Квантовая лоботомия (книга 4)

Зрители замерли в усугубляющем молчании, камера нарочно взяла финалиста крупным планом, передавая миллионной публике через чувствительный микрофон стучащие от дрожи зубы. Не стерпев напряжения, сфинктер выпустил наружу скопившиеся с плотного обеда газы. Сновидение завершилось абсолютным непониманием с предчувствием неизбежного позора.

Прогремевший взрыв, поколебав всю округу, опрокинул телегу. Ударная волна с нескрываемой любовью протащила её содержимое по земле. Не успел я разглядеть, где нахожусь, как сверху посыпались комья грязи. Рот поспешил забиться землёй, вынуждая отплёвываться.

Недоумённо присев я протёр заспанные глаза. Свежая дымящаяся земляная воронка украшала чисто выполотое поле. В нескольких метрах неё валялась перевёрнутая повозка. Её колеса, поскрипывая, всё ещё крутились. Раскиданные части тягловых животных обнаружились неподалёку. В воздухе пахло чем-то горелым.

Видимо, ныне почившие ящерицы отгрызли привязь. Но что здесь творится?!

Сзади в нескольких шагах росла обыкновенная луговая трава. Безжизненная земля тянулась за горизонт, ведя к елё различимой полосе деревьев. Будучи весьма осторожной личностью, я отполз назад, благополучно прихватив самодельный плащ.

Случившееся ощутимо глубоко задевало чувство страха перед возможной гибелью. Глупая скотина наступила на мину? Отметина, возникшая на ровной почве, до боли походила на место взрыва этого хитроумного устройства. Одежда, повадки, а главное огненный шар, запущенный аристократом, кричали о наличии в данной вселенной волшебства или чего-то сверхъестественного. А так же о слаборазвитых технологиях.

Но почему мины? Или это особый вид колдовства? Если вдуматься, то на земле ничего не растёт, но по виду её давненько не вспахивали. Простые мины, конечно, подрывают жертву, но разрастаться траве не мешают. Огромность данного поля завораживала, с обеих сторон оно простиралось вдаль. Аналогичная обстановка царила в направлении откуда прикатила телега.

Желание возвращаться отпало, там, в поисках справедливости, вероятно рыскали преследователи. Идти вперёд означало повторить подвиг безмозглых рептилий. Надуманность безвыходной ситуации смешила до колик в животе. Я просто пошёл налево, вдоль границы минного поля. Рано или поздно она прервётся. Если нет, то существует свободная для прогулки часть. Важнее всего удалиться от погони.

Вскоре нахлынула усталость, а с ней тоска по сломанной повозке. Все же поездка была предпочтительней, нежели плестись по нескончаемой границе на своих двоих. Голые ступни ныли, прося натянуть на них качественную обувь, грозясь разболеться.

В трагический момент вмешался столб, приказав избалованным ногам заткнуться и прибавить шаг. К древнему покосившемуся изваянию прилагалась частично проржавевшая помятая табличка с облупившейся краской. Тем не менее, надпись на ней тщательно выдолбили, что спасло драгоценную информацию. Печатные английские буквы гласили: "Осторожно мины". Перечитав несколько раз, я твёрдо уверился в написанном.

Сколько же мин заложено на этой обширной территории? И кто прибёг к подобной мере ограждения? Судя по пограничному столпу, минировали давно. Нет! Надпись на английском не порождает подозрения. Язык Великобритании весьма распространён в других мирах. Определённо, это колдовские снаряды! Единственное рациональное объяснение их бесчисленному количеству!

Сие блистательное умозаключение не принесло полезных дивидендов. В принципе, нет существенной разницы, из чего созданы мины. Пересекать границу, нашпигованную быстрой смертью — бездумный поступок. Посему, как истинный искатель безопасных приключений, я двинулся по живому лугу, вскоре дойдя до одиноко стоящего дома.

