— От книжного опять направо до второго переулка — и прямо.
Но удача была не на нашей стороне. Вампир вдруг выругался так, что даже фары у машины на миг по-краснели.
— Что еще не так?
— Бензина нету, — рявкнул Даниэль. — Кретины! Нам его и на пять километров не хватит.
— Придется заехать на заправку, — пожала я плечами.
— Придется..., — процедил Даниэль — если бы я знал, где они!
Я поглядела в окно.
— Через квартал отсюда должна быть маленькая заправка. И там есть маленький магазинчик. Два в од-ном. Мы с дедом туда иногда заезжаем, когда едем на дачу. Закупаем у заправщика сразу и бензин и продукты. Если ты сейчас свернешь налево, а на следующем перекрестке опять налево, мы как раз к ней выедем.
Даниэль кивнул и развернул машину.
Я поплотнее завернулась в кожаную куртку. Странно, но я ничего не чувствовала. Ни холода, ни голо-да, ни страха — Ни — Че — Го. Видимо, по крови еще гуляла лошадиная доза адреналина.
Что ж, тем лучше. В истерике я буду биться потом, когда мы окажемся в безопасном месте. А пока — мне нельзя расслабляться. Даниэль не знает города, один он просто не найдет общагу или перекусает пол-города, прежде чем туда доберется. И номер Надюшкиной комнаты он не знает. Одним словом — Юлька, соберись, твою зебру за ногу!
Через пять минут я поняла, что наше везение кончилось. Аккурат в тот момент, когда мы остановились на заправке и навстречу нам вышел заспанный парень лет двадцати — двадцати пяти кавказской, зебру ее так, национальности! И уставился округлившимися глазами на нашу машину. Даже в своем сумереч-ном состоянии я поняла — он ожидал увидеть за рулем совершенно других людей.
— Он явно знает нашу тачку, — едва шевеля губами выдохнула я.
Для Даниэля этого было довольно. Три часа утра — темное время. На улицах никого нет. А те, кто есть, стараются не привлекать к себе внимания.
Вампир, словно огромная хищная кошка, вылетел из машины и набросился на заправщика. Я никогда не видела, КАК убивают вампиры. Даже в кино все это было не так. Паршивая бутафория. Иногда я смотрела ужастики на ночь, если день или неделя выдавались достаточно серыми и скучными. Я полу-чала дозу адреналина и спокойно засыпала. Сейчас же это было страшно. Увидев такое на экране, я бы не спала полночи. Сидела бы, читала, раскладывала пасьянс или смотрела какую-нибудь комедию. А когда легла бы и попыталась уснуть — взяла бы с собой в постель старую мягкую игрушку. Чебурашку. Он был старенький и даже вовсе не красивый. Мех вытерся и облез, уши я ему пришивала разными нитками, а на животе красовалось несколько заплаток, но он все равно был самым лучшим. И успокаи-вал меня как ничто другое. Но не сейчас.
На один короткий миг Даниэль превратился в одну размытую полосу. Я не смогла следить за его дви-жениями, но откуда-то я знала, ЧТО именно он делает. Одной рукой он схватил несчастного за затылок, второй — за подбородок и его клыки сомкнулись на шее невезучего парнишки. Он не успел даже писк-нуть. Если бы мы играли в дешевом американском ужастике — после этого на асфальте остались бы брызги крови. Может быть, даже на машину что-нибудь попало. Но вокруг была самая настоящая жизнь. А в жизни вампиры не расходуют понапрасну драгоценную красную жидкость. Они ее пьют. В тишине улицы отчетливо раздавались тихие хлюпающие звуки. Бесшумно пить не получается? Я не хо-тела это выяснять. Когда Даниэль отодвинулся от парня и его тело мягко, как-то бескостно осело на асфальт, вокруг губ у него были только небольшие красные пятнышки. Он слизнул их языком и улыб-нулся мне.
— Сейчас все будет в порядке.
Глаза у него были сплошными озерами красно-серого цвета. Ни зрачка, ни белка. Сумерки, пронизан-ные кровавыми прожилками. И на секунду мне стало страшно. Но только на секунду. А потом опять за-тошнило и стало уже не до страха. Вампир подошел к машине и посмотрел мне в глаза. Лицо его из сы-того и какого-то хищного, что ли, стало отрешенным и сосредоточенным.
