На перекрестке миров

Он не знал, как ее утешить. Да и какие слова тут помогут? Он понимал, что значил для нее гуарг. Но представить не мог, что именно она переживает. Очередной всхлип и вздрагивающие плечи, раз за разом угнетали его, заставляя ненавидеть самого себя за беспомощность.

Когда дверь тихо отворилась и служанка заглянула внутрь, Люк жестом позвал ее и забрал чашку с отваром, который очень приятно пах.

— Выпей, Лиса, это поможет тебе успокоиться, отдохнуть...

Она не возражая, взяла дрожащими руками чашку и выпила содержимое, скорее выполняя действия на автомате, а не осознано.

Спустя десять минут, всхлипы прекратились и она уснула.

Как все усложнилось... Как теперь ей сказать правду? Как? Я не могу отпустить ее сейчас, я не готов расстаться. Я...как же я люблю тебя, лисенок... У нас есть еще день...всего один день...

Глава 17

Война. Ее разрушительная сила сносит все на своем пути, не оставляя даже песчинки. Так уже было и выжили лишь сильнейшие. Так будет снова? Никто не знает, но все к этому идет. Одно высказанное грубое слово, один не подписанный договор о сотрудничестве и в сердцах зарождается недоверие, ненависть, которая медленно есть изнутри, разрушая не меньше, чем война. Война давно закончилась и все забыли, что значит терять, воевать, жертвовать... Жажда власти затмила умы многих, застелила глаза, не давая трезво смотреть на мир.

Люк с отцом стояли в коридоре, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, пока Лиса еще спала. Времени было мало, скоро вернуться эльфы и Лисы до этого времени быть не должно.

— Люк, ты дал слово...

— Я знаю, знаю... — он готов был рвать на себе волосы от безысходности, — в тот момент была важна только ее жизнь, понимаешь? Разве ты не сделал бы то же самое, ради матери? — он взглянул в мудрые глаза отца

— Сделал бы, не задумываясь, лишь бы она жила. Я понимаю тебя, сын, хорошо понимаю. Проблема в том, что отказ приведет к глобальным последствиям. Мы задели гордость Гектора, этого он не прощает никому...

— Я не хочу, чтобы все так закончилось между нами, даже не начавшись! Я...люблю ее отец...

— Я знаю, сынок, — он похлопал Люка по плечу, — проведи эти несколько часов с ней. Расскажи ей правду, так будет лучше. Ложь не бывает во благо. Ложь, всегда остается ложью. Когда они точно обещали вернуться?

— После обеда... — выдохнул он и сжал кулаки

— До обеда Лиса должна вернуться домой...

— Отец, там пожиратель, слишком мало времени прошло... Я не готов ее отпустить, я не могу...

— Ты должен сын, у тебя нет выхода, — и Арчибальд ушел

Армалик вошел в свою комнату и сел возле все еще спящей Лисы. Она была так спокойна, хотя темные круги под глазами, говорили о ее муках.

— Лисенок... — он погладил ее по щеке и поцеловал в лоб

Внезапно в его голову пришла мысль, как можно ее защитить в том мире, где его не будет рядом. Взяв перо и бумагу, он начал писать письмо.

Через полчаса три письма были готовы и запечатаны. Время безжалостно бежало вперед. Вот и первые лучи солнца пробиваются сквозь живые занавески, попадая прямо Лисе на лицо. Она недовольно хмурится и открывает глаза.

— Байк? — с надеждой в голосе спрашивает она пустоту

— Нет, Лиса, это был не сон... — Люк сел возле нее, опасаясь, что она вновь начнет плакать

— Я всегда знала, что он уйдет, но все же надеялась на то, что он выберет меня. А он так легко ушел, даже не оглянулся, — в ее глазах начали скапливаться слезы, она смахнула их рукой, не давая капать на постель

— Лиса, — он не мог подобрать правильных слов, — я обещаю тебе, что найду его и верну тебе. Байк — твой гуарг, а ты его тэль. И пусть ты не веришь в это, но многое указывает на твое не человеческое происхождение. Постарайся принять это, понять. Поговори с крестной, она уж точно знает больше, чем я...

