— Эй, новенькая!
— Что вам угодно?
— Да не изображай ты невесть что! Садись. Дело есть.
"Изображать" она не стала, а подошла и спокойно села на свободное место.
Зазвавшую её компанию она знала гораздо лучше, чем подозревали её члены. Как-никак, Терин отучилась с четырьмя из пяти членов этой компании почти три курса. Только раньше их внимания она не привлекала, а вот в качестве Ниррит... ну что ж, следовало ожидать.
— Говорят, ты родом из глухой провинции.
"Зелойн Ёрш, тианец. Сын богатого судовладельца и не то второй, не то третьей дочери племянника главы одного из Старых семейств. Мелкая рыбёшка — во всех смыслах, кроме финансового. Спесив с теми, кто готов это терпеть, но охотно лижет хозяйскую руку".
— Это имеет значение для вашего... дела?
— Ну, нам интересно, что ты за птица такая.
— Если в двух словах, то высокая посвящённая. Ещё вопросы будут?
— Кроме шуток! Ты действительно из...
Зелойн изобразил жестом нечто замысловатое.
— Если вас интересует, что я делаю в Академии, ответ вас разочарует. Сама по себе Сила не даёт опыта, позволяющего распоряжаться ею наилучшим способом, и не заменяет систематического образования. Как видите, всё просто. Я — такая же студентка, как вы. Хотя признаюсь честно: выпускную работу шестого курса я надеюсь выполнить так, что её зачтут как дипломную.
Для магов, изучающих своё ремесло в Энгастийской Академии, на лестнице познания существовало три основных ступени. Успешное окончание четырёх первых курсов делало студента младшим магом. С таким базовым образованием можно было поступить учеником в Гильдию Артефакторов или Гильдию Целителей, устроиться корабельным магом на судно торгового флота, получить должность практикующего мага в провинции. А уж за пределами островного королевства младший маг мог сделать и более быструю карьеру. Ещё два курса и хорошо сделанная выпускная работа превращали студента в полноправного мага. С таким багажом можно было рассчитывать даже на приличную работу в столице. В дальних же краях Аг-Лиакка полноправный маг из Академии легко мог стать фигурой первой величины.
Но только диплом мага-мастера, обычно достававшийся наиболее упорным и талантливым спустя ещё несколько лет, позволял войти в число истинной элиты: преподавать в Академии, вести самостоятельные исследования, оплачиваемые из королевской казны, сделать быструю карьеру на гражданской или на военной службе Энгасти. Более половины дипломников рано или поздно становились высокими посвящёнными. Но Ниррит и тут ухитрилась выделиться: для неё диплом должен был стать дополнением к посвящению, а не наоборот.
— Ты высоко себя ценишь, — протянул Ёрш. Обращение как к равной явно давалось ему с трудом, ибо ледяная вежливость собеседницы этого, говоря прямо, не поощряла. Однако с упорством, достойным лучшего применения, он продолжал "тыкать".
— Быть может, вы всё-таки перейдёте к вашему делу? — поинтересовалась Ниррит. Глядевшая на протяжении всей беседы в воздух над макушкой Зелойна, она внезапно и резко перевела взгляд на истинного вожака компании. Глаза в глаза.
"Эркаст Крутолобый, для приятелей просто Лоб. Человек, не тианец. Но его прабабушке не стесняются кланяться даже гордецы из тианских Старых семейств. Его дед преподаёт на старших курсах сравнительную анатомию, а отец стал магом-мастером в возрасте двадцати семи лет и ныне работает в Попутном патруле. Да и сам Эркаст не бесталанен. Собственно, на нашем курсе он имеет репутацию лучшего студента... и очень этим гордится".
— Дело у нас, — выделил Эркаст тоном, — общее. Учёба. И мы бы хотели протянуть вам, Ниррит, руку помощи. Дополнительные занятия, редкие реагенты, время в лабораториях и личные консультации у преподавателей по льготным ценам. Поверьте, нам есть, что предложить.
