Cамый Лучший Ветер - 3, первые 14 глав

— Мне хватит, — предупредил я его самым несговорчивым голосом. — Не на празднике. Эту выпью — и всё. А вам могу нашего притащить, если хотите.

— Потом притащишь, — успокоился прославленный штурман. — По итогам разговора. Да и на ход ноги выпить всё же следует.

Мы чокнулись, выпили, закусили, гномы дружно взялись за свои трубки, а адмирал Балин Железнобок перешёл прямо к делу.

— В гости к нам зайти не хотите? — всё же зашёл он чуть издалека. — Примем весь экипаж по первому разряду!

— Нет, — легко отказался я от предложенной чести. — А даже если и зайдём когда-нибудь, попрошу без народных гуляний. Причём настоятельно попрошу, мы люди не гордые и очень скромные.

— Да как хочешь, — согласился со мной адмирал. — Нам же легче, расходов меньше. А зайти надо бы безотлагательно, дело очень серьёзное.

И он замолчал, посматривая на меня и пуская колечки дыма в открытую форточку.

— Жги дальше, — посоветовал я ему. — Время идёт. Мне ещё после вас рубку проветривать.

— Наш Бифур, — адмирал указал пальцем на своего безопасника, — и вся его команда, они ведь сало своё в лётном пайке недаром потребляют . Держат руку на пульсе событий, прямо скажем. И от взгляда их проницательного не укроется ничего, даже ты.

— Ну, дня четыре назад меня трудно было не заметить, — и я пожал плечами, досадливо про себя выругавшись, — удивился бы, если б не заметили. А чего надо-то, говори ты толком! Мнёшься тут, прямо как эльф, самогон пьёшь, ешь и веселишься, а о деле ни слова!

— Наш гном, твоя правда! — посмотрел на Глоина довольный Килин. — А хотим мы, чтобы ты нам помог. Заплатим денег.

— А с чего вы взяли, — и я вновь не удивился, лишь выдал горестный вздох, — что вам именно ко мне?

— Сказано же тебе было, — уже с неудовольствием заговорил адмирал, — что Бифур и его команда сало своё недаром жрут. Сказано же? Сказано! И аналитики у него толковые есть, ты не думай! Так что пришли мы к тебе не наобум, а точно по адресу!

— Была проведена большая работа, — очень деловым тоном заговорил безопасник, и тон этот очень отличался от всего нашего разговора, панибратского и разухабистого. — По вашему экипажу. Плюс саламандры указали именно на тебя, а уж после последних событий и мы в этом убедились. Прямо сейчас ведут переговоры с Далином, и предварительное согласие получено. Арчи с Пресветлой Лаириэн тоже обеими руками за.

— Харэ чесать! — неожиданно громко пристукнул своим стаканом по столу порядком захмелевший Глоин. — Аналитики у него, мля! У меня бородень дыбом встаёт от такой беспардонной лжи! Трезветь начинаю, на тебя глядя! Что ты крутишь, что ты вертишь, Бифур? Эльф, что ли? Ухи нам покажи, не завострились ли? Ты с другом саламандр разговариваешь, между прочим, это они, а не аналитики твои, нас к нему направили, когда ты бегал по кораблю и не знал, что делать! Вот скажу я нашей старшей огненной девице, что ты типа через неё на Лаириэн воздействовать собрался, они тебе вместе с ней на пару жопу-то и припекут! А ты чего несёшь, рожа твоя адмиральская, в себя приди!

Бифур осёкся на полуслове и замолчал, очень неодобрительно глядя на изрядно косого прославленного штурмана, Балин и Килин тоже не выглядели очень довольными, а вот Телхар откровенно веселился.

— Я очень хорошо вас, гномов, знаю, — медленно проговорил я, расставляя все точки в разговоре. — И понимаю тоже хорошо. Вижу насквозь практически. Вы сейчас торгуетесь со мной, пытаетесь припрячь к чему-то за долю малую. И в такой панибратской манере, вроде свои в доску. Да только знаю я, что практически каждый, кто на неё купился, жалел потом. Так что не пойдёт. Работа у них проведена, видите ли, большая. Вот и идите со своей работой по холодку. За выпивку сколько я вам должен?

