Руны

— Эм... извините, — робко начала я, — вы не могли бы ненадолго остановится, у въезда в город?

Возница нахмурился, но кивнул. Я откинулась на спинку и выдохнула. Ну вот и хорошо. Выходит, я сделаю сегодня всё что запланировала. На всякий случай засунула руку во внутренний карман, проверив, что не забыла крошечного, завёрнутого в лоскут розовой ткани, "помощника" — это набор рун, направленный на помощь в каком-либо деле. Положив его обратно, устроилась удобнее.

Минут через пять, когда экипаж остановился, натянула на голову кепку и, опасливо озираясь по сторонам, спрыгнула с подножки кэба на землю, не выпуская свёрток из рук. На улице совсем стемнело, но это мне было даже на руку. Я направилась к небольшому дому, стоящему как раз у въезда в Монстрак. Он был ограждён хлипким и немного перекошенным забором. Вся крыша дома усыпана пушистым снегом, из трубы валил дым, окна светились тёплым светом, и было слышно, что внутри находится множество магов. Я нахмурилась и тихонько подобралась к забору, вплотную к которому стоял небольшой сарайчик. Протянув руку, тихо стукнула в маленькое окошко.

— Это я, — шёпотом произнесла и створки открылись. — Извини, что долго не приходила, у меня не было возможности. Теперь, надеюсь, буду чаще.

Я закинула в окошко свёрток.

— Это тебе.

Ответа не последовало.

— Не обижайся, я правда не могла прийти раньше. Пятый ведь объяснил тебе?

Стеклянные створки начали закрываться, но я придержала одну рукой.

— Подожди, — достала из внутреннего кармана "помощника" и протянула в окошко. — Возьми это. Только не разматывай ткань. Когда у тебя всё наладится, верни его мне, хорошо?

Наружу показалась небольшая ручонка в чёрных перчатках с порванными пальцами и выхватила маленький розовый лоскуток из моей ладони. Затем, почувствовав, как меня погладили по руке, я прикрыла глаза, чтобы не разреветься.

— Храни тебя Высшие, — прошептала и, развернувшись, тихо ступая, двинулась обратно к экипажу.

— Ты припозднилась, — раздалось позади меня, когда я разжигала камин, чтобы почитать перед сном.

— Мастер Като соскучился по мне, и я...

— Это не претензия, Рая, — произнёс Сальваторе, присаживаясь на диван и неотрывно глядя на меня.

Да? А чего тогда пристаёшь с глупыми вопросами?

Ноа долго наблюдал за моими приготовлениями: за тем, как выбираю книгу, расстилаю плед и закидываю на него подушки. Когда наконец удобно устроилась, проговорил:

— Возница сообщил, что ты просила остановиться по пути.

— Да, просила, — слишком поспешно ответила. — Я расстроилась и... решила освежиться. Там снег хлопьями падал... и, подумала, что пока не въехали в город, могу немного постоять на воздухе...

Ноа кивнул, но не поверил. Я же, судорожно раздумывая чем бы его таким отвлечь, чтобы больше не затрагивал неугодную мне тему, внезапно вспомнила об одной важной, но упущенной мной вещи. Вот ведь глупая... Попросив Сальваторе немного подождать, птицей метнулась в свою комнату и обратно, принеся магу письма, которые дал Мастер Като, что-то при этом сбивчиво пояснив констеблю. Ноа уткнулся в бумагу, и мы вновь погрузились в тишину, а я усиленно делала вид, что читаю.

— Ага! — через некоторое время, сказал он.

Посмотрев на него, увидела, что маг доволен.

— Это поможет нам? — с надеждой спросила.

— Это наш козырь, Рая, — недобро сверкнул глазами Сальваторе и поднялся с дивана. — Теперь Магистры будут обязаны ответить на мои вопросы.

Он поспешил в свой кабинет, открыв дверь взмахом руки и громогласно её захлопнул, что даже с высокого потолка посыпалась извёстка. Я удовлетворённо кивнула и уткнулась в книгу, подвинувшись ближе к огню. Хороший день сегодня выдался. Продуктивный.

* * *

Сальваторе уже два раза выходил из кабинета, слыша стоны Раи. И каждый раз, когда он оказывался рядом, девушка переставала хмуриться и ворочаться. Как это объяснить? Ноа задумчиво подпёр подбородок, облокотившись на стойку камина, и разглядывал спящую Раю. Сегодня она выглядела иначе. Она не надела предоставленную ей одежду, а облачилась в ту, которую привезла из дома.

"Удивительно, — подумал констебль, — неужели ей больше нравится ходить в этом старом поношенном подобии одежды? Неужели она предпочла ЭТО, магской одежде лучшего качества?"

Сальваторе вглядывался в растянутый тонкий свитер телесного цвета и зелёные, явно длинные для неё, грубые штаны. Кроме того, девушка надела тёплые вязанные носки. Только люди занимались вязанием. Неужели она сделала это сама?

Рая тихо застонала и резко перевернулась на бок, при этом свитер натянулся на небольшой, размером с мужскую ладонь, груди. Ноа стиснул зубы и, нервно подопнув ковёр, наклонился, чтобы взять её на руки и отнести в комнату. Но девушка лежала неудобно для того, чтобы её поднять с первого раза и не разбудить. Маг нахмурился, раздумывая, как лучше это сделать, после чего, подойдя к Рае с другой стороны, бережно приподнял и, крепко прижав к груди, двинулся к лестнице, осторожно ступая, стараясь не потревожить её сон.

На лестнице, как чёрт из коробки, появился Дааф, и громко заржал, увидев эту картину.

— Молодец, братец! Правильно! Нужно брать инициативу на себя, а то эта ни в жисть не созреет!

— Не мог бы ты заткнуться, Дааф? — прошипел Ноа. — Она спит.

Маг, громко икнув, прижал к своему рту палец и обеспокоенно глянув на Раю, спросил уже тише:

— Не орала ещё?

— Заорёт, если проснётся и увидит тебя, — огрызнулся Сальваторе и последовал дальше, бросив напоследок: — Завязывай пить уже.

— Подчинёнными командовать будешь, — буркнул Дааф, и братья благополучно разошлись.

В комнате, Ноа уложил Раю на кровать, и та тут же свернулась калачиком, обняв подушку. Он улыбнулся этому детскому жесту и поправил выбившийся локон, заправив его девушке за ухо. При этом она наморщила свой курносый носик, заставив Сальваторе улыбнуться ещё шире. Чудо в перьях.

Он зажёг свечу и постоял недолго над кроватью, копаясь в себе и рассматривая эту удивительную человечку. Интересно, Рая с Пятым — это дар, или проклятье на голову констебля?

Глубоко вздохнув, Ноа взял с тумбочки папку, с отчётом доктора Иксанова, и сел на кровать в ногах девушки. В прошлый раз он просидел около неё целую ночь и лишь под утро ушёл, поспав всего полтора часа. Чёрт его дёрнул бросить этот талисман в огонь.

Сальваторе ещё долго раздумывал о превратностях судьбы и об убийствах Магистров, пока не поймал себя на том, что поглаживает мягкие носочки Раи. Удивительно, но ему захотелось такие же. Он хмыкнул и убрал руку, погрузив всё своё внимание в папку.

* * *

ГЛАВА 8

"...Уважаемая Высшая Магистратура!

Из Вашей канцелярии к нам был отписан доклад некой юной особы принадлежащей человеческому роду, которая углубилась в изучение рун. Сомневаюсь, что наш Университет может коим-либо образом использовать данную работу. Кроме того, я нахожу возмутительным, что люди вообще смеют брать перо в свои необразованные руки, и считаю необходимым принять меры для того, чтобы впредь пресечь подобные вольности.

С уважением,

Декан кафедры Второй касты, Мастер Милз.

P.S. Эта человечка пишет поистине возмутительные вещи! Заявляя, будто маги неверно истрактовали смысл рун! Рекомендую придать её казни, в назидание другим людям..."

