Черепаха Киргала

Весь день они бродили по огромному Лантару. Перейдя на западный берег, посетили готовящийся к конным скачкам ипподром, занявший целый квартал. Поглазели на королевский дворец и площадь перед ним, занятую роскошными экипажами и дорогими скакунами. Невозмутимые гвардейцы и высокомерные слуги, нарядные женщины и любезные кавалеры, мир, далекий от скучной жизни простолюдинов и их ничтожных надежд. Мир, в котором гончая с родословной ценится выше, чем безродный крестьянин. Мир, блестящий снаружи и часто пустой внутри.

— С дороги, остолопы! — раздался сзади неожиданный крик. Какой-то расфуфыренный придворный решил проложить дорогу через четверку. — Оглохли? Освободите дорогу благородному, недоумки! — раздраженно крикнул франт удивленным друзьям. — Понаехала разная деревенщина, — процедил аристократ, проходя мимо посторонившихся друзей.

— Встретились бы мы в другом месте, ты бы у меня долго не смог раскрыть свой рот! — тихо произнес Мерги, сузив глаза. — Идемте отсюда, — обратился он к товарищам, — пока еще какой-нибудь лизоблюд не решил себя потешить за нас счет.

— Хемилон, может на статую взглянем? — предложил Тейрам, мечтавший увидеть вблизи работу Сиге. — Где она?

— Справа от дворца, — откликнулся звездочет. — Видите, вон там виднеется статуя? Это она и есть.

Подойдя поближе, авантюристы увидели высокий мраморный постамент, огороженный массивными цепями. На нем, периодически слегка вздымая белоснежные бока, стояла лошадь с коронованным наездником, чье неприятное лицо приятели недавно видели в небе. Магическая статуя охранялась четырьмя гвардейцами. Рядом с четверкой на нее глазели еще несколько человек: загорелый купец в бератской шапочке, дангарский вельможа в окружении своих слуг, и несколько крестьян. Скучающие охранники, в свою очередь, глазели на любопытных, скрашивая долгое дежурство.

— Что, деревня, надеешься, что статуя признает в тебе родственничка? — обратился страж с лошадиным лицом к молодому крестьянину, который приблизился вплотную к цепи. Гвардейцы громко засмеялись.

— Нет, — не растерялся парень, — просто мне показалось, что ты похож на эту лошадь. И взгляд такой же! — продолжил крестьянин, попеременно бросая взгляды на лошадь и гвардейца. Прочие охранники заржали еще громче, теперь уже над багровым дружком.

— Сейчас ты у меня сам станешь мерином, — пообещал разозленный страж статуи, вытягивая короткий меч.

— Гнедой, спрячь меч! — рявкнул подошедший сзади десятник. — Иначе, придурок, сам станешь мерином.

— Гнедой, — изумленно повторил крестьянин. — Точно родственник!

— Проваливай отсюда, острослов, — недобро сощурился десятник, — или отбросишь копыта!

— Я ничего, — пятясь, пробормотал парень, потупив смеющиеся глаза. — Просто пришел

взглянуть на лошадку. А тут их оказалось две!

Десятник показал бездельнику здоровый кулак и грозно оглядел смеющихся зевак. Потом еще раз пригрозил Гнедому и ушел восвояси.

Почти сразу же, слева, со стороны дворцовой площади, раздался призывающие звуки горна королевского глашатая. Он мигом заставил всех позабыть о магических статуях и гнедых гвардейцах. Друзья поспешили на зов, не решаясь произнести вслух свою догадку. Грузный глашатай, восседая на чалом иноходце, прочистил свою глотку и гнусавым голосом стал громко читать королевский эдикт:

— Мы, Мер Четвертый, милостью богов, король Урмана, объявляем, что любой, кто сообщит об именах убийц Хранителя Удачи Урмана и похитителях Черепахи Дарующего Удачу, будет награжден пятью сотнями гемфарских золотых. Тот же, кто найдет Любимицу Киргала или сообщит о ее местонахождении, получит награду в тысячу золотых. Да пребудет с вами милость богов! Седьмой день луны грачей, год семьсот четырнадцатый от коронации Урта Основателя.

Закончив читать, глашатай опять откашлялся, свернул свиток и положил его в нагрудную сумку. Затем еще раз извлек из своего горна протяжный крик и неспешно направился вниз по улице оповещать очередной квартал.

Многочисленная толпа выдохнула и загомонила. Создавалось впечатление, что сейчас все, до единого, рванутся в карьер искать пропажу. Блеск огромной награды на миг ослепил и надменных небогатых аристократов, и голодных голодранцев.

— Тысяча золотых! — ошарашено произнес Хемилон.

— Двадцать тысяч уртов! — с наслаждением, растягивая слова, протянул коротышка.

— Клянусь богами и задницей Итал, я найду ее! — безумно взревел неподалеку слепой попрошайка, яростно вращая вокруг себя суковатой палкой. Окружающие шарахнулись от него во все стороны.

— Блеск золота видят даже слепые! — изрек Мерги, кивая в сторону бессвязно орущего нищего. — Теперь можно возвращаться к Айто. Сегодня мы уже не узнаем ничего нового — все будут обсуждать награду. Пойдемте домой!

Всю дорогу друзья, как и весь город, обсуждали размер награды. Конечно, никто из них и не сомневался, что награда будет большой. Но тысяча золотых...

— Дом, как у Айто, стоит около сотни золотых, — рассуждал громко коротышка. — Еще за пятьдесят меня примут в гильдию лекарей. И после этого у меня останется еще сотня! — восторженно закончил подсчет Вилт. — Весь город будет у меня в кармане. Всякий будет счастлив получить подзатыльник от Вилта Любимца Киргала. Но удачей я буду делиться только с лучшими красотками Лантара, — недомерок мечтательно закатил глаза. — У себя дома. На огромной...

— Луже! — предостерегающе крикнул Мерги. Но было уже поздно. Закативший глаза лекарь не увидел большую глубокую лужу и ступил на нее. Его правая нога ушла по колено под воду и ругательства недомерка огласили улицу — лекарь оказался неплохо знаком с анатомией богов.

— Так на чем ты будешь делиться с лучшими красотками своей грязью? — ехидно переспросил Тейрам, наблюдая за тем, как Вилт выливает воду со снятого ботинка.

— На сотне золотых, — ответил, смеясь, Хемилон.

— На золоте будет есть и спать, — поддакнул Мерги.

— Заткнитесь! — простонал коротышка. — Никто из вас не предупредил меня об этой проклятой луже, — упрекнул он насмешников.

— Мы заслушались, — Мерги виновато развел руками. — Красотки Лантара, горы золота. Они заслонили перед нами эту ничтожную лужу!

— Рассказывай дальше! — попросил Вилта ларморец, когда друзья возобновили свой путь к жилищу Айто.

— Пусть вам рассказывает тот слепой нищий с палкой, — огрызнулся рыжий мечтатель, чье настроение было безвозвратно испорчено. — Отстаньте от меня!

— А я даже не знаю, что сделаю с этими деньгами, — произнес Тейрам. — Лодку мне уже не выкупить. Опоздал. Придется заняться чем-нибудь другим.

— Наш коротышка верно говорит, — ободрил пращника Хемилон. — Если мы найдем черепаху, любая гильдия примет тебя с распростертыми объятиями. — Искра Удачи — что может быть ценнее в Лантаре?!

— Остался один пустяк — найти черепаху, — усмехаясь, произнес Мерги. — Но с этим, похоже, вы уже справились. Черепаха, должно быть, спрятана под кроватью с красотками, в доме Вилта. Осталось найти этот дом. Что скажете?

Приятели смутились. Речь сапожника отрезвила их. До самого дома они мысленно прикидывали свои шансы на получение награды и с каждой попыткой они выглядели все более призрачными. Теперь настроение испортилось у всех, кроме Мерги, на которого размер награды не оказал своего опьяняющего воздействия.

