| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Брось, не придумывай себе разного, все равно ошибешься.
— Но...
— Рассказывай уже, что непонятно. — И про себя, — Черт, где прокол-то? — Но вслух продолжил, — Самиздат верни, и не порти себе глаза на плохих копиях. Нет в этом чахлом запретном плоде ничего интересного, уж поверь.
— А еще Хайлайна нет?
— Скоро, не переживай, будет еще пара переводов. Но с "Чужаком" аккуратнее, не давать никому читать уже не прошу, но из рук не выпускай ни на минуту! А то больше ничего не будет.
— Только не думайте чего, — наконец решился обрадованный Федор, , — тут смотрел распечатки, ну, вчера, на "Консулах", там кроме результатов и формулы были, сложные такие.
Идиот!!! Кретин директор! Вышел из положения, называется. Не хотел прерывать распечатку очередного help'а на "внутренних" принтерах, и вывел наружу расчеты Семичастного. Чего там особо скрывать, числа сплошные. И тут же получил предупреждение с занесением.
— Я и спросил у Оли, ну на ТЭЦ которая, программистка, так им такое за час не посчитать. А у вас печаталось и печаталось.
— Таааак! Ты что, очумел!? — Дернул трубку секретарского телефона, — Анатолия сюда, срочно!
— Да я ничего такого...
— Совсем ума нет?! Эти формулы напрямую от Председателя КГБ идут! Мне башку оторвут шутя, а тебе ноги! По самую шею!
Конечно, это преувеличение. Ничего секретного в формулах нет, насколько я помню математику. Но как-то производительность надо объяснить. И не только этому балбесу, еще слухи пойдут по ТЭЦ, тогда вообще туши свет. Хорошо еще, что "Консул" печатает медленно, иначе разница в скорости стала бы совсем "инопланетной".
— Нет, Петр Юрьевич, не волнуйтесь! — Федор выставил вперед открытые ладони, и перешел на "вы", — я ничего не выносил. Только примерно переписал формулу на листочек, и спросил сколько будет БЭСМ-4 считать для одного набора переменных.
— Где он?! — Видя недоумение в глазах, — Где листок твой?
— Вот... Федор трясущимися руками нашарил в кармане брюк между засаленными рублями и трояками обрывок бумаги, и протянул мне.
— Хоть тут догадался, — я двумя пальцами приподнял неровный краешек, — О НИИ и секретном отделе с Олей говорил?
— Не дурак же, подписку давал!
— Не заметно что-то, — я начал успокаиваться.
Похоже, проблема оставалась одна, как объяснить скорость работы "секретного компьютера". Ну и заодно напугать нашего электронщика до полусмерти. Как по заказу, в кабинет ворвался Толя. Окинул взглядом картину, поймал мое подмигивание, и, сдерживая улыбку, грозно спросил — "Он хоть не успел до американского посольства добраться?"
Огласке инцидент предавать не стали. Тем более, основной виновник в этой истории совсем не Федор. Пока Анатолий поминутно разбирал вчерашний день нашего электронщика в общем, и его беседу с Олей в частности, до меня дошло, что объяснять в сущности нечего. То, что в боксе установлен зарубежный накопитель данных огромной емкости, было Федору давно очевидно. Шила в мешке не утаишь, как ни пытайся. Сколько "Консулов" работает непрерывно, он видел своими глазами. Полагаю, наличие необычной ЭВМ тоже секрет полишинеля. Не "бьется" только соотношение объема и производительности. Но это легко поправимо.
— Понимаешь, — начал я, — ты привык смотреть на БЭСМ-4 всю, целиком. С пультом, магнитными барабанами, магнитофонами, перфораторами... Откинь все это, что останется?
— АУ и МОЗУ? — Наткнувшись на ничего не понимающий взгляд Анатолия, поправился, — В смысле, арифметическое устройство и магнитное оперативное запоминающее устройство. Но без УУ, устройства управления, работать все равно не будет.
— Молодец, — я не смог сдержать улыбки, — много ли места они занимают?
— Два шкафа...
— Теперь представь, что Лебедевский точмех уже заканчивает разработку БЭСМ-6. Наша ТЭЦ в планах поставки на следующий год стоит. Так вот, их новая ЭВМ в 50 раз быстрее, чем четвертая!
И незачем говорить, что она по габаритам раз в пять больше. Пока оборудование придет, установят, год пройдет. Любой про разговор забыть успеет.
\ИТМиВТ — Институт точной механики и вычислительной техники.\
— Них...я себе! Здорово! — Федор не удержался, — а это тоже секретно?
— До конца года, — Анатолий покачал перед лицом электронщика указательным пальцем, — чтоб не звука!
— Как рыба!
— Ну вот, то что у нас в боксе иностранная ЭВМ, ты уже наверняка сам понял, — дождавшись кивка, продолжил, — она пока еще быстрее. Не намного, от БЭСМ-6 уже чуть-чуть отличается. Отстает в СССР элементная база, особенно память. Но наша с тобой задача как раз и заключается в том, что бы ликвидировать эту досадную недоработку. Мы должны сделать именно советские компьютеры самыми лучшими в мире.
... Уф. Вроде опять выкрутился, с ходу не подкопаешься. Но когда Федор переварит рассказанное и успокоится, полезут нестыковки. С уровнем доступа к артефактам, обслуживанием ЭВМ в хотя бы приблизительно похожих на БЭСМ масштабах. Да что там, при строительстве я не позаботился заложить сверхмощную вентиляцию. Для ноутбука и разборки на части Тойеты ее с избытком хватает, даже на "Консулы" остается. Но масштабы у местных ЭВМ сильно иные.
Федор парень умный, интуитивно понимает, что я сильно недоговариваю. И любопытства у него на целый детский сад хватит. Так что сильно сомневаюсь, что он оставит свои попытки разобраться в ситуации. Придется присматривать за его самодеятельностью всерьез. Анатолий, впрочем, это сам понял, обещал принять меры. Надолго ли только хватит?
* * *
— Петр Юрьевич, а почему у нас профкома нет?
Знает бухгалтер, как настроение с утра испортить. Какой-то новый обряд придумала, будто без этих ужимок социализма прожить нельзя.
— А зачем он нужен? — При виде чуть расширившихся глаз Софьи Павловны я быстро добавил: — Так срочно?
— Так без него нам путевок никогда не выбить из главка! Они там все по своим растаскивают, со мой даже разговаривать не захотели на прошлой неделе.
— Это они могут, — задумчиво вставил я на автомате. — И что нужно делать?
— У нас сейчас более двадцати пяти сотрудников!
Уважаемая Софья Павловна давно поняла, что директор "721-го" в реалиях СССР ориентируется, мягко говоря, слабо, но вопросов на этот счет она не задавала. Явно не обошлось без инструктажа от товарища Семичастного. Не удивилась она и в этот раз моему вопрошающему взгляду, а спокойно продолжила разъяснять суть вопроса:
— С таким коллективом уже можно создать свой профсоюзный комитет, выбрать профорга, и пусть в главке только попробуют отвертеться!
— И в профсоюз придется вступать?
— Зачем? — бухгалтер непритворно удивилась. — У нас все в нем, как же иначе больничные получать? Один процент отчисляем.
\Постановлением СМ и ВЦСПС устанавливалась норма оплаты "больничного" — 100% для членов профсоюза и 50% для не членов профсоюза. Кроме того, все предприятия были обязаны отчислять 0,15% от ФОТ в счет профкома на культурно-массовую деятельность.\
— Точно, как я забыл? ...
Так вот что за процент снимали при выплате зарплаты дополнительно к 13% подоходного и 6% за бездетность! Самое смешное, что никто меня про профсоюз даже не спрашивал, и никаких специальных бумаг на этот счет не подписывал. Разве что в общей пачке просочилось.
— Вы не возражаете, если я буду профоргом?
— Разумеется, — я невольно улыбнулся, — как раз хотел сказать, что у нас инициатива наказуема.