"...Уважаемый Мастер Милз!

Магистратура приняла к сведению Ваше письмо, и рекомендует Вам впредь не сметь давать советов Высшей касте Магов. Тем не менее, человеческий доклад будет изучен, после чего Магистратура вынесет решение по поводу дальнейшей судьбы докладчика.

С уважением,

канцелярия Высшей Магистратуры..."

Письмо из папки "Тайная канцелярия", запечатанной магической печатью Высшей Пробы.

Я сладко потянулась, громко зевнув, но упёрлась ногой во что-то мягкое. Резко вскочив, что даже закружилась голова, округлила глаза и замерла. Поперёк моей кровати, в ногах, опёршись спиной на стену, спал Сальваторе. Рядом с магом лежала папка с докладом доктора Иксанова, который констебль изучал в тысячный раз, когда Морфей окутал его своими объятьями. Но самым невероятным было то, что мои ноги покоились на его коленях, причём одну из них Ноа держал в руке, обхватив своими изящными пальцами всю стопу.

Я покраснела и, потерявшись в мыслях, принялась аккуратно извлекать ногу из тёплой ладони. Мужчина спал как убитый и потому, не пошевелился, даже когда его рука упала на колено, а я испуганно скукожилась и зажмурилась. Выждав несколько мгновений, села на кровати и ошалело смотрела на констебля Первой касты магов, который спал на моей кровати. Ему явно было неудобно, но похоже это оказалось не проблемой для крепкого сна.

Грудь Сальваторе равномерно поднималась и опускалась, руки, с закатанными по локоть рукавами, одна из которых была забинтована после укуса Пятого, безвольно лежали на коленях, а длинные ноги констебль вытянул на полу. Я немного посидела не двигаясь и, поняв, что маг всё так же крепко спит, осмелела и словно воришка принялась его рассматривать: тёмные волосы в беспорядке падали на лоб, местами прикрывая глаза; чёрные, чётко очерченные брови, против обыкновения, не были нахмурены; а длинные ресницы подрагивали, из чего сделала вывод, что Ноа что-то снится. Надеюсь не расследование, а что-то приятное.

Я обратила внимание, что на его скулах выступает щетина, и вгляделась ещё пристальней. Раньше мне не приходилось видеть Сальваторе спящим, или неопрятным, или растрёпанным до такой степени. Но смею предположить, что скорее всего, эта "творческая небрежность" на голове — есть работа профессионала-цирюльника. Тем не менее, тёмная щетина напомнила мне, что Ноа всего лишь мужчина, а не магический небожитель, который всегда выглядит идеально. Хотя признаться, он и сейчас выглядит идеально. Даже более того. Без этого снобского лоска, Ноа казался моложе. Сколько ему лет интересно? Когда я впервые прочитала о Сальваторе в газетах, он уже был констеблем охотников, и лишь давал немногословные, но содержательные комментарии местным газетчикам. Тогда мне показалось, что магу около сорока. Но когда встретилась с ним лично, поняла, что не более тридцати пяти, а сейчас не дала бы и тридцати.

Признаться честно, я не пропускала ни одного номера газеты, где было что-либо написано о нём. Даже не знаю, зачем. Тогда Сальваторе мне не особо нравился. Вернее, я боялась его и понимала, что он тот, кого стоит опасаться всем, а людям тем более. Но, тем не менее, не могла отрицать, что, судя по написанному, Ноа очень умный маг, который не зря занимает столь высокий пост. Наверное, дело в этом. Ну и может быть чуть-чуть в том, что он привлекательный.

Я снова уставилась в лицо констебля и попыталась понять, что в нём такого особенного? Режущие глаза цвета листвы? Но они скорее отталкивают, пугают. Губы, сомкнутые в жёсткую линию? Прямой, длинный нос? Кстати, он даже чересчур длинный, но это нисколько, чёрт возьми, Сальваторе не портит! Мне даже нравится этот нос. Может ли нравиться лицо в целом из-за носа? Я вглядывалась в него, рассматривая как необычайную диковинку, поскольку впервые имела возможность это сделать, не боясь ответного взгляда. Он вообще впервые так близко от меня находится. Вернее, так долго близко находится.

Тут Сальваторе вздохнул, и одна его рука упала с колена прямо на мою ногу, вновь крепко обхватив стопу. Я расширила от ужаса глаза. Только не проснитесь! Только не проснитесь! Но дыхание Ноа снова стало ровным, и я опять с облегчением выдохнула, переведя взгляд на его руку. Слабо дёрнув ногой, поняла, что на этот раз мне не высвободиться из цепких лап так просто.

Кстати о "цепких лапах", они как у пианиста: длинные узкие пальцы, широкая угловатая ладонь с чётким пересечением вен. Руки музыканта, руки творца. Я дотронулась до его ладони и тут же отдёрнула руку, словно обжёгшись. Во второй раз уже её погладила, поглядывая на констебля словно преступница. Кожа была грубовата, но приятная на ощупь.

Я устыдилась своих мыслей и принялась осторожно вытягивать ногу. В результате получилось, что мой носок остался зажат в его руке. Я посмотрела на свою голую стопу, а затем снова задержала взгляд на лице Сальваторе. Интересно, если бы он (теоретически, конечно) когда-нибудь в какой-нибудь следующей жизни, где не было бы каст, магов и прочей белиберды, решил меня поцеловать — я бы сразу скончалась от счастья, или на следующий день?

Я опустила глаза, почувствовав, что покраснела, но когда подняла их вновь, то испуганно вздрогнула. Сальваторе уже не спал, а сонно, но внимательно за мной наблюдал. Я в оцепенении, громко втянула в себя воздух. Прошло великое множество бесконечных секунд, в течении которых никак не могла заставить себя оторвать взгляд от его удивительно красивых глаз, прежде чем сорваться с кровати, и влететь в ванну как ошпаренной, захлопнув за собой дверь. Я прижалась к ней спиной и зажмурилась, стараясь унять бешеное сердце. Какой стыд! Я так нагло разглядывала! А-а-а! Я погладила его руку! Что он обо мне теперь подумает? А Сальваторе спал вообще? Господи, хоть бы он спал всё то время, что я предавалась бессмысленным девичьим мечтаниям!

Услышав, как скрипнула дверь комнаты, замерла, прилипнув к ухом к полотну. Спустя мгновение, я мешком с картошкой вывалилась в спальню и облегчённо вздохнула, обнаружив, что констебля в комнате нет.

После, вернувшись в ванную, долго отмокала под душем, сумев себя убедить, что Ноа спал, а проснулся лишь тогда, когда я вытащила ногу. И уже потом меня посетила мысль, что я опять спала без кошмаров. Всё-таки дело в Сальваторе. Отчего-то мои сны его боятся.

Выбравшись из ванны, быстро оделась, но никак не могла найти второй носок. Замерев, подумала: а вдруг Сальваторе забрал его с собой по ошибке? Да ну, наверное, просто закинул куда-нибудь. Облазив всю комнату, но так и не найдя пары, плюнула на это дело, решив связать новые. Когда в следующий раз буду у Мастера Като, нужно не забыть взять спицы и пряжу. Обувшись, выскочила из комнаты, но внизу мой пыл поутих, и я медленно спустилась с лестницы, всматриваясь и вслушиваясь, на предмет наличия в доме Сальваторе.

Не обнаружив мага внизу, вспомнила про письмо и про то, как загорелись его глаза, когда констебль прочёл бумагу. Наверное, он уже уехал во Дворец правосудия. Я нахмурилась, подумав, что меня беспокоят странные вещи. И чего, спрашивается, так зацепилась? Ну отнёс он меня, когда заснула; ну уснул сам, пока читал; ну за ногу схватил во сне. Бывает.

Радужно кивнув своим мыслям, двинулась было в столовую, как услышала громкое:

— А-а-а-а-а!!!

Отпрыгнув на метр, я изобразила испуганное лицо и пискляво-издевательским тоном произнесла: