Дети Амира - 1. Данфейт

Тианским владели все присутствующие в зале, но краска стыда за сказанное подругой, залила щеки именно Данфейт.

— Куда тебя поцеловать? — рассмеялся Террей.

— Заткнись, югуанин, — пробурчала Эрика и плюхнулась всем телом на пол.

Она опять начала задыхаться и, встав на колени, закашлялась.

— Я почти накинула петлю на его шею, как эта тварь чуть не отхватила мне руку. Если бы не ты, — Эрика со злостью посмотрела на Бронана, — у меня бы все получилось!

— Изволь объясниться! — так же громко прокричал Бронан и навис над ней, стоящей на коленях на полу.

— Ты же не тупой, сам все должен понять.

Бронан обернулся к Данфейт и обратился на этот раз именно к ней.

— Перед тем, как предлагать ей поохотиться на каируса, следовало спросить меня, разрешаю я ей это или нет!

— С каких пор ты начал что-то разрешать мне?! — заверещала Эрика, поднимаясь с пола.

— Я — твой зрячий!

— Пошел ты, 'зрячий'!

— Ты забыла, с кем говоришь?

— Это ты забыл, с кем разговариваешь! Тебя сюда никто не звал, так что можешь разворачиваться и проваливать!

— Ты никуда не полетишь, поняла?

Эрика выставила свою руку и показала зрячему три пальца, за что получила от Бронана настоящую пощечину. Спектакль на этом не окончился. Эрика занесла руку и ударила его ладонью по щеке, да так сильно, что голова зрячего дернулась в сторону.

Бронан застыл на месте, глядя на Эрику наполненными злобой глазами. Он бы мог одной только мыслью заставить ее упасть на пол. Он мог бы причинить ей такую боль, которой ее тело никогда не испытывало. Он мог бы...

— Давай, затащи меня куда-нибудь и сделай то, что ты лучше всего умеешь! — оскалилась Эрика.

Бронан молчал, продолжая глядеть на нее исподлобья.

— Принуждение — это ведь излюбленная кара для таких строптивых, как я! Давай, чего же ты ждешь? Или в прошлый раз тебе все — таки не понравилось?!

— Успокойся, — произнесла Данфейт, которая трезво оценила ситуацию и возможные ее последствия.

Эрика с удивлением посмотрела на подругу.

— Успокоиться?

— Да, успокойся. Он помог тебе сегодня, и, хотя бы за это ты должна быть ему благодарна. Где твое хладнокровие?

Эрика отвернулась от них и сжала пальцы в кулаки. Она скинула со своих плеч фрирайн и бросила перчатки на пол.

— Я полечу на Атрион, хочешь ты этого или нет, — спокойно ответила Эрика и посмотрела на Бронана. — Потому, что это — моя жизнь и мое решение!

— Ты — балласт для них всех! — проревел Бронан и отвернулся от нее.

— Не правда, — заступилась за Эрику Данфейт. — У нее очень хорошо получается управлять фрирайном. Я обучалась пять лет, но так же свободно управлять этой игрушкой до сих пор не могу.

— Это правда? — спросил Бронан, обращаясь к Кейти.

— Она хорошо летает, — кивнул Кимао.

Бронан посмотрел на Эрику и потер свои веки:

— Апри говорил, что ты бездарна во всем, что касается физической подготовки.

— До или после того, как я отказала ему в минете? — поинтересовалась Эрика.

Кимао и Данфейт переглянулись. Террей и Йори сделали то же самое.

— Что? — не понял Бронан.

— Через два месяца после моего появления здесь, Апри вызвал меня в свой кабинет и предложил позаниматься дополнительно, не двусмысленно намекнув, что мой волшебный ротик сможет доставить ему большое удовольствие в оплату его услуг. Я отказалась и пригрозила, что устрою скандал, если он еще раз предложит мне 'дополнительные занятия'. После этого я резко стала 'бездарной', особенно по части физической подготовки. Данфейт, дай мне свой нож.

— Зачем?

— Дай, я прошу тебя.

