— Э-э, нет, — опешила я от такого вопроса.
— Странно, обычно такую настойку приобретаю замужние дамы, и подливают мужу...
Ого, это что же я за зелья набрала? Вот что значит не уметь читать, радует только то, что достались они мне бесплатно...
— А мазь против облысения зачем?
— Мало ли, что в хозяйстве пригодится, — пожала я плечами.
— Ладно, а бальзам для натирания рогов?
— А вдруг замуж выйду... — потупилась я.
— Понятно, все из того же списка "в хозяйстве все пригодится", — вздохнул Риман. — Эль, не обижайся, но все выглядит более чем странно и даже глупо. Один твой шутовской поступок перед орденом чего стоил. Я отчет Орстена читал, так чуть по полу от смеха не катался, — улыбнулся он, но потом сразу же посерьезнел. — Орст сказал, что ты спокойно проходишь через огонь, это правда?
Вот где бобик закопан!
— Нет, — мотнула я головой и пояснила, — это был всего лишь хороший фокус и он сработал.
— Да, сработал, — кивнул мужчина, — если бы ты не вышла из огня, вряд ли бы тебе поверили. Орст сказал, что получилось очень эффектно, и на какое-то время даже он во все поверил. Ты ему, кстати, жизнь спасла, так что попробуй с него что-нибудь вытряхнуть, заслужила, — обворожительно улыбнулся блондин.
— Так, если все нормально, я могу быть свободна?
Риман задумался и что-то решив, кивнул, закидывая ногу на ногу.
Взвизгнув от радости, я подскочила, в два прыжка оказалась возле мужчины и схватила свою сумку. Если блондин и подумал, что я так радостно собралась кинуться ему на шею, то вида не подал, а лишь вздохнул.
— Эль, а скажи напоследок, как вы смогли управлять лошадьми? Насколько я знаю, они принадлежали наемникам, а они на простых лошадках не ездят, — остановил меня окрик блондина у самой двери, — там с помощью магии их как-то по-своему воспитывают, чтоб лошадь была преданной. Я уже не спрашиваю, как эти лошади к вам попали, ну не верится мне, что вам их за долги отдали.
Я почесала макушку, ну и дела... теперь понятно, почему Батя поначалу так боялся ехать на этих лошадях. Да и Римана по ходу дела не устроит оправдание, что мы с Батей их со страху угнали и просто поехали.
— Ну, видно, эти лошади плохо обучались, — пожала я плечами, — не всем же быть отличниками, — и пока опять не появилось у блондина вопросов, закрыла за собой дверь.
Выбравшись из дома Римана, пошла искать, куда дели Батю. Вроде блондин сообщил, что целитель находится на улице Восточная роща, где-то возле базара. Что ж, пойдем искать...
На улице уже было светло, но небо заволокло свинцовыми тучами, видно, природа скоро получит долгожданный дождь, а горожане прохладу, принесенную им.
Найдя базарную площадь, купила себе плащ черного цвета из какой-то непромокаемой ткани с большим капюшоном, больше из одежды решила ничего себе не брать. Вдруг придется перекинуться, а без одежды оставаться как-то не хочется, она, между прочим, денег стоит. Да и голяком потом щеголять тоже не прельщает. Экзбюцианизм не мой конек.
Эх, это что ж подумал Ас, когда нашел мою одежду? Боюсь даже представить, что он подумал... Решит еще, что у меня стратегия голяком по лесу зверей пугать, отмажься потом, что это не так.
При помощи своего болтливого языка и добрых людей нашла нужную мене улицу. Постучалась в двери высокого здания местной больницы, мне открыла дверь хрупкая девушка в белой мантии.
Еле объяснила, кто именно из пациентов мне нужен (ведь я даже имени Бати не знаю, да и он сюда безымянным попал), меня все же поняли и повели по узкому, выкрашенному белой известкой коридору.
— Вот, — открыла девушка дверь в маленькую комнату, — но мужчина еще не приходил в себя и... я, наверное, лучше целителя Вирдана позову, он вам все подробно расскажет. — И девушка покинула меня, не дождавшись моего ответа. Странно...
