Полночь.

— Давай, посмейся мне еще!.. — прошипела, безуспешно пытаясь остановить кровь, которая источала довольно соблазнительный аромат для проголодавшегося новообращенного вампира. Пальцы сжимались и разжимались в сантиметре от подола юбки, — я испытывала детское желание вытереть грязную ладонь, но чистоплотность одерживала свое. — Откуда ты здесь вообще появился?

— Твои любовные игры с вампиром только глухой не услышит, — хмыкнул Владимир, проведя ладонью по лбу, словно вспотел после долгого бега и тяжелой борьбы, — я-то знала, что это не более, чем показушничество, потому что женишка моей сестрицы не свалят и несколько бутылок крепкого алкоголя, не то что молодой вампир, которому полгода отроду.

— Как тебя зовут? — без прелюдии поинтересовалась у притихшего парня, пытаясь выглядеть как можно более угрожающе. Братец говорит, что лицо слишком доброе для игры в хорошего-плохого полицейского, поэтому мысль отвергла сразу же, как та замерцала в голове, и решила действовать напрямую. Раздражение только подстегивало, — хотелось как можно быстрее разобраться со всем этим, вернуться домой и принять горячую ванну. Плевать, что на улице сорокаградусная жара, — отучить Алису Гамильтон от странностей может только загробный мир. На время.

— Ты бы отошла подальше, — посоветовал ехидно Владимир, придерживая парня ногой за плечо, — а то твоя короткая юбка свет всем, чем только можно...

— Заткнись! — рявкнула, хватаясь за подол. Да, иногда пристрастия к неформальной одежде могут сыграть нехорошую шутку, но в данном случае я попытаюсь сосредоточиться на более важных делах. — Отвечай, как тебя зовут, овощ! — воскликнула, пытаясь сдержаться и не затеять потасовку с будущим родственником, — при нашей-то ситуации, это будет не то, чтобы странно выглядеть. Это будет смешно и драматично одновременно. По лесу разгуливает сумасшедший убийца, а мы с братом пытаемся выцарапать друг другу глаза просто потому, что я сама надела эту чертову юбку сегодня утром.

— Джереми, — прошептал парень, смешно вытаращив испуганные глаза, в которых еще можно было прочесть отголоски жажды. Владимир удовлетворенно кивнул и скрестил руки на груди, приготовившись к дальнейшему разговору. Наплевав на нормы приличия и вещи, я уселась прямо в траву и шумно втянула носом воздух. — переговоры никогда не были мой сильной стороной, в отличие от хладнокровной Ингрид, которой — к великому сожалению, — в данный момент здесь не обреталось, как и папочки, поэтому пришлось прибегнуть к игре 'хороший-плохой полицейский' и природному обаянию, которого, как говорят окружающие, находилось с избытком.

— Значит, Джереми...

— Д-да? — отозвался побелевший — насколько это было возможно, — новообращенный.

— Значит, Джереми, — повторила, легонько хлопнув его по животу. — У тебя есть возможность остаться в живых и перейти на сторону добра, где бесплатно раздают шоколадное печенье и целуют на ночь.

— Я, я... Не люблю шокк-коладное п-печенье, — пробормотал вампир, отодвигаясь назад. Видимо, принял мягкий голос за коварную улыбку змеи. Я похожа на змею? Ладно, у нас нет времени на раздумья, Алиса, выжимай из него информацию побыстрее.

— Или ты сейчас отказываешься рассказывать о том, кто бродит по лесу с неизвестными нам целями, — и оказываешься в незавидном положении, потому что мой брат, — ткнула пальцем в скептически настроенного Влада, — рассердится. Очень сильно рассердится, и тогда ты не сможешь уйти с этой милой полянки в полном составе, потому что тебе вырвут одну или несколько частей тела. Поверь, это очень больно. — Ну, судя по тому, как вопят свихнувшиеся вампиры в руках той же Ингрид или ее очаровательного, но вспыльчивого женишка, то да — это больно. — Может быть, даже не уйдешь вовсе, потому что моих сил не хватить, чтобы остановить братика, когда он находится в неадекватном состоянии... так что ты выбираешь? Жизнь в тепле или смерть в грязи? У нас есть несколько секунд на раздумья, — пробормотала, сделав вид, что рассматриваю невидимые часы на левом запястье. Парень испуганно забился под ногой Владимира, пытаясь выбраться. Он злобно шипел, царапал ногтями землю и, кажется, бормотал под нос не вполне цензурные слова, потому что братишка рассвирепел еще больше, пытаясь удержать взбесившегося вампира, — ему пришлось насесть всем телом, но и это не помогло. В новообращенном словно появилось намного больше энергии, чем существует в самом сильном новообращенном.

— Что за черт? — пропыхтел Влад.

А в следующую секунду раздался оглушающий треск, — и на поляну выскочила хрупкая девушка с растрепанными русыми волосами. Ее нельзя было назвать красивой или симпатичной: настороженно прищуренные карие глаза внимательно следили за каждым нашим движением; чуть изогнутые тонкие губы шептали нечто неразборчивое, — я попыталась прислушаться, но скорость произношения оказалась настолько быстрой, что ее не смог перебороть даже чувствительный слух вампира; тонкие руки нервно теребили легкую ткань полупрозрачного белоснежного платья, — во всяком случае, таковым оно было раньше, потому что долгие пробежки по лесу сказались на подоле и части юбки. Иногда она запускала одну руку в спутанные волосы и ворошила слипшиеся пряди, перенося вес тела с одной ноги на другу, — я не заметила какой бы то ни было обуви, ступни были грязными, но никаких видимых повреждений не было. Либо все зажило довольно давно, либо она, как и мы все, обладала определенной способностью к регенерации, — и это казалось более чем подозрительным. Нормальный человек не станет расхаживать в подобном виде по опасному лесу, кишащему хищниками и озабоченными котами, — а из вампиров существую только два варианта. Мы или они. И предполагаемый ответ мне ох, как не понравился.

Ноздри девушки чуть дернулись, и я непроизвольно приложила ладонь к глубоким царапинам, оставшимся после нападения Джереми. Чувствует запах? Еще одна подозрительность. Человек даже с самым сильнейшим обонянием не сможет аромат крови на свежем воздухе. А здесь, в лесу, где пахнет землей и все пропитано свежестью воздуха, это просто невозможно. Конечно, если она не...

Очевидно, Владимир оказался намного умнее, потому что быстрее просчитал все возможные варианты и мгновенно вскочил на ноги. Девушка вздрогнула, когда увидела, кого прижимал к земле родственник, и в ее глазах появилась возрастающая злость. Дрожащие пальцы оставили в покое платье и волосы; руки были скрещены на груди, и теперь незнакомка обхватывала ладонями трясущиеся плечи, словно оказалась в середине зимы на улицы в подобной легкой одежде. Я сама походила на натянутую струну, стремилась оказаться как можно ближе к родственнику, но продолжала внимательно следить за каждым движением девушки, за тем, как двигаются ее тонкие губы и лихорадочно перебегает с меня на притихшего Джереми взгляд.

— Предатель, — прошептала она, изогнув брови в притворном удивлении. Влад отпихнул меня в сторону, себе за спину, когда мы оба увидели, как радужка незваной гостьи заполняется красным оттенком, а бледный язык в предвкушении проводит по потрескавшимся губам. Джереми жалобно всхлипнул и попытался отползти подальше в кусты, словно это могло избавить от неминуемой гибели при плохом исходе, и я схватила его за край футболки, подтягивая ближе к себе. Из этого парня еще может выйти толк, если направить жажду и силу в правильное русло, — пусть им по возвращении займется Валентин. Не думаю, правда, что Алекс и Ингрид будут в восторге, узнав, что я сохранила жизнь одному из врагов, а Владимиру достанется даже больше от любимой невестушки, но просто так я сдаваться не собиралась...

— Предатель, — повторила девушка, дернув головой. — Знаешь, что бывает с предателями?.. О, это довольно занимательная история, которая улучшается с визуальным оформлением... Я покажу тебе, — слабо улыбаясь, проговорила вампирка. Она двинулась вперед...

— Тварь, — прошипел Владимир, бросаясь вперед. Я не успела вовремя среагировать и ухватить его за руку, — хотя, естественно, это не принесло бы никакого результата, с его-то силой. Девушка истерично завизжала и ринулась в атаку, — я едва не завизжала следом, от страха, когда увидела, как она обхватывает брата за пояс и с неестественной силой, даже для вампира, опрокидывает того на землю. Несколько молчаливых секунд, проведенных в равной борьбе, — и над поляной разнесся громкий вскрик Владимира, заставивший меня сначала прирасти к месту, на котором стояла, а затем кинуться на помощь, с трудом разжав пальцы на руке Джереми. Влад попытался обороняться, но эта тварь попросту оказалась сильнее. Сильнее Владимира! Она с легкостью отталкивала его руки и стремилась добраться до шеи, чтобы перегрызть горло. Я ухватила ее за волосы и с удовольствием дернула назад, — мы обе покатились по траве.

— Алиса! — воскликнул родственник, когда вампирка ухватила меня за ногу и притянула к себе, усаживаясь на бедра. Скрюченные пальцы потянулись к горлу, и в следующую секунду она попыталась перекрыть доступ к воздуху. Перед глазами потемнело в считанные мгновения — хватка оказалась слишком сильной. Сильная, она очень сильная... Я вскинула вверх кулак и почувствовала, как костяшки ударились о нечто твердое и прохладное. Скула или подбородок — не столь важно. Главное — она чуть ослабила хватку, и Владимир смог оттащить эту сумасшедшую как можно дальше от меня. Окружающий мир виделся расплывчатым, и я провела несколько секунд, пытаясь сфокусироваться и подняться на ноги. Чьи-то руки обхватили за плечи и рванули вверх, — показалось, что вернулась девчонка, потому что Влад не справился с ней. Но это оказался Джереми. На удивление.

— Вставай, — прошептал он, по-прежнему смешно выпучивая глаза. Он дрожал даже больше, чем эта нервная. — Вставай...

С какого рожна он вообще попытался привести меня в сознание, не было времени выяснять, потому что сзади раздался вопль Владимира, заставивший кровь заледенеть под кожей, и я подорвалась с места, бросаясь в ту сторону, откуда прозвучал крик. Ноги заплетались друг о друга, цеплялись за высокую траву, а пальцы слепо шарили в поисках какого-либо дерева для поддержания вертикального положения. Ударившись пальцами о нечто большое и теплое, я рухнула прямо на Владимира, который охнул от боли, — ему больно! Терпеливый женишок блондинки, который стенает только при виде банки с йодом или зеленкой, сейчас буквально кричит от боли!

— Ингрид! Алекс! — выдохнула с трудом. Грудную клетку обжигало при каждой попытке сделать более-менее нормальный вдох-выдох, но я перенесла все внимание со своих никчемных страданий на искривленное в молчаливом крике лицо родственника. Даже не успела что-либо предпринять, как из-за ближайших кустов выскочил потрепанный, но по-прежнему белоснежный волк с оскаленной пастью и сверкающими азартом глазами.

— Зельман, — прошептала, подаваясь вперед.

Вампирка яростно зашипела — и развернулась прочь, пытаясь скрыться среди деревьев. Зельман протяжно завыл и метнулся следом, прочертив в сырой земле борозды от когтей. Несколько секунд я могла слышать треск, веселое поскуливание раззадоренного волка и истошные визги свихнувшейся девки, а затем все стихло, нарушаемое хриплым дыханием Влада, шорохами, издаваемыми Джереми — он, на удивление, не делал попыток убежать, — и моим панически колотящимся сердцем, готовым проломить горящую грудную клетку. Все произошло настолько быстро, что я никак не могла собрать пляшущие в голове мысли в одну картинку, — это казалось страшным сном, в котором есть определенная цель, невидимая и недосягаемая, но также есть и определенное количество времени, уменьшающееся с каждой секундой вдвое.

— Идиот! — раздалось знакомое шипение, и на поляну выскочила взъерошенная Ингрид с глубокой царапиной на щеке. Она мгновенно бросилась к постанывающему Владу, бросим мимолетный взгляд в сторону сжавшегося Джереми. — Так и будешь стоять?

Я дернулась вперед, но гневный окрик был послан не мне, — из-за дерева, на ходу натягивая шорты, выскочил Ровул, не менее взъерошенный и помятый. Следом высокчили еще несколько ребят из стаи и перепуганный по самое не могу Алекс. Прошло даже похмелье, потому что он казался даже больше, чем трезвым. Осторожно, как фарфоровую куклу, парни подхватили Владимира и медленно понесли в сторону автомобиля, переговариваясь на ходу. Один из их отцов немного понимал в медицине, а брат Зельмана собирался поступать на заочное отделение в медицинский колледж в соседнем городке, — я могла бы быть спокойна, будь Влад не более, чем женихом старшей сестры, но в семье Гамильтонов нет своих и чужих. Здесь каждого принимают в семью, независимо от его пола и социального статуса, — Владимир являлся моим братом, а это значило больше, чем простой знакомый парень, решивший захомутать сестричку.

— Поднимайся, — пробормотал Алекс, выглядящий в этот момент не лучше меня. Его бодрость исчезла в считанные минуты. Подхватив его под руку, я медленно и неуверенно поднялась на зудящие ноги, на которых были стесаны коленки, пригладила помятую и грязную юбку, попыталась поправить выбившиеся из хвостиков волосы и полезла вытирать испачканными в земле ладонями слезы, которые готовы были вот-вот появиться. Да. Многие говорят, что я эмоциональная, но, по-моему, это лучше, чем быть ходячей льдиной.

— А это кто? — недовольно поинтересовался брат, оглядываясь на новообращенного, прижавшего ладонь к нижней части лица. В его глазах можно было прочесть борьбу между затмевающей жаждой и желанием остаться при разуме, поэтому я целеустремленно, но заметно покачиваясь от легкого головокружения, побрела к нему. Ингрид меня убьет, Алекс возмутится, а Валентин только покачает головой, — однако, убивать опомнившегося вампира, который еще способен принять правильное направление, нет никакого желания. Мы убиваем только тех, кто полностью погряз в низменных желаниях или сошел с ума от долгих странствий и почтенного возраста. Не таких, как он.

— Идем, — протянула руку. — У нас есть кровь и чистая одежда. Или хочешь вернуться к ней? — мотнула головой в сторону, куда убежали вампирка и волк.

Видимо, при диктатуре ему жилось не просто несладко, потому что парень медлил всего несколько секунд. Мне с трудом удалось удержаться на ногах, когда он поднимался на ноги, так же неуверенно, как и я некоторое время назад. Алекс выглядел более, чем недовольным, но пытаться возмущаться или переубеждать не стал, продолжая придерживать меня за локоть, чтобы не пропахала носом землю окончательно. Джереми не знал, куда ему деваться от этого злобного взгляда, поэтому шагнул поближе ко мне, — хоть не попытался броситься на шею, и на том спасибо.

— Алекс, это Джереми. Джереми, это Алекс, — пробормотала, неопределенно махнув рукой. — Все, познакомились. А теперь отведите меня домой, — хочу хорошенько подкрепиться третьей положительной и завалиться спать минимум на неделю.

— А не опьянеешь, с третьей-то? — фыркнул братец, подталкивая вперед. Достигнув места, где валялись туфли, я зависла, как компьютер, на несколько секунд, бессмысленно разглядывая купленные Ингрид в подарок туфли. Брошу здесь — рассердится, прихвачу с собой — рассердится, что допускаю обувь до такого состояния. Когда она не злится при виде меня?..