Дани достала из-за голенища сапога свой нож и протянула его Эрике. Эрика внимательно осмотрела его, проведя пальцем по плоской поверхности клинка, затем взвесила его на ладони и сжала рукоять.

— Югуанская сталь, покрытая савоклей. Двойная лазерная заточка. Вес около восьмисот грамм. Достаточно легкое оружие и в этом его преимущество, однако, ручка слабовата и может треснуть в самый неподходящий момент.

Эрика завертела нож в руке, затем подкинула его и, схватив на лету, метнула в стену. Лезвие пробило деревянную обшивку и застряло внутри. Эрика подошла к нему и с большим трудом достала, возвращая оружие Данфейт.

— Ты обратила внимание на мои руки, когда я стригла тебя, — произнесла Эрика, глядя на Дани. — Я была лучшей на кафедре парикмахерского искусства. Преподавателей поражала ловкость моих рук и способность работать ножницами на протяжении часов, а не минут. Я могу изувечить любым острым предметом, что попадется мне под руки. Но об этом, как ни странно, мой зрячий только что узнал. А знаешь почему? Потому что на это, до сей поры, ему было наплевать. Теперь вы с Кимао утверждаете, что я неплохо летаю. Посмотрим, может и это мастерство я смогу отточить до совершенства?

Эрика отошла в сторону и присела на пол.

— Почему не рассказала мне про Апри? — произнес Бронан, глядя на нее.

— Зачем, если ты в этой ситуации был абсолютно бессилен? Зрячий, матриати... Им все равно. Они принадлежат к тем, кто правит этим балом, а значит, общие правила на них не распространяются.

Все замолчали. Простую истину озвучила для них Эрика. Действительно, что бы они могли предпринять? Пожаловаться? Возможно, но Апри не лишился бы своего поста, а вот Эрику вполне могли бы наказать. За что? За все, что угодно, тем более, что за год обучения она уже стала обладательницей нескольких строгих выговоров.

— Бронан, а ты умеешь пилотировать? — нарушила всеобщее молчание Данфейт.

— Ему не нужны деньги, — усмехнулась Эрика. — Поищи кого-нибудь другого.

— У вас нет пилота? — переспросил Бронан.

— Нет.

— Деньги мне не нужны, Эрика права, а вот возможность попробовать свои милы на Атрионе вполне заманчива.

— Только не это... — прошептала Эрика.

— Я принимаю ваше предложение, — ответил Бронан и, усмехнувшись, посмотрел на свою матриати. — Ты ведь не можешь мне приказать, да и разрешения твоего спрашивать я не намерен.

— Ну и пожалуйста!

— Голосуем! — объявила Данфейт. — Кто за то, чтобы принять Бронана к нам в команду?

Террей, Йори, Кимао и Данфейт подняли руки.

— Ты принят, — подитожила Данфейт и, хлопнув Бронана по плечу, вдруг спросила: — А какой у тебя рост, Бронан Ринли?

— Сто девяносто шесть.

Сто девяносто шесть против ста шестидесяти пяти, от силы. Неудивительно, почему голова Эрики Строун постоянно поднимается кверху, как только в одном помещении с ней появляется ее зрячий.

— Не обращай внимания, — засмеялась Данфейт и надела на глаза проектор.

Глава 11

Данфейт постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошла в аудиторию. Молчание, повисшее над головами всех, присутствующих там, сменилось хохотом. Данфейт повернулась и посмотрела на Айрин. Сестра веселилась не меньше всех остальных. Еще бы. Лицо Данфейт распухло и перекосило. Говорить она не могла, и язык ее едва ли умещался у нее во рту. Данфейт держала в руках салфетку, на которую постоянно капала слюна.

— Кимао, что скажете? — сквозь смех произнес преподобный Матье.

За последнюю неделю Дани встречалась с преподобным два раза — и оба в этой самой аудитории. Террей намекнул ей, что если преподобный симпатизирует матриати, та будет появляется перед ним регулярно. И дело не во внешности. Преподобный оценивал людей по другим качествам и факт того, что Данфейт ему 'приглянулась' ей льстил.