— Додёргались? — Телхар с большим неудовольствием посмотрел на собутыльников и резким движением распушил бороду в знак того, что сейчас он главный среди них. — Вот и сидите молча, ясно вам? Мы, маги, сами сами между собой разберёмся. Навязались на мою голову.

— Не факт, — холодно предупредил я его, — что разберёмся.

— Разберёмся, — упрямо повторил тот, не обращая никакого внимания на мою холодность. — Факт! Ты ещё не понял, Артём-штурман, но ты маг теперь. А маг, это не просто живи и колдуй в своё удовольствие, вовсе нет. Такую роскошь никто из нас себе позволить не может, так и знай, не в лесу живём. Маг — это значит прими вызов по плечу, помоги Миру!

И снова это было не похоже на обычную деловую манеру разговора гномов, на меня сейчас смотрел очень умный и опытный собеседник, хрен знает сколько проживший и повидавший, и говорил он сейчас мне то, что должна была сказать Лара с Арчи.

— Колдун какой-нибудь, — речь его была плавна и свободна, и влияния выпитого в ней не ощущалось вообще, — деревню свою бережёт. И никакого другого смысла в его существовании нет. Нет деревни — нет колдуна, никому он нахрен не нужен. Арчи твой, хоть сейчас резвится и слишком весело живёт, по первому же зову в строй встанет, но на уровне княжества. А вот вы с Ларой — существа другого порядка, к вам следует обращаться только в самом крайнем случае. Но она сейчас занята, а ты свободен, вот и всё.

Я молчал, все остальные тоже притихли, и поэтому Телхар продолжил.

— Молод ты и неопытен, — вдруг усмехнулся он, — но это обычная отмазка, и к магам она никакого отношения не имеет. Ты или можешь, или ты не можешь. Или не хочешь, но тогда разговор уже другой идёт, и он мало кому нравится. Вот скажи мне, зачем ты четыре дня назад вперёд вылез? Героем себя возомнил или по какой другой причине?

— По другой, — медленно кивнул я ему. — По другой.

— Ну а раз по другой, — удовлетворённо прищурился тот, — то и в гости к нам зайди по этой же причине. Мы все, жители Гномьего Кряжа, тебя об этом просим. Саламандры и Лара тож, это ведь они нам на тебя и указали. Саламандры особенно.

— Очень хорошо, — вздохнув, сказал я. Удалось-таки Телхару этому бородатому до меня достучаться. — Но хотелось бы знать, на что подписываюсь сам и куда экипаж втягиваю.

— И снова ты не понял, — укоризненно глянул на меня маг. — Никто с тобой сделку не заключает. Это не амулет сделать или руны подновить, не тот случай. Вот придёшь, посмотришь на наши беды и горести, а там и решим. По делам и награда будет. А что там случилось — я и сам толком не знаю. Связь плохая, да и секретность у нас, сам понимаешь. А вот саламандры кипишуют очень сильно, но беспокоятся как-то неопределённо, у них дурные предчувствия всё.

— Граммофон задарю, сегодня же! — треснул вдруг кулаком по столу Балин Железнобок. — Просто так, чтобы не думал ты про гномов плохо! Адмиральский, высшего классу, такой не укупишь! Мне-то он нахрен не нужен, только место в каюте занимает, а вот Бифур сегодня сказал, что ты у нас из меломанов, но своего не имеешь!

Я лишь хмыкнул, коротко кивнув адмиралу в ответ на этот аттракцион невиданной щедрости, но стало приятно, потому что дарил Балин от чистого сердца, и я это видел.

— Насколько срочно? — с горестным вздохом начал я выпытывать детали. — Нам в Новониколаевск зайти надобно, Далин там хотел довооружить корабль. Да и дела у нас там есть какие-никакие.

— С делами разбирайтесь, день-два у вас есть, если завтра с утра выйдете, — деловитым голосом стал проговаривать детали Балин Железнобок. — А потому есть, что надобно нам в столицу вместе с вами прийти. А завтра отсюда сорваться мы не можем, сам понимаешь. Флагман весь свой флот бросить тоже не может.

Я неопределённо кивнул, стараясь не думать о том, как Далин примет такие новости. Механик наш хотел срочно довооружиться и не хотел оставлять без пригляда зенитные скорострелки. Тем более после такого фиаско с пушками и прочим.

— Пулемёты ваши в Новониколаевске захватим и на наших столичных верфях 'Ласточку' модернизируем, — сказал вдруг безопасник как о чём-то давно решённом. — Далин в курсе и согласен, мне перед приходом сюда сообщили. А согласен потому, что наши верфи Новониколаевским кустарям не чета, и он это знает. У нас всё по науке, и материалы с мастерами самые лучшие.

— Какой у вас Бифур молодец, — невольно покрутил я головой, вначале обращаясь к адмиралу, а затем перевёл взгляд на безопасника. — И про скорострелки договорился, и про мои музыкальные пристрастия в курсе. Наверное, и про многое другое знает. Только ты не увлекайся, ладно? Неприятно это очень.

Но Бифур лишь развёл руками, всем своим видом давая понять, мол, работа такая, и гномы начали резко собираться.

— Охрану оставить? — вдруг спросил у меня адмирал. — А граммофон прямо сейчас пришлю, не сомневайся.

— А оставь, — подумал я и согласился. Действительно, лишним не будет. Вон, на поле уже один за другим выехали два дирижабля из людских княжеств, не хватало только ещё с ними разговоры разговаривать. Лучше уж просто не пустить. Пусть знакомые, пусть свои, но тем не менее. — И не сомневаюсь, присылай!

Глава 8, в которой находится место небольшой лекции

После ухода гномов Кирюха дулся на меня минут пятнадцать, не меньше, что для него было запредельной обидой. И накурили гости твои в святая святых корабля, хоть топор вешай, и пьёшь два раза в день, утром и вечером, и стол чуть не поцарапали железяками своими. Но я не обратил на него никакого внимания, потому что был занят приборкой в ходовой рубке.

Вообще-то хорошо бы встречать гостей в кают-компании, тут Кирюха прав, но она у нас совмещена с кухней, а там Антоха. Да и как бы мы не умничали, как бы не гордились своей свободой и независимостью, но соображать всё же надо. В случае серьёзного ремонта у нас одна дорога — к гномам, а они ребята не то, чтобы злопамятные, но проблем поиметь можно.

Через полчаса влажной приборки и двухкратного проветривания 'Ласточка' опять набрала уюта, и теперь даже Далин не смог бы заметить ничего такого. Единственный явственный след визита гномов — три пустые ювелирные бутылки из-под царской сивухи я отобрал у Кирюхи, всё же такое ему не по чину, и сунул в тот шкафчик на кухне, где хранился весь гномский самогон. Хоть так, но главное, чтобы Далин не принял это как издевательство.

— Недоволен? — обратил я наконец внимание на нашего трюмного, который уже забыл про свои обиды и теперь приплясывал около зеркала, примеряя к своей парадной форме гномскую флагманскую планку. Бронзовую, слава Единому, а не серебряную, как это принято у всех остальных. И выглядела она до того прикольно — сам бы не отказался. В центре большой шестерни сидел кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, а обрамляли всё это великолепие два крыла, свидетельствующие о принадлежности его носителя к воздушному флоту. Единственный минус — была она Кирюшке во всю грудь, но ему так даже больше нравилось.

— Уж и не знаю, — вздохнул тот. — Но я же как ты! Я же не сам, я же тебя чувствовал! У нас так заведено! Не хватало ещё, чтобы я вам указывал, кто мне люб, а кто нет! Гость — это святое!

— Ах да, — и я припомнил все особенности взаимоотношений домовых с хозяевами.

Но Кирюшка уже был не просто полезной нечистью, а полноправным членом экипажа, что бы он сам себе по этому поводу не думал. Да и медаль с погонами и флагманской планкой, заработанные честным трудом и подвигами, как бы намекают.

— Знаешь что, друг, — я присел на единственную оставшуюся табуретку в рубке и осмотрелся по сторонам, всё ли в порядке. В порядке было всё, поэтому я неспешно продолжил, тщательно подбирая слова для разговора. — Ты ведь у нас не просто так, ты ведь теперь флагманский трюмный, рядовой запаса и кавалер. И недалеко то время, когда младшие домовые в аэропортах будут звать тебя Кузьмичом, так?