Присев на край батиной кровати, вздохнула. Жалко мужика... выглядит он просто ужасно! Вокруг глаз как очки фиолетовые круги, а сам бледный как покойник и холодный. Ну, какого черта он вечно влипает в неприятности?! Это же надо было найти в лесу чокнутых фанатиков! Не-е, это еще уметь надо!
В комнату зашел мужчина в светло-бирюзовой мантии, на вид лет тридцать пять, а на самом деле, может оказаться и около тысячи. Русые волосы, завязанные в низкий хост и обычное ничем не примечательное лицо.
— Меня зовут Вирдан, — представился мужчина
— Меня можете звать Эль.
— Хорошо. Вы, наверное, родственница?
— Нет, мы просто вместе путешествовали.
В общем, сообщили мне неутешительные новости, хотя сначала не хотели вообще что-то говорить, посчитав, что постороннего человека не стоит нагружать проблемами. Но я настояла. Дела обстоят плохо и хуже некуда. Батю приложили сильным ментальным заклинанием, которое снять-то сняли, а вот вылечить его последствия, скромных сил целителя Вирдана не хватило. Нужно обращается к более сильному целителю, и стоить он будет недешево. Десять золотых, а это не маленькая сумма.
— И сколько он еще протянет? — кивнула я на Батю.
— Поддерживать его мы можем долго, но есть ли в этом смысл? — развел руки целитель. — Поймите, Эль, мы не знаем, откуда он и не можем сообщить его родственникам, а тратить на него свои силы — бессмысленно, если никто за него не заплатит.
Вот так-то вот... даже здесь бесплатно жизни не спасают.
— Я вас очень прошу, — посмотрела я хмуро на Вирдана, — позаботьтесь о нем, а деньги я в скором времени принесу.
— У вас неделя, — сухо ответили мне, — и ни днем больше.
Сжав кулаки, я не выдержала и схватила эту бездушную скотину за грудки:
— Неделя — так неделя, — прошипела я, — но если вы меня не дождетесь, можете распрощаться со своей спокойной жизнью, и вообще с жизнью.
Отпустив опешившего мужика, я поспешила покинуть это место.
* * *
Вирдан уже больше трехсот лет работал в больнице и к угрозам привык. За все время его работы родственники тяжелобольных, что только не обещали сделать с целителем. Вирдан понимал, что это нервы и в скором времени люди поймут, что от целителя мало что зависит. Но вот встретив девушку с пушистым хвостом, мужчине повторить их встречу не хотелось. Странное создание в порыве гнева чуть не сожгла несчастного целителя и даже не заметила этого. Там, где девушка схватилась за мантию, зияли прожженные дыры, и Вирдана не прельщала перспектива, чтоб такие дыры появились и на нем.
"Лучше эту особу не злить, а то она свое обещание может и выполнить", — пробежала мысль в голове мужчины, и он принялся с усердием корпеть над Батей.
* * *
Мысли в голове прыгали как пьяные зайцы, казалось, что моя голова сейчас взорвется! Хотелось спать, я устала и перенервничала, а еще не могла придумать, где добыть такую сумму за столь короткий срок. Два золотых здесь среднестатистическая зарплата обычного работяги и с прискорбием могу заметить, что нужную сумму не наворуешь, так легко во всяком случае.
Один золотой — это двадцать пять серебряных
Одна серебряная — пятьдесят медных.
А стоит ли говорить, что монеты немало весят? Много монет с собой не потаскаешь. Обычно у людей серебро и медь в кошельках и стоит подумать, сколько мне карманов и кошельков надо обчистить, чтоб собрать нужную сумму, а потом, сколько сил надо потратить, чтобы все это дотащить.
В моем запасе остался всего один золотой и три серебряные монеты, но ведь мне надо на что-то жить, а цены на постоялых дворах ох как кусаются!
Найдя постоялый двор, завалилась спать, вечером что-нибудь придумаю, на крайний случай продам золотой браслет.
