— А как насчет железных пушек? — спросил Мичейл.
— На самом деле тут значительно более яркая картина. — Хаусмин улыбнулся. — Те залежи железа, которые хотел разработать граф Хай-Рок, начинают казаться очень к месту, хотя я и не предполагал эксплуатировать их самому. Я планировал сдать права в аренду, но оказалось, что гораздо проще просто нанять опытных мастеров шахтной добычи и заставить их работать на меня. — Он покачал головой. — Конечно, мы не будем по-настоящему продвигаться дальше, пока не завершим каналы, но когда они будут открыты, производство действительно будет расти. Естественно, без новых контрактов короны на артиллерию я не смог бы сделать ничего такого.
— Конечно, — согласился Мичейл. В конце концов, он испытывал точно то же самое. Его канатные фабрики увеличили производство почти на триста процентов, а его текстильные мануфактуры росли еще более быстрыми темпами.
Новые хлопкоочистительные машины сделали сырое волокно доступным в огромных количествах, а производительность ткацких станков и прядильных машин, которые стали возможными благодаря "предложениям" Мерлина Этроуза, была просто ошеломляющей для тех, кто вырос с традиционными методами. Однако новые методы были также значительно более опасны для рабочих. Он делал все, что мог придумать, чтобы ограничить эти опасности, но чтобы поверить, нужно было увидеть огромное количество и протяженность приводных валов и ремней, необходимых для передачи мощности от водяного колеса к новому механизму. Каждый фут силового агрегата только и ждал своего часа, чтобы неосторожный заплатил сломанной или ампутированной конечностью, а сами ткацкие станки с механическим приводом могли нанести непоправимый вред тому, кто проявил неосторожность даже на мгновение.
Что ж, Эдуирд и его люди занимаются этим уже много лет. Нам остальным тоже придется научиться справляться, — подумал он.
Несмотря на то, что этот довод был верным, это не заставило его чувствовать себя намного лучше по отношению к мужчинам и женщинам, которые уже получили травмы при работе с новым оборудованием. По крайней мере, и у него, и у Хаусмина давно действовали пенсионные программы для поддержки работников, получивших травмы на работе. И, в отличие от некоторых своих собратьев, они даже не рассматривали возможность использования детей на новых фабриках.
А это значит, что мы не пострадаем так сильно, как некоторые другие, когда в следующем году вступят в силу новые законы короны против детского труда, — подумал он с некоторым несомненным удовлетворением. — Они с Хаусмином упорно боролись за то, чтобы они были применены немедленно, и он знал, что Кэйлеб хотел сделать именно это, но его совет уговорил его допустить период адаптации.
И какими бы недостатками ни обладала новая технология, ее преимущества были почти невероятными. Мичейл производил текстиль менее чем за четверть своих затрат до Мерлина, и даже со всеми его инвестициями в новое оборудование это должно было оказать заметное влияние на его прибыль. На самом деле, он и его торговые агенты уже слышали крики яростного возмущения от своих конкурентов с материка, когда он и остальная текстильная промышленность Чариса начали наводнять "их" рынки качественными товарами, к ценам на которые они просто не могли приблизиться, несмотря на транспортные расходы чарисийцев.
Конечно, сейчас мы экспортируем не так уж много холста, не так ли? — сардонически напомнил он себе. — Королевский чарисийский флот покупал каждый клочок парусины, который он мог изготовить, и по мере того, как в эксплуатацию вводилось все больше и больше ткацких станков с механическим приводом, превосходство предлагаемого им полотна становилось все более и более очевидным. Благодаря более плотному переплетению изготовленное по-новому полотно сделало паруса гораздо более эффективными и долговечными. В сочетании с медной обшивкой против обрастания, большая часть которой все еще производилась Хаусмином, это делало еще более заметным преимущество кораблей Чариса в скорости.