И я вдруг четко поняла — если я сейчас покажу, как мне мерзко и страшно — я никогда уже не смогу нормально общаться с этим вампиром. А от моего отношения к нему — и от его ко мне сейчас зависят не только наши жизни, но и Катькина, и моих родных. Поэтому я еще раз собралась и самым бесстраст-ным тоном спросила:
— Это было так необходимо? Убивать его?
Вампир довольно улыбнулся. И ответил только спустя несколько минут, когда я начала уже сомневать-ся, что получу ответ.
— Не совсем.
— ЧТО!?
Я подскочила на сиденье. Он что — убил этого человека просто так!? Господи Боже мой! Кажется, сей-час я действительно начну молиться.
— Это было необходимо. Во-первых, он действительно нас узнал. Через пять минут после нашего отъез-да о нас знал бы весь город. Мы бы не прожили даже один день с такой рекламой. Во-вторых, я еще не полностью восстановился. Ты видела, в каком состоянии я был. Мне потребовалось много крови, чтобы восстановиться. Кровь палача, кровь оборотня, твоя кровь, наконец! Благодаря всему этому я стал по-хож на человека. Но я еще не вошел в полную силу. И не справился бы с другими вампирами. Я мог бы лечь и отдохнуть. Я проспал бы весь день — и восстановил бы силы. Но этой ночью мы оказались бы беззащитны. Я мог бы оглушить его или загипнотизировать, но и то и другое не дает абсолютной га-рантии. Я плохо могу управлять человеческим разумом. В любой момент парнишка все вспомнил бы и рассказал. Нас начали бы искать и быстро нашли. Ты готова была рисковать? Я — нет.
Я посмотрела на паренька. Сейчас он был похож на сломанную куклу. Куклу с разрывом на горле, ко-торую жестокий ребенок бросил в угол. Но ЭТА кукла была живой!
— А если у него была жена, дети, родители, наконец! Если кто-то ждал его сегодня утром домой?
Светло-серые глаза ничего не выражали.
— У меня был выбор. Или мы — или он. Я выбрал нас. Мне не хочется оказаться там, откуда я ушел. И вовсе не хочется, чтобы меня изрезали серебряными ножами.
Я вздрогнула. Мы так разозлили г-на Дюшку, что тот не будет с нами любезничать. Это точно. И ока-заться у него в руках!? Убейте меня сразу! И все-таки...
— Ты еще научишься не чувствовать за собой вины, — пожал плечами Даниэль.
Я покривилась и отвернулась. Мне не хотелось этому учиться.
— Сделай одолжение, пока я буду заправлять машину и прятать труп, зайди в магазин, набери там нор-мальной человеческой еды и возьми все деньги, которые найдешь, — попросил вампир.
Выбора не было. Я вылезла из машины и зашагала к заправке, стараясь не поворачиваться. Магазинчик был пуст. Только на прилавке лежал журнал "Playboy", раскрытый на странице с очередным секс — сим-волом. Я сморщила нос.
Для начала надо было найти пакеты. Они нашлись довольно быстро — и я надела два пакета на руки, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Рано или поздно я вернусь к нормальной жизни — и мне ни к че-му обвинения в убийстве.
Еще в четыре пакета я собрала побольше продуктов. Сгребла даже рыбу и мясо из маленького холо-дильника. Если не мы, так Надюшка съест. Методично я опустошила кассу и заглянула в подсобное по-мещение. Там нашлась теплая дубленка — и я тоже захватила ее. Кажется, я становилась профессио-нальным мародером.
— Ты готова? Молодец!
Я даже не услышала, как вампир оказался за моей спиной.
— Да. А ты?
— Сейчас я чуть-чуть приведу себя в порядок — и мы пойдем.
— Приведу себя в порядок?
Даниэль ничего не сказал. Просто расстегнул и снял сперва куртку, потом кожаный жилет, снятый с палача, а потом и рубашку. Штаны, впрочем, оставил. Под одеждой обнаружилась белая кожа, сплошь покрытая ранами и шрамами. Раньше это было просто месиво из кожаных лент. Теперь — просто порезы и ожоги. И старые шрамы. И на моих глазах они бледнели и выцветали. Порезы затягивались, кожа принимала первозданный вид. Я представила, что он чувствовал, пока помогал мне идти, пока боролся, пока нес меня — и резко выдохнула воздух.
— Тебе должно было быть очень больно.
— Это были мелочи, — отозвался Даниэль. — И я благодарен тебе. Твоя кровь очень сильная.
— Сильная? — Он произнес это слово, явно выделяя из контекста предложения. И я не могла не задать вопроса.
— Да. Сильная. Я потом объясню.
— Ты мне многое должен будешь объяснить.
— Обещаю.
Даниэль произнес это, глядя мне прямо в глаза — и у меня закололо кончики пальцев. Это было что-то очень серьезное. Очень.
— Полей на меня водой, пожалуйста. Я опять измазался.
— Прямо здесь?
— Почему нет?
Вода на заправке была. Питьевая, в бутылях. Я вылила на вампира не меньше пятидесяти литров, пре-жде чем он успокоился и соизволил одеться.
— Теперь можем идти.
— А машина? Тело?
— Все готово. Пошли.
Вампир подхватил пакеты, словно они ничего не весили — и пошел к машине. Я прихватила пару буты-лей питьевой воды и поплелась за ним. Багажник был занят, поэтому продукты пришлось грузить на заднее сиденье. И вампир опять тронул машину с места.
Слава Богу, до общаги мы доехали без происшествий. Еще одного убийства я бы просто не вынесла. И вошли внутрь незамеченными.
Машину Даниэль оставил за квартал до общежития, подхватил меня за руку, пакеты взвалил на спину — и просто попер вперед, как танк. А что ему? Восстановился, крови напился...
А я чувствовала себя все хуже и хуже. Меня мутило, руки и ноги были ледяными, перед глазами мель-кали мушки, а в ушах гудело. Все тело била мелкая дрожь. Стресс прошел и адреналин откатывал все сильнее и сильнее. Я тащилась только на инерции, старалась не говорить, берегла дыхание. Получалось плохо, но я стиснула зубы — и шла вперед, иногда подсказывая куда лучше свернуть, чтобы быстрее пройти к общаге. Город я знала плохо, но всяко лучше Даниэля. Вампир тоже ничего не говорил. И пра-вильно. Все равно я ничего не услышала бы. А если и услышала бы — все равно не задумалась. Мне бы-ло не до того. Я следила за ногами, которые так и разъезжались во все стороны. Они совершенно не ве-рили, что я могу идти. Глупые ноги. Но через какое-то время я вообще буду недееспособна.
Боги, как же мне плохо!
На вахте никого не было.
— Юля, куда нам идти?
— Направо — и вниз.
Надя обитала в полуподвальном помещении для "особо привилегированных". Крохотная комнатушка с трудом вмещала кровать, стол, холодильник, шкаф и электроплитку. Туалет — на первом этаже. Душ — там же. Единственное преимущество — одиночество. Но Надя была счастлива и этому.
Даниэль открыл дверь и пихнул меня на кровать. Продукты отправились в холодильник, а вампир зало-жил внутреннюю задвижку и задернул шторы.
— Хорошо, что тут подвал. Я смогу завесить окно одеялом и не буду сильно страдать от солнца. Юля, как ты?
Вопрос был задан вовремя.
Адреналин окончательно растворился — и начался откат от сегодняшнего дня и ночи.
Меня затрясло, потом замутила, я вскочила с кровати и начала метаться по комнате... Вампир перехва-тил меня, пока я не сшибла шкаф.
— Юля?!
Но было поздно. Меня трясло и колотило, зубы стучали так, что я опасалась откусить себе язык. Если бы вампир не удерживал меня, я бы просто себя искалечила. Я даже сказать ничего не могла. Но Дани-эль, кажется, понял. Он достал из кармана куртки Надюшкину склянку, сорвал крышку — и приложил к моим губам. Мне в нос шибанула отвратительная алкогольная вонь — и я попыталась отстраниться.
— Пей! — приказал вампир.
Я закрыла глаза и сделала глоток. Огненный шар прокатился по пищеводу в желудок — и я надрывно за-кашлялась. Горло огнем горело.
— Еще, — приказал Даниэль.
Я сделала второй глоток, как послушная девочка. Потом третий. Четвертый. На шестом глотке в ушах у меня зашумело. Но все равно было ужасно холодно.