Из печной трубы валил густой белый дым, выдавая хозяев, жарящих или варящих вкусную еду. Поскольку табличку с предупреждением повесили с этой стороны, логично, что здешние жители разговаривают на английском, а виденные аристократы приехали в гости из соседней страны. Уж в паре слов объяснить свои исключительно мирные намерения проще пареной репы, не взирая на внешний вид.

Я вежливо постучался в скромное сельское жилище, заранее громко здороваясь:

— Извините. К вам пришли с миром, — мой словарный запас забуксовал, отыскивая новые термины.

Внутри что-то упало, кто-то суетливо заворочался. Так как со стороны двери окна отсутствовали, а заранее глянуть в боковые проёмы я не удосужился, сделалось неловко. Дверь слегка отворилась внутрь, оттуда настороженно высунулась косматая голова небритого мужика. Рассмотрев забредшего путника, он в ужасе захотел отпрянуть.

Ладони инстинктивно ухватились за дверную ручку и, потянули на себя, крепко зажал шею мужика. Секунду спустя сознание крепко разругалось над ошибочным действием, однако отступать не велело. Крестьянин оголтело задёргался, перетягивая дверь на себя, вынуждая упереться в стенку обеими ногами, повиснув в воздухе.

— Марта! Клозета! Бегите в окно!! — истошный вопль прижатого селянина на чужеродном языке едва не оглушил.

Сбоку послышалась возня. Маленькая худая девочка лет десяти испуганно выглянула из-за угла. Её расширенные от страха зрачки идеально контрастировали с простеньким грубым сарафаном. Испуганно завизжав, она бросилась в сторону минного поля. Вдогонку за ней понеслась сердобольная мамаша, спотыкаясь о длинные полы схожего платья.

Отвлекшись на них я не почувствовал высвободившегося отца семейства. Он вылез из окна и, взяв вилы, стал смело наступать. Так как настоящего оружия поблизости не нашлось, я зашвырнул в него накидкой и, не разобравшись, куда отступать, побежал назад, вслед за его трусливым выводком.

Дочка крестьянина явно тронулась умом, без единой тени сомнения ринувшись на заминированную площадь. Её мать, добравшись до пересечения, чуточку заколебалась, но обернувшись, столкнулась с неизбежным фактом сближения с предыдущей угрозы. Взвесив все за и против, она проследовала за дочерью. Меня же нагонял разъярённый глава их семьи, уверившийся в собственной боевой подготовке.

Сражаться с отлично мотивированным защитником расхотелось. Если попытаюсь повернуть обратно, то обязательно сокращу расстояние, и вилы свершат чёрное дело. Единственный выход наскоро ступать ровно по следам от ступней женщин, понадеявшись, что мужик с вилами остановится или, не скопирует мою манеру перемещения, да подорвётся. Всяко лучше, чем тягаться с ним по выносливости!

Везение подарило по нескольку сближенных отпечатков ступней. Не озираясь, я аккуратно, но шустро, заступал на них. Погоня позади временно прекратилась. Храбрый отец как вкопанный встал у прекрасно различимой черты, изрыгнув какое-то ругательство.

В надежде на завышенную трусливость осведомлённого преследователя я притормозил, озираясь через плечо. Настырный крестьянин косо уставился на происходящее, не собираясь отходить. Мамаша с дочкой каким-то чудом удрали довольно далеко, не напоровшись ни на один снаряд.

Но госпожа фортуна не терпела длительного пренебрежения её скромной персоной. Вскоре прогремел взрыв, вздыбив комья земли. Как ни странно, билет на тот свет достался взрослой женщине. Её дочурка только прибавила хода. Верный муж разревелся, попутно гневно потрясая вилами, яростно всаживая садовый инструмент в землю.

Благодаря неправильному поступку отныне обойти овдовевшего мужчину не представлялось возможным. Дорожка, проторенная добровольными смертниками, строго ограничивала курс движения, а жаждущий мести абориген терпеливо ждал на одном из её окончаний. Имелся мизерный шанс, что везучий ребёнок доживёт, невольно указав преследователю выход с минного поля.