Даже сейчас спрос намного превышал его способность обеспечить его. И военно-морской флот первым нуждался в новом полотне, то есть большая часть торгового флота королевства все еще должна была "обходиться" старым, более свободным полотном. С другой стороны, его возможности увеличивались почти так же быстро, как у Хаусмина, так что вскоре он сможет расширить поставки и на гражданский рынок. Он с нетерпением ждал этого момента.
— Как ты справляешься с производственными проблемами на железных пушках? — спросил он Хаусмина.
— На самом деле, у нас их оказалось не так много, как я боялся. — Хаусмин пожал плечами. — То есть не на чугунных. Не говорю, что с железом все так же просто, как с бронзой, но наши методы изготовления колоколов оказались на удивление пригодными. Я также начинаю экспериментировать с кованым железом, но на данный момент это невероятно дорого. При этом расходуется гораздо больше кокса, а время, затрачиваемое на повторные нагревы, еще больше увеличивает стоимость изделий. А затем нам приходится выбивать шлак из блюмов, и даже с помощью новых, более тяжелых отбойных молотков это занимает невероятное количество времени, что еще больше увеличивает затраты. Если я смогу найти способ сделать все это более эффективно...
Его голос прервался, когда он, нахмурившись, задумчиво уставился на вид, который представлял только он сам, затем встряхнулся.
— Думаю, что в конечном итоге мы сможем снизить затраты на кованое железо. По крайней мере, до чего-то, скажем, не более чем в два раза превышающего стоимость бронзы, хотя это может быть немного чересчур оптимистично. Тем временем, однако, чугун будет намного дешевле бронзы, и я думаю, что у нас почти решены проблемы с производством оружия из него.
— Поверю тебе на слово, — сказал Мичейл. — В конце концов, производство железа — не моя область.
— Знаю. — Хаусмин повернулся, чтобы снова посмотреть в окно, задумчиво нахмурившись. — Вы знаете, одна из вещей, которые Мерлин делает в процессе, — это изменение того, как все мы думаем о подобных вещах, — медленно сказал он.
— Что это значит? — тон Мичейла выражал согласие, но он все равно искоса посмотрел на более молодого коллегу и выгнул бровь.
— Я говорил об этом с Ражиром Маклином в королевском колледже, — ответил Хаусмин. — Я всегда искал способы быть немного более продуктивным, немного более эффективным. Но все это было... я не знаю. Полагаю, это даже не метод проб и ошибок, а просто случай видения очевидных возможностей в рамках существующих, разрешенных методов. Теперь я ловлю себя на том, что активно размышляю о том, почему одна вещь работает лучше, чем другая. Что такого есть в данной технике, что делает ее превосходящей другую? Например, я знаю, что при переплавке и сборе примесей в шлак из чугуна получается кованое железо, но почему нагрев чугуна в полой печи с перемешиванием дает такой эффект? И как сделать следующий шаг к производству стали в более крупных и полезных слитках?
— И у тебя есть ответы на ваши вопросы? — тихо спросил Мичейл.
— Пока нет — по крайней мере, не для всех! Но иногда я нахожу последствия простого обдумывания таких вопросов немного пугающими. Сегодня мы так много делаем только потому, что это разрешено в соответствии с Запретами. Это почти просто еще один способ сказать: "Потому что мы всегда так делали". Все равно что использовать бронзу вместо железа для артиллерии. Конечно, у бронзы есть свои преимущества, но никогда не было причин, по которым мы не могли бы использовать железо, если бы действительно захотели. Мы просто этого не делали.
— Ты сказал, что обсуждал это с Ражиром. Случалось ли тебе делиться своими мыслями с кем-нибудь еще? Например, с архиепископом Мейкелом?
— Нет, не напрямую. — Хаусмин отвернулся от окна, чтобы встретиться лицом к лицу со своим старым другом и наставником. — Я действительно не думаю, что это необходимо, не так ли? Архиепископ — очень проницательный человек, Рейян.
— Это правда, — кивнул Мичейл. — С другой стороны, то, о чем ты говоришь, вопросы, которые ты задаешь себе... Ты понимаешь, как кто-то вроде Клинтана отреагировал бы на то, что ты только что сказал?
