При всей нахальности ИскИна, в логике ему отказать было трудно. Плазменные ячейки, используемые космофлотом Земли в качестве сверхъемких аккумуляторов, при главном своем несомненном достоинстве — огромной плотности хранения заряда, другими плюсами похвастать не могли. В частности, их разрядка происходила исключительно единовременно, вследствие чего приходилось создавать целые каскады сверхпроводниковых конденсаторов, для удержания бьющей через край энергии. Те не могли похвастаться ни сравнимой длительностью удержания, ни особо высоким КПД, но, зато, готовы были подавать на системы ровно столько, сколько требовалось, а не удельную мощность трехсот килотонной ядерной боеголовки.
Всего на штурмовике имелось три унифицированные ячейки. Дозаряженные менее чем на сотую часть, за неимением возможности приложить куда-то свою полную паспортную мощность, они питали авиационные скорострельные лазеры, позволяя создавать подавляющую огневую мощь в течение ограниченного периода времени. Если, конечно, зарядить от любой из них пресловутый конденсаторный каскад.
Процедура не занимала много времени, но с ней, все же, приходилось считаться. Вдруг, какие-то неисправности вылезут? Сержинский не искал сегодня дополнительных сюрпризов. У него, с утра, было стойкое чувство, что они сами его найдут. Судя по разворачивающимся событиям, интуиция не подвела. По этому, он, не желая усугублять обстановку, занялся делом. Благо, нейроинтерфейс не требовал от пилота сверхъестественных технических знаний.
Говоря начистоту, майору просто хотелось отвлечься. Его лучший друг лежал, изувеченный, где-то в недрах корабля, по которому он собрался стрелять. Девушка, которую он побаивался, но уважал уже за то, что она была редким островком адекватности в рехнувшемся мире, тоже лежала, но уже в смежной кабине. И, что-то, не торопилась приходить в сознание, несмотря на бесперебойную работу бортового медицинского комплекса. Земля, его родной дом, родители, все осталось где-то невообразимо далеко позади и неведомо, отыщут ли они когда-нибудь дорогу назад.
Сам же Ян Олегович Сержинский несся сквозь вакуум в крохотном истребителе не способном вернутся на базу. Возможно, принужденный навсегда кружить по орбите тусклой звезды.
Слава спасителя трех миллионов последних представителей человечества его, майора, так же, категорически не прельщала. Тем более посмертно.
Но вокруг скалились разноцветные огоньки далеких светил, непривычно крупные на присыпанном благородной сединой, таинственно мерцающем небосводе. Звездные потоки перемешивались, рождая незнакомые созвездия, не сулящие дерзнувшему померятся с ними упорством, ничего хорошего. Колесо судеб со скрипом проворачивалось, отбрасывая пылинки жизней. И, по всему, выходило что его, майора, мнения, там, далеко наверху, как всегда позабыли спросить.
Конец первой части
Часть 2. Спутники Надежды.
Глава 10
Лежа на выстланной мягким пластиком больничной кушетке корабельного госпиталя и любуясь блеском заклепок на потолке, Руслан ждал, когда хоть кто-нибудь соизволит вспомнить о его существовании. Очнувшись час назад, он обнаружил, что его спинной мозг, вероятно, до сих пор не восстановлен, ибо ног он совершенно не чувствует. Впрочем, от головной боли, как и от других неприятных ощущений, не осталось и следа, что вселяло уверенность в будущем.
К уверенности примешивалась толика беспокойства. Ласку напрягало то, что он абсолютно не мог сказать, сколько же прошло времени с момента его травмы. Чип был, по-прежнему, заблокирован Омегой и, явно, контролировал работу наномашин, чья туманная белизна скрывала тело. Сам же ИскИн, при первом запросе, вместо приветствия заявил, что Лемех изволил придти в себя в крайне неудачный момент и у него, Омеги, сейчас нет технической возможности для общения с Капитаном, так как все его вычислительные мощности задействованы на решение более приоритетных проблем. Офигев от такого неприкрытого хамства со стороны борзеющего с каждым днем ИИ, Лемех попытался встать, после чего и обнаружил стесненность собственного передвижения. Омега же более не откликался, несмотря на все настойчивые запросы.
Крики, в надежде достучатся до кого-либо из живых членов экипажа, тоже к успеху не привели. Это несколько раздражало. Да что там говорить — постепенно Ласка начинал выходить из себя. Выдержав еще час, капитан решил, что с него хватит.
Свалившись с койки на пол контрразведчик целенаправленно пополз ко входному люку, завернув по пути к нашедшейся неподалеку стопке чистой униформы. На преодоление пути ушло не так уж много времени, благо — койка находилась не далеко от входа. Настоящая проблема поджидала его в конце. Дотянуться из лежачего положения до сенсора открытия двери возможным не представлялось.
Расплачиваясь за непредусмотрительность, Лемех был вынужден сделать еще один круг по палате, и прихватить какую-то длинную толи стойку, толи вешалку, предварительно оторвав ее от пола.