Глава 9
Проснувшись, первым же делом отловила служанку, что бы мне налили воды, прополоскала рот (надо себе зубную щетку с пастой купить!) и залезла в воду.
Занятие по высушиванию хвоста и головы теперь занимает у меня всего минут пять. Достаточно было зажечь свечку и снять с фитиля огонек, а потом пустить его бегать по волосам. Главное следить, чтобы он никуда не убежал, а то рискую устроить здесь праздник масленицы сжиганием всего постоялого двора.
Одевшись в свой неизменный костюм шахской наложницы, поплелась вниз. Обычно во всех постоялых дворах на первом этаже харчевня, ведь комнаты снимают не часто, но зато если ярмарка или еще какой праздник, то здесь не продохнуть. А вот первый этаж постоянно битком набит посетителями особенно вечером, горожане не отказывают себе немного выпить и закусить, а также посплетничать.
Заказав у стойки тарелку жареных пирожков и кувшин морса пошла, искать куда присесть. Как я и думала, мест нет, придется, к кому-нибудь подсаживаться.
Э-э нет, вы может парни и хорошие, но меня не тянет с вами знакомиться. И не надо хлопать себя по коленкам, я все равно туда не сяду и на цып-цып — я тоже не реагирую!
— Не против, если я здесь присяду? — поинтересовалась я у девушки в сильной печали и, кажется, в запое.
— Присаживайся! — улыбнулась мне брутальная дама.
Присев за столик, я стала ждать заказ, а девушка продолжила пить. Экземплярчик эта дама еще тот. Я сейчас увидела женский вариант Арнольда Шварценеггера, честно, впечатляет!
— Те-ебя как зовут? — поинтересовалась Шварценеггеровна.
— Меня не звали, я сама пришла, — меланхолично ответила я.
Незнакомка заржала в голос, что даже за соседними столиками обернулись.
— Веселая ты, — утерла слезы девушка, — меня Таш зовут. Ик! — и протянула руку.
— А меня последнее время Эль называют, — пожала я протянутую конечность, хорошо, что девушка не решила показывать свою богатырскую силу, а то я рисковала остаться без руки.
— Вот и познакомились, — улыбнулась Таш.
Как-то незаметно мы разговорились с девушкой, принесли мой заказ, и я, жуя за обе щеки, слушала, как надо правильно держать меч. Информация для меня ненужная, так как я этот меч и поднять нормально не могу, но насколько я знаю людей, с ними надо говорить только на те темы, которые нравятся им. А Таш по ходу кроме оружия ничего не интересовало. Может ее с Риманом познакомить? Хотя когда два фанатика вместе, то это уже секта!
— ...представляешь, и он меня бросил! Говорит, девушка утонченной должна быть! Вот, что он имел в виду? Я что, похудеть должна?
Кажется, я совсем задумалась и пропустила тот момент, когда Таш перешла на мужиков, хотя у нее уже кондиция такая.
— Хорошего человека должно быть много! — белозубо улыбнулась я. — И вообще, отличная у тебя фигура, есть за что подержаться!
Таш как раз из тех барышень, про которых говорят "на одну грудь ляжешь, а другой укроешься" или "заходит сначала грудь, а потом Таш", так что дама она с прелестями и за свои прелести может постоять.
— Во, и я о том же! У меня же пресс как железо, ни грамма жира, все мышцы. А он! Тьфу! — смахнула девушка за спину длинную черную косу.
— Ничего, другого найдешь, — подбодрила я Таш и допила морс.
— Вот! За это нужно выпить! Не-е, морс не пойдет, здесь покрепче что-то надо. Даниль! Притащи еще вина!!! — И не дала мне возразить. — Я угощаю.
После первого стакана вина мне плохо не стало, а после следующих двух мне стало хорошо. Потом какая-то сволочь меня целоваться позвала, но Таш эту сволочь быстро вырубила с воплем "Женись сначала!". Я, конечно, возмущалась, но не против того, что его вырубили, а против замужества.
— Таш, ты говорила, что твой парень министр да? — я хоть и подвыпившая, но не окосевшая, а вот моя брутальная подруга у-у-у.
— Ик! Менестрель! — поправили меня.
— Да без разницы! Ща мы будем его это... э-э возвращать! Министры — это дело такое, на дороге не валяются! — не, все же я немного окосела...
— Менестрель!
— Да какая разница?!
* * *
— У любви как у пташки крылья... — голосила я под окном, а Таш отбивала ритм в крышку кастрюли половником. Крышку нам дали и половник, когда мы не под тем окном петь начали, хотя как дали... запустили. — Ее никак нельзя поймать!
— Эль, а ты уверена, что сработает? А то мне кажется, что люди с соседних домов уже помидорами в нас прицеливаются, — пьяно проронила Таш.
— Нормально! Ты главное стучи погромче и министр твой!
— Менестрель!
— И он тоже... так о чем я? Ах да! Муси-пуси, миленький мой, я горю, я вся во вкусе рядом с тобой! Таш, ты чего ритм не отбиваешь?
— Эль, мне кажется, что мы опять не под тем окном поем.
— Ну, я же тебе говорила, что перейти к другому окну, мало! Надо было и дом сменить! А ты все голубые занавесочки, голубее занавесочки, — сплюнула я в сердцах.
На мат из окон мы давно не обращали внимания, что они понимают в искусстве! Каждый себя критиком возомнил...
Пока искали нужный дом, голосили на всю улицу с Таш на пару. Это я ее песенке научила!
— У кошки четыре ноги,
Позади у нее длинный хвост.
Но трогать ее не моги,
Не моги за ее малый рост,
Малый рост.
(отрывок песни из кинофильма "Республика ШКИД")
Орали мы в обе луженые глотки, а у меня, между прочим, голос сильный и несмотря, что я такая маленькая он у меня низкий. Не бас конечно, но тоже сойдет. А вот Таш нет-нет петуха давала, но, может, это у нее стиль такой, кто ее знает...
Найдя нужный дом, поинтересовалась у подруги:
— Это точно он?
— Угу, только во дворе собака злая.
— Ща доброй станет! Кутя-кутя!
Перескочив через забор... хотя как перескочив... свалили мы его, случайно... Бегали от собаки, а потом что-то пошло не так и уже за собакой. Бобик поскуливал, но в руки не давался. Потом все же нашли нужное окно с голубыми шторками и продолжили концерт, бобик нам кстати подпевал!
— За решетками централа...
— Эль, мне кажется эта песня не про любовь, — оборвала меня Таш.
— А кто-то с горочки спустился,
Наверно милый мой идет...
Минуты через две в окне зажегся свет и из него показался по пояс оголенный, лохматый мужик.
— Таш, это он? Твой министр?
— Менестрель! И да, это он.
— А что плюгавый такой? — поинтересовалась моя пьяная персона.
В самом деле, щуплый какой-то. Я думала, Таш там себе отхватила какого-нибудь качка, ну к примеру как Аскар, а этот, наверное, и ложку двумя руками поднимает. Да они вместе смотрятся как Слон и Моська!
— Сердцу не прикажешь, — всхлипнула подпруга.
Дальше было веселее...
Мини... менестрель к нам спускаться не захотел и отозвался плохо о моем вокале! Тогда мы пошли к нему сами! Таш выбила двери или я ее спалила, не помню... пробились через двух мужиков, которым, как они сказали, спать мешаем, просто дом оказался на несколько жильцов. Против пьяной Таш и лом не поможет.
Потом сперли этого министра и потащили засвидетельствовать брак. Мужчина сопротивлялся, взывал к нашему благоразумию и вообще он изменил мнение о моем пении. Таш не верила я, кстати, тоже и тащила его девушка, перебросив через свое плечо. А потом... потом нас арестовали...
* * *
Как же приятно проснуться на тонком тюфяке, когда подруга обнимает аж до хруста в ребрах и дышит в лицо перегаром. Когда во рту, будто мыши нагадили, а в голову, словно дятел стучит. Вот что еще для счастья надо? Наверное, только оказаться в городской тюрьме, где собственно я сейчас и проснулась.
