Прошу, подумайте об этом.
— Ты прав, — сказал Дун Чжо после длительного раздумья. — Я так и
сделаю.
Ли Жу, почтительно раскланиваясь, удалился, а Дун Чжо прошел во внутренние
покои и позвал Дяо Шань.
— Как ты посмела прелюбодействовать с Люй Бу? — спросил он.
— Я ухаживала за цветами в саду, — со слезами отвечала Дяо Шань, — и
вдруг появился Люй Бу. Я хотела спрятаться, а Люй Бу и говорит мне: "Я ведь
сын тай-ши, зачем тебе прятаться?" Потом он взял алебарду и погнал меня к
беседке Феникса. Я догадалась, что у него нехорошие намерения, и хотела уже
броситься в лотосовый пруд, но он поймал меня. Как раз в эту минуту явились
вы и спасли мне жизнь.
— Я собираюсь подарить тебя Люй Бу. Что ты на это скажешь? — спросил Дун
Чжо.
Дяо Шань залилась слезами.
— Мое тело служило благородному человеку, а теперь меня решили отдать
рабу! — плакалась она. — Лучше мне умереть, чем быть опозоренной!
Она сняла со стены меч и хотела заколоть себя, но Дун Чжо выхватил меч у нее
из рук и, обнимая, сказал:
— Я подшутил над тобой.
Дяо Шань упала ему на грудь и со слезами проговорила:
— Этот совет вам дал Ли Жу. Он близкий друг Люй Бу, вот он и придумал все
это ради него! Ли Жу не заботится ни о вашей славе, ни о моей жизни. Я съела
бы его живьем!
— Я не вынесу разлуки с тобой! — воскликнул Дун Чжо.
— Хоть вы и любите меня, но, пожалуй, мне не следует оставаться здесь —
Люй Бу все равно станет меня преследовать.
— Успокойся. Завтра мы уедем с тобой в Мэйу и будем там наслаждаться
счастьем, — сказал Дун Чжо.
Тогда Дяо Шань вытерла слезы и, поклонившись, удалилась.
На другой день пришел Ли Жу и сказал:
— Сегодня счастливый день — можно подарить Дяо Шань Люй Бу.
— Я связан с Люй Бу, как отец с сыном, — возразил Дун Чжо. — Мне нельзя
подарить ему Дяо Шань. Я ограничусь тем, что не стану наказывать его.
Передай ему это и успокой ласковыми словами. Вот и все.
— Вам не следовало бы поддаваться влиянию женщины, — сказал Ли Жу.
— А ты бы согласился отдать свою жену Люй Бу? — изменившись в лице,
вскричал Дун Чжо. — Я не хочу больше слышать об этом! Скажи еще слово, и ты
поплатишься головой!
Ли Жу вышел и, взглянув на небо, со вздохом молвил:
— Все мы погибнем от руки женщины!
В стихах, которые сложили об этом потомки, говорится:
Доверившись женщине хитрой, Ван Юнь рассчитал превосходно:
Оружье и войско отныне Ван Юню совсем не нужны.
Три раза сражались в Хулао, напрасно растратили силы, —
Не в башне ли Феникса спета победная песня войны?
На проводы Дун Чжо в Мэйу собрались все сановники. Дяо Шань уже сидела в
своей коляске. Увидев в толпе Люй Бу, она закрыла лицо, делая вид, что
плачет. Отъезжающие были уже довольно далеко, а Люй Бу все еще стоял на
холме, устремив свой взор на столб пыли, клубившейся на дороге. Невыразимая
грусть и досада наполняли его сердце. Вдруг он услышал, как кто-то спросил
позади него:
— Почему вы не поехали с тай-ши, а стоите здесь и вздыхаете?
Люй Бу оглянулся и увидел Ван Юня. Они поклонились друг другу.
— Мне нездоровилось в последние дни, я не выходил из дому и потому давно
не виделся с вами, — продолжал Ван Юнь, обращаясь к Люй Бу. — Сегодня мне
пришлось превозмочь недуг, чтобы проводить тай-ши. Я рад, что вижу вас. Но о
чем вы здесь горюете?
— О вашей дочери, — сказал Люй Бу.
— Прошло уже столько времени, а она все еще не с вами! — воскликнул Ван
Юнь, притворяясь удивленным.
— Старый злодей сам влюбился в нее! — отвечал Люй Бу.
— Я не верю этому! — запротестовал Ван Юнь, выражая еще большее
удивление.
Тогда Люй Бу рассказал ему всю историю. Ван Юнь даже ногой топнул с досады.
— Не думал я, что он совершит такой скотский поступок! — произнес он
после продолжительного молчания и, взяв Люй Бу за руку, добавил: — Зайдемте
ко мне, потолкуем.
Ван Юнь провел Люй Бу в потайную комнату и угостил вином. Люй Бу снова
подробно рассказал ему о встрече в беседке Феникса.
— Он обольстил мою дочь и отнял у вас жену! — возмущался Ван Юнь. — Он
опозорил нас! Вся Поднебесная будет над этим смеяться! И смеяться не над
тай-ши, а надо мной и над вами! Я уже стар и бессилен, что я могу поделать?
Но я скорблю о том, что вы, величайший герой нашего века, тоже подверглись
позору.
Люй Бу в сильном гневе ударил кулаком по столу. Ван Юнь стал успокаивать
его:
— Простите меня, я не обдумал своих слов.
— Клянусь, я убью этого старого злодея и тем самым смою свой позор! —
воскликнул Люй Бу.
Ван Юнь поспешно прикрыл ему рот рукой.
— Замолчите, — молил он, — я боюсь, что попаду с вами в беду!
— Может ли отважный муж, одухотворенный сознанием собственного
достоинства, долго томиться под властью какого-то негодяя! — все больше
распалялся Люй Бу.
— Талантами, какими обладаете вы, должен распоряжаться не такой человек,
как Дун Чжо, — добавил Ван Юнь.
— Я убил бы этого старого прохвоста, но он мой названый отец, как тут
быть? — спросил Люй Бу. — Не вызовет ли это осуждение потомков?
— Вы происходите из рода Люй, а он из рода Дун, — с улыбкой промолвил Ван
Юнь. — Разве он руководствовался отцовскими чувствами, когда бросал в вас
алебарду?
— О, сы-ту, вы открыли мне глаза! — воодушевился Люй Бу.
Ван Юнь, видя, что почва уже достаточна подготовлена, продолжал:
— Если вы восстановите Ханьский дом, то прославите себя как
верноподданный, и ваше имя останется в истории на многие поколения. Если же
вы станете помогать Дун Чжо, вас будут считать изменником, и вы на многие
века оставите по себе дурную славу.
— Я уже принял решение, — сказал Люй Бу, — и не изменю его.
— Но если дело не завершится успешно, нас ждут большие бедствия, вот чего
я опасаюсь, — сказал Ван Юнь.
Люй Бу обнажил свой меч, уколол себе руку и поклялся на собственной крови.
Ван Юнь, опустившись на колени, поблагодарил его.
— Жертвоприношения в храме предков династии Хань не прекратятся, — сказал
он, — и это будет вашей заслугой! Но вы должны строжайше хранить нашу
тайну. Мы составим план действий, и я сейчас же извещу вас.
Люй Бу ушел в сильнейшем возбуждении. Ван Юнь позвал к себе на совет
пу-шэ-ши Сунь Жуя и придворного сы-ли Хуан Юаня.
— Вот что я предлагаю, — сказал Сунь Жуй. — Надо послать человека,
обладающего красноречием, в Мэйу, отвезти Дун Чжо секретный императорский
указ и пригласить его во дворец на совет. Тем временем Люй Бу спрячет
латников у ворот дворца, а мы проведем туда Дун Чжо и убьем его. Это
наилучший план.
— Кто же осмелится поехать к нему? — спросил Хуан Юань.
— Это сделает Ли Су, земляк Люй Бу, — сказал Сунь Жуй. — Дун Чжо не
повысил его в чине, и он крайне этим возмущен. Но Дун Чжо не знает об этом,
и если мы пошлем к нему Ли Су, он так ничего и не заподозрит!
— Великолепно! — согласился Ван Юнь и пригласил Люй Бу на совет.
— Ли Су когда-то уговорил меня убить Дин Юаня, — заявил Люй Бу. — Если
он откажется поехать, я убью его.
И когда тайно вызванный на совет Ли Су пришел, Люй Бу сказал ему:
— В свое время вы уговорили меня убить Дин Юаня и перейти к Дун Чжо.
Теперь Дун Чжо оскорбляет Сына неба и жестоко обращается с народом.
Преступлениям его нет конца. Чаша терпения преисполнилась: и люди и духи
возмущены. Не согласились бы вы отвезти в Мэйу императорский указ и объявить
Дун Чжо, что его призывают ко двору? А мы тем временем устроим засаду и
убьем его. Этим вы помогли бы восстановить Ханьский дом и оказали бы великую
услугу династии. Мы ждем вашего ответа.
— Я сам давно мечтал убить этого злодея, — сказал Ли Су, — но что я мог
предпринять без единомышленников? Ваше вмешательство — это дар небес! Я не
способен на измену династии!
И в подтверждение клятвы он сломал стрелу.
— Если вы удачно выполните поручение, вам не придется сокрушаться, что
прежде вы не получили высокого чина, — промолвил Ван Юнь.
На другой день Ли Су с десятью всадниками отправился в Мэйу. Он сказал, что
привез императорский указ, и был проведен к Дун Чжо. Ли Су приветствовал его
поклоном.
— Какой указ прислал Сын неба? — спросил Дун Чжо.
— Сын неба выздоровел и созывает всех сановников, чтобы объявить им о
своем желании отречься от престола в вашу пользу, — произнес Ли Су. —
В этом и состоит указ.
— А что думает об этом Ван Юнь? — поинтересовался Дун Чжо.
— Сы-ту Ван Юнь уже приказал строить алтарь для отречения. Он ждет только
вашего приезда.
Дун Чжо возликовал.
— Сегодня ночью мне приснилось, будто дракон обвился вокруг моего тела, и
вот я получаю такое волнующее известие! — воскликнул он. — Нельзя терять
времени!
Приказав своим приближенным Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи, Фань Чоу и отряду
"Летающий медведь" численностью в три тысячи человек охранять Мэйу, Дун Чжо
в тот же день собрался в столицу.
— Когда я буду императором, — сказал он Ли Су, — назначу тебя своим
чжи-цзинь-у.
Ли Су с благодарностью заверил его в своих верноподданнических чувствах. Дун
Чжо пошел проститься со своей матерью. Ей было уже более девяноста лет.
— Куда ты едешь, сын мой? — спросила она.
— Еду принимать отречение ханьского императора, — ответил Дун Чжо. —
Скоро вы станете вдовствующей императрицей!
— Меня что-то знобит в последние дни, — сказала мать. — Боюсь, что это
дурной знак.
— В скором времени вам предстоит стать матерью императора, как же тут не
волноваться! — воскликнул Дун Чжо и, попрощавшись, ушел.
Перед отъездом он сказал Дяо Шань:
— Когда я стану императором, ты будешь моей Гуй-фэй.
Дяо Шань, догадываясь, в чем дело, притворилась обрадованной и весело
простилась с ним.
Дун Чжо вышел из дворца, сел в коляску и в сопровождении охраны отправился в
Чанань. Не проехал он и тридцати ли, как у коляски сломалось колесо. Дун Чжо
пересел на коня. Но не успел он проехать еще десяти ли, как конь под ним
захрапел, заржал и перекусил удила.
— Что это за предзнаменования? — обратился Дун Чжо с вопросом к Ли Су. —
У коляски сломалось колесо, конь перегрыз удила?
— Это значит, — ответил Ли Су, — что вам предстоит принять ханьский
престол и все старое сменить на новое — вы будете ездить в яшмовой коляске
и восседать в золотом седле.
Дун Чжо поверил его словам и обрадовался. На второй день пути неожиданно
поднялся сильный ветер и густой туман закрыл солнце.
— А это что за предзнаменование? — спросил Дун Чжо.
— Когда вы вступите на трон дракона, — сказал Ли Су, — непременно
воссияет красный свет и поднимется багровый туман как знак вашего небесного
величия.
Дун Чжо опять ничего не заподозрил. Когда он подъехал к городу, множество
сановников вышло ему навстречу. Один только Ли Жу не мог встретить его из-за
болезни.
Когда Дун Чжо был у себя во дворце, и Люй Бу явился его поздравить.
— Когда я подымусь на пятую ступень из девяти(*2), — сказал ему Дун Чжо,
— ты будешь ведать всеми войсками Поднебесной!
В ту ночь Люй Бу спал у шатра Дун Чжо. Ветер доносил в шатер звуки песни,
которую распевали мальчишки из пригородов столицы:
На тысячу ли покрыта долина травой.
Но время пройдет — не сыщешь былинки одной.
Песня звучала грустно, и Дун Чжо спросил Ли Су:
— Почему так зловеще поют мальчишки?
— Они предсказывают гибель роду Лю и возвышение роду Дун — ответил Ли Су.
На другой день Дун Чжо поднялся с рассветом и, приказав свите сопровождать
его в столицу, отправился в путь в коляске.
Все встречавшие его чиновники были в придворных одеждах. Ли Су с мечом в
руке шагал рядом с коляской. Процессия остановилась у северных ворот. Из
свиты Дун Чжо впустили только двадцать человек, охранявших коляску,
остальных же оставили за воротами. Дун Чжо еще издали заметил, что Ван Юнь и
другие вооружены мечами.
— Почему все с мечами? — спросил он с испугом у Ли Су.
Ли Су ничего не ответил. Люди подвезли коляску прямо к входу во дворец, и
Ван Юнь во весь голос закричал:
— Мятежник здесь! Где воины?
С двух сторон выбежали более ста человек с алебардами и копьями и
набросились на Дун Чжо. Раненный в руку, он упал в коляске, громко взывая:
— Где ты, сын мой Люй Бу?
— Есть повеление покарать мятежника! — крикнул Люй Бу и своей алебардой
пронзил ему горло.
Ли Су отрубил Дун Чжо голову и высоко поднял ее. Люй Бу вытащил из-за пазухи
указ и объявил:
— Таков был приказ императора!
— Вань суй!(*3) — в один голос закричали чиновники и военачальники.
И потомки сложили стихи, в которых говорится о Дун Чжо так:
Свершись то великое дело — и он императором стал бы,
А если бы не свершилось — остался б богатым и знатным.
Мэйу не успели воздвигнуть, как тут же он был уничтожен.
Воистину, значит, равны все перед небом нелицеприятным.
— Ли Жу был правой рукой Дун Чжо, когда тот творил зло! — крикнул Люй Бу.
— Кто схватит и приведет его сюда?
Вызвался пойти Ли Су. Но тут сообщили, что слуга Ли Жу связал своего хозяина
и приволок его на место расправы. Ван Юнь приказал обезглавить Ли Жу на
базарной площади.
Затем голову Дун Чжо выставили на всеобщее обозрение и всенародно прочли
указ. Прохожие забрасывали голову злодея грязью и топтали его труп. Ван Юнь
приказал Люй Бу вместе с Хуанфу Суном и Ли Су во главе пятидесятитысячного
войска отправиться в Мэйу, захватить имущество и семью Дун Чжо.
Тем временем Ли Цзюэ, Го Сы, Чжан Цзи и Фань Чоу, узнав о гибели Дун Чжо и о
приближении Люй Бу, бежали ночью с отрядом "Летающий медведь" в Лянчжоу. Люй
Бу, прибыв в Мэйу, прежде всего нашел Дяо Шань. Хуанфу Сун приказал
отпустить домой всех девушек, которых Дун Чжо поселил в крепости. Родные Дун
Чжо без различия возраста были уничтожены. Мать Дун Чжо тоже была убита. Его
брат Дун Минь и племянник Дун Хуан — обезглавлены. Забрав золото, серебро,
шелковые ткани, жемчуг, драгоценности, домашнюю утварь, провиант, — всего
этого было в Мэйу бесчисленное множество, — посланцы возвратились и обо
всем доложили Ван Юню. Ван Юнь щедро наградил их. В зале для военачальников
был устроен пир, на который пригласили чиновников. Вино лилось рекой.
В разгар пира сообщили, что какой-то человек пал ниц перед трупом разбойника