Был в этих манипуляциях и один приятный момент, а именно — Руслан потихоньку начал ощущать пальцы на ногах и решил не торопиться с выползанием из отсека. Немилосердное покалывание затекших конечностей еще не пришло, но все говорило о том, что и это не за горами. Справились ли сейчас наниты со своей задачей, сшив поврежденные нервы, или проблема была решена давно, оставив после себя лишь последствия долгой неподвижности, Лемех не знал, да его это и не волновало. Главное — были шансы заняться выяснением обстановки на своих двоих.
Потратив еще минут двадцать на аккуратный массаж больных конечностей, офицер решил, что может попытаться встать. Это удалось без серьезных усилий.
Удержаться на ногах было значительно сложнее, но, после недолгой борьбы с собственным вестибулярным аппаратом, удалось и это.
Освоившийся с собственным телом капитан бодрым неторопливым шагом проследовал в рубку, испытывая по пути смутное желание открыть дверь туда пинком ноги. Останавливала его исключительно мысль о прочности корабельных люков. В итоге, естественно, пришлось войти штатно, но сама идейка так и осталась подогревать изнутри, намекая что пора, пора, начинать решать вопросы "творчески"... Со всеми вытекающими печальными последствиями для лиц, сии проблемы порождающих.
Однако, увиденное его несколько озадачило.
Экипаж на командном посту, конечно же, имелся, но далеко не в том составе, на который рассчитывал Руслан. Не наблюдалось ни Сержинского, ни Мэй, ни, что самое удивительное, Янсена Валда с Давидом Сайдуолкером. Обзорные экраны были покрыты серой рябью и так же не демонстрировали признаков какой бы то ни было разумности. Вместо этого имел место потерянно как-то сжавшийся Иоханн, осунувшийся Ясото, и непривычно молчаливый африканец. Среди новых корабельных офицеров особист тоже автоматически отметил некоторый некомплект. В обветренную, суровую душу Ласки начало закрадываться нехорошее подозрение.
— Есть мнение, что я сейчас услышу от вас нечто весьма неприятное. — Многозначительно не стал здороваться Лемех.
— Я так и знал что этим кончится. — Донесся обреченный голос ИИ в такт некоторому сотрясению рубки. — Процедура посадки завершена.
— Посадки чего? — Заинтересованно спросил Рус.
— Посадки корабля. — Пояснил ИскИн еще более печально. И почувствовав, что Ласка оглядывается не просто так, а именно в поисках центрального квант-процессора, поспешно добавил. — Эсминца "Стремительный". Вместе с колонизационными модулями. Посадка успешна. Отключить компрессор гравитации?
— Не торопись. Лучше доложи нормально. Это в твоих интересах. Я же еще Капитан?
— Капитан. — Подтвердил ИИ. Пока. Посадка произведена, но полномочий ты с себя не слагал.
— И не сложу. — Доверительно признался Рус. — По крайней мере, пока не пойму, что тут происходит.
— Видите, я же вам говорил, что ему все это не понравится. — Туманно подосадовал Омега в пространство. — Капитан, в рамках программы "колонизация" произведена посадка базовых отделяемых модулей и эсминца "Стремительный" на грунт планеты Рок в границах заданных территорий. Телеметрия от четырех модулей показывает норму. Связь с истребителем, корветом и пятым модулем будет возможно настроить после первичных проб окружающей среды, развертки главной антенны и установления контакта со спутником связи. Предлагается выключить режим наведенной гравитации и перейти в естественное поле планеты. Местная сила тяжести составляет 0.9 g.
— Ясно. — Сделал вид, что сориентировался в ситуации Лемех. — Сколько я отсутствовал?
Вместо ответа ИИ вернул Ласке контроль над имплантантами.
— Прости, что не отвечал, Капитан. Процедура посадки таких масс требовала значительных вычислительных мощностей. Я не хотел отвлекаться, это увеличивало риски.
— Ага. — Рус ознакомился со штампом времени своего чипа и, теперь, усиленно делал вид, что факт собственной трехдневной отключки его нимало не смутил. — Гравикомпрессор значит? Пожалуй, что, отключай.
На самом деле гравитация волновала безопасника примерно на равных с проблемами глобального потепления-похолодания оставленной Земли. Он просто взял паузу на осмысление. Легкая дрожь расправившегося пространства и придавившая мышцы, чуть подросшая по сравнению с бортовой, тяжесть, прошли для него незамеченными.
В отличие, кстати, от людей на мостике, не столь погруженных в раздумья. Пронесшееся по залу оханье, вызванное не столько увеличением веса, сколько самим фактом колебания метрики, напомнило Ласке, что основное внимание приковано, по-прежнему, к его персоне. Впрочем, он успел довольно гладко разложить по полочкам узнанное и готов был работать дальше.
— В твоих словах ощущается некая недосказанность... — Отметил Рус. — Значительная.
И видя, что бросаться к ИИ на помощь никто не торопится, выдержав паузу, продолжил:
— Уточню. Во-первых, как же вышло так, что с четырьмя модулями связь имеется, а с пятым отсутствует? Во-вторых, о каком истребителе шла речь? В-третьих, Какой идиот назвал планету таким дурацким названием? В-четвертых, что это, вообще, за планета? В-пятых, а где все?