— Вот и хорошо, я к вечеру документы подготовлю. — Бухгалтер явно обрадовалась так просто решенному вопросу.
— Так можно и не торопиться так, профсоюз не волк...
— Нет, — перебила меня Софья Павловна. — Срочно надо, на следующей неделе в главке будут распределять путевки в Анапу.
— А... Ну тогда конечно, ради этого стоит поспешить.
Интересно, чем тут поездка по путевке отличается от обычной? Да еще так сильно, что ради этого затеваются мощные многоходовые интриги? И ведь не спросишь прямо, в СССР такие вещи, небось, даже детсадовцы знают.
Продолжение этой истории не заставило долго ждать. Софья Павловна получила на НИИ пару желанных путевок в Анапу. Но... На февраль. Оказывается, бальнеология и прогулки в пальто под пальмами тут считается вполне нормальным явлением. Причем разыгрывали путевки по-советски честно, тянули бумажки. Вот только перед этим "весь август" забрал себе главк.
\Бальнеология (от лат. balneum — баня, купание и ...логия). По классификации, принятой в СССР, бальнеология и бальнеотерапия наряду с климатотерапией рассматриваются как составные части курортологии.\
Зато в дополнение дали целый ворох направлений в подмосковный санаторий-профилакторий "Заря". Два выходных дня "all inclusive" в лесной глуши за рубль тридцать на морду лица. В программе свежий воздух, лыжи, коньки, и даже бассейн с сауной. Не скажу, что этот вариант пользовался в коллективе сильной популярностью, но группа из десятка желающих сформировалась быстро. Излишне говорить, что я с Катей были в их числе.
Скучновато становилось без привычных спортивно-культмассовых развлечений, начиная от боулинга с пивом и суши, и заканчивая покатушками с Уральских горок на сноуборде. Все время работа, один лишь ежедневный разбор корреспонденции умудрился переплюнуть e-mail 2010 года. Входящих писем под две сотни, из них минимум десяток требуют немедленного ответа, и полсотни какой-то реакции или пересылки. Ладно хоть спама нет, но он меня и в 21-ом веке не слишком раздражал.
Зато советский деловой стиль... Это нечто! Нельзя отвечать парой слов, типа "ok, проект под скрепкой". Все пишется развернуто, по полной программе, как минимум несколько абзацев. Начиная от даты "вх." и "исх", которую не поставит автоматически мейлер, и заканчивая орфографией. Быстрее чем за два-три часа не уложиться при всем желании.
Успел убедиться, что не слишком помогает диктовка машинистке. Конечно, она текст-то набьет, но ведь потом его надо все равно править, отдавать перепечатывать набело. И опять... как минимум читать, прежде чем ставить подпись. Дома тоже, все с нуля, даже гвозди вбивать — так сперва надо купить не только их, но еще и молоток. Причем "железку" и рукоятку отдельно. На это накладывается беготня по НИИ и заводам, часто на птичьих правах, или резвости языка. Даже моя толстокожая психика начала сдавать от таких нагрузок.
... Так что с утра субботы половиной коллектива, на электричку. Благо, еще осенью мы начали работать по пятидневной схеме.
Повезло, что база отдыха на нашей ветке, всего пяток станций. Не смотря на выходные в электричке свободно, зимой желающих выбраться на природу мало. В основном по широким деревянным лавкам сидят суровые тетки, уже возвращающиеся из утреннего продуктового набега на столичные магазины. Но и молодежи, типа нас, с лыжами и рюкзаками, хватает. После маленькой незлой толкотни легко нашлись сидячие места для наших девушек.
Профилакторий с влекущим на восток названием "Заря" оказался совершенно новым, кажется, местами недостроенным. В моей истории к концу 90-х такие сооружения успели превратиться в унылые, медленно разваливающиеся памятники социализма. К 2010 большинство их них уже было выкуплено, старые корпуса снесены, и на их месте, за высокими заборами, красовались усадьбы олигархов местного масштаба. Лишь некоторые, особо удачно расположенные, турбазы уцелели в бурных волнах капитализма, и радовали отдыхающих своими недешевыми услугами.
Тут все было проще. Никого не расстроили шестиместные номера, и соседство в них с совершенно незнакомыми коллегами. Не напряг туалет в конце коридора, а также ненавязчивость персонала за полным его отсутствием в данном корпусе санатория. Житейские мелочи! Мы побросали свои вещи, переоделись, и следуя советам местных старожилов, отправились на обед в столовую.
Вот где в СССР, оказывается, настоящий праздник желудка!
— Здравствуйте девушки, покормите? — спросил я на раздаче, проталкивая по нержавеющим трубкам лотка пустой поднос. — Мы из НИИ "Интел", путевки сдали вот только.
— Валь, Валь! — закричала вглубь кухни розовощекая толстушка, орудовавшая в котле здоровенным деревянным черпаком. — Тут приехали из НИИ, ну, которое на семерку!
— Спроси, они на завтраке были?
— Нет! — громко ответил я, вот только приехали. Но откуда эти-то тетки знают про номер нашего почтового ящика?!
— Зин, так значит положи им двойную порцию! — посоветовал неведомый голос.
Без лишних разговоров и формальностей девушка начала шустро фасовать нам огромные порции. Особого выбора не было, пара гарниров, мясо, чай, кофе с молоком, капустный салат с горошком. Но качество еды было непривычно хорошим. Даже советский гуляш, известное прибежище обрезков и ошметков, оказался нежным, рис правильно сваренным. А в борще, к которому давали полный стакан сметаны, только что не стояла ложка. Но все равно, за обещанной добавкой никто не пошел. Больше желудка не съешь.
Засиживаться не стали, лес манил белым, только вчера выпавшим свежим снегом. Прокат был подстать санаторию — новый, густо заставленный черными лыжами с крупной серебристой надписью "Марий Эл". Отдельно висели палки из бамбука, с большими синими кольцами, закрепленными внизу коричневыми кожаными ремешками.
\Широко распространенные крепления с четырьмя штырьками под рантовые ботинки были разработаны норвежской компанией Rottefella еще в 1927 году. Но туристы и военные лыжники даже сейчас часто используют консервативный тросиковый вариант.\
Устроено оно было весьма просто. К платформе лыжи шурупами прикручивалась пластина металлической скобы одного из трех существующих в природе типоразмеров. Поверх нее, для удержания носка ботинка, закреплялась петля из узкого брезентового ремня с пряжкой. Задник притягивался специальным тросиком с пружиной, передний конец которого удобно закреплялся специальной многопозиционной "собачкой", установленной отдельно, сантиметрах в десяти перед креплением. Все это имело остаточные следы зеленой краски, что выдавало армейское происхождение.
— Что это за крепления? — спросил я ответственного работника лыжехранилища, пытаясь закосить под наивного нуба.
— Кандагар.
— Их что, в Афганистане придумали?
— Это где вообще?
Мда. Вот и поговорили.
\Подобные крепления действительно долго называли "Kandahar binding", скорее всего из-за Kandahar Ski Club, основанного в 1924 году, и названного так в честь фельдмаршала Roberts of Kandahar.\
Универсальное крепление предполагало использование обычной обуви. Разумеется, по советским меркам, так как мягкие импортные сапоги Кати для лыжной прогулки не подходили категорически. Впрочем, она это учла заранее, и захватила из дома "правильные" ботинки.
С основной группой на "двадцатку" мы с Катей не пошли, ей сейчас такие нагрузки ни к чему. Спокойная прогулка по "пятерке" — самое то. Жаль, что тут нет широкой дорожки, чтоб не торопясь идти под руку. Хотя в этом свое очарование, на разговоры не тянет — вроде и вместе, рядом, а все равно, оказываешься сам по себе. Неспешно вынести лыжу вперед, перенести на нее вес, подтолкнуть себя палками... Нет, проехать после этого пару метров не получится, не легкий пластик под ногами, а тяжелое, толстое дерево. И "коньком" не толкнешься, деревья и снег... Зато сколько времени смотреть по сторонам!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