— Верю. Но почему вы полагаете, что меня должно заинтересовать ваше предложение?
— А оно вас не интересует?
— Видите ли, я по натуре не командный игрок. В глухой провинции мало на кого можно опереться, и я привыкла полагаться только на свою наставницу да на себя.
— Но здесь не провинция. И правила игры другие.
Ниррит слабо улыбнулась.
— Я не хочу на вас давить, — сказала она с легчайшим, точно рассчитанным намёком на снисходительность, — но не думаю, что мы можем играть на одном уровне. Хотя... я дам вам шанс.
Секунда сосредоточенности.
Над столом вспыхнуло слабое эхо многослойного, с десятками узлов в каждом слое, заклятия. Тихо зашуршали листы магической бумаги, созданной с помощью конденсации; от обычной бумаги она отличалась плотностью и безупречной белизной. Всего листов было пять; три верхних были плотно исчерчены диаграммами системной магии, выполненными в семь цветов, а два нижних — строками на старотианском, перемежаемыми странно нотированными формулами.
— Что это? — поинтересовался Эркаст. Если Ниррит хотела его поразить, то она своего добилась. Сам Крутолобый мог бы сконденсировать бумагу, пусть не с такой лёгкостью. Сконденсировать лист с записями, пожалуй, тоже мог бы, после минутной подготовки. Но пять листов сразу, да ещё вот так, походя? Подобное мог бы повторить не каждый преподаватель со стажем...
— Это предварительные схемы трансмутации, расчётом которой я занимаюсь последние три дня. Если вы достаточно быстро сумеете найти решение этой задачи, я буду работать с вами.
Ниррит встала, коротко поклонилась.
— Всех благ, уважаемые.
И направилась к столу, из-за которого как раз вставал закончивший обедать Килсайх.
С виду он был похож на крепкого мужика, этакого до срока облысевшего живчика с неизменной усмешкой на простецком лице. Но когда "живчик" оторвал взгляд от разложенных на столе записей и посмотрел на Эркаста, студент с трудом заставил себя не вздрогнуть.
— Ты сам до этого додумался или подсказал кто?
— Это не мои записи, дед, — сказал Крутолобый. — Я только хотел спросить, имеет ли вообще смысл эта белиберда.
— Белиберда? — глаза Сигола Лебеды сверкнули. — Так ты даже не опознал задачу?
— Говорю же, не моё это!
— А чьё?
Эркаст объяснил.
— Так-так. Значит, из Гестамара? Ученица Лормин?
— Да.
— А ты вообще удосужился узнать, кто такая Лормин Корень? По глазам вижу, что нет. Да-а-а, — со вздохом протянул Сигол. — Похоже, кончилась династия. Сынуля в боевые маги пошёл, внуку лень как следует подумать в ситуации, когда недомыслие смертельно опасно...
— Да что такого случилось?
— Ничего, — отрезал с виду сорокалетний, а на деле разменявший девятый десяток маг. — Я оставлю эти записи у себя, а тебе советую забыть Ниррит, как страшный сон.
— Почему, дед? Что во всём этом... такого?
— Лормин Корень, — сообщил Сигол, — не просто высокая посвящённая. Она — штатный целитель тайной службы Энгасти. А в записях, подсунутых тебе, идиоту...
Лебеда осёкся, а глаза у Крутолобого стали большими и круглыми.
— Знаешь, — добавил спустя время Сигол, — есть старая и не слишком смешная шутка. Насчёт статей, которых нет в Уложении о наказаниях. Если бы ты сообразил, каков практический смысл вот этой... трансмутации, ты бы сперва блеванул, а потом обосрался.
— Дед!
— Помолчи. Я с тобой ещё не закончил. Знаешь, чисто абстрактно я допускаю, что ради своей родины можно пойти на... многое. Но я не верю, что даже ради спасения тысяч жизней можно совершать поступки, несовместимые с клятвой целителя.
— Да что такого в этих листках?
