Шанс для истребителя (Битва за Британию)

К счастью, движок отрубился, когда я уже подлетал к взлетно-посадочной полосе нашей авиабазы. Нет, не загорелся. И даже не задымился. А просто несколько раз чихнул и замолк. Помер, топтыжка! Ну, хоть так. Хорошо, что не раньше это случилось. Немного подумав, все же решаю садиться. Взлетную полосу я отсюда вижу отчетливо. Скорость и высота вполне позволяют совершить идеальную посадку. Даже без работающего мотора. Самолет то рулей очень неплохо случается. Тяги крыльев не повреждены. Нормально летит, в общем. Буду садиться! Тем более, что я уже что-то подобное в своей жизни делал. Приходилось мне сажать самолет на вынужденную посадку. И не один раз. И ничего. Справился. И даже не покалечился при этом. Вот и сейчас все получится. Такой опыт у меня есть. Я прекрасно знаю, что надо сейчас делать.

Аккуратно захожу на посадку. Выпускаю шасси. И открываю фонарь кабины на всякий случай. Это чтобы быстрее выскочить, если самолет загорится вдруг. Скорость без тяги винта падает ощутимо. Но пока в пределах нормы. Опускаюсь все ниже и ниже. Вот подо мною уже бетонная полоса. Выпускаю закрылки, снижая скорость полета еще больше. Есть касание. Самолет слегка подпрыгивает, а затем довольно жестко опускается на бетонную поверхность. Какое-то время он катится, теряя скорость. Пока совсем не останавливается прямо посреди взлетно-посадочной полосы. Народ на аэродроме я заранее предупредил по рации еще на подлете к Хорнчерчу. Поэтому они сразу же бросаются к моему застывшему истребителю. Со всех сторон бегут люди. А от КП мчатся две машины: пожарная и скорая помощь. Все правильно. Так и надо действовать при посадке аварийного борта. По инструкции так положено. А англичане инструкции уважают. Ведь они написаны кровью. Впрочем, я и сам эти инструкции прекрасно знаю. И помню — первое, что надо делать пилоту в таких ситуациях. Это как можно быстрее покинуть кабину самолета и отбежать подальше от него. А то вдруг он загорится или взорвется? Техника в аварийном состоянии очень опасна. Поэтому я так и делаю. То есть покидаю кабину моего истребителя с максимальной скоростью. И отбегаю в сторону. После чего оборачиваюсь и приглядываюсь. Нет, не горит. И взрываться вроде бы тоже не собирается.

После того как мой поврежденный самолет откатили в ангар. Его принялся осматривать Макглас. Я тоже посмотрел, что там случилось. М-да! Впечатляет. Снизу на носу "Спитфайра" в районе двигателя виднеется солидная пробоина с рваными краями. Это точно не пуля или снаряд прилетел. Больше похоже на крупный осколок. Позднее авиатехник подтвердил мои подозрения. Он там обнаружил кусок стальной тяги крыла "Мессершмитта", который и повредил мне мотор, влетев в него на большой скорости. Вот так вот! Я опять чуть не погиб от взрыва вражеского самолета. И это уже во второй раз за несколько дней. Что-то я слишком часто стал испытывать свою удачу на прочность. Как бы третий раз не стал для меня последним. И ведь я в бою все правильно делал. Вполне профессионально. Без лишнего риска старался воевать. И вот вам нате! От таких случайностей как взрыв вражеских самолетов в воздухе не застрахован никто. А тут вам уже никакое мастерство и боевой опыт не помогут. Чистая лотерея. "Чет" или "нечет". Как ставка в казино. Не люблю я такой непредсказуемости в бою. Но сегодня мне опять повезло. И судя по тому, какая царит в небе над Британией мясорубка. Удачу мне еще не раз придется испытать.

Вот Макглас закончил осматривать повреждения и выдал свой вердикт, что ремонт займет не менее восьми часов. Услышав это, невольно вздыхаю. Конечно, я что-то такое и предполагал. Пробоина в двигателе это вам не дырка в обшивке самолета. Это посерьезнее. Но вот восемь часов, которые мой истребитель будет вне игры. Вот это очень печально. Придется использовать другой самолет для полетов. Пока мой не отремонтируют. Придется брать тот самый "Спитфайр", на котором я летал ранее. Тот с бракованными пушками. Тем более, что он один и остался в запасе. Остальные запасные истребители у нас забрали для пополнения других эскадрилий. Распоряжаюсь, чтобы этот самолет подготовили для полета. Мне истребитель нужен. Хоть какой. А то чувствую, что сегодня немцы от нас так просто не отстанут. Судя по тому большому количеству вражеских самолетов сегодня в небе, Люфтваффе настроены серьезно. Раньше они так много самолетов не отправляли в налет.

