Задрот

Усмехнувшись, вторая освобождается из моих объятий и подсаживается к клавиатуре. Поправила челку, блеснула очками и ждет, когда будет продолжение интересной истории. Девушка словно преобразилась, как гончая почуявшая дичь. И то, что эта дичь в данном случае будет охотиться на меня, возбуждало ее еще больше. Маньячило.

— Как выглядела девушка, у которой такое интересное пожелание?

— Длинные светлые волосы, голубые глаза, черное платье... — Пытаюсь описать ее наряд, но по моим воспоминаниям он похож на черное бальное платье, распоротое спереди от талии до щиколоток. Видимо для удобства. С выглядывающей из этого разреза нижней частью белой ночнушки. Хех..., несостоявшаяся жертва насилия. Мацу тем временем набирает в своем поисковике. — Ну и выглядела она солидно. — Подняв руки к груди, покачиваю ими.

— Если секирей реагирует на конкретного ашикаби, то нет ничего странного в том, что он бессознательно тянется к нему. Даже во снах. — Усмехнулась, искоса глядя на мой жест, и застыла с открытым ртом. Пальцы замерли над клавишами. Медленно поворачивается к экрану, а затем ко мне, как человек, внезапно озаренный поразившей его идеей. — Погоди. Ты говорил, что знаешь какие-то события, которые должны случиться?! — Ее руки стали мелко подрагивать. — Кто она?

— Ты продолжай, продолжай. — С удовольствием наблюдаю за тем, как на застывшее лицо пытаются пробиться эмоции бушующие в сердце. — Уверен, она тебе понравится.

— Да? — Плотоядная улыбка возвращается на лицо, и девушка заканчивает поиск. — Она? Тцукиуми, секирей номер девять? — С серьезным выражением лица киваю. — Эта ненавистница всех ашикаби?!! Эмм..., и как ты ее... — Делает неуверенные дерганые движения ладонями, пытающимися приблизиться друг к другу, но, похоже, что им что-то мешает.

— Ну... — Наклоняюсь к девушке и своими руками помогаю ее ладошкам встретиться. — От тебя зависит. Ты мне сейчас и скажешь, как нам быть. — Сажусь обратно.

— Издеваешься?!! Мина, я тебя... такой боец нам бы пригодится... — Смотрит на свои руки, а потом, решив что-то, возвращается к компьютеру. — Раз она тебе угрожала, значит, нужно ее найти, выслушать и привлечь на нашу сторону, справишься?

— А у меня есть выбор? Она хочет меня, а я эм..., ну, там видно будет. — Поглаживаю Кусано по головке и девочка, снова приваливается ко мне. Хорошо, что она еще маленькая и многих вещей просто не понимает, реагируя лишь на проявления чувств. — Ку вот тоже ко мне тянулась, правда за защитой. Значит, предлагаешь нам ее искать?

— Да! Ты будешь приманкой, Кусано будет тебя защищать, Акицу и Мусуби будут искать в слепых зонах спутника. — На экране компьютера появилась разукрашенная карта города. — Я буду на связи. Начнем операцию "Победа или смерть"! Битва за сердце секирей! — Мацу встает и потирает руки. — А теперь вперед!

— Э, Мацу, я бы и от остального не отказался..., наверно.

Смотрю на возбужденную девушку, уже радующуюся в предвкушении нового захватывающего зрелища. Уже в своей комнате отправил Аки по своим делам, сказав, что сами справимся. Девушка поклонилась и ничего не сказала. Ку вооружилась горшочком с каким-то растением, и мы втроем вышли на охоту. О выборе маршрута движения совершенно не задумывался, решив дойти до центра города, а там запросить нашу информационную поддержку о дальнейшем пути следования. В конце частного сектора Му нас оставила и пошла по крышам высотных зданий. Во время нашего неспешного движения, глядя на прохожих, спешащих по своим делам, или просто беззаботно сидящих на лавках, у меня стало четко формироваться ощущение, что есть я, мои секирей и они, все эти люди. Хотелось в сегодняшнем приключении по окрылению Тцукиуми немного отвлечься от размышлений о своем будущем с Аки, но моя натура брала свое. Мысли текли неспешной лавиной, сметая все на своем пути, и расставляли все по метам, раз и навсегда. Никогда не воспринимал себя частью общества, и теперь это чувство лишь усилилось. Секирей находились вне законов общества. Я, желая связать свою жизнь с Акицу, окончательно и осознанно выхожу за пределы человеческого мира. Это обостренное восприятие провело жирную черту между нами, разделяя наши интересы диаметрально противоположным образом. Сейчас все эти окружающие нас люди являются практически добровольными заложниками в игре Минаки, не позволяющие остальным ашикаби реально смотреть на вещи. Иначе говоря, они мои враги. Как и этот привычный мир: дома радующие глаз правильной геометрией и своей надежностью укрывающие от ненастья; стройные ряды линий электропередач успокаивающие мыслями о горячей еде и домашнем очаге; привычная городская суета, дающая индивидууму чувство социума и психологической защищенности, как бы кто к этому обществу не относился. Все это играет против ашикаби и, следовательно, секирей. На своем острове первый дисциплинарный отряд сражался за свой дом, свои жизни и жизни своих сестер и братьев, что позволило им поднять до максимума свои возможности без всякого окрыления и норито. Сейчас же некоторые секирей находятся в ущербном состоянии из-за своих хозяев-ашикаби подавленных убаюкивающей атмосферой привычной среды. Любая встряска, для этих хлюпиков нежелательна и вызывает реакцию спящего человека, которого долбанули током. Всех секирей спасти не возможно, поэтому нужно брать в оборот самых способных. Плюс, это позволит сократить мои потери. "Потеря секирей своего знака равносильна смерти". Если бы я не обладал ядром, реагирующим на источники секирей, и не видел их родственную схожесть, эти слова ничего бы для меня не значили. Лиши меня ядра, и я не уверен, что мой природный организм останется прежним, если вообще выживет.

— Минато! Минато! — Кусано зовет меня, дергая за рукав. — Какое красивое небо!

Мы шли между двумя высотками, своим мрачным видом оттеняющие окружающее нас пространство. Тем ярче и прекраснее казался кусок голубого неба над головой. С трудом оторвавшись от своих черных мыслей, поднимаю голову и вижу кошака летящего мне в лицо. Демоны преисподний! У авторов этого аниме больное воображение! Я даже рот закрыть не успел, как волокнистое творение растительного происхождения поймало хвостатую тварь.

— Хорошо сработано! — Похвалил ребенка, оглядываясь по сторонам и размышляя насколько надо подтолкнуть рост клеток растений, чтобы действовать с такой скоростью!

— Оу! Это ты! — Каору жизнерадостно лыбится, присев на крыше одноэтажной пристройки.

— Сео-сан! Вы кота ищите?

— Да! Думал, раз эти твари убегают из дома, то можно поймать похожее животное и вернуть довольному хозяину. — Сео держит кота под мышкой, а я засекаю время, за которое это бешеное животное сможет вырваться, уж слишком он опасно его взял. — Так что парень помог ты нам! — Вроде говорит тоном человека, которому облегчили жизнь, а взгляд настороженный. Как будто должен мне и пытается понять, помню ли я об этом? — О... у тебя появилась еще одна птичка?

— Как вы узнали? — Да, очень хороший вопрос. Если у всех ашикаби такой же источник, как и у меня, то... я расстроен. Не хочу быть попаданцем, вообще без каких либо преимуществ!

— Чувствую. — И жестом фокусника наставил на меня палец. — Уж не Мацу ли это, из дома Идзумо?

— Вот это да! Вы знаете Мацу? — Я удивлен и немного напуган. Нужно вытянуть из этого надутого индюка больше информации. Правильно. Побольше юношеского удивления и восхищения в голосе. — Каору-сан! А можете меня научить этому фокусу?

— Глупый! Это я потайную комнату сделал! — Похоже, Сео немного оттаял, в глазах появился довольный блеск, и он отложил свои подозрения на мой счет. А мне остается почесать репу и задаться вопросом: "И каким тут местом потайная комната? Он ведь каким-то образом смог определить появление у меня новой птички!"— Меня попросил Такехито. Муж хозяйки. — На его лице появилось выражение не привычной задумчивости. Неприятное прошлое оставило след в сердце и этого раздолбая. — Асама Такехито. Мой лучший друг.

— Сео!