— Люк, я не понимаю... — ее сердце бешено стучало, — ты, словно пытаешься попрощаться... — она села удобнее

— Пытаюсь...сегодня до обеда ты должна уйти домой... Здесь будет не безопасно для тебя...

— А как же...? Я...не могу...не хочу...что я буду делать...без тебя...? — перейдя на шепот, закончила она и опустила глаза, в которых вновь собирались предательские слезы

— Лисенок... — он провел ладонью по ее щеке и вытер слезу, — не плач...

Лиса резко встала, будто его прикосновение причиняло ей боль. Несмотря на усталость, она устояла на ногах.

— Когда я должна уйти?

— Чем раньше, тем лучше... — он не верил в то, что говорит. Ему хотелось кричать от боли, ему хотелось сбежать вместе с ней, но...не все так просто...

— Это все из-за инессы? — спросила Лиса, не глядя на него, для нее это было слишком больно

— Нет, Лиса, она здесь не причем! — он встал и подошел к ней

— Тогда кто при чем?! Кто мне объяснит, почему все кого я люблю, исчезают из моей жизни один за другим?! Что я делаю не так???? — она срывалась на крик, роняя слезы на пол

Слезы, которые рвали его на части, выворачивали душу наизнанку и резали ее изнутри. Люк едва сдерживался, чтобы не обнять ее, ни к чему сейчас были объятия, от них будет лишь больнее им обоим.

На улице послышался топот, по меньшей мере, полсотни копыт.

— Черт! Еще слишком рано! Слишком рано!

— Лисенок, у нас нет времени... Прости, до портала тебя проводит Йоли, я...должен быть там... — процедил сквозь зубы он, — тебе нужно переодеться в твою привычную одежду.

Лиса и не заметила, что на ней одето, это было не важно. Для нее уже ничего не имело значения. Вчера у нее вырвали сердце, сегодня у нее отбирают душу.

Когда Лиса переоделась, Люк надел ей на плечи ее маленький рюкзачок.

— В рюкзаке я положил кошелек, на первое время хватит. Вот, — он впихнул в ее дрожащую руку письмо, остальные два убрал в рюкзак, — это ты должна лично в руки отдать профессору Зирику Сгаронскому. На обратной стороне конверта адрес. Лично, поняла?

Лиса кивнула, ничего не понимая, Люк и это письмо убрал в рюкзак, взял ее за руку и потянул за собой.

— Я выведу тебя через тайную дверь, они не должны тебя видеть, — говорил Люк, пока они бежали по лестнице вниз.

— Люк, что происходит, почему ты прячешь меня от эльфов?

— Просто так будет лучше, лисенок...

Они наконец-то выбежали на улицу, осторожно пробираясь среди деревьев. Люк не исключал и такой вариант развития событий, поэтому заранее обо всем договорился с Йоли, он ждал на гнедом жеребце.

Люк вздохнул с облегчением, благодаря друга за то, что тоже не спал и вовремя заметил их приближение.

— Йоли...

— Да, я видел, их около сотни. Но зачем?

— Я не знаю. Довези ее в целости и сохранности.

Йоли кивнул. Люк повернулся к Лисе. Она не была напугана, всего лишь сильно расстроена, ее глаза утратили блеск и жизненную силу, она потухла.

— Лисенок... — он вновь погладил ее по щеке и заглянул в сухие желтые глаза, — береги себя...

Лиса молча подошла к лошади, Йоли протянул ей руку и помог забраться. Лиса обняла его за талию, так ничего и не сказав. Она просто не знала, что нужно говорить, да и стоит ли вообще что-то говорить. Лишь чувствовала, что еще долго не увидит его, а возможно и никогда... Так к чему глупые слова, если и так все закончилось. Пусть не так, как она хотела, но это был конец. Конец ее мечтам, конец ее жизни. Если всего лишь за сутки потерять смысл жизни, то и жить больше не зачем. Можно лишь безмолвно существовать...

— Я рассчитываю на тебя, Йоли

— Я все сделаю, как надо... — он пришпорил жеребца и тот сорвался с места в галоп, с каждым прыжком увеличивая скорость и унося всю его жизнь.

Армалик смотрел им вслед, пока не улеглась пыль на дороге, и пошел обратно в замок.

На ступеньках у главного входа, его встретила охрана Гектора, но самого короля и эльфийской принцессы нигде не было.

— Где ваш король? — спросил он у стража

— Еще не приехал, нас отправили первыми, чтобы мы проверили безопасность дороги...

— Понятно, не продолжай! — рыкнул Люк и буквально вбежал в замок.

Коридоры были пустыми, все еще спали, и бежать сломя голову Люку никто не мешал. Влетев на всей скорости в кабинет отца, он застал его сидящим за бумагами.

— Армалик, что?

— Она уехала, Йоли ее увез...Я думал это Гектор приехал!!!! Черт! Я даже не успел толком попрощаться...

— Ты ничего ей не сказал?

Люк покачал головой и рухнул в кресло, схватившись руками за голову.

— Еще есть время, сынок, — в кабинет вошла Сирена, — Гектор пока не приехал. Ты еще сумеешь догнать ее. Другого шанса сказать ей у тебя может и не быть, а если будет, то может уже быть слишком поздно.

Он поднял глаза на мать, на ту, которая несмотря ни на что всегда поддерживала его и умела находить нужные слова.

— Передай ей, что она всегда желанный гость в нашем доме! — крикнула она в след убегающему сыну

Лиса стояла у того самого дерева, через которое и попала в этот мир, только сейчас все изменилось. Рядом не было Байка, не было Люка, который бы держал за руку. Она сказала себе, что не будет плакать. Слезы ничего не дадут и никого не вернут.

Йоли чертил символы на коре дуба, дочертив последний символ, он надавил на середину и портал открылся.

— Лиса, береги себя. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Понадобиться помощь — обращайся, — он обнял ее

— Спасибо, Йоли, вот только я врядли еще когда-нибудь сюда вернусь, — грустно вздохнула она

— Не зарекайся, принцесса, — он подмигнул ей

Вдали они увидели приближающегося всадника. Йоли насторожился и закрыл собой Лису, но расслабился, когда понял, что это Люк.

Он спрыгнул с лошади и, подбежав, обнял Лису, подняв над землей. Она в свою очередь крепко обняла его в ответ, уткнувшись в шею и наслаждаясь его близостью

— Люк...

— Лисенок, у нас мало времени. Я хочу, чтобы ты знала правду. Сегодня я подписываю договор с инессой, она станет моей женой, — он все еще продолжал обнимать ее, а Лиса тихонько всхлипнула

— Люк, я все понимаю, я никогда и не думала, что я могу тебе нравится...

— Лиса, нет, ну что ты такое говоришь, — он поставил ее на землю, придерживая за талию и, приподняв подбородок, заставил посмотреть себе в глаза, — я же говорил, что Эрмина для меня, как сестра. Этот договор лишь скрепит союз между нами и эльфами. Для меня он больше ничего не значит. Лисенок, я люблю только тебя...я влюбился в тебя еще тогда, в тот дождливый вечер, когда ты только приехала к Марии. Я дурак, что ничего тогда не сделал, а просто ушел. Чтобы не произошло с нами в будущем, я всегда буду любить тебя. Слышишь всегда...и это ничто, и никто не изменит...

Поток его признаний обрушился на нее внезапно, гоняя кровь по жилам, заставляя сердце стучать с неистовой силой.

— Люк... — она приложила ладонь к его щеке, — я... — но слова не слетали с языка, застревая еще в горле

— Молчи, лисенок, я еще помню твое признание. Ты оказалась смелее, чем я, позволь я хоть что-то сделаю первым... — хмыкнул он и поцеловал.

Мир перестал существовать. Лиса крепко прижималась к нему, мечтая остаться в этом миге навсегда. Здесь не было места горю, боли, обязательствам. Здесь были только он и она, навсегда. Они так долго хотели этого, что не могли оторваться друг от друга, забывая дышать. Их сердца стучали в унисон друг другу, их губы дарили друг другу тепло и нежность, страсть и любовь, надежду и счастье...

— Эльфы... — голос Йоли, вырвал их из этого сладкого мига, вернув в жестокую реальность

Они еще крепко обнимали друг друга, прижимаясь лбами и слушая прерывистое дыхание.

— Люк, я...люблю тебя...

— Я знаю... — прошептал он

— Я хочу, чтобы в твоей памяти остался этот миг, а не мое пьяное признание, — они одновременно улыбнулись

— Эльфы... — настойчивее произнес Йоли, — близко, кажется, пятеро, несутся во весь опор

Люк тяжело вздохнул и отпустил ее

— Спасибо, что сказал мне правду... — начала Лиса

— Лисенок, я...

— Не надо, Люк, — она закрыла ему рот ладошкой, — достаточно того, что ты уже сказал. Просто знай, что я буду ждать тебя...несмотря ни на что, всегда...

Он перехватил ее руку и поцеловал в запястье.

— У вас есть десять секунд, и они ее увидят, — Йоли был, будто голос разума, который врывался в их крохотный мир, который они едва создали и так боялись потерять.

— Я люблю тебя... — прошептали они одновременно, и Лиса вошла в портал.

Едва она исчезла, как портал закрылся. Люк подошел к дубу и прижался к нему головой.

— Ваше Высочество! Король Гектор просит вас явиться немедленно! — крикнул один из подъехавших эльфов, не слезая с лошади

— Подождет! — процедил сквозь зубы он

Крэйольд подошел к другу и положил ему руку на плечо.

— Люк, пора возвращаться в реальность. Эльфы ее уже не достанут...

— Зато достанут другие, — выдохнул он и с силой ударил несчастное дерево, разбив себе костяшки пальцев

— Ваше Высочество!

— Да, иду я, иду...

Зал, в котором недавно проходил бал, превратился в зал для переговоров. Когда Люк вошел, то за столом сидели его отец, мать, Гектор с Эрминой. Многочисленная охрана Гектора заполнила весь замок, его окрестности и еще семеро было в зале.

Едва Эрмина увидела своего будущего супруга, то сорвалась с места и с радостным визгом бросилась к нему в объятия. Он с трудом отлепил от себя эльфийку, пытающуюся его поцеловать. Его руки еще помнили объятия Лисы, на губах еще горел ее поцелуй, и он не хотел портить сладкий вкус ее поцелуя, который хранили его губы, поцелуем малолетней истерички. Эрмина на какое-то мгновение вызвала в нем отвращение, ему так хотелось высказать ей все. Но он лишь сжал кулаки и подошел ближе к столу. К счастью, Эрмина больше не пыталась виснуть на нем, а все попытки взять его за руку, заканчивались крахом.

Люк не собирался строить из себя счастливого жениха, когда его всего выворачивало от происходящего.

— Вы соизволили все же явиться, — произнес Гектор

— Мы договаривались на другое время. Вы прибыли слишком рано, я гулял, — он гордо поднял голову

Гектор бросил взгляд ему за спину, эльф, который едва не застал Лису, кивнул, подтверждая слова Армалика.

— Что ж, все формальности мы уже обсудили, дело остается за малым, — он улыбнулся и позвал дочь.

Эрмина в очередной раз визгнула и подбежала, вызвал у Люка очередную гримасу. Эльфийка взяла перо, усыпанное золотой пылью и поставила свою подпись на брачном договоре, который навсегда скрепит союз тэлей и эльфов.

Армалик взял перо у нее из рук, золотая россыпь напомнила ему ее глаза, уходя они, светились счастьем. Пусть оно было мимолетное, но память будет хранить этот момент, пока его сердце будет биться. Пока он будет знать, что она жива, что в безопасности, что ждет его...напрасно...

— Царевич! Мы ждем! — громко изрек Гектор

Армалик посмотрел в глаза родителям. Глаза матери были наполнены таким отчаянием и болью, будто ее насильно выдают замуж. Отец лишь сочувственно взглянул на сына и отвернулся, будто предоставил ему право выбора.