Через тридцать минут новый, то есть мой "старый" истребитель готов к полету. И к этому времени возвращается из вылета наша эскадрилья. Внимательно считаю приближающиеся "Спитфайры". Хм! Одного не хватает. Кого-то сбили? По приземлении интересуюсь у Литхэрта. Так и есть. Макс Мэркюрри не вернулся из вылета. Его самолет был подбит бортстрелком немецкого "Хейнкеля" и врезался в землю. Из него никто не выпрыгнул. Жаль! Еще одна потеря с нашей стороны. К такому я уже давно стал относиться философски. Идет война, и мы в любой момент можем погибнуть. И тратить из-за этого нервы я не считаю разумным. Я не впадаю в уныние как раньше в Испании. Когда мы теряли своих товарищей в бою с франкистами. Я сейчас спокоен и немного зол. И эту злость я потом выплесну на врагов в следующих боях. Такой настрой помогает не сойти с ума и побеждать, побеждать, побеждать.

И еще есть такая поговорка у военных людей. Что в случае гибели все мы попадем в рай, а враги просто сдохнут без покаяния. Очень правильная поговорка. Нацистов то в рай точно не пускают. А вот насчет себя я сильно сомневаюсь. Во-первых — я атеист. И во все эти придумки церковников про рай и ад не верю. И в Бога тоже не верю. Нет, точнее говоря, в того Бога из книжки, которого для себя придумали разные религиозные конфессии. С ангелами хранителями на правом плече и чертом на левом у каждого человека. С тем, что Бог внимательно следит за человеческими поступками. В бред про "избранный в глазах Бога народ". Да, и еще много претензий у меня возникает к религиозным текстам и священным книгам. Уж очень много там таких откровенных ляпов и нелогичных откровений. И самое главное, что меня бесит во всех религиях. Это матерая такая гордыня. Нет, ГОРДЫНЯ!!! Вот так вот. Большими буквами стоит произносить. Все эти церковные иерархи разных мировых религий на полном серьезе тешат свою гордыню. Выставляя человека чем-то особенным и совершенным. Сверхсуществом над которым трясутся высшие силы. Что это, как не ГОРДЫНЯ? Если Бог и существует, то не такой как в разных вариантах Библии или Корана. В моем понимании — это демиург. Творец и создатель вселенной. Он или Оно создало не только Землю, которая является просто песчинкой в мириадах других миров, но и всю нашу вселенную. И будет такая высшая сущность интересоваться поступками и жизнью какого-то человечка? Который при таких масштабах сравним даже не с муравьем, а с микровирусом. Вот вы будете наблюдать все время с интересом за муравьем или бактерией? А почему тогда Бог должен это делать? Вот, вот. Слишком много о себе люди возомнили в своем муравьином ничтожестве. Высшим силам нет до нас никакого дела. Они создали эту реальность. Запустили процесс эволюции живой и неживой материи. А дальше уже все развивается само собой. А человечество — это просто пылинка на обочине вечности. Бог если он и есть. Дал лишь первый толчок ко всеобщему развитию. Первый взрыв в котором и зародилась наша вселенная. А остальное его не интересует. Иначе не могли бы люди творить все те мерзости, которые они творят и будут творить на протяжении всей своей истории. Если бы Бог внимательно за ними наблюдал, как нам старательно внушают церковники. То он бы давно стер в порошок человечество за все его отвратительные поступки. А то, что всякую мерзость люди совершают еще и с именем Бога на устах меня откровенно бесит. ГОРДЫНЯ, мать ее!!! Так вот. Это было во-первых.