На перекресток, где мы остановились, падали или скорее приземлялись его секирей. А я упустил момент что-нибудь узнать о его возможностях ашикаби. Этот Каору что-то темнит. Девушки коснулись земли так, словно сошли с тротуара на асфальт, притом, что прыгали, точно, с крыши небоскреба. Наверно все секирей помимо специфических сил владеют еще и анти гравитацией.

— Йо! Я тут денег заработал! — Отчитался ловец бездомных животных. — Теперь три дня о еде можно не думать!

— Сейчас не об этом думай! — Хикари необычно серьезна и собрана. — За нами погоня!

— Эй, пацан!

Голос с неба возвещал о прибытии моей будущей секирей. Вот было бы красиво и быстро, поймай я эту птичку на руки. Ну, или сделать ей красивую подсечку и упасть сверху! Ей сносит крышу моя ашикабистость и все счастливы. Раскидываю руки, примеряясь поймать падающее тело. Одновременно с этим выбрасываю в сторону Тцукиуми волну акрио и..., оказываюсь на земле под свалившим меня телом. Наверно анти гравитация у секирей воздействует только на неодушевленные предметы. Облом.

— Чертова мартышка! Ты мне угрожаешь?

Голос полный возмущения и праведного негодования. Даже ракурс на ее трусики не вызвал ощущение комичности ситуации. Они, что? Сговорились с первой? Тцукиуми ведь должна была узнать меня, почуять, что ли! Ведь Хомура в лесу среагировал на меня? Или в запале они нихрена не чувствуют? Но вот девятая, посмотрев в мои глаза, вскрикнула и упала передо мной на четвереньки, держась за грудь. Тяжелое дыхание не облегчает понимания, да и свой режим бешеной стервы она еще не выключила. Нужно ее срочно усосать...

— Осторожно! Сверху!

Подобравшись, прыгаю так, чтобы сбить желаемое тело на бок. Получается. Вот только рано я возомнил себя покорителем женских сердец! Нужно было целовать ее с закрытыми глазами! А так в каких-то сантиметрах меня остановил ее взгляд полный ужаса в бездонных голубых глазах. Что-то я взвинчен сверх меры. Всегда старался избегать общения с подобными личностями. С одной стороны с ними просто, если знаешь направление вектора их интереса. С другой, если он, как флюгер в ветреную погоду, то нафиг-нафиг. Теперь, понимая, что момент упущен, ее паника передалась уже мне. Глянув на меня, словно я только что ее изнасиловал на площади посреди народа, используя все предложенные советы, опрокинув меня, встала.

— Сволочь. Ты..., неужели ты..., мой...

В конце ее дрожащий от обиды голос стих, зато водяные хлысты стали виться вокруг нас с большей силой. Глядя на эти водяные плети мне стало окончательно не по себе. Нужно было брать с собой Акицу. Сейчас на прочность будет проверяться моя нежная шкурка. Боли от столкновения с девятой я не чувствовал, хотя свались такое тело в реале и без переломов не обошлось бы.

— Ты встретил свою судьбу. Я отправлю тебя в небытие!

Похоже, Тцукиуми нуждается в оправдании для своих действий, стараясь, что бы ее слова звучали, словно приговор небес. Только предательски покрасневшие щечки выдавали ту бурю девичьих эмоций, бушующих в ее сердце. Оценив ее речь как законченную, во второй раз пытаюсь подскочить к блондинке и получаю удар хлыстом в душу. Мать твою! Да че за баба, хер подкатишь! С низкого старта срываюсь бежать в ближайшие дворы, захватив Кусано с собой. Без моей малявки разговор получится коротким. Побег был не долгим, буквально первый поворот вывел меня на тупиковый пятачок среди домов.

— Стой! Давай просто поговорим! — Отпустив Кусано, отхожу в сторону.

— Не о чем нам разговаривать! — Создает свою очередную технику, явно не желая прерываться. Я ее понимаю, сам не люблю, когда меня отвлекают. Собрав сгусток воды в завершающем движении, замирает, заметив 108ую, которая встала передо мной с раскинутыми руками.

— Нельзя! Нельзя трогать братика! — Кусано пускает в ход свою силу. Много силы, и ее растение приобретает поистине гигантские размеры. Стебли пробивают стены домов, вгрызаются в асфальт. Сверху падают кирпичи, какой-то мусор.

