото, украшения, драгоценные камни — их отец собирал, там целая коллекция. Суть не в этом. Почти все деньги тоже в банке, но ездить в Питер мне не сподручно, и я, когда приезжаю, беру сразу несколько пачек. Конечно, обхожусь своими, но когда нет, вытаскиваю пару купюр, но не часто, а просто на мелкие расходы.