— Ты что, действительно идиот? Твоя единственная защита — неведение! Ты ещё заплачь, как младенчик, которому не дали скушать толчёного стекла, насыпанного в сахарницу!
— Хочешь сказать, что Ниррит меня подставила?
— Нет. Это было бы слишком просто. Да и подставляют в тайной службе совсем иначе, уж ты поверь моему опыту.
— Тогда я не понимаю...
— Знаешь, внучек, ты изумишься, но я тоже... не понимаю. А хотел бы понять. В общем, иди. Я сам займусь... всем этим.
— Вы хотели меня видеть?
— Да. Присаживайтесь, уважаемая.
Ниррит села и бестрепетно посмотрела в глаза Сигола Лебеды.
"Интересно, сколько ей лет на самом деле? Потрясающая внешность... но следов трансмутации нет. Да, дело пахнет ещё поганее, чем я думал..."
— Вы знаете, что Эркаст — мой внук?
— Да, профессор.
— Позавчера он принёс мне кое-какие записи. Узнаёте?
Ниррит улыбнулась.
— А, задачка на отпугивание!
Такой реакции профессор не ожидал.
— Простите?
— Ваш внук, если говорить простыми словами, решил меня немножко... припахать. А заодно лишний раз доказать, что он всё ещё самый ядовитый паук в нашей банке. Мне не хотелось отказывать ему прямо, поэтому я подсунула ему слишком сложную задачу.
— А если бы оказалось, что она для него не слишком сложна?
Тут Ниррит уже не улыбнулась, а попросту рассмеялась.
— Профессор, эта задача при заданных исходных не решается! Там четыре независимых сбоя в рекурсивных циклах. Строчки восемнадцать и двадцать четыре первого листа, три и одиннадцать второго листа. Плюс недостаточно полные и частично ошибочные данные о генном материале. Он только с виду похож на человеческий, можете сами убедиться.
— Задачка на отпугивание?
— Ну да. Сама формулировка цели трансмутации — сбой репродуктивного цикла в четвёртом поколении — такова, что любой целитель шарахнется от неё, как от активной культуры палевой чумы. Эркаст немного слишком... спесив, но способствовать геноциду он бы не стал.
— Так. А если взять корректные данные о геноме, например, тианцев и устранить сбои в рекурсиях... тогда задача будет иметь решение?
— Только в теории. На практике выморить всех тианцев Аг-Лиакка указанным способом, конечно, можно... но только в том случае, если иметь ОЧЕНЬ подробные данные о вариациях видового генома — в идеале, полные генные карты всех тианцев до единого — и каждому "подправить" наследственность очень сложным, индивидуально сконструированным мутагеном. Общий объём расчётов можете представить сами.
О вероятности того, что сотни тысяч разумных существ можно трансмутировать незаметно, Ниррит не стала и заикаться. И так ясно, каков порядок этой вероятности.
Нахмурившись, Сигол ещё раз пробежался взглядом по строчкам, уделяя особое внимание тем, где, по словам студентки, имели место сбои. Спустя пять минут снова посмотрел на неё.
— И как долго вы готовили вот этот... экспромт?
— Как я и сказала вашему внуку, три дня.
— Понятно. Полагаю, вы сами знаете, что эта работа несколько... превышает средний уровень выпускника факультета общего целительства.
— Знаю, профессор.
— Три дня для того, чтобы не ответить на предложение прямым отказом... не много ли?
— Много, конечно.
— И? Мне что, мысли ваши прикажете читать?
— Нет, профессор. Я была бы очень рада, если бы вы согласились стать моим руководителем и назначили тему дипломной работы.
— Кому-то ещё вы подобное предложение делали?
— Нет.
— А если я откажусь помогать вам в работе над дипломом?
— Руководитель не обязан помогать дипломнику. Руководитель назначает тему, предоставляет возможности для работы, если в этом есть необходимость, но...
— Я спросил не об этом.
