— Конечно, Цунаде-сама, — кивнул в ответ телохранитель, быстро корябая что-то в книжечку.
Отлично, значит, завтра надо будет разобраться, кому выплачивать компенсацию и в каком размере. Да и калеками Шизуне озаботить. Далеко не все повреждения человеческого тела реально исправить, но мы с ученицей способны и новую руку-ногу вырастить. Да, она будет уступать родной, но человек сможет сам ходить или работать. А это немало. Многие, пусть и с неизлечимыми травмами, еще послужат деревне в роли учителей, тренеров, работников администрации и прочее, прочее, прочее...
Компенсация семьям — это начало моей военной реформы. Как привязать народ к Конохе и вырастить патриотов? Не кукольных и бездушных, аки в Корне. А настоящих, что действительно понимают: вот, деревня заботится о своих шиноби. Да, у них не самая мирная профессия, и можно скопытиться на любой миссии. Но, уходя в рейд, ниндзя будут знать, что Лист не бросит их семьи. А в случае ранения или травмы не выкинет на свалку их самих.
Под любопытным взглядом Генмы распечатала свои наработки по реформам. Я прекрасно понимаю, что провернуть такое дело в полном объеме сейчас мне никто не позволит. В конце концов, бюджет контролируют старейшины и Данзо. Не думаю, что там вообще сейчас хоть что-нибудь звенит. Да. Не забыть казначея вызвать с документами. Сверим дебет с кредитом. Так вот, пока я ничего особого сделать не смогу, но назначить хоть минимальные выплаты семьям, потерявшим кормильца, предоставить новое место жительства (есть такое правило, что семья выселялась из казарм или муниципального жилья в случае гибели шиноби), вполне в моей власти. Как и озаботиться бесплатным лечением покалеченных и их дальнейшим трудоустройством. Это не так уж много, но скажите — ведь неплохое начало?
— Генма-сан, вызови мне завтра казначея, часиков на семь, — не отрывая взгляда от документов, кинула своему невольному помощнику. Судя по шуршанию на потолке, он снова все записал. Какой молодец! Надо, чтобы не расслаблялся!
Что у нас тут дальше? Пододвинула к себе новую стопку бумаг. Хм, списки миссий, где необходимо решение каге. То есть те самые церемонии у дайме и других богатеев, коим требуется профессиональная охрана. Тут же присутствовали запросы на определенных джонинов Листа. Ну да, личные задания обычно проходят через стол руководства. Это в эту стопочку, ее Генма потом отнесет чунинам. Пусть формируют команды. Пару документов отложила в сторону. Над этим еще стоит подумать... Слишком мутные задания.
Дальше я закопалась в свежую корреспонденцию. Четыре запечатанных личными печатями каге письма на мое имя. Не вскрыты, значит, ничей любознательный нос там еще не побывал. Так, венценосные собратья из других великих деревень поздравляли меня со вступлением в должность. О, нет — они не сами, конечно же, это писали. Всего лишь форма вежливости — ненавидишь, но улыбаешься. Так и тут. Стандартное послание, заверенное большой печатью. Мило, очень мило. Только Райкаге выбился из общей патоки. Сам писал, судя по высокому матерному слогу, лично. На выражения не скупился. Что поделать, у нас с ним не самые лучшие отношения... Встречались пару раз, было дело. Но письмо достойно того, чтобы его в рамочку вставить. Поставлю на стол, буду себе настроение поднимать. Из Суны прислали письмо, заверенное советом деревни. Ну да, Каге у них еще не выбран. Все дурью маются, боятся Гаару назначить. И по малолетству — тоже.
— Генма-сан, озаботьте чунинов: мне нужны стандартные вежливые ответы на вот эти поздравления, — машу стопкой из трех писем. — Принесете мне, я прочитаю, подпишусь и отправите.
— А четвертый ответ? — Ишь ты, какой внимательный! Все заметил, зараза.
— Нет, ответом Райкаге я займусь лично. Зря, что ли, он старался? — Закрываю опус беловолосого великана в ящике стола. Да-да, можешь не делать такие обиженные глазки, Генма. От тебя прячу, любопытного.