Кирюха польщённо и вместе с тем настороженно кивнул, хватило же ума насторожиться, молодец, и я погнал дальше.

— В конце концов, ты мой заместитель в нашем ордене, второе лицо, — я улыбался, а Кирюха насторожился ещё больше. — Это значит, что мы тебе доверяем. Гостеприимство — это хорошо, конечно, но не всегда. А вдруг гость будет плохим, а мы этого не заметим? Что тогда?

— А что тогда? — повторил Кирюха, подойдя ко мне поближе и вытягивая шею, чтобы заглянуть в глаза.

— А тогда на тебя вся надежда, — огорошил я его. — Учу я тебя сейчас, Кирентий Кузьмич, конечно, плохому, самому тошно, но пора бы тебе уже чуть-чуть повзрослеть и стать чуть-чуть более самостоятельным. Враги, они ведь не всегда с явными намерениями приходят, а ты будь начеку и не зевай! Сумей разделить гостеприимство и должностные обязанности!

— Гномы плохие были? — упавшим голосом поинтересовался у меня Кирюшка, и я сплюнул от досады. Всё-таки зря я этот разговор затеял, зря. Но отступать было уже поздно.

— Гномы были хорошие, — и я поднял палец вверх. Кирюха облегчённо выдохнул и заулыбался. — Очень хорошие. А сердился я на них от своих мыслей, так бывает. Главное же, пойми, ты теперь не просто хранитель уюта на корабле, обычная полезная нечисть, с которой спросу никакого. Ты теперь хранитель всего корабля, настоящий член экипажа. Медаль твоя, погоны и флагманская планка — это ведь не просто так, перед соплеменниками красоваться, это серьёзно! Ну, понял хоть что-нибудь?

— Что-нибудь понял, — медленно кивнул он мне. — Корабль важнее уюта на корабле. Так?

— Именно, — я облегчённо выдохнул и отправил его на кухню, помогать Антохе, пусть займётся работой и проветрит голову, ведь наговорил я ему сейчас слишком много лишних слов. А мне по плану предстоял полный осмотр корабля, и оттягивать неизбежное не следовало. Я хотел пройтись по всем отсекам и ухоронкам нашей 'Ласточки', проверить, что изменилось после лечебной процедуры эльфов по извлечению неведомого яда, и посмотреть не только глазами, но и магией. После можно будет заняться и своей каютой, довольно стыдно перекладывать всё это на Кирюху.

Лезть в чужие дела, то есть в хозяйства Далина, Арчи или Антохи я не собирался, но вот проверить работу эльфов следовало. Уж очень поганым был этот невидимый яд, который я всё же, оказывается, видел как мутненькую, еле различимую пелену на заражённом предмете. Видел при некотором усилии и только в упор, но уж лучше так.

Поэтому я взял у Далина план корабля, разбил его на сектора и принялся изучать не только каждый сантиметр поверхности стен и потолков, но даже столов, шкафчиков и ящиков, причём не только снаружи, но и внутри. Когда надо, я мог быть очень нудным и въедливым. Я изучал все предметы, не спеша и по порядку, стремясь не пропустить ничего, я аккуратно достал, осмотрел и положил обратно каждый гаечный ключ у Далина, каждую рунную заготовку у Арчи и каждую чашку с ложкой у Антохи с Кирюхой. Перевернул все свободные каюты, и лишь только там, где жила Лара, чего-то застеснялся. Так, поглазел с порога, стараясь не отвлекаться и сразу же вышел. Оказывается, эльфийка пустила у нас корни довольно прочно, судя по обилию личных вещей, ну да ладно.

Потом я перевернул всё вверх дном и уложил обратно в грузовом отсеке и в двух каютах, отведённых под арсенал, и очень удивился количеству добра, там находившемуся. Далин бьёт все рекорды, подумалось мне, а эти два оглоеда, Антоха с Кирюхой, с ним заодно. И ладно бы арсенал, или магические холодильники, забитые под завязку, или лари с овощами, разукрашенные рунами сохранности, которые мне следовало бы исправить, но вот бочку с капустой из мятежного монастыря я бы выкинул со всем удовольствием. Километров так с трёх-четырёх высоты, не меньше, и чтобы каким-нибудь злодеям на головы.