— Понимаю. В качестве руководителя меня могут устроить также профессор Килсайх, профессор Лирц с кафедры ритуальной магии, профессора Зеголь и Ватлиру... вообще, в Академии много хороших магов, и перечислять можно долго.
"Вот так разброс! От трансмутаций и ритуалистики до алхимии и артефакторики!"
— Но я оказался первым в списке. Почему, если не секрет?
— Вы — первоклассный системный маг, профессор. Достаточно прочесть хотя бы три-четыре ваших работы, чтобы в этом убедиться. А ещё вы разбираетесь в трансмутациях немногим хуже профессора Килсайха... и приходитесь дедом моему сокурснику.
— Системная магия в трансмутациях живой материи — это именно то, что вас интересует?
— Меня интересует многое. Но знакомиться с работами ваших дипломников было особенно интересно. Ни одной избитой темы, ни одной вторичной работы. Только оригинальные исследования... не имеющие прямого прикладного значения, но ломающие сложившиеся представления.
— Вот как. Необычное устремление... для ученицы Лормин.
— Я хочу быть исследователем, а не простым исполнителем чужих приказов.
"Удивительная прямота".
Сигол Лебеда хмыкнул, разглядывая студентку по-новому. Значительно доброжелательнее, чем в начале беседы.
— Если это действительно так, мы сработаемся. Ступайте пока.
— А как же...
— А я подумаю, какое исследование можно вам предложить в качестве темы диплома. Подумаю, какое оригинальное исследование подойдёт в... нашем случае.
— Спасибо, профессор.
— Вам спасибо.
— За что?
— За слом сложившихся представлений.
12
Заметна метров за сто. Поднимается к корпусам Академии. Улыбка предвкушения, малый всплеск скорости — плевать, что дорогое платье не слишком хорошо подходит для бега по улицам! Наставница снова в Энгасти!
— Эйрас! Ты вернулась!
Отлично знакомая — вплоть до укреплённого на спине длинного меча — фигура пружинисто развернулась. Чёрные глаза сузились.
— А вы...
— Что, не узнаёшь? — рассмеялась сероглазая красавица, приближаясь уже не бегом, а танцующим шагом.
— Терин?!
"Неужели я так изменилась, что даже Эйрас не способна распознать мою суть без применения радикальных мер, вроде тщательного сканирования? Вот сюрприз так сюрприз!"
— Имя у меня нынче тоже новое. Как и лицо, и всё прочее. Позволь представиться: Ниррит Ночной Свет из Гестамара. Рада знакомству!
Игла покачала головой, не скрывая удивления.
— Похоже, — констатировала она, — мне предстоит узнать много нового.
Дойдя до одного из общественных садов Энгасти и опустившись на свободную скамейку, наставница и её ученица переглянулись. В чаше фонтана, находящегося в десятке шагов от скамейки, боролись три прозрачных морских змея с телами из чистой зеленовато-синей воды и пенными гривами. Змеи яростно шипели, плюясь друг в друга струями всё той же воды, а временами пуская в ход и водяные "зубы". Итогом их атак были разлетающиеся вокруг брызги, но никому из змеев не суждена была окончательная победа. Любые повреждения, которые эти творения мага-скульптора наносили друг другу, быстро восполняла бурлящая в чаше вода.
Сверкали, преломляясь в линзах "чешуй", солнечные лучи. В ореоле мелких брызг играла бледная радуга. Кричала приведённая к фонтану детвора всех трёх видов разумных — белого, зелёного и синего. Слабо шелестела листва кипарисов.
— Полагаю, — начала Эйрас, — ты прошла некое посвящение. Причём весьма высокого уровня, насколько я могу судить. Надоумил кто или сама решилась?
— Замысел — мой собственный. Форма ритуала тоже оригинальная. Хотя я активно использовала элементы ритуала Связывания Стихии. И доработанные по твоим подсказкам формулы системной магии.
— Ясно. Что тебе дал этот ритуал? И чего лишил?
— Особых потерь вроде бы нет. Что же касается приобретений...