— Сейчас. — Сказал ИскИн, с толикой уважения в голосе. Лесть и другие человеческие эмоции давались ему все лучше. — Мне это надо сформулировать. По порядку.
Руслан, довольный в душе тем, что смог уесть искусственный разум, не стал торопить. Впрочем, формулировка Омегу если и задержала, то не слишком заметно для окружающих. ИИ и сам был вполне удовлетворен — он сумел достаточно качественно сыграть замешательство.
— Область посадки пятого модуля находится на значительном удалении от основного местоположения колонии. Фактически, на другой стороне планеты. В результате атмосферных явлений и большой массы вещества разделяющей нас, связь временно утрачена. Тем не менее, последние данные телеметрии не показывают какого-либо отклонения от заданной программы приземления. Это позволяет с высокой степенью вероятности утверждать, что процедура прошла без осложнений. — Выделив паузой переход, ИИ смущенно добавил. — Истребитель находится на орбите звезды "Мэй".
— Так..! Продолжай... — Рус не стал, пока, вдаваться в подробности и отложил допрос на потом, чувствуя, что уже услышанным новости не ограничиваются.
Омега же и сам не жаждал проявить излишнее ораторское искусство, справедливо полагая, что спросится за все именно с него.
— "Рок" был так назван по предложению англо-говорящей части колониального совета. Аргументацией при выборе имени являлась информация о неправильной форме избранной мной для высадки планеты и ее серо-черный цвет. В связи с тем, что центральная звезда системы уже была названа по-русски, а периферийная — по-китайски, основным был принят английский вариант названия. Напомню, что слово "Рок" с английского переводится как "камень". Отмечу, что русскоговорящие члены совета и команды высказывались по поводу этого имени неодобрительно, но в связи с некоторыми обстоятельствами они оказались в меньшинстве. Я же счел возникающую игру слов забавной и не стал протестовать, хотя, смею отметить, мое мнение при принятии решений практически не учитывалось и не учитывается, ибо мой статус был определен советом всего лишь в качестве рядового члена экипажа эсминца.
— Значит "Рок". Возможно, мне стоило потерпеть головную боль. Три дня... Скажи, юморист ты наш, а тебе никогда не приходилось слышать фразу "Как вы яхту назовете..?"
— Нет, Капитан. — Не понял вопроса удивленный ИИ.
— Ясно. — С глухой тоской в голосе произнес Рус. — Про "Мэй" я просто промолчу. Боюсь, я несколько отвык от такого за последние шестьдесят лет... Доложишь, в общем, позже. Когда мы поговорим о названиях и неизвестных тебе фразах более предметно. А сейчас — продолжай.
Принято, Капитан. Хотя я не могу сказать, что тебя понял... Итак, о планете. По уточненным данным, средний радиус 34567 километров. Гравитация ноль целых, девять десятых от нормы. Планета именно тот кандидат, который был предложен на подлете. Это спутник второй звезды системы. Обладает яйцеобразной формой, с продольной осью вращения. Тупой конец яйца обращен всегда в сторону "Мэй".
Орбита планеты вытянутая, изменяющаяся во времени под действием больших тяготеющих масс газового гиганта, других спутников и центрального светила системы. Полную траекторию пока рассчитать не удалось из-за недостатка данных. Атмосфера содержит кислород в близком к земным значениям составе. Имеются токсичные примеси, но в количествах, которые легко нейтрализуют медицинские наны любого колониста. Климат на планете формируется под действием множества факторов и состоит из трех глобальных климатических зон. Зона один — обращенная к малой звезде. Находится всегда в сумраке, однако инфракрасное излучение коричневого карлика создает довольно теплый микроклимат на этой территории, в том числе еще и за счет особенностей зоны два.
— Каких же? Горы?
— Не совсем, Капитан. Точнее, горы, но весьма специфические — это ледники. Огромные, окольцовывающие всю планету. Причем, под действием гравитации Мэй они постоянно наползают на зону один, подтаивая и создавая реки. Третья климатическая зона занимает половину планеты и представляет собой пустыню, освещаемую центральным светилом. На южном полюсе пики нагрева, вероятно, достигают трехсот градусов. Ближе к экватору они падают, создавая пояс умеренных температур наподобие земного средиземноморья, с довольно резким из-за формы планеты переходом в арктический пояс второй зоны. Вся эта часть планеты укрыта песками. Мной для посадки была избрана зона один. На планете, по предварительным данным имеются развитые формы жизни, однако...
— Постой, постой. Если я правильно тебя понял, мы высадились на вечно темной стороне планеты?
— Да. В зоне, пограничной с арктическим поясом.
— А модуль номер пять, с твоих слов, на противоположном краю света?
— Да, Капитан.
— Омега, ты никогда не казался мне похожим на дурака. Не сочти уж за похвалу. Это первое. Второе — ты сказал, что твое мнение идет за мнение рядового члена экипажа. Значит, как минимум, решал ты не один. Этот факт указывает на весьма серьезную обоснованность данного решения. В связи с этим вопрос — почему?