— Конечно. И я также не собираюсь ходить и говорить это кому попало. Знаешь, есть причина, по которой мне потребовалось так много времени, чтобы поделиться своими мыслями даже с вами! Но, несмотря на все, что сказал архиепископ, он четко осознает, что, прежде чем все закончится, этот раскол между нами и Храмом выльется в нечто гораздо большее, чем просто коррумпированность совета викариев. Вы ведь понимаете это, не так ли?
— Эдуирд, я понял это в первый же день, когда мы сели с сейджином Мерлином, и он начал делиться с нами своими мыслями.
— И вас это беспокоит? — тихо спросил Хаусмин.
— Иногда, — признался Мичейл. Он снова посмотрел в окно на дым, жару и бешеную активность, затем снова посмотрел на Хаусмина.
— Иногда, — повторил он. — В конце концов, я вдвое старше тебя. Это означает, что я гораздо ближе к тому, чтобы отчитаться перед Богом и архангелами, чем ты. Но Бог дал нам разум не только для того, чтобы мы могли отказаться им пользоваться. Маклин и колледж правы в этом, и архиепископ Мейкел прав в том, что мы должны сделать выбор. Мы должны осознать, чего именно Бог ожидает от нас. Вот почему Он дал нам свободу воли — об этом говорит сама инквизиция. И если я и делал неправильный выбор, то только после того, как изо всех сил старался сделать правильный. Мне просто остается надеяться, что Бог это поймет.
— Вся эта война пойдет так, как Клинтан и его приспешники даже не могли себе представить, — сказал Хаусмин. — На самом деле, это будет происходить так, как даже я не могу себе представить, но, по крайней мере, я пытаюсь это сделать.
— Конечно, это так. На самом деле, думаю, что, вероятно, есть только два человека — возможно, три — во всем королевстве, которые действительно понимают, куда мы все направляемся, — сказал Мичейл.
— О? — Хаусмин криво улыбнулся. — Дай угадаю — архиепископ, король и таинственный сейджин Мерлин?
— Конечно. — Мичейл улыбнулся в ответ.
— Полагаю, тебе приходило в голову, что, когда, наконец, настанет день, когда Клинтан узнает все, чему нас научил Мерлин, он собирается объявить сейджина демоном?
— Конечно, это так. С другой стороны, я гораздо больше уважаю суждения — и, еще больше, честность — архиепископа Мейкела, и он действительно встречался с Мерлином. Если уж на то пошло, когда ты в последний раз видел, чтобы король Хааралд ошибался в своих суждениях о чьем-то характере? — Мичейл покачал головой. — Я доверяю суждениям этих двух людей — и короля Кэйлеба, если уж на то пошло, — а не суждениям этой свиньи в Зионе, Эдуирд. Если я ошибаюсь, то, по крайней мере, в Аду я окажусь в лучшей компании, чем на Небесах!
Глаза Хаусмина слегка расширились от прямоты Мичейла. Затем он фыркнул.
— Сделайте мне одолжение, Рейян, и не говорите ничего подобного никому другому, хорошо?
— Я старше тебя, Эдуирд, но еще не дряхлый умом.
— Какое облегчение!
— Я уверен. — Мичейл сухо усмехнулся, затем подбородком указал обратно в окно. — Но возвращаясь к моему предыдущему вопросу, ты думаешь, что железные пушки сработают?
— О, у меня никогда не было никаких сомнений на этот счет. Конечно, они будут тяжелее бронзы при заданной массе ядра, но они также будут намного дешевле. Не говоря уже о том факте, что они не собираются конкурировать за ограниченные поставки меди.
— Значит, в целом дела идут довольно хорошо?
— Вы имеете в виду, помимо того факта, что нам действительно нужно производить оружие по крайней мере в два раза быстрее? — Хаусмин ответил фырканьем.
— Кроме этого, конечно, — признал Мичейл, криво улыбаясь.
— Я бы не сказал, что они идут "хорошо", — сказал Хаусмин более трезво. — Не учитывая, с чем мы столкнулись. Но я должен сказать, что они идут лучше, чем я когда-либо ожидал. На самом деле самой большой проблемой с точки зрения новой артиллерии является конкуренция с винтовками. На них не только расходуется огромное количество железа и стали, но и требуется много высококвалифицированных рабочих. Мы обучаем новых людей так быстро, как только можем, но это все еще проблема.
— И то же самое мешает кому-то нанять их подальше от тебя, как только они пройдут обучение, верно?
— Я вижу, у вас были такие же кракены, кружащие вокруг ваших операций, — усмехнулся Хаусмин.
— Ну, конечно. В конце концов, гораздо дешевле позволить кому-то другому обучить их, а затем нанять!
— Не думаю, что это предложение сработало так хорошо, как надеялись некоторые конкуренты. — В голосе Хаусмина прозвучала несомненная нотка удовлетворения, почти самодовольства, и Мичейл громко рассмеялся.
— Меня никогда не перестает удивлять, насколько глупы некоторые из наших столь уважаемых коллег, — сказал текстильный магнат. — Или, по крайней мере, насколько глупыми они считают механиков! Неужели они думают, что кто-то, способный стать квалифицированным ремесленником, добивается этого, не имея работающего мозга? Наши сотрудники знают, что им лучше работать на нас, чем почти на любого другого. Не говоря уже о том, что каждый работающий мужчина и женщина в Чарисе знают, что мы всегда относились к нашим людям так хорошо, как только могли. Это не совсем то, что мы проснулись вчера и решили попробовать для разнообразия... в отличие от некоторых других работодателей. В прошлую пятидневку этот идиот Эрейксин действительно пытался нанять двух моих мастеров с фабрики на Ткацкой улице.
Хаусмин фыркнул с резким презрением. При той заботе, которую Уиллим Эрейксин когда-либо проявлял о своих работниках, он с таким же успехом мог бы быть харчонгским дворянином. На самом деле, Хаусмин был более чем наполовину готов поспорить, что большинство харчонгцев больше беспокоились о своих крепостных, чем Эрейксин и ему подобные о своих теоретически свободных работниках.
— Держу пари, его ждал оглушительный успех, — заметил он.
— Не так, чтобы кто-нибудь заметил этот успех. — Мичейл тонко улыбнулся. Затем улыбка превратилась в легкую хмурость. — Я бы хотел, чтобы было не так много других, кто разделял позицию Эрейксина. Особенно с учетом того, как все новые возможности для зарабатывания денег будут играть на их преобладающей жадности. О, — он махнул рукой, когда Хаусмин открыл рот, — я знаю, что он, вероятно, худший из всех. Но ты не можешь отрицать, что есть много других людей, которые чувствуют в основном то же самое. Люди, которые на них работают, — это просто еще одна статья расходов, а не собратья, и они сделают все возможное, чтобы снизить эту стоимость вместе со всем остальным.
— Возможно, они и сейчас так думают, — ответил Хаусмин, — но не думаю, что такое отношение даст им то, чего они ожидают. У меня могут возникнуть проблемы с наймом всех квалифицированных рабочих, которые мне нужны, — и у вас тоже, — но это потому, что их просто недостаточно. У нас никогда не было проблем с тем, чтобы убедить людей работать на нас, и Эрейксин не единственный, кто обнаружил, что сманить их у нас намного сложнее, чем они ожидали. Подумай об этом ханжеском ублюдке Кейри! И те немногие, кого им удалось нанять, также были не самыми нашими лучшими людьми. Учитывая давление, которое все эти новые инновации окажут на предложение квалифицированных рабочих, стоимость персонала будет только расти, как бы сильно они ни хотели снова снизить ее. Учитывая большую производительность на одного работника, относительная стоимость, конечно, снизится, но такие люди, как Эрейксин и Кейри, обнаружат, что работники, которыми они так долго злоупотребляли, будут работать на таких людей, как вы и я, а не на них.