А во-вторых — если вдруг загробная жизнь все же существует. Да, да! Я такой противоречивый реалист. Если рай есть, то я в него точно не попаду. Вспомните первую заповедь, которую христианам подарил тот самый Бог. Вспомнили? Точно! "Не убий!!!" В общем, убийцы в рай не попадают. Что бы там вам не говорили всякие церковники. И какие бы вам грехи не отпускали за ваши деньги в богато украшенном храме, возведенном на деньги прихожан. Все это вранье. Если ты убийца, то ты убийца. И никак ты не можешь стать праведником. Значит, исходя из этого, в аду для меня уже давно место зарезервировали. Я уже столько народу успел завалить. И еще убью. Этот бой был не последним в моей карьере летчика-истребителя. И пускай, я как в том голливудском кино. "Убиваю только плохих." Но первую заповедь того самого Бога из Библии я уже нарушил и не один раз. Так что я к той поговорке не примажусь никак. Не смогу проскочить между струек и попасть в рай. Впрочем, я крутой пофигист. И меня загробная жизнь не пугает. Тем более, что я один раз там за кромкой уже побывал. И никаких ангелов или чертей там не видел. Ни рая, ни ада. Ничего! Поэтому я сейчас живу одним днем. Живу так, чтобы мне не было стыдно за все прожитые мгновения этой жизни. Стараюсь действовать по совести и по справедливости. Как я их для себя понимаю. И мне не нужны церкви и все эти упитанные и благообразные священники, которые успокаивают своим лживыми речами наивных дураков, безбожно грешащих и боящихся смерти.

Вернувшиеся с Литхэртом самолеты нашей эскадрильи после приземления облепили со всех сторон авиатехники. Довольно шустро они начали пополнять боезапас пулеметов и заливать топливо. Правда, один истребитель все же откатили в ангар. Ему требовался небольшой ремонт. А вот те, что были на ходу, оперативно готовились к следующему вылету. Докладываю Литхэрту о своем благополучном приземлении. На что он с улыбкой кивает и убегает на командный пункт. Двигаю за ним. Мне тоже хочется послушать, что там сейчас творится в эфире. Радио там есть. И связь с командованием по телефону. Если придет приказ на вылет, то я об этом узнаю одним из первых. А в том, что нас снова сегодня дернут на перехват вражеских бомбардировщиков, я уверен на все сто процентов. Люфтваффе сегодня, что-то грандиозное затеяли. Раньше сюда они такими армадами не летали. Значит, ждем.

Ждать пришлось не очень долго. Небольшая пауза в боевых действиях закончилась в 17.00 когда британские радары засекли новую армаду вражеских самолетов. По оценкам операторов радаров там летело не меньше двухсот пятидесяти самолетов. Кенли и Биггин Хилл немцы уже разбомбили ранее. И теперь намылились куда-то в район Лондона. Точнее никто сказать не мог. Поэтому вице-маршал Парк приказал нашей эскадрилье выдвигаться в район Кентербери. И патрулировать там до подхода самолетов противника. Кстати, пока мы ждали на земле, к нам на аэродром перебазировались: 32-я, 56-я и 501-я эскадрильи, вооруженные "Харрикейнами". И на авиабазе Хорнчерч стало довольно тесно. К счастью, Литхэрт меня успокоил, объяснив, что такое положение вещей будет временным. Эти дополнительные эскадрильи прибыли сюда лишь на время. Для совместного отражения массированного авианалета "джерри". В принципе, мысль правильная. Вот только меня беспокоило то, что здесь находилась сейчас и 501-я эскадрилья. Помните того скандального поляка Станислава Скальского? Того, что бросался на меня с кулаками в пьяном угаре? Он же как раз в этой самой 501-й эскадрилье и служит. Но пока мы с ним не встречались. Я старался не подходить к прибывшим к нам летчикам. Мне новый скандал не нужен.

И вот сейчас мы всеми четырьмя эскадрильями летим навстречу немецкой воздушной армаде. В общей сложности, нас было в данный момент не так уж и много. Всего тридцать три "Харрикейна" и четыре "Спитфайра". Погода совсем не радовала. Облачность и без того низкая стала еще более густой и низкой. Облака сейчас висели не выше полутора тысяч метров от земли. Уже позднее от пленных немецких пилотов мы узнали, что сейчас противник нацелился на две авиабазы. Хорнчерч и Ноз Вэлд были главными целями этой армады. У Люфтваффе на 18 августа 1940 года имелся очень простой план. Геринг планировал уничтожить четыре основных авиабазы британцев в этом районе. И тем самым захватить господство в небе над Британией. Вот только он не учел одного. Решимости британцев и их союзников драться до конца.

Зрелище накатывающейся на нас волны вражеских бомбардировщиков и истребителей было завораживающим. Давненько я такой толпы в воздухе не наблюдал. Пожалуй, с Испании. Сейчас на нас летело около сотни "Хейнкелей" He-111 и "Дорнье" Do-17, которых прикрывали около полутора сотен "Мессершмиттов" Bf-109 и Bf-110. Правда, все эти самолеты летели не компактной группой, а растянулись далеко по фронту с большими разрывами. Но все равно, это впечатляло. Нас заметили. И к нам на перехват ринулись вражеские истребители. Не все сразу, конечно, но их тут было до хрена!

Наша эскадрилья нацелилась на восьмерку Bf-110, которые приближались к нам с вполне понятными намерениями. И низкая облачность сейчас им была на руку. В лобовой атаке они нас своими пушками сомнут. Передаю эту мысль Литхэрту, который и сам это прекрасно понимает. И уводит нас в облака. Какое-то время летим в серой пелене. Ни черта не видно. Радует только то, что сейчас наши "Спитфайры" летят разряженным строем далеко друг от друга. Это, и еще опытные пилоты, которые остались в данный момент в 54-й эскадрилье, дает надежду на то, что мы не столкнемся в воздухе друг с другом. Не столкнулись. А немцы, судя по всему, за нами в тучи не полезли. Тоже поняли опасность такого столкновения. В облаках же видимость нулевая. Там ты вслепую летишь, ориентируясь только по приборам и доверяя собственному чутью. И хорошо, что на наших "Спитфайрах" установлены рации. А то я прекрасно помню, как мы мучились в Испании без радиосвязи. Да, и в Китае у нас не все самолеты были радиофицированы. Что тоже создавало серьезные трудности в координации действий пилотов в воздушном бою. Это потом в советских ВВС на всех самолетах стали устанавливать рации. Кстати, я к этому процессу тоже руки приложил. Доказывая большому начальству преимущество самолетов с рациями. И не только я там засветился. Рычагов ведь тоже свою долю внес в радиофикацию истребительной авиации Советского Союза. Хоть что-то мы с ним успели сделать перед Большой Войной. Эх, товарищ Сталин, товарищ Сталин! А все из-за тебя и твоих инициативных идиотов из НКВД. Я же еще столько не успел сделать для СССР. Но теперь то уже чего? Теперь бояться поздно. Я уже здесь, а не в Советской России, как ее тут англичане называют. И воюю с нацистами вот за светлое будущее британского народа и всего мира.

С этими грустными мыслями по команде Литхэрта выныриваю из облаков. Ух ты! Хорошо мы вышли. Правильно! Позади осталась свалка из "Мессеров" и "Харрикейнов". Они там сейчас очень заняты. Немецкие истребители пытаются не дать нашим "Харрикейнам" из 32-й, 56-й и 501-й эскадрилий прорваться к бомбардировщикам. И им в данный момент не до нас. Наш героический пролет в облаках они благополучно прохлопали ушами. И сейчас мы здесь. Вынырнули из облачности прямо перед строем нацистских бомбовозов. Не ждали? А мы вот приперлись! Перед нами во всей красе летит группа из восемнадцати "Дорнье" Do-17. Этот двухмоторный бомбардировщик был не самым удачным продуктом немецкого военпрома. Не бронированный. Со слабым оборонительным вооружением. Скорость, дальность полета и бомбовая нагрузка не самые впечатляющие. Короче говоря, отстой полный. Не зря потом Люфтваффе от них откажутся. Их и сейчас не так уж и много на вооружении стоит. А к моменту нападения на СССР еще меньше станет. В общем, не самые это популярные самолеты в германских ВВС. И мы сейчас еще немного подсократим их количество. Нам повезло выйти из облаков сверху в левой-передней полусфере от вражеских бомбовозов. С этого ракурса у них очень мало пулеметов сможет работать по нам. Когда мы их атакуем. Молодец, комэск! Четко он нас на цель вывел! Грамотно! Вдалеке вижу, как группа немецких истребителей спешит в нашу сторону. Нет, не успеете вы, фашистики, нас перехватить. Слишком далеко.