В реальности надежда являлась форменной глупостью, подвигающей человека, принявшего провальную стратегию, на её воплощение в жизнь. Тут, как и в случае с лотереей, никакого плана выигрыша в принципе не существовало. Всего лишь маленькая вероятность успеха забега мелкой девочки. Но, как истинный патриот ярмарочных розыгрышей, я неустанно зашагал по безопасным отметинам, в душе болея за победу юной особы.

Возможно, капризная фортуна заметила коварную попытку присосаться к её божественной груди алчным ртом. Впереди раздался очередной взрыв, оборвавший весь азартный восторг. Минная лотерея потерпела неизбежный крах, а проштрафившегося адепта культа везения обдало кусками сырой почвы.

Ко всему прочему, разъярённый ор сзади значительно возрос. Однако не слишком пустоголовый мужчина чётко осознал, что нужно терпеливо поджидать врага. Придётся дожидаться, когда он рухнет от усталости или голода. Благо мне кушать не обязательно. В предстоянии выносливости я с комфортом расположился в воронке, где погибла его жена.

Злой рок я ненавидел всегда. В особенности музыку Бетховена. Никогда не уважал его поклонников, да и самого композитора. Но, проливной дождь, хлынувший из фиолетовых туч, идеально бы сочетался со старым произведением, строго подчёркивая трагичность ситуации. Живительная влага смыла все следы от ног, утерев нос не в меру азартному любителю.

Ощущая себя беспомощным слепым котёнком, я промокал под падающими каплями. Потом стихия безразлично развеялась, раздразнив ноздри послевкусием свежего воздуха, символизирующего нагло отобранную свободу. Философия жизни как минной ловушки апатично погружала меня в пучины отчаяния. Тающая последняя надежда приставила гипотетический нож к горлу, вынудив взывать к милосердию:

— Помогите, кто-нибудь!!! — кричал я на всех известных языках, иногда сбиваясь, путая слова. Вскоре горло охрипло.

Спасительный отклик прилетел с чужой стороны границы. Ломаный английский разлетелся по бескрайним просторам смертоносных лугов. Голос отвечающего неизвестного был усилен чем-то. Последовал закономерный вопрос, с превеликим трудом разобранный мной:

— Где ты выучил наш язык, чужак?! — спросил некто повелительным тоном.

— В месте моего проживания он весьма популярен.

— Лжёшь!! — гаркнули в ответ. — В республике Виторрия на нём массово разговаривают около семидесяти лет! Мы изолированы от внешнего мира барьером, в котором ты завяз. Живо дезактивируй маскирующее заклятие, тебе определённо есть, что скрывать! В наших землях не принято открыто колдовать.

— Никакое это не заклинание! Вытащите меня! Не будьте параноиками! — излишне подозрительные патрульные, порождали бурю негативных эмоций.

— Ты знаешь значение термина паранойя?!

— Да. По-другому её называют манией преследования. Чего вы от меня хотите получить за освобождение?

— Жди прибытия главного научного консультанта, он займётся тобой лично, — на этом всё наглухо затихло.

Минуты растянулись в мучительные часы. Солнце неуклонно садилось за горизонт, а лужа под ногами успела высохнуть. Когда всё тело затекло в томительном ожидании, в фиолетовом небе возник самолёт. Модель схожая с образцами начала 1930-х годов. С летающей машины вниз спрыгнул пассажир. Он стремительно падал, не спеша раскрывать парашют, спикировав куда-то в лес.

Несчастный случай или оригинально сведённые счёты с жизнью, напомнили, что, вероятно наиболее печальный конец встретил позванный научный консультант. Неужели богиня везения разгневалась на скромного муравья, всего-навсего желавшего постоянного попутного ветра?

— Илья, это ты? — из громкоговорителя зазвучал дико знакомый баритон.

— Да!!!! Это я! Зигмунд, ты поспешил другу на помощь? Но как ты меня отследил?