Кимао приподнял брови и покачал головой:

— Все просто. Воздействие, спровоцировавшее развитие аллергической реакции. Здесь справится и обычные лекарства.

— У Вас нет этих лекарств. И у нее тоже. Так что, вперед. Госпожа Белови, Вы не стойте у самых дверей, проходите, не стесняйтесь.

Данфейт пригнула голову и подошла к преподобному.

— Повстречай я Вас на улице, вряд ли бы узнал без костюма!

Новая волна хохота прокатилась по аудитории и Данфейт отвернулась от зрячих. Даже Йори пригибался к своему столу. Кимао старался изо всех сил подавить смех, но и у него это плохо получалось.

Наверное, будь она на их месте, веселилась бы не меньше. Но она не была на их месте, и этот смех ее раздражал. Салфетка вся промокла и преподобный протянул ей новую.

Кимао остановился напротив Данфейт и положил руку ей на голову. Так же в свое время лечил ее Учитель. Сейчас тепло заструится по ее телу и все пройдет. Данфейт расслабилась, но вдруг ощутила нечто неприятное. Страх... Свет, что слепит глаза, озаряя небо и затмевая собой белый Амир. Жар, что печет кожу и стягивает ее на всем теле. Ветер, что отрывает от земли и отбрасывает в сторону. Крик, который уже не можешь слышать. Надежда, что все это происходит не с тобой. Вера, что у тебя есть еще шанс. Отчаяние, когда понимаешь, что видишь ее в последний раз. Его рука, цепляющаяся за нее. Его губы, что произносят 'люблю'. И тьма, из которой нет возврата... Кимао отпрянул от Данфейт и с ужасом взглянул в распухшие глаза.

— В чем дело, господин Кейти? — обратился к нему преподобный.

— Извините, — прошептал Кимао и снова положил руку Данфейт на голову.

Спустя несколько минут Дани покинула аудиторию. Что же это было? Что она увидела? Кто эти люди и почему она не знает их имен? Почему от слов этого мужчины ей стало настолько больно, что захотелось кричать?

Данфейт открыла дверь и молча вошла внутрь. Семинар окончился несколько минут назад и никого из ее одногруппников здесь уже не было. Однако, госпожа Савис продолжала сидеть на своем стуле на кафедре, будто специально дожидалась ее возвращения.

— Ты права, я ждала тебя.

Данфейт оторвала глаза от пола и с неверием посмотрела на госпожу Пире.

— Он вылечил тебя?

— Думаю, Вы и на этот вопрос уже знаете ответ.

Пире засмеялась и махнула рукой в сторону Данфейт.

— Подойди ко мне, пожалуйста.

Дани остановилась напротив Пире Савис и опустила глаза.

— Столько лет Сиа потратил на тебя? Пять? Слишком долгий срок для того, чтобы воспитать обычную матриати. Скажи, у тебя есть предположения на этот счет?

— Боюсь, что есть.

— Правда? Озвучишь или мне самой поискать их в твоей голове?

— Я думаю, что мой отец все эти годы слишком хорошо платил Учителю за услуги.

— Ты до сих пор называешь его 'Учителем'. Но ведь он предал тебя, подарив в услужение своему сыну.

— Как бы он ни поступил со мной, Учителем для меня он останется навсегда.

— Я вижу мрак в твоей душе. Он кроется в самых потаенных уголках твоего сознания и травит тебя самим фактом своего существования. Это же пугает и Кимао. Сама не знаю, почему. Наверное, потому, что ты сама не можешь понять истинную природу своей ненависти к сестре.

— Почему Вы заговорили об этом?

— Когда-то я была очень похожа на тебя. Только ненавидела я человека, которому бросила вызов. Ему же я и проиграла... Я знала многих талантливых матриати, которые погибли из-за своего стремления освободиться. Ты же не станешь повторять их ошибок? — спросила Пире и посмотрела на Данфейт.

— Не стану. Таланта не хватит.

Пире засмеялась в голос и поднялась со стула, отворачиваясь от Данфейт.