Вечер друзья провели на улице, молча выслушивая пересуды соседей. В этот день весь город забыл о своих неурядицах, отдавшись сладким мечтам о богатой беззаботной жизни. Стоит только найти убийц или черепаху, и грезы станут реальностью. Городские стражники на следующее утро с изумлением обнаружили, что за ночь число ограбленных и убитых меньше обычного раз в пять. Город мечтал о богатстве, заставив всех бросить честный труд и преступный промысел.

Сегодня хоронят жреца, — оповестил Мерги проснувшихся друзей. — Если кто хочет, можете посмотреть. Хемилон и Тейрам отказались. Вилт сначала было согласился, но потом вспомнил, что вчера он познакомился с одной вдовушкой, которая томно жаловалась ему на свое здоровье.

— Я лучше посижу с Пиммом, — объяснил он Мерги свой отказ. — Расскажу ему немного о целебных травах. Сапожник один пошел посмотреть на похороны, надеясь получить хоть какую-нибудь информацию.

Пробиться сквозь людское море на площади Киргала ему не удалось. Весь путь от королевского причала до Восточного кладбища, с многочасовой остановкой в главном храме Киргала, был оцеплен тройным кольцом охраны. Гвардейские отряды в тяжелых доспехах сопровождали процессию по центральным улицам, оцепленным солдатами лантарского гарнизона и городской стражей. Повезло только тем, кто находился на крышах близлежащих домов и их владельцам. Последние буквально озолотились, позволяя за безумные деньги посмотреть из своих окон на траурное шествие.

Мерги оставалось только довольствоваться слухами и комментариями счастливчиков, с ночи занявших немногочисленные деревья в полуквартале от площади. Только проку от этого было мало. Да, король, знать, маги и верховные жрецы почтили похороны своим присутствием. И что дальше? Простые смертные ничего не знают о взаимоотношениях между власть имущими. Непосвященным ничего не скажут взгляды, которыми обмениваются представители различных групп. Сапожник мужественно простоял на ногах многочасовую церемонию на площади, но ничего примечательного не случилось, за исключением того, что стоящий рядом с ним пыхтящий купец лишился своего кошелька. Воришки Лантара сбросили с себя вчерашнее наваждение и решили заработать часть награды, орудуя на похоронах убитого.

Вечером уставший сапожник ограничился только словами: "Ничего нового. Жреца похоронили. Могли бы сделать это побыстрее!". Он молча проглотил ужин и завалился спать.

Утром Мерги встал раньше своих товарищей, предупредил Айто, чтобы его не искали, и пошел бродить по городу, пытаясь спланировать, что они будут говорить Силару через несколько дней.

Друзья провели день, также ломая голову, как им вызвать доверие у Силара. Результатом многочасовых споров явились охрипшие глотки авантюристов. За ужином царило непривычное молчание. Айто сначала заволновался, решив, что его гости повздорили, но Хемилон успокоил доброго старика, сказав, что они размышляют о предстоящем разговоре со жрецом. Успокоившийся Айто попросил не стесняться просить его о помощи, если она им потребуется. Затем занялся внуком.

Небольшой отдых торговца, вызванный приездом внука, закончился. Через день дед собирался вернуться в свою посудную лавку на Восточном рынке и взять с собой Пимма. Поэтому внуку срочно пришлось вспоминать знания, полученные им в памятном для всех путешествии. Процесс извлечения торговых мудростей из детской головы оказался делом кропотливым и для Айто физически затратным. Но после "массажа" ушей дело у Пимма пошло на лад, и вскоре старик довольно кряхтел, слушая, как внук рассчитывает оптовую и розничную стоимость разнообразной посуды с учетом всевозможных взяток смертным и подношений богам.

Через день друзья отправились на остров, пожелав Айто и Пимму успешной торговли. Город опять погрузился в повседневную суету, насущные проблемы отодвинули громкое убийство и похищение черепахи на второй план. Торговцы, наверстывая убытки за последние дни, орали вдвое громче обычного. Зазывалы на рынках бросались на покупателей с каким-то остервенением, вытрясая из них деньги по пути к прилавкам.

