Вероника. Черная Вишня.

Не дошедший на три шага до дам провожатый, остановился, через несколько секунд покашлял. Эти курицы в шелках нас продолжали игнорировать.

— Гнат, — позвала я негромко, когда представление мне надоело, — Срочно вызови дамам доктора, судя по безучастности к внешнему миру, у них тяжелая форма психического заболевания. Но должный уход и наблюдение еще могут вернуть им вкус к жизни.

Чудо произошло буквально на глазах, обе болтушки обернулись на меня и смерили ледяным взглядом. Милые улыбочки, прилепленные к красивым лицам, ситуацию не исправили.

— Ах, мы вас не заметили, — подала голос одна.

Проход нам, впрочем, освободили. В следующей гостиной сидела еще пара дам, да и дальше по пути меня встречали заинтересованные или откровенно неприязненные взгляды.

Когда стало казаться, что меня специально запутывают, водя кругами, мы, наконец, пришли. Провожатый собирался уже распахнуть предо мной створку, но я остановила его.

— Надеюсь, сумма была приличной? — спросила тихонько.

— Леди Барас, я не понимаю, — лицо действительно казалось бесстрастным, однако в глазах промелькнуло что-то хитрое.

— Половину мне, и я забываю рассказать об этом эпизоде, — к счастью коридор был пустынный, и нам пока никто не помешал.

Взглядами мы мерились с полминуты. Потом Гнат вздохнул:

— Для леди это сущая мелочь.

— Дело принципа, — не поддалась я.

Я не поняла, откуда он вытащил небольшой, глухо звякнувший мешочек, ловко отсчитал из него несколько золотых монет. Я прикинула сумму, довольно улыбнулась, но деньги с ладони не забрала, конфисковала сам кошель. Может этот хитрец и не обсчитал меня, но монеты положить было решительно некуда. Дурное настроение начало отступать, как бы ни сложились наши отношения — от мысли, что они не сложатся, в груди неприятно заныло — я хотя бы смогу на этом заработать.

Дверь, наконец, распахнулась.

Глава ...

Алиса, девочка моя,

тебе не уйти от большой спортивной славы

Судя по всему эти комнаты шаиса занимала временно, как-то не вязалась у меня помпезная обстановка с идеальным вкусом, которым несомненно обладала эта женщина. Я огляделась, наконец, обнаружив хозяйку покоев, она сидела за частично скрытым ширмой столом, но при моём появлении поднялась.

— Вероника! — свекровь подошла ко мне, замерла, пристально вглядываясь в моё лицо.

— Добрый день, леди Галиана, — уж не знаю, что во мне сейчас можно было разглядеть кроме легкого недоумения и настороженности, однако шаиса считала иначе.

— Спасибо, — она неожиданно шагнула ближе и приобняла меня, заставив сначала напрячься, а потом, неожиданно расслабиться, отдаться этому короткому проявлению чувств, — Шердан рассказал мне, как ты спасла его.

— Если посчитать, сколько раз он спасал меня, то счёт выйдет не в мою пользу, — растерянно выдала я, поскольку совершенно не знала что сказать. Судя по реакции шаисы, версия Шера от моего видения тех событий несколько отличается.

— Он мужчина! — Галиана уже взяла себя в руки, отстранилась, — Это естественно, если он защищает женщину, особенно любимую.

На последнем слове я поморщилась, разницу между любимой и любовницей я осознавала очень чётко, и недоумевала, как шаиса может не понимать, что между мной и её сыном пропасть. Впрочем, тема разговора резко изменилась.

— У нас семь дней, — меня окинули еще одним пристальным взглядом, словно прикидывая с чего начать препарировать.

— До чего, — я даже попятилась от воодушевлённой свекрови.

— До бала открывающего торжества в честь тезоименитства, — припечатала она.

Наверно, если бы у меня было время я успела бы придумать пяток отговорок, объясняющих почему мне совершенно не нужно присутствовать на таком важном мероприятии. Тем более что шаиса имела представление о том, что я совсем не та за кого себя выдаю, а вот уж кем она меня считала — я не знаю. Но отвертеться не удалось, когда мне зачитали моё расписание на ближайшие дни — я откровенно говоря приняла это за шутку. Еще бы, ведь список включал в себя занятия танцами, этикетом, изучением генеалогии, истории, уроки владения веером, пошив нарядов, примерки. А помимо прочего предполагалось наведаться в местное спа, и что-то мне подсказывало, что тут меня скрутят в баранку не хуже чем в Картахене. Стало страшно за себя, поскольку после перечисленной нагрузки впору было лечь и помереть, а не веселиться на балу в честь совершеннолетия их высочества принца Франциска Анриса.

Спустя пару часов согласований расписания и всех нюансов предстоящего марафона, меня отпустили.

— Сегодня отдыхай, — Галиана дернула шнур, вызывая слугу, — Чуть не забыла, вот на столике книги для тебя. Почитай на досуге.

— Конечно, — я уже не сопротивлялась. Примерилась, как поудобнее подхватить толстенный двухтомник "Краткий курс этикета для молодых леди", увесистый альбом в розовом сафьяне "Я и бал" и пару рисованных модных журналов с последними новинками. Спас меня подошедший Гнат, всю стопку со столика забрал он и вышел впереди меня из покоев. Я распрощалась и поспешила за ним.

— Короткой дорогой и без сюрпризов, — устало попросила я, стоило нам оказаться за дверью.

Провожатый перехватил удобнее тяжелую стопку книг, степенно кивнул и свернул в боковую дверцу. Как я и думала, идти до покоев Шера оказалось раз в шесть ближе, чем заняла у нас дорога сюда. Открыв нужную дверь ключом, и передав его мне, сославшись на распоряжение лорда Тариса, мужчина оставил книги на столике в гостиной и откланялся, завещав звать, как только понадоблюсь.

В комнате прибавилось вещей. Похоже, пока я отсутствовала, доставили самые крупные из сегодняшних покупок. В спальне было тихо, дверь в кабинет вообще, похоже, заперта, так что я устроилась в гостиной и взяла первую книгу. Модные альбомы радовали шикарной рисовкой, но я сразу поняла, что в вопросе платья лучше полагаться на шаису. Книги по этикету были заброшены подальше, стоило мне только взвесить их в руках и оценить витиеватый и стиль изложения первых же страниц. А вот розовый альбом "Я и Бал" авторства некой леди Волчек заинтересовал.

Из него я выяснила, что к балу надлежит начинать готовиться за год. Как минимум начинать шить платье, но как при этом учитывать переменчивую моду там не указывалось. Дальше указывались все правила диеты, кои следовало неукоснительно соблюдать. Внимательно прочитав, чем следует питаться, я даже внимательно изучила обложку и форзацы, вдруг где-то указано, что это издание для птичек, или там мышек. Человек на такой диете выжить не должен.

В общем, чем дальше я изучала текст, тем больше страниц пролистывала, проникаясь ужасом перед предстоящим действом. Главу о том, на кого следует, а на кого категорически не рекомендуется поднимать глаза, пролистала, вообще не глядя. Зато живо заинтересовалась регламентом танцев, этому оказалась посвящена добрая половина альбома.

За чтением я провела не меньше часа, уничтожая яблоки из вазы на столе. С удовольствием отметила, что только сегодня превысила предписанную диетой калорийность раз эдак в десять-двадцать. За окнами давно стемнело. Шера не было.

Хотя он и говорил, что появится поздно, однако я поймала себя на том, что каждые три минуты гляжу на часы и... отчаянно ревную. Эта мысль разозлила.

Наверно дело в том, что день вышел суетный. Или в том, что вся дворцовая жизнь казалась мне ролевой игрой, в одной из локаций которой я выполняю какие-то не очень понятные квесты. Отбросив неповинный альбом, я решительно пошла в спальню. В конце концов, чего я тут сижу, мне же чётко сказали не ждать. Стало совсем горько. В солнечном сплетении, там где я чувствовала магию снова неприятно заныло.

Погасила лампу, распахнула дверь в спальню и вошла, развязывая шнуровку на боках. Наверно, озаботься я светом раньше — всё могло бы быть иначе. Но когда я села на белевшую в свете от окна постель, чтоб скинуть туфельки, позади меня поднялась тёмная фигура:

— Почему так долго, любовь моя? — произнесённое томным женским голосом стало в этот длинный день последней каплей.

— Прости детка, я предпочитаю мужчин, — процедила я.

Пульсар зажегся с одного щелчка, освещая недоуменно моргающую кудрявую шатенку, скудно затянутую в гипюр, стратегически открывающий всё, что приличия предписывают прикрыть. Девица тем временем проморгалась от внезапного света и взвизгнула:

— Ты кто такая?

— Когда лезешь в спальню к мужику — выясняй подробности, — сдёрнула с оккупантки одеяло. Вероятнее всего, когда раздавали интеллект, эта фифа стояла в очереди за грудью. Только этим можно объяснить то, что она начала качать права.

— Сегодня моя очередь, в конце концов, я — официальная любовница лорда Тарис.

— А я невеста, — голос был спокойный, эмоции отключились.

— Ну и подвинешься, — заявила эта самоубийца.

И это было уже за гранью наглости, так что я просто вывернула нахалке руку, заломив её за спину, нагнула и повела в гостиную, остановившись лишь для того, чтоб хорошенько подёргать шнур вызова. Следующим моим действом было подвести отчаянно вырывающуюся и ругающуюся девицу к двери отпереть и пинком ноги под аппетитный зад вышвырнуть в коридор.

(добавила в файл короткую фразу о том, что в помещение приходили в их отсутствие ммм... люди с доставкой купленной одежды, нужно было объяснить, как фифа в нумера попала))

Гнат, который успел нырнуть в гостиную до того как я захлопнула дверь выслушал мои пожелания и так же оперативно утёк обратно. Спустя несколько минут мимо меня шмыгнули боязливо две девушки с чистым бельем, оперативно привели в порядок спальню и поспешили исчезнуть. Может мне показалось, но прежде чем запереть дверь я видела лорда Прата.

А потом я растерянно сидела на диване и еще какое-то время пыталась сообразить, что мне теперь делать. Хотелось что-то разбить, или поорать, или расплакаться. Но для этого нужны были зрители, иначе всё теряло смысл. Вернее один конкретный зритель, которого сейчас не было.

Идти мне сейчас всё равно некуда, так что будем исходить из того что утро вечера мудренее. Я отправилась в спальню, заперла на защелку гардеробную, подперла стулом дверь, ключа от которой не обнаружила, осмотрела просторное помещение и только потом забралась под одеяло. А как еще быть, если это не спальня, а проходной двор. Честно думала, что не усну, но отключилась почти сразу.

Уже привычно горячее тело прижалось к свернувшейся клубочком мне со спины. Стало так уютно и хорошо, что я даже распрямилась, и тут же меня обняла тяжелая рука, скользнула под коротенькую сорочку, и сжала грудь. Мою грудь. Нагла рука. Ручища. Подлого гнусного типа конечность. Накручиваться я начала, даже толком не пробудившись, но когда всё-таки окончательно проснулась, то рванулась вперёд из уютных объятий, уселась и уверенно зажгла яркий лучистый пульсар, освещая просторное ложе. Шер поморщился, прикрываясь от света рукой и устало простонал.

— Может утром?

— Что утром? — пульсар я убирать не спешила, зато утащила покрывало, под которое брюнет пытался спрятаться.

— Ругаться, заниматься любовью, разговаривать, — он всё-таки открыл глаза, — Всё утром.

— Хорошо, — я встала, демонстративно переступила через распростёртое тело, пнула ногой пару подушек. Спрыгнула, заглянула за комод, за портьеры, под кровать.

— Что ты делаешь? — их светлость закинул руки за голову и следил за мной.

— Смотрю, не пробралась ли в спальню еще пара любовниц.

— Драный кранк, — Шер застонал, запрокинув голову и, наконец, сел, — Кто? Я не шучу, мне не доложили. Я... заработался.

— Рыжая, грудастая баба, в неглиже, — я замерла перед кроватью, скрестив руки на груди, — Имени не спросила, скрутила и пинком под зад выставила в коридор.

Наградой мне были большие выразительные глаза брюнета, глядящего на меня едва ли не со священным ужасом. Но выражение его лица быстро поменялось, губы словно против воли растянулись в озорную улыбку, а потом он вовсе не сдержался и захохотал. Ладно бы просто, так нет, он еще и подорвался с постели, сгрёб сердитую меня в охапку и уткнулся лицом в живот. Я, правда, быстро пришла в себя, сначала попыталась отстраниться, потом застучала кулачками по плечам. Без толку, только руки отбила.

— Баронессу Катажину Бивер пинком под зад, — Шер наконец оторвался от моего живота, выдохнул, но улыбка с лица не сошла, — Ты — чудо. Так эффектно решила этот больной вопрос.

— Она не показалась мне больной, разве что на голову, — я еще раз попыталась отстраниться. — И судя по всему, о вашем разрыве она узнала от меня. Может, отпустишь?

— Нет, мне всё нравится, — поцелуй пришелся в ложбинку груди и чуть не сбил с мысли.

— А кто такие две подружки блондиночка с лицом ласки и брюнетка с короткой стрижкой, — я чувствовала себя сварливой супругой, выспрашивающей про новеньких секретарш, но остановиться не могла.

— Графина Анария Тус — действительно бывшая, и её близкая подруга баронесса Фира Винел. Их ты тоже куда-то пнуть успела? — Шердан потянул меня вниз, вынуждая оседлать его колени.

— Нет, только морально выпорола, — я огрызнулась, стараясь не отвлекаться на недвусмысленную твёрдость в штанах брюнета. — Леди Астра тоже не знала, что она бывшая?

— Да ты подслушивала! — восхитился коварный ловелас, едва отрываясь от целования моего плечика, однако, ответил, — Она несостоявшаяся.

— Что ты вообще делаешь? — бретелька сорочки сползла с плеча и за нею следовали горячие губы, я еще раз попыталась отстраниться, но совсем уж вяло, — Ты вроде требовал перенести всё на утро.

— Так оно уже, — невнятно выдохнул этот наглый тип, кивнув на окно и возвращаясь к исследованию моей груди.

Я скосила глаза, отмечая, что за окном слегка посерело, обозначая скорый рассвет. А потом мне стало не до окна.

Утро началось со стука в дверь. С очень громкого стука, даже тут в спальне было слышно. Я с трудом продрала глаза, улыбнувшись от приятной истомы, разлившейся по телу, и побрела открывать. Дверь по-прежнему была подперта креслом, так что я задумалась, а как вообще из спальни выбрался Шер. И когда он спит. Поразмышлять об этом мне не дали, стук повторился снова. Я поплотнее запахнулась в халат и щелкнула замком.

— Шаиса Галиана приказала разбудить любой ценой, — за дверью обнаружился отвратительно бодрый Гнат и пара горничных. — И помочь с утренним туалетом.

— Спасибо, Гнат, — я не удержалась и зевнула в кулак, — передай, что я встала.

— Она сама будет с минуты на минуту, — уточнил он, заподозрив, что едва закрыв дверь, я упаду обратно в постель.

В оборот меня взяли крепко, уже через несколько минут я была умыта, упакована в бежевое утреннее платье и осчастливлена прической, открывающей шею.

Когда дверь без стука распахнулась, я ожидала, что войдёт шаиса, но на пороге появился мужчина. Не слишком высокий по здешним меркам, с некогда черным, изрядно тронутыми сединой волосами, и живым лицом, он выглядел лет на пятьдесят. Пока я поднималась с дивана, гость успел решительно войти в гостиную, бесцеремонно дернуть ручку кабинета и досадливо морщась обернуться. А вот вспыхнувшая на лице радость меня несколько озадачила.