— Постой, Ку! С этой блондинкой я должен разобраться сам. Я ее, она моя. Просто тут до кого-то туго доходит... — Результативность атаки девы леса никакая. Нужно при случае уделить этому внимание.

— Так ты, что, и до нее своими грязными руками добрался!

А вот сейчас на лице девятой появилась обычная ревность. Фактически она уже признала меня своим ашикаби и мысль, что ее обошла маленькая девочка сводит с ума. Уже хорошо. И Кусано начинает заводиться, словно все считают нас мужем и женой, а она только узнает об этом. — Мразь в человеческом обличие!

Настоящее водяное торнадо заходит на цель. Раз уж насыщенность моей ауры приводит к усилению тела, то может и ловкости прибавится? И в третий раз ашикаби предпринял попытку поцеловать свою нареченную дуру. В очередной раз не удачно. Минато в аниме вроде выжил, так что продолжим. Пока, она не выпустит пар и добровольно не примет меня, говорить с ней бесполезно.

— Торжество воды! — И меня гидравлическим ударом впечатывает в стену, даже сознание успело перезагрузиться. Сквозь шум в ушах пробивается ехидный голос водяной принцессы. — И о чем хотела поговорить такая слабая обезьянка?

— Хочу, что бы ты стала моей секирей. — Губы едва шевелятся. Не узнаю свой голос.

— Что ты сказал? — Сжимает кулаки. — Мне стать твоей секирей?

— Ага. Ты, конечно, не подарок, и особого желания возиться с тобой у меня нет, но ты ведь все равно не отстанешь... — Хех, да и прикрывать мой гарем кто-то должен. Помнится, в аниме эта секирей была достаточно своенравной особой. Так что быть тебе главой авангарда! Немного пришел в себя и задумался. Зачем я ее злю? Не знаю, но странное дело: боль прошла, сознание прояснилось, а моя аура снова мерцает поверх кожи.

— Как на людях такое предлагать осмеливаешься? — Возмущение и где-то немного отчаяния. Ее голос вобрал в себя коктейль из водоворота чувств девушки. Кажется, она путает поцелуй с сексом, может объяснить ей, что заблуждается? — Так и знала..., убивать тебя мне не хотелось, но теперь точно придется!

А может и зря я так? Драма у не человека, надо бы войти в ее положение. Только вот добраться до ее тела и войти проблематично, и принимаю из нас двоих только я. Вот она, незавидная судьба ашикаби! И применить силу к этой дуре не выход. После откровения седьмой, не выход. Девятая, собрав плотный шар воды, кидает свою хрень в меня... ну и разносит за моей спиной треть стены дома. Падают лестничные пролеты, треск стекла, и никаких раненых и убитых среди мирного населения. Создается впечатление, что мы на одной большой съемочной площадке, куда не пускают посторонних. Густая взвесь мокрой пыли быстро оседает.

— Братик! — Ку подбегает ко мне. Интересно, до Тцукиуми уже дошла, вся пикантность ее положения?

— От гнева рука моя дрогнула и я промахнулась. Но сейчас точно убью.

Стоя на четвереньках, девятая собирается с силами. Так и хочется подойти и успокаивающе погладить по спине, мол, в следующий раз обязательно убьешь. У японцев есть поговорка, что стрела, пущенная неправедно в своего господина утратит половину своей силы еще в полете. Я это к чему? Она фактически уже моя. Ее удары болезненны, но не смертельны. Встает, как после первого неудачного признания в любви и утешает себя тем, что сейчас попробует снова. Мне даже интонации в ее голосе показались полными последней надежды — все, девочка не боец. Девятая теперь не безобидней котенка. Кусано прижавшуюся ко мне можно поблагодарить за старательность. Стою совершенно расслабленно без малейших признаков агрессии, смотрю прямо перед собой. Тцукиуми снова хватается за свою грудь, вот и зачем так себя насиловать? Ну не получается, попроси кого-нибудь! Меня хотя бы! Первый недостаток секирей — они все повальные одиночки. Запускает свою водяную плеть, но как-то вяло, неуверенно. Ладно, теперь можно подходить и целовать. Улыбаюсь и делаю шаг.