Среди писем было и несколько благодарностей от клиентов, приятно впечатлившихся работой шиноби Листа. Лучше б денег прислали, честное слово. Я и так знаю, что лучше моих подчиненных — нет никого. Эти бумажки отправлю вниз. Пусть в приемной папку заведут с подобными писульками. Новые клиенты прочитают, может, вдохновятся.
Последней стопкой оказались... Доносы и жалобы! Какая прелесть. Это просто неискоренимо во всех мирах! Чего тут только не было. От прочтения каждой новой бумажки я все больше офигевала. Были наезды на шиноби, что по пьяни дебоширили, дрались с мирными жителями, что-то ломали и даже грабили. Так, вот это все отправим Ибики. Пусть разгребает. Были натуральные анонимные письма, что, мол, джонин-чунин-генин такой-то — явный шпион Облака-Камня-Тумана-Песка. Богатая фантазия у коноховцев. Просто зависть берет. Кстати, я даже нашла два доноса на Наруто. Он-де грозился сровнять Лист с землей, примите меры, мы боимся демоненка! Ками-ками, как страшно жить... Откладываю эти "крики души" отдельно. Потом выясню, кто там под мелкого так активно копает. Интересно даже...
— Цунаде-сама, — поднимаю голову и вижу стоящего перед столом Генму. Ну что еще? — Вы просили напомнить вам о совете джонинов. Он начнется через пятнадцать минут.
— Хорошо, — потягиваюсь, расслабляя спину. Небольшой импульс чакры приводит меня в более активное состояние. Все, я готова встретиться с этим сумасшедшим домом. Встаю. — Пошли.
Глава 19
— Цунаде-сама, оденьте шляпу и плащ, — напомнил мне Генма, ожидая у двери.
— Вот еще, — фыркаю в ответ. Я рассчитывала забыть об этих символах власти каге, повесив их в каком-нибудь пыльном чулане, и подальше.
— Цунаде-сама, ну хотя бы в первое время соблюдайте этикет, — вновь начинает ныть парень. Ты меня достал уже этим страшным словом.
— Тебе напомнить его новое место жительства? — скептически хмыкая, наблюдаю за сменой выражения лица у джонина. Вспомнил, как я посмотрю.
— Ну, Цунаде-сама... — практически умоляет Генма, быстро просекший, что я не люблю официоз. Щас кланяться начнет, как пить дать. Это наглый шантаж! Не смей! Р-ррр. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, сдаюсь.
Ками, ненавижу эту треуголку с занавесками. Но пока смирюсь, что на официальные мероприятия придется одеваться в парадное. Снимаю свое любимое синее хаори и оставляю его одиноко лежать на кресле. Где там этот выкидыш больного воображения Хаширамы?
Ненавижу белый цвет. Я теперь похожа на смерть. Косу, что ли, заплести, чтоб соответствовать? Внутренне порычав на всех и на вселенскую несправедливость, выхожу из кабинета. Поставив на оставшийся без охраны кабинет барьер, дабы не смущать умы пробегающих мимо 'тараканов' и не выяснять границы их любознательности, я не спеша отправилась к лестнице. Ширануи по привычке пристроился за моим плечом. Что-то пустовато сегодня на верхнем уровне. Только АНБУ мелькают то здесь, то там.
В какой-то звенящей тишине мы с Генмой чинно спустились на первый этаж. Такое впечатление, что чунины, работающие в администрации, просто попрятались. С чего это вдруг? Неужто боятся попасться у грозной меня на пути? Так вроде мне еще никто настроение испортить не успел и на любимых мозолях не потоптался. А, видимо, случившееся на приеме с Дайме с чьей-то легкой руки — или, скорее, слишком длинного языка — стало известно окружающим. Ясно. Думают, что я не постесняюсь у Генмы и другой сенбон позаимствовать.
В зал Совета вели большие двустворчатые двери. Двое молчаливых анбушников, закутанных в свои серые плащи, очень выразительно терлись рядом со входом. Ага, это моя "охрана" на время мероприятия. Меня иногда умиляют здешние порядки. Что-то я сомневаюсь, что мои дедушки ходили всюду с телохранителями в масках. Но возмущаться не буду, хотят чувствовать себя нужными, — вперед.
Масочники с поклоном распахивают передо мной двери. Прохожу в хорошо освещенный большой зал. А свободненько тут. Я думала, будет присутствовать гораздо больше народу, а набралось, от силы, человек двести. Неужели все остальные на заданиях?
— Ширануи-сан, пожалуйста, составь на завтра список выполняемых в данный момент миссий с пометками: имя джонина-исполнителя, где находится и на какой срок. — Практически чувствую, как парень кивает, подтверждая получение приказа. Судя по шуршанию бумаги, мой телохранитель все снова записал. Что ж, зато сам не забудет и мне напомнит.
Джонины Листа склонили головы и расступились, освобождая проход нашей маленькой, но гордой процессии. Мне, видимо, предстоит сидеть в президиуме, в виде большого стола странной формы, находящегося на возвышении. Обходить эту конструкцию мне лень, перепрыгивать тоже. Сажусь прямо на край стола, лицом к ожидающему народу. Так ближе. Может, кто оценит. Ножками, что ли, поболтать. Сморю в застывшие ряды джонинов. Нет, не стоит. Пока не поймут.
Итак, что тут у нас? Передо мной застыл сумасшедший дом на выезде. Каждый из этой стаи шиноби обязательно носил какую-то отличительную деталь в облике. От необычной прически до плаща практически на голое тело. Да-да, Анко, это я про тебя говорю. Девушка поежилась под моим изучающим взглядом и нырнула за спину индифферентного Ибики, стоявшего рядом с засунутыми в карманы руками. Нет, подавляющее большинство носило стандартный набор — темно-синие бриджи, водолазку и военный жилет. Но были и яркие индивидуальности, по типу Гая или той же Анко, что плевали с высокой колокольни на принятую еще Тобирамой форму.
Кстати, на этом совете я заметила нескольких токубецу-джонинов, — та же Митараши в своем чудо-пальтишке... Интересно, обычно их тут быть не должно. Вроде как. Ладно, все это лирика, а сейчас пора переходить непосредственно к процедуре знакомства.
— Йо! Меня все видят? Слышат? — снимаю шляпу каге и небрежно кладу рядом собой на стол. Позади обреченно вздыхает Генма. Наверняка даже глаза закатил. И уже успел переместиться за стол, чтобы не мешать мне общаться с народом.
На мой вопрос со всех сторон раздался нестройный хор голосов. Типа, да, все слышат. Прекрасно...
— Значит так, всем присутствующим представляюсь еще раз. Меня зовут Сенджу Цунаде. Я Годайме Хокаге Конохагакуре. Еще я как бы внучка Первого Хокаге и внучатая племянница Второго. А вдобавок я обалденный медик и вообще красивая женщина. Вроде вы все уже должны быть в курсе, — скрестив руки на груди, оглядываю своих волчар. Слушают внимательно, это хорошо. — Теперь я расскажу вам о том, что вы еще не знаете. Я не люблю этикет и официоз. Поэтому никаких Хокаге-сама при обращении, а только Цунаде-сама. И никаких поклонов через каждое слово. Это понятно?
Зашушукались товарищи. Такое впечатление, что по помещению ветерок прошуршал. Дождавшись согласных кивков хотя бы от первого ряда, продолжаю:
— Кто хочет, может сесть. Нам с вами еще долго общаться и лучше это делать в более комфортной позе. Не на экзамене, чай. — Еще одна волна шепотков прошла. Постояли, помялись, посмотрели на меня. И вот уже один за другим шиноби усаживаются на пол. Что делать, если тут не предусмотрены кресла. Если так пойдет, то потихоньку сломаю стереотипы в глазах этой толпы.
— Отлично. Рада, что вы прислушались к здравому смыслу. Теперь у меня будет к вам небольшая просьба. Я знаю здесь далеко не всех. Что поделать, если меня так долго не было в Листе. Поэтому, пожалуйста, по одному вставайте, представляйтесь, расскажите, что любите, что не любите, можете просто анекдот затравить. Или сообщить количество выполненных высокоранговых миссий. Какими стихиями владеете. А можете ничего не рассказывать. Считайте, что у вас знакомство с новой командой. — Народ разулыбался, наверняка вспоминая какие-то веселые случаи в прошлом. Ну вот, первый лед сломан. Плывем дальше. — Давайте начнем с первого ряда. Вот вы?..
— Меня зовут... — Да, чувствую, это надолго. Как бы тут не заночевать.
Через два часа я перезнакомилась с двумя третями народа и порядком устала. Благодаря тренированной памяти, мне без труда удавалось запоминать лица и имена джонинов, даже их манеру держаться. Может, я и забуду что-то сегодня, но при следующей встрече необходимое знание само всплывет в нужный момент. А пока знакомство продолжалось. Шиноби Конохи в целом достаточно веселый народ, особенно в таком количестве, что вынужденно собралось в одном месте. Кое-где уже сидели кружки по интересам. Вроде, у дверей даже в карты играли, но утверждать не берусь. Процесс против официоза шел полным ходом. Фиг бы они так раскрепощенно себя вели, если бы не приняли меня за своего.
Слушая очередного джонина, наткнулась глазами на затихарившуюся Анко. Чего это девочка так прячется? То в первом ряду была, теперь вон чуть ли не в последнем... И не поднимается для знакомства. Странно... Хотя она же, вроде как, неблагонадежной считается у большинства шиноби Конохи. Типа, ученица Орочимару и все такое... Ученица... Я, кажется, спрашивала, где саннин взял такого помощника как Кабуто? Не уверена, но надеюсь, что нашла такой же самородок для себя. Под моим изучающим взглядом, Митараши все-таки поднялась на ноги и представилась.
— Я — Митараши Анко, люблю данго и ошируко, ненавижу своего учителя, — через силу выдавила из себя девушка. Хм, ненавидишь? Что ж, мешать не буду. А Орочимару по шее получит при встрече. В профилактических целях. Либо подопытный — и ставь на нем эксперименты по не балуйся, либо ученик-помощник, но тогда учи, будь добр, а не ломай ему жизнь. Змей, походу, заигрался по молодости. Ладно, отпустим взгляд девочки, а то ее удар хватит. Кивнув, повернулась к следующему... Анко, как-то сразу сдувшись, села, — вернее, практически упала на пол.
Неожиданно передо мной из шуншина вывалился невозмутимый Какаши. С книжкой наперевес. Судя по реакции окружающих, а точнее по отсутствию какой-либо реакции, все давно забили на выверты сына Белого клыка. Ага. Все, кроме меня. Вот как можно было настолько опоздать? Нет, похоже, с Какаши надо проводить воспитательную беседу на полигоне с применением чакры.
— Привет вам, таинственный незнакомец в маске... — машу ему ручкой, дабы все-таки обратил на меня свое внимание. О, смотри-ка. Понял, что находится пред светлыми очами своего непосредственного начальства. И книжечку убрал, и даже встал ко мне лицом, а не боком.
— Добрый день, Хокаге-сама, — поклонился-таки Хатаке. Из рядов шиноби за его спиной раздались смешки. Ну да, я тут их песочила на тему официоза.
— Хатаке Какаши, если не ошибаюсь? — Еще бы я ошибалась! Второго такого товарища нет. Неповторимый, гад.
— Да, это я, Хокаге-сама, — подтвердил джонин и снова поклонился. За спиной фыркнул Генма. Да, я тоже себе сочувствую уже. С такими-то подчиненными.
— И что же вас так задержало, Какаши-сан? — елейно растекаюсь в улыбке. А те, кто меня хорошо знают, при таком выражении лица бегут куда подальше, и копают окопы поглубже и понадежней.
— Я заблудился на дороге жизни, — начал вешать лапшу на уши капитан седьмой команды. Что — сам — реально верит в эти отмазки? У меня складывается впечатление, что он за Обито в свое время записывал. Иначе откуда такие детсадовские оправдания? Интересно, как его еще никто не побил за это? Неужто так хорош в бою на самом деле?