— Я не Зигмунд, я Ограниченный! — эта занудная манера речи узнавалась моментально. — Как ты очутился в этой реальности?!

— Для начала хотя бы вытащи товарища из затруднительной ситуации! Я и так сорвал голос, ору из последних сил.

— Принято, — коротко ответил тот.

Последующие события явили мне Ограниченного, который рыскал по полю с пищащим металлоискателем, реагировавшим на смертельные сюрпризы. Он добрался до меня и, не церемонясь, потащил к себе. Я едва поспевал идти безопасным курсом, в итоге покинув пограничную полосу.

Ограниченный передал увесистый прибор людям азиатской наружности, предварительно заверив их, что всё в порядке. Вместе мы залезли в натужно тарахтевший угловатый грузовик, забитый восточными людьми под завязку. Сидевшие рядом сурово посматривали на меня, не выказывая страха. Короткие ружья в руках придавали им отваги. Больше всего они походили на военных конвоиров.

Вечный зануда сел рядом, скомандовав водителю ехать. В кузове, вместо привычной вони бензина, пахло спиртом. Из-за странного амбре салон автомобиля напоминал передвижной медицинский штаб, опустевший из-за нехватки бюджета. Громадина плавно разогналась, увозя в неизвестность.

— Что ты здесь делаешь? — я не удержался с вопросом к Ограниченному.

— Способствую научно-техническому прогрессу отдельно взятой страны, — скупо сказал он.

— Автомобиль тоже ты помог сконструировать?

— Верно.

— За полтора года?! Когда же ты успел?

— Что? — Ограниченный недоуменно повернул челюсть. — Откуда ты взял данные временные рамки?

— Ну, с момента твоего исчезновения под ядерным ударом минуло восемнадцать месяцев.

— Вообще-то, сто тридцать лет, — его ответ ошеломлял, как удар лопатой в лицо.

— Невозможно! Ты верно шутишь? Я бы заметил!

На морде Ограниченного отобразился весь его скепсис.

— Ситуация ясна. В данном континууме время течёт быстрее. Это для тебя прошло полтора года. Я же пробыл тут гораздо дольше, — он замолчал, вновь созерцая стенки кабины.

— По тебе не скажешь. Как физически, так и морально. Ты что, ни капельки не состарился?

— Нет.

— А как же переполнение памяти? Тело-то у тебя явно бессмертное, но мозг человека не рассчитан на растянутые временные сроки. Тебя не мучают излишки информации, изменение восприятия времени?

— Ты слушал, когда я объяснял вам, почему моему мозгу не грозит перегрузка информацией?! Сколько раз повторять?! Моя долговременная память находится в квантовом состоянии, то есть пока я не пожелаю вспомнить что-то, этого воспоминания нет! Кратковременная память частично зафиксирована, но её подвижная часть пребывает в постоянном обновлении. Я же при вас закачал себе в мозг несколько петабайт информации. Это прямое доказательство! — как всегда он раскричался.

— Успокойся, не у всех идеальная память. Поведай лучше, каким ветром тебя сюда пришвартовало?

— Понятия не имею. В одно мгновение нахожусь под воздействием ядерного удара, в другое стою перед неизвестным стариком, говорящим на неизвестном диалекте. Пришлось забить его кулаками насмерть, украсть бельё и убежать в лес — чуть что, все сразу уматывают в чащу. Я тоже не побрезговал укрыться под сводами многовековых деревьев, умевших хранить секреты.

— Что было потом? — я спрашивал чисто из вежливости, так занудные лекции никого не интересовали.

— Вскоре вышел к деревне. Тамошние поселенцы не шибко жаловали чужаков, но заметив, что я не умираю от продолжительных побоев, они испугались. Проблему общения я так и не разрешил. Ввиду абсолютного отсутствия воображения выучить язык без телепатического модуля не представлялось возможным, как и общение жестами. Пришлось просто молча строить водяную мельницу с ирригационным каналом для полей со свеклой.