Человек из торгового центра 2

Пришлось потратить еще несколько часов на импровизированную лекцию по аэродинамике и общим принципам устройства летательных аппаратов тяжелее воздуха для небольшой группы физиков и инженеров Университета, которым руководство Коммуны, во время моего отсутствия, поручило проработать возможности постройки воздушных судов. Вообще-то я собирался позаниматься с ними попозже, решив, для начала, более насущные вопросы, но пришлось дать краткий вводный курс прямо сейчас. Может, это и к лучшему — мало ли что случится вдруг со мной? А так у них в руках будет хоть какая-то база...

И лишь на следующий день я смог, наконец, вылететь в Храм, в сопровождении придержанного в Ленинске звена "ангелов" и вернувшихся пару дней назад после выполнения данного им поручения разведчиц. Можно было, конечно, обойтись и без ангелов, однако я решил свести любой риск к возможному минимуму. Погеройствовал уже... Да и выглядел я, с подобным сопровождением, гораздо внушительнее. А тут, в полупримитивном обществе, любят встречать по одежке. Еще пару баллов к авторитету лишними на предстоящей в Храме встрече не будут...

Интерлюдия 2.

С тех пор, как главный зал собраний Полиса, со всем старанием выстроенный предками и простоявший, без малого, почти целое тысячелетие, был в одно ужасное мгновение разрушен вражеской бомбардировкой, заседания Совета Властителей проводились в специально расширенной для этой цели пещере. Вход в которую располагался неподалеку от остатков фронтальной колоннады старого зала, прикрытый от посторонних взглядов обрушившимся порталом. Непрекращающаяся уже много лет война накладывала свой суровый отпечаток на все аспекты жизни города.

Леандрос, полномочный посол Полиса в игудском Храме и, заодно, в штабе союзников, прошел мимо украшенных барельефом, изображающим буйную растительность, массивных обломков портала и остановился у поста охраны. Узнавший довольно важного сановника офицер в блестящих начищенной бронзой парадных доспехах почтительно вытянулся в струнку. Преграждавшие путь солдаты раздвинули в стороны копья и приветственно стукнули их тыльной, окованной бронзой частью по полу, выбив каменную крошку из старых потрескавшихся плит бывшей центральной площади Полиса. Леандрос, после долгой дороги не успевший даже толком привести себя в надлежащий посещению высшего органа власти греческой общины вид, кивнул в ответ и, одернув запыленный хитон, торопливо проследовал вниз по лестнице, ведущей в подземелье.

Посол торопился на внеплановое заседание Совета, созванное для принятия решения о дальнейшем сотрудничестве с союзниками. Вообще-то разговоры об этом шли, с переменной интенсивностью, уже давно, однако неделю назад в Храм прибыли разведчицы, подтвердившие появившиеся незадолго до этого слухи о чудесном спасении Пришедшего из вражеского плена. Выяснилось, что он не только спасся, но и направляется в штаб, требуя принятия новой, более активной программы ведения военных действий. Что противоречило распространившимся в последнее время настроениям среди союзников. Особенно в Полисе, которому теперь надо выработать четкую позицию по этому вопросу. Для чего посол и был срочно отозван. Так что дискуссия на Совете обещает быть жаркой.

Как Леандрос ни торопился, практически загнав в пути себя и сопровождающую пару охраны, на Совет он прибыл последним из Властителей, как, по традиции, назывались главы разбросанных по подконтрольной общине территории поселений. Но Храм все равно расположен дальше любого из них. Поэтому все уже здесь и уже привычно переругиваются. Глава Совета, старый Орестес, даже и не пытается снизить накал спора. Бесполезно, главы практически независимых поселений не станут его слушать. В который раз, посещая заседание Совета, Леандрос позавидовал соседним народам, имеющим более централизованное устройство общины. Если бы не размещенные в Полисе цеха, в которых потомственные мастера веками производят сложнейшие бронзовые элементы конструкции крыльев, никакого Совета вообще, скорее всего, не существовало бы. Только это и объединяло, по большому счету, разбросанные по глухому лесу поселения. Что отражалось и на способе ведения дискуссии на редких собраниях. Как можно посредством такой базарной ругани вынести хоть в минимальной степени взвешенное решение?

Его заметили не сразу. Посол успел пройти к своему месту, когда Орестос приветственно махнул ему рукой. Тогда и остальные обратили внимание на появление долгожданного гостя. Гомон, отражающийся от низких отполированных сводов пещеры, постепенно стих. Всем были интересны последние сведения. И не из скупых, пересланных с курьером, сообщений, а из первых, что называется, рук.

— Доброго здравия вам, Властители! — Леандрос сдержанно, с достоинством, поклонился. Его статус всяко был повыше, чем у большинства глав мелких, забытых Создателем поселков, составлявших большую часть присутствовавших. Еще большим авторитетом в не особо длинной иерархии административных работников символической, по сути, столицы общины пользовались разве что командующий Пограничной Стражей и сам глава Совета.

— Сообщаю вам, что Пришедший вернулся из плена и настаивает на продолжении войны. Для выработки плана действий на следующую неделю назначено заседание союзного Штаба. Я прибыл за вашим решением!

Вновь ограниченное пространство пещеры собраний заполнил многоголосый гул. Леандрос заметил, что явные противники участия общины в войне даже, против обыкновения, сгруппировались на широких скамьях, расположенных на помосте слева от П-образного стола Главы Совета. Видимо, пытаются выработать единую позицию. Вскоре от этой группы отделилась грузная фигура в сером потертом хитоне. Посол, конечно, сразу узнал его — Меланиппос, вечный соперник нынешнего хозяина Полиса Орестеса. Гул стих.

— Властители! Мы считаем, что продолжение войны противоречит нашим интересам! — сразу взял быка за рога Меланиппос. — Попробую обосновать. Первое — врагу нанесен значительный урон. Теперь он знает, что мы можем сражаться с ним на равных и будет искать себе противников послабее! Второе. Союзники, конечно, помогали, однако никто не будет спорить, что в бой шли исключительно наши воины. И погибали тоже в основном они! Мы потеряли более двух сотен наших лучших сынов! А Штаб требует присылать еще! Доколе? Кто же тогда защитит наши поселения?

Одобрительный рев голосов заставил Леандроса содрогнуться. Неужели Властители так близоруки, что не видят всей пагубности остановки на середине пути? Что они скажут, когда отстроенный заново воздушный флот противника вновь появится над нашими поселениями? А ведь это наверняка произойдет! Должность посла позволяла взглянуть на вещи шире, чем виделось провинциальным деревенским старостам из лесной глухомани. И ему была очевидна необходимость продолжения войны до победного конца. Да, воинов жаль, однако именно они лучше всех оказались готовы противостоять врагу, когда появился тот, кто смог указать верный способ! И теперь он вернулся!

— Если союзники хотят продолжения войны, пусть теперь посылают на смерть собственных сыновей! — поставил, тем временем, точку в своем выступлении Меланиппос, сходя с трибуны.

Кто сможет возразить ему лучше посла? Никто, разумеется! Леандрос встал и поднял руку, привлекая внимание вновь увлекшихся спором Властителей. Призвав на помощь все свое природное красноречие, позволившее ему занять нынешнее положение, постарался объяснить собравшимся истинное положение вещей. Невзирая на негодующие выкрики с мест, то и дело прерывавшие его речь, талантливому оратору, каковым по праву считался Леандрос, удалось донести до большинства слушателей тревогу по поводу оставления в покое недобитого врага.

Уже потом, утирая со лба обильно выступивший пот и охлаждая горевшее после длительного выступления горло терпким гранатовым вином, он с удовлетворением слушал заметно изменившую тон дискуссию. Обсуждались уже, в основном, условия продолжения членства в военном союзе, а не способы выхода из него, как в начале собрания. Кажется, труды были не напрасны и нужное решение, пусть и с оговорками, Совет все-таки вынесет...

Глава 15.

Несмотря на все просьбы, бежавших со мной из плена товарищей на совещание в Штаб я не взял. Хотя и совсем было бы не лишним присутствие дополнительных свидетелей, в качестве наглядного пособия, так сказать, однако для их переноса в Храм потребовалось бы вызвать в Ленинск еще одно звено "ангелов". А на это потребуется время, терять которое я не хотел. Да и формально Коммисариат Обороны еще не закрыл "дело", заведенное для проверки благонадежности бывших узников, так что пусть пока отдохнут и отъедятся. Однако боевой порыв своих друзей я оценил. Еще сразимся с врагом плечом к плечу!

Прибытие в еврейскую столицу было обставлено просто по царски. Мне даже неудобно стало. Выряженные в лучшие одежды самые красивые девушки с цветами в руках двумя рядами стояли вдоль коридора, ведущего от посадочной площадки на одной из террас, расположенных над пещерным комплексом, в глубины Храма. Пол самого коридора также был усеян цветами — аналог красного ковра, надо полагать. Перед вырубленной еще в незапамятные времена каменой лестницей, ограниченной резными мраморными перилами, спускавшейся к Главному Святилищу (заодно исполнявшему роль большого конференц-зала — других помещений нужного размера внутри Храма не имелось), меня ожидала толпа склонившихся в поклоне жрецов в белоснежных одеждах, послы союзников и "другие официальные лица". Думаю, Илью Муромца после победы над Идолищем Поганым встречали не настолько торжественно. Хотя, мои заслуги по местным меркам, в общем, даже более значительны, чего уж там...

После торжественной части сразу началось заседание Штаба, совмещенное с обедом. Отдохнуть после двух суток почти беспрерывного кручения педалей не получилось. Единственно, старый знакомый Уриэль отвел перед заседанием в комнатку, где я за пару минут ополоснулся с помощью кадки с водой и переоделся в чистое. Теперь можно и речи толкать!

Впрочем, сначала речи толкать вызвалось много желающих. Я не возражал, спокойно набивая живот разными вкусностями, пока другие участники заседания разливались соловьями, описывая нашу эпическую победу над страшным ворогом. Короче, занимались традиционным словоблудием и необоснованным бахвальством, свойственным местным сборищам. Не зря я старался не участвовать во всех предыдущих празднованиях, проводившихся по случаю каждого сбития дирижабля.

И только после того, как убрали со столов жрачку, оставив лишь напитки, я взял слово. В подробностях описал детали последнего налета, рассказал о жизни в плену, об устройстве немецких рабочих лагерей. Это заняло много времени, так как то и дело сыпались вопросы от пораженных излагаемыми мной ужасами слушателей. В итоге я устал и присел передохнуть и промочить горло традиционно прекрасным храмовым вином, лучшим из тех, что довелось попробовать на этом планетоиде. И, неожиданно, потерял инициативу. Все-таки, опыта выступления на таких крупных собраниях у меня никакого. Ведь собирался плавно перейти к вопросу о продолжении боевых действий, но сделал паузу и на трибуну влез почтенный Леандрос, посол Полиса.

С первых же его слов стало понятно, что торжественная часть закончилась и пошел настоящий разговор. Посол очень лаконично выразил признательность союзникам и удовлетворение успехами, после чего сразу перешел к критике. Прежде всего, как и ожидалось, упирал на огромные потери, понесенные "ангелами" и непропорционально большое участие греческой общины, вынесшей на своих плечах, по его словам, основную тяжесть военной кампании. Я хотел было заметить, что кому же еще нести, раз греки накачали плечи больше всех остальных, однако сдержался. Не время для сомнительных шуточек!

Далее Леандрос перешел к малоприятным перспективам. Полис, по его словам, находится на грани принятия решения в одностороннем порядке отозвать свои части и снять с себя союзные обязательства, беспокоясь о безопасности собственных поселений, которые скоро некому будет оборонять. Я знал уже, конечно, о сильном недовольстве греков, однако не предполагал, что дело зашло настолько далеко. Интересно, что может изменить мнение Полиса? Но об этом сошедший с трибуны посол пока промолчал. Цену набивает? Похоже на то. Тем более что однозначно он о разрыве союза не заявлял. Мол, ведутся такие разговоры... Так, а что другие союзники хорошего сообщат?

Место на трибуне занял мой знакомец Уриэль. Этот говорил более обтекаемо и многословно, однако и в Храме, как выяснилось, нет единодушия в вопросе продолжения войны. А, наоборот, имеет место почивание на лаврах и прочее шапкозакидательство. Экономические причины, опять же. Теперь можно наладить разорванные войной связи, восстановить сожженные поселения, возродить практически уничтоженное войной сельское хозяйство. Ну и вернуть мобилизованных разведчиц, без которых нормальная деятельность поселений затруднена. Хотя часть Совета Коэнов настроена более воинственно и требует продолжения банкета. Но Уриэль дал ясно понять, что именно мне предстоит найти аргументы для убеждения их противников. Спасибо, как говорится, за доверие!

Завершившее первоначальный обмен мнениями выступление посла Коммуны Савельева пролилось просто бальзамом на душу, по контрасту с предыдущими. Ленинск однозначно выступал за продолжение войны до победного конца ("Ага, устилая дорогу нашими трупами!" — не удержался от реплики с места Леандрос). Радует, что, хотя бы с одной стороны имеется надежная поддержка. А завтра попробуем убедить остальных. На этом прения прекратились, и после распития в компании старых знакомцев еще одного рога сладкого гранатового вина я отправился, наконец, отдыхать.

А назавтра выступил с проникновенной, по крайней мере, мне самому так казалось, речью. Описал возможности немецкой промышленности, предполагаемые темпы ее восстановления, попытался внушить жрецам Совета Коэнов и греческому послу размер непреодолимой в разумные сроки дистанции между нашими и вражескими технологическими достижениями. Ссылаясь на примеры из своей вчерашней речи, попытался убедить колеблющихся союзников в том, что мирное сосуществование с нацистским режимом невозможно, что, когда враг накопит достаточно сил, он непременно вновь попытается нас уничтожить. Обосновал это идеологическими (попробуй объяснить наивным жителям лесов, что это такое!) и экономическими причинами. Уф..!

Утирая воображаемый пот со лба, сел на место, ожидая реакции слушателей, прежде всего, греческого посла. Тот не разочаровал, сменив тон и сосредоточившись на вопросах более равного распределения нагрузки между союзниками. А еще потребовал для представителя Полиса поста командующего объединенным Штабом. Мол, так будет честно. Тут уже взвились представители Коммуны, обеспечивавшей основную техническую и логистическую поддержку военных действий.

Жаркая дискуссия продолжалась еще два дня, однако уже в конструктивном русле. Пришлось выступить еще раз, обозначив новые направления деятельности. Ведь было очевидно, что старые методы себя уже исчерпали. Но у меня имелись другие варианты, которые до сих пор благоразумно придерживал в резерве. Правда, для их реализации потребуются время и ресурсы, поэтому надо закладываться на достаточно длительную кампанию. В конце концов, договаривающиеся стороны согласовали все спорные моменты и выдали мне необходимые полномочия...