— Юля, прости меня, — очень серьезно произнес вампир.
И в следующий миг я оказалась на кровати. Даниэль раздевал меня, как банан чистил — быстро, мето-дично и догола. Кажется, у меня потекли слезы. Истерика продолжалась, и водка почти не сняла ее. Вампир плеснул на руки спирта и принялся сильно растирать меня.
— У тебя ноги ледяные. Простудишься.
— Люди — хрупкие создания, — кое-как выдавила я.
Даниэль внимательно посмотрел на меня, словно принимая какое-то решение, а потом бросился, как в воду.
— Ты — сильная. Очень сильная.
И в следующий миг его губы накрыли мой рот, запирая все крики и слезы. Последней связной моей мыслью было: "Почему он такой горячий? Он же вампир и должен быть холодным..."
А потом все слилось в одну сплошную полосу из рук, губ и переплетения тел.
* * *
Я проснулась, но открывать глаза не спешила. Мне было так хорошо! Я лежала на чем-то мягком, и те-пло окутывало меня до кончиков пальцев. Ничего не болело. Даже глаза открывать не хотелось. Но пришлось. По самой прозаической причине — мне в туалет нужно было. Это только в фильмах герои в уборную не ходят, а в жизни все не так возвышенно. Я открыла глаза и уставилась на потолок. Где я?
Потолок был мне незнаком. Низкий, грязно-белый, в разводах. У нас дома таких потолков быть не мог-ло. И где я тогда? Я медленно вспоминала прошедшую ночь — и застонала.
Господи Боже Мой! Вчера мы с Катей были в "Смертельной схватке", или как там ее? "Волчья схват-ка"? "Волчья битва"? А, один хрен! А что было потом? Дюшка, вампирша, палач, кровь, кавказец за ру-лем, морг, Надюшка, мальчишка на мостовой, Даниэль, секс...
Мы что — вчера сексом занимались? Кажется, да. Вот так первый опыт. Ведь ничего толком не помню. А был ли мальчик? И упрекать вампира язык не повернется. Дед мне как-то рассказывал, что после боя, ничего лучше ста грамм и секса человечество еще не придумало. Отходняк снимался как рукой. Вот Даниэль и полечил меня своими методами. Интересно, а теория, что все дети женщины будут похожи на ее первого мужчину — в этом случае актуальна? Вряд ли. Или — да? Вот родятся у меня лет через пять — семь от какого-нибудь нормального парня мелкие кровопийцы — и будут меня следующие двадцать лет грызть и кровь из меня пить...
— Проснулась? — В поле моего зрения появился Даниэль в голубых джинсах и сером пушистом свитере и заботливо задернул поплотнее шторы. Свитер очень шел к его глазам, делая их ярче и глубже. Темные волосы красиво рассыпались по плечам. Он двигался по комнате легко и грациозно, как большой лео-пард, потом перехватил мой взгляд и улыбнулся. — На улице нет солнца, но я не хочу рисковать.
— Даниэль? Так мне все это не приснилось?
Вампир расплылся в улыбке.
— Я тебе точно не приснился. Как ты себя чувствуешь?
Я откровенно разглядывала его. Вампир был очень красив и как раз в моем вкусе. Такая мужская, нор-мальная, а вовсе не секс — символьная или журнальная красота. Высокая фигура вовсе не была перека-чанной, как сейчас у многих, но и животик не висел. Хотя с чего бы? На одной крови не располнеешь, как ни крутись. Но вообще-то на такую фигуру на улицах оборачиваются. Даниэль был сложен очень пропорционально. Слегка худощавый, но не до состояния "собачьей радости", с длинными ногами и широкими плечами. Серьезное, немного тяжеловатое лицо с резкими чертами. Высокий лоб, тонкий нос с горбинкой, упрямый подбородок, четко очерченные скулы. Огромные глаза, опушенные черными ресницами, были цвета жидкого серебра. Но даже сейчас чувствовалось, что это серебро холодное. Ртуть, но не расплав. Черные брови были немного широкими для его лица и резко поднимались к вис-кам. И от этого казалось, что вампир чем-то удивлен. А еще лицо у него было... добрым. В нем не было высокомерия. И я невольно думала — маска это или нет? В любом случае я бы грустила, если бы он ока-зался только сном.