Авантюристы быстро зашагали к жреческому причалу, свободного от случайных зевак и солдат. Увидев небольшую пришвартованную лодку, предназначавшуюся, судя по простым деревянным скамьям, для перевозки младших жрецов и провизии между островом и городом, они прибавили шаг.

На лодке находились двое гребцов: седовласый бородач с обветренным лицом и свежей царапиной на правой щеке и угрюмый крепыш с толстыми губами и короткими светлыми волосами.

— Нам на остров, — сказал Мерги, ответив на недоуменные взгляды гребцов, и показал пропуск. Сам Хранитель Пруда ждет нас!

— Нашим рукам все равно, кто вас ждет! — проворчал старший гребец. — Залезайте скорее в лодку!

Друзья взошли на покачивающуюся лодку и сели на деревянные скамьи. Гребцы молча принялись за свою работу, согласно взмахивая веслами. Скрип уключин был единственным звуком, раздававшимся за все время их короткого плавания. Минут через сорок лодка подошла к правому краю островной пристани, где швартовались лодки. Слева причал занимали суда более важных лиц, чьи хозяева привыкли занимать главные места и на королевском пиру, и на городском кладбище.

Сойдя на берег, авантюристы направилась по широкой дороге к воротам резиденции. Их охраняла не храмовая стража, а гвардейцы из отряда фернских барсов. Мерги молча протянул пропуск десятнику и отрывисто сказал:

— К Хранителю Пруда!

Гвардеец, внимательно оглядев друзей, подозвал одного из подчиненных и велел ему проводить посетителей к Силару и помочь им найти обратную дорогу к воротам.

— Но сначала вас обыщут, — объявил десятник товарищам. Последние молча позволили двум гвардейцам себя обыскать. Те быстро ощупали складки одежды, проверили содержимое кошелей и сумки лекаря.

— Что это? — спросил десятник Вилта, указывая на глиняные флаконы и пучки трав.

— Эликсиры для муж... — Мерги не дал недомерку договорить до конца, заорав дурным голосом:

— Замолчи, недоумок! — Я готов выпить любой флакон по вашему выбору, — обратился он к удивленному десятнику, — но прошу не спрашивать о его содержимом. Его секрет хранится в нашей семье уже больше ста лет. Но благодаря этому болвану мой эликсир от бородавок скоро будет готовить пол-Лантара!

— Горп, отправишься с ними вместе с Нарводом, — приказал десятник высокому гвардейцу, подозрительно глядя на друзей. — И оставьте ваши флаконы здесь. Жрецу они вряд ли понадобятся.

— Выполняй приказ! — резко обратился Мерги к разозленному лекарю, и облегченно вздохнул. Коротышка, не скрывая злости, швырнул сумку под ноги десятнику и пообещал:

— Я пересчитаю каждый флакон. Смотри внимательней!

— Я не спущу с них глаз, — осклабился солдат. Друзья в сопровождении двух гвардейцев прошли внутрь резиденции. Миновав многочисленные хозяйственные и складские постройки, искатели наград оказались у входа в двухэтажного дома, чей фасад был выкрашен в светло-зеленый цвет. На стук гвардейца вышел пожилой жрец в зеленой хламиде.

— Посетители к Хранителю Пруда, — объявил гвардеец, передавая жрецу протянутую сапожником фигурку черепахи.

— Следуйте за мной, — произнес привратник и направился вглубь здания. Пройдя длинный, покрытый тростниковыми циновками коридор, искатели приключений вошли в правую дверь и оказались в небольшой уютной комнате, заставленной многочисленными полками с фолиантами. В кресле у окна сидел Силар. Он кивнул привратнику, показывая, что не нуждается в его присутствии и приглашающее указал на скамью, обитую чем-то мягким. Привратник затворил дверь и друзья поспешно уселись, и неосознанно надели на себя маску Усердного-и-Почтительного-Работника-Ждущего-Награду-за-свой-Тяжелый-Труд. Силар улыбнулся, поражаясь схожести человеческих натур и произнес: