Безликие

Рядом стояла светящаяся фигура Лоренса. Он протянул руку и дотронулся до меня.

— Это Лоренс, — донесся до меня голос Теодора. — Теперь выходи обратно.

Вспомнила состояние в обычном мире и быстро мир перевернулся.

— Поняла? — спросил Теодор.

— Вроде, — не очень уверенно произнесла.

— Еще раз. Вспоминай свое состояние и сдвигай точку сборки, — приказал Теодор.

Мир эманаций вспыхнул яркими красками, переплетающихся волокон вокруг меня.

— Выходи, — приказ Теодора.

Вернулась обратно и с недоумением посмотрела на парня.

— Зачем нужно выходить?

— Чтобы ты запомнила оба состояния и могла их легко вспоминать, тогда точка сборки быстро будет сдвигаться, — пояснил мне Теодор. — Еще раз.

Мир вспыхнул эманациями, Лоренс стоял рядом и переливался радужными цветами.

— Ты помнишь, что ты в мире эманаций? — раздался вопрос Теодора.

— Конечно, — удивилась ему.

— В мире эманаций дыхание не требуется, здесь жизнь дает энергия, которая течет со всех сторон. Задержи дыхание, — строгий приказ.

Задержала, как обычно привыкла это делать. Ничего не изменилось, энергия текла и переливалась в эманациях. Привычные к работе легкие взбунтовались, и я сделала большой вдох.

— Стоп! Так не пойдет! — возмутился Теодор, — Еще раз задержи дыхание.

Послушалась, снова безразличная ко всему энергия никак не прореагировала на мои физиологические инстинкты. Потом почувствовала руку на своем лице, но мне было все равно, точнее все было равнозначно в этом мире: дышать или не дышать. Когда моим легким снова захотелось сделать вдох, Теодор придержал меня, и я почувствовала, что действительно могу существовать в этом мире без дыхания.

Но проснулось любопытство. Заинтересовавшись эманацией, потянулась к ней рукой, и та, быстро найдя во мне такую же, тут же стала активно напитывать меня энергией.

— Вытаскивай ее! Быстро! — раздался голос Теодора.

Меня пнули в живот, из-за чего мои легкие сделали выдох, кашель стал раздирать горло, но мир эманаций не ушел. Я по-прежнему оставалась там. Лоренс схватил меня за мою силу и потащил оттуда.

— Жени, возвращайся! — приказ от Теодора.

Стараюсь вспомнить обычный мир с его запахами, цветами, солнцем, звездами и легко выхожу обратно. Кинулась на парней с кулаками.

— Вы что совсем к Вайтаху меня отправить хотели?! — бежала за ними и пыталась настучать им по глупым головам.

— Ты опять к эманации подключилась. Надо было тебя как то вытащить, — пытался оправдаться Лоренс.

А я неожиданно вспомнила про свой пучок силы, выпустила его, разделила на несколько, подхватила камни и стала швырять в них, горя праведным гневом на обидчиков. Парни, поймав по одному камешку, бег свой ускорили и с разбег в воду занырнули. Я следом. Нырнула и старалась их догнать, заодно вспоминая как под водой не дышать.

Сдвинула точку сборки и остановила дыхание. Мир эманаций заполнил все вокруг. Вода была прекрасна в своей первозданной энергетической красоте, переливаясь оттенками голубого и синего, сплошной стеной окружая меня. Старалась проплыть насквозь, но только запуталась в эманациях.

Не беспокоилась, понимая, что воздух здесь не нужен, но как мне из этого сгустка выбираться, было не понятно. Проводила руками поперек волокон, те трепетали под рукой, но проход не давали.

— Живьен! — донесся до меня голос Теодора, — Выходи, начинай дышать!

Сделала вдох и вода заполнила легкие. Перед глазами проплыли парни, подхватили меня за руки, быстро потащили на берег. Грудь разрывало от воды, которая заполнила легкие вместо воздуха.

Меня перевернули на живот и положили на колено, легкими ударами по спине заставляя выливаться воде. Состояние было жуткое, если выживу, точно пришибу их каменюкой. Над моим телом измывались долго, пока не выкачали почти всю воду.

Теодор подхватил меня на руки и почти бегом понес к харду Винзору.

— Что случилось? — встретил он нас встревоженным вопросом.

— Воды нахлебалась, когда возвращалась из мира эманаций, — пояснил Теодор.

— Вы ее туда одну отпускали? — ничего себе громы и молнии были в голосе харда. Даже стекла зазвенели.

— Мы были рядом, — спокойно ответил Теодор, но слышно было, что чувствует он себя виноватым.

Хард Винзор забрал меня с рук Теодора и понес наверх, в спальню.

— Дальше я сам, — сказал он парням, и они ушли расстроенные.

Поднявшись наверх, первым делом меня раздели, и полотенцем насухо вытерли, не слушая моих возражений.

— Я могу сама, — пыталась отобрать полотенце и прикрыться, говорила, стуча зубами.

— Возражения не принимаются, — резко оборвал меня хард Винзор.

Затем укутал в свой огромный теплый халат, посадил между ног перед собой на кровати и стал сушить волосы. Постепенно стала согреваться, но нервная дрожь так и не прошла. Приятные, ласковые движения рук мужчины давали успокоение. Он привлек к своей груди, обнял и, слегка покачиваясь, стал баюкать меня, как маленькую. Хорошо стало и приятно.

— Ложись, — откинул одеяло хард Винзор.

Послушно улеглась на подушку, меня заботливо укрыли. Мужчина вышел на середину комнаты и в свете зажженных свечей начал раздеваться. Снял мантию, затем расстегнул манжеты на рубашке, а дальше пуговицы на груди. Сквозь ресницы смотрела на него и не могла отвести взгляд. Это было очень красиво и возбуждающе одновременно. Хард, расстегнув все пуговицы, вытянул рубашку из штанов и небрежным жестом откинул ее на спинку стула. Расстегнул пояс и легкие брюки легко упали к его ногам. Таким же жестом штаны были отправлены к рубашке. Остался он в одном нижнем белье.

Он медленно подошел к кровати и лег поверх одеяла.

— Вам не холодно? — спросила его, потому что мне стало зябко от его обнаженного вида.

— Не спишь? — мягко спросил он.

— Нет, — тихо отозвалась ему. — Накройтесь, мне от вашего вида холодно становится.

— Это у тебя остаточное, после пережитого. А здесь тепло, — успокоительно произнес он и провел рукой по мне поверх одеяла.

Промолчала, ему виднее.

— Сильно испугалась? — через некоторое время спросил он меня.

— Нет, мне было интересно, но я не знала, как выйти из мира эманаций, в воде они меня не пропускали. — Повернулась к нему.

— С водой нужно знать, как обращаться, — в голосе была улыбка, — Теодор вывел тебя самым простым и быстрым способом, но можно было и не так радикально это сделать.

— Мне иногда кажется, что я просто не доживу до игр, — пробурчала ему.

— Не сердись, — он потянулся ко мне, подхватил за плечи и привлек к себе, — Теодор и Лоренс стараются, они хорошие воины. Учат тебя всему, что знают сами. А тебя нужно учить быстро, поэтому все их уроки носят такой экстремальный характер. Самое быстрое накопление силы идет на грани жизни и смерти.

— Вы говорили о сексуальной энергии еще, — тихо сказала ему, боясь затронуть эту тему.

Хард Винзор молчал, я, закутанная в одело, лежала головой на его груди и слушала биение сердца.

— Ты скучаешь по нему? — спросил он то, чего от него я никак не ожидала

— Да, — тихо выдохнула, потому что самой себе боялась признаться в том, как мне не хватает Эрмана. Его рук, губ, слов, объятий. Его нежности и понимания меня.

В повисшей тишине слышно было, как потрескивают свечи, в окна сыпала снежная крупа, от резкого ветра подрагивали стекла. Но здесь, в этой комнате, в этой кровати было тепло, а и стук сердца сильного мужчины успокаивал.

— Он больше не придет, — отстраненно произнес Винзор.

Я кусала губы чтобы не расплакаться. Закрыла глаза и старалась об этом не думать, прогнать образ синеглазого похитителя моего сердца.

— Эрман уйдет вместе с вами? — постаралась сдержать слезы в голосе.

— Да, он уйдет вместе с нами, — так же отстраненно произнес Винзор.

— Даже не попрощается? — не выдержала я, и дрожащий голос меня выдал.

— Нет. Ты слишком к нему привязана. Подозреваю, что ты влюбилась в него, — почти жестко произнес Винзор, повернув ко мне голову.

— Нет, нет, что вы, — постаралась скрыть нахлынувшее отчаяние и свои чувства. От него? От себя?

Он перевернулся на бок ко мне и пристально посмотрел на меня, слезы катились по щекам, не спрашивая моего разрешения. Его лицо нависло над моим, он долго и внимательно рассматривал меня.

— Тебе нужен секс? — спокойно спросил он и стал медленно наклоняться к моим губам.

— Нет, — успела произнести до того, как мои губы накрыли поцелуем.

Его жесткие, пораненные губы больно впивались в мои. Руки были закутаны под одеялом, я просто не могла его оттолкнуть. Каждый мой жест сопротивления играл на руку харду. Мое желание сказать "нет", открыв рот, было использовано для захвата в сильный поцелуй. Его язык разносил все мое сопротивление.

Тяжесть его тела придавила меня, не позволяя даже вытащить руку, чтобы оттолкнуть его.

— Нет, нет, нет, — говорила ему, когда хард отпустил мои губы.

— Пощады не жди, — сказал он, и я замерла от знакомых слов.

— Эрман? — прошептала.

Хард Винзор поднял руку и развязал защиту, маска исчезла. Я испугано смотрела на лицо мужчины, в глазах которого было столько страсти и желания, что замерла, боясь шевельнуться.

— Вы, — прошептала, не зная как сказать.

Разбитое лицо не блистало красотой. Заплывший глаз, синяк на пол лица и разбитые губы. Это было какое-то месиво.

— Что, не нравлюсь? — усмехнулся хард.

Протянула руку к лицу и провела очень аккуратно, такие гематомы нужно постоянно смазывать и лечить, постоянно накладывая повязки.

— Хард Винзор, ваше лицо ... вы сильно пострадали, — старалась говорить, подбирая слова.

— Не такой красавчик, как твой Эрман? — сарказм в голосе заставил вздрогнуть.

— Отпустите меня, — попросила его.

Он перехватил мою руку и прижал к своим губам.

— Нет, — прозвучал ответ между поцелуями, которыми он осыпал мою руку.

— Не-не надо, — прошептала ему, следя за тем, как он губами перебирает мои пальчики. Отбирать руку совсем не хотелось.

Он наклонился ко мне, подмял под свое тело всю меня, прижавшись губами и снова сметая все мое сопротивление.

— Не отпущу, — низким голосом проговорил Винзор.

— Ваши губы, вам же больно, — сказала ему, как только он оторвался от меня.

— Твои губы сводят меня с ума, — прошептал он рядом с моими.

Глаза обжигали страстью, дыхание заставляло замирать на месте. Он медленно освободил меня из-под одеяла. Развязал на мне свой халат. Провел ладонями по телу, сжимая бугорки груди и лаская мой живот, бедра. Я смотрела на этого полуобнаженного мужчину, боялась отвести взгляд и сказать хоть слово.

— Ты очень красивая, — произнес Винзор.

— Эрман, — сказала ему единственное слово, которое, как мне казалось, должно защитить.

— Ты сама сказала, что не любишь его, — усмехнулся безжалостный мужчина надо мной.

— Люблю, — чуть слышно выдохнула.

— Как же просто от тебя добиться признания, — сказал Винзор.

Он спокойно запахнул на мне халат, снова укрыл одеялом, лег рядом, повернувшись к ошарашенной всем произошедшем мне.

— Не обманывай меня больше, — он протянул руку к свой защите и снова маска закрывала лицо. От этого стало еще страшнее. — Мы с тобой в одной команде, должны доверять друг другу. Критических ситуаций будет очень много в будущем, это будет не учеба. Я должен знать о тебе все, чтобы знать насколько могу на тебя рассчитывать. Давай договоримся, что ты будешь предельно откровенно отвечать на мои вопросы. Хорошо?

— Хорошо, — тихо согласилась.

— Тогда попробуем еще раз. Ты любишь Эрмана? — мягкий голос и совершенно серьезный вопрос.

— Да, — пришлось сознаться в очевидном.

— Давно? — все тот же мягкий и настойчивый вопрос.

— С первой встречи, кажется, — замялась, потому что сама себе не давала отчета в своем чувстве.

Хард кивнул, о чем-то раздумывая.

— Ты понимаешь, что больше не встретитесь? — чуть мягче спросил хард.

Вместо ответа слезы покатились из глаз. Хард вздохнул, привлек меня к себе.

— Не плач, не надо. У нас здесь не Храм Семьи, мы здесь не создаем пары или семьи. У нас определенная цель, мы к ней идем. Ваша взаимная привязанность мешает ему и тебе, — хард говорил ласковым голосом, гладя меня по голове, но слова его разрывали мне сердце.

— Взаимная? — услышала основное сквозь слезы и подняла на него заплаканные глаза.

— Заметила, — усмехнулся хард., — Взаимная. Он тоже тебя любит, — снова прижал к своему плечу. — Мы тобой договаривались, что после игр ты можешь уйти отсюда куда захочешь, все остается в силе.

— А если захочу остаться? — спросила его.

— Можешь остаться. Только меня не будет, Теодора и Лоренса, Эрмана тоже не будет. Ортан останется за меня, но он не будет тебя трогать, об этом не беспокойся. Ты станешь равная ему. Оставшись здесь ты сможешь совершенствоваться дальше. В любой момент можешь сделать скачок мимо орла или дождаться следующих игр. К тебе приведут хатов, и ты уже сама будешь обучать всему, что знаешь и умеешь, — он продолжал говорить мягко и ласково гладить меня, отчего спокойствие вновь воцарилось во мне.

— Хард Винзор, — обратилась к нему, потому что он замолчал, и пауза затянулась, — зачем вы это сделали?

— Что? — переспросил он.

— Зачем вы стали целовать меня? И остальное, — немного замялась с продолжением.

— Жени, я видел, что ты не можешь себе признаться в своих чувствах. Это мешало тебе и мешало мне. А целовать тебя было очень приятно, — весело закончил он, заставив меня улыбнуться.

— Я никогда его больше не увижу? — решилась спросить.

— До игр скорей всего нет. Очень мало времени осталось до игр, всего неделя. Ребята справляются, но тебе еще много что нужно сделать, — он задумчиво замолчал.

— А после игр? — с надеждой спросила.

— После, — хард замолчал, — Эрман сделает скачок мимо орла. Он может вернуться в этот мир, и может найти тебя. Жени, я не могу тебе ничего обещать. Ты большая девочка, после игр ты будешь абсолютно свободна, — он поцеловал меня в макушку.

— А если я не хочу быть свободной? — вздохнула я.

— Так сильно его любишь? — заглянул мне в лицо, хотя на самом была маска.

— Угу, — кивнула головой.

— Ох, женщины. Вот что у вас не отнять, так это сила, с которой вы можете любить, — стиснул меня в своих руках хард.

— А мужчины разве так не могут? — удивилась я.

— Могут, конечно. Аорды не обычные люди, они воины. Решение нельзя отменить или пересмотреть — однажды принятые, в силе навсегда. Эрман принял решение сделать скачок после игр. Ваша любовь мешает обоим, отвлекает от сосредоточенности на цели, — говорил он мягко и как бы успокаивал, но мне все же было тоскливо.

Поздняя ночь билась в огромное окно, засыпая колючим снегом, резкий ветер гулял там за толстыми стенами замка. Мне вспоминались ночи, проведенные здесь в Эрманом. Неужели это больше не повториться? Неужели для него какая-то там цель, пусть даже бессмертие важнее, чем я и наша любовь?

— Думаешь о нем? — вывел меня из раздумий Винзор.