— Не в таланте кроется наша сущность. Одному Юга может подарить многое и у него не хватит терпения обуздать этот 'подарок'. Другому Юга не даст практически ничего, но упорством своим он сможет вымолить у Амира другие дары. И дары эти напомнят остальным, кто является полноправным хозяином нашего мира.

— Вы говорите о легенде борьбы людей Юги и детей Амира?

— Сиа рассказывал тебе об этом?

— Вскользь. Подробностей этого деревийского придания я не знаю.

— Согласно легендам, все люди нашей системы произошли от единых предков, рожденных на Юге. Они достигли больших высот развития своей цивилизации и заселили другие планеты, пригодные для жизни. Люди Юги были поистине великими. Они творили чудеса, но в один прекрасный момент обратили свои взоры к технологиям, что создали их пытливые умы. Когда технический прогресс начал угрожать жизни четырех планет, Амир послал им свое проклятие — людей, наделенных гораздо большими талантами, нежели люди Юги. Этих посланцев назвали 'детьми Амира' и они были способны не просто разрушать любые объекты природы, но и воссоздавать их заново из материи, используя энергию Солнца. Зависть ослепила людей Юги, и они начали истреблять этих посланцев. Так началась война технологий против тех, кого создал сам Амир. Мир стал на колени в результате этой бойни, но люди так и не осознали, что делают. Цивилизация уничтожила сама себя. Те люди Юги, кто выжили, были вынуждены начать все сначала на четырех разных планетах. Детей же Амира с тех пор не видел никто. Одни верили, что они утратили телесную оболочку и покинули наш мир. Другие полагали, что именно они и стали прародителями дерев. Твой Учитель опровергал домыслы о том, что деревы произошли от детей Амира. Он пытался доказать, что все мы — зрячие, матриати, и просто жители планет — являемся никем иным, как предками людей Юги. В своей теории 'Первоественности', он сделал акцент на том, что мы можем управлять материей и энергией живых существ, находящихся рядом с нами. В общем, мы обладаем могуществом, дарованным нам Югой, но не можем одного — повелевать энергией Солнца. Каждому из нас Югой подарен потенциал, который можно развить, но, к сожалению, до определенного предела. Никто, включая Великих зрячих, не способен создавать объекты природы из материи. Сиа утверждал, что только дети Амира могли бы обладать этим даром. Твой Учитель полагал, что знает способ, как создать новых детей Амира.

— Что значит 'создать'?

— 'Они вышли из света, дарованного Амиром' — так говорится в легенде. Технически мы способны создать этот 'свет', у нас достаточно знаний для этого.

— Энергия Амира — это энергия термоядерного синтеза. Никто из живых существ не способен пережить это воздействие.

— В подтверждение твоих слов скажу, что когда-то на одной из лун Деревы взорвался термоядерный реактор. Миллиарды людей погибли, а луна просто перестала существовать.

— Сатрион. Вы говорите о нем?

— Да, я говорю о Сатрионе и его жителях. К сожалению, мать Орайи Сиа погибла вместе с ними. Ри, осознав, что произошло, обезумел. Он настаивал на том, что его супруга, точно так же, как и миллиарды жителей Сатриона, все еще живы, что все они стали 'детьми Амира' и обрели бестелесную форму существования. Ри Сиа пытался найти способ их вернуть. Единственным человеком, который мог на него влиять, была Пайли — мать Кимао. Только благодаря ее стараниям, Совет закрыл глаза на безумные высказывания Сиа и позволил ему уединиться на Мийе. Однако, спустя несколько лет, мы поняли, что совершили непоправимую ошибку. Сиа претворил в жизнь свои безумные идеи и пострадали тридцать человек. Точнее, тридцать человек погибло в результате его эксперимента.

Данфейт закрыла глаза и сглотнула. Конечно же, слухи об изгнанном зрячем Ри Сиа, погубившем тридцать югуан, дошли и до Сайкайруса. Тогда, пять лет назад, отец смог убедить ее, что все не так, каким кажется. И Данфейт поверила, что это не так. Так сильно поверила, что на протяжении пяти лет не допускала и мысли о том, что человек, обучающий ее, может нести на своих плечах ответственность за безвинные жизни тридцати человек.