Мелодия тьмы, глава 1-17

— А, меч! Ну, конечно! Видите ли, Ваше Высочество, так как я беспокоился за свою подругу, то начал обучать ее технике боя на мечах. Но допустил ошибку, не рассчитав свои силы — и вот, результат на лицо!

Шон сузил глаза, переводя взгляд с нервного огневика на меня:

— Так ли это? Если это так, как ты говоришь, то оставшиеся рубцы от раны ты сможешь убрать, не так ли?

— Конечно! — обрадовался огневик.

Помнится, Азей собственноручно прижег было рану, поэтому с ликвидацией шрама на боку не будет никаких проблем.

— Приходите чуть позже, когда рана зарубцуется! Я прямо на ваших глазах его уберу!

— Я так и сделаю, — пообещал Шон. — Что ж, увидимся через неделю. Низшая, выздоравливай. Я буду ждать.

Едва Шон ушел, как Азей подошел ко мне, пробормотав:

— Ну и жуткий тип. Он сам похож на лезвие клинка. Ты что, его совсем не боишься?

— Боюсь до дрожи в коленках, — честно призналась я.

— Надо пореже с ним сталкиваться... Слушай, ну ты и учудила! Я такое первые раз видел! Что произошло, а? Расскажи! Ты за десять секунд стала легендой во всей империи!

Даже огневику я не рассказала, что произошло. У меня у самой произошедшее в голове не укладывались, и порой казалось, что все это мне приснилось. Лишь болезненные раны на теле напоминали о том, что все это не было сном.

Впервые с момента появления в мире Даль я спокойно провела время в кровати, глядя в потолок. Правда, уже через два дня потолок казался мне врагом под номером один, кровать — врагом под номером два, и лекарь со своими вечными лекарствами — врагом под номером три. Я возненавидела лютой ненавистью слова лекаря 'не делать лишних движений', 'лежите на спине', 'не чешите под бинтами', 'выпейте это' и прочие указания. Раны через некоторое время начали заживать и дико чесались, но проклятый докторишка наложил на бинты отталкивающее заклинание, и я не могла даже прикоснуться к ним. Бедный Садо был вынужден выслушивать мое ворчание каждый день, когда приходил меня навестить. Теон в палате не появлялся, и мы старательно избегали разговоров о нем, так что я даже не знала, где он и что делает. Надеюсь, мне не придется больше сталкиваться со своим убийцей.

Рана на правом боку зажила через семь дней под действием многочисленных лечебных мазей, восстанавливающих заклинаний и железным терпением лекаря. Шон сдержал свое обещание, навестив меня перед выпиской. Азей демонстративно убрал шрамы с правого бока, и адепт Тьмы отстал от меня со своими вопросами, оставив меня некоторое время в покое.

Вскоре я уже начала посещать занятия в академии, заметив, что мнение окружающих о моей особе чуть улучшилось. Меня по-прежнему называли 'низшей', но уже не лезли с унижающими вопросами и оскорблениями в мой адрес. Жить стало легче, жить стало веселее. Даже преподаватели перестали высмеивать глубину моего незнания мира, зато один из них проявил вдруг не дюжий интерес к моей особе. Точнее, не учитель, а наставник по боевым искусствам. После дуэли в голове мастера Ли что-то щелкнуло не в мою пользу, и он начал гонять меня по всем направлениям: от кулачного боя до махания мечом. Больше мастер Ли не прогонял меня с тренировочного поля, а наоборот, заставлял задерживаться даже на перемене, пытаясь вдолбить в мою непутевую голову толики знаний.

Словно затишье перед бурей, спокойно пролетела еще одна неделя, а потом судьба вновь напомнила о себе. Это случилось тогда, когда мы с Азеем прогуливались по парку в центре города, лениво перебрасываясь шуточками...

Глава 9

К городу тихо подкрадывалась ночь, укутывая дома темным покрывалом. Азей вытащил меня из комнаты, в которой я заперлась, уйдя с головой в учебники.

— Я пойду, проветрюсь, — сказала я дверной морде.

— Идите, хозяйка, идите... с вас пыль уже горстями можно собирать.

В голосе Роджера за последнее время прибавилась целая гамма интонации — от ироничной до гневной. Ирония звучала тогда, когда я в очередной раз просила соврать нежданным гостям о своем отсутствии дома, а гнев проявлялся по утрам, когда я отказывалась вставать и топать в академию. Садо не переставал удивляться, каким образом дух дерева, которому в принципе не положены эмоции, приобрел массу выражений для своей морды? Он все задавался вопросом: как такое возможно, что холодное дерево вдруг начало чувствовать? На что я ему всегда отвечала:

— С кем поведешься, от того и наберешься! На себя посмотри — куда подевалась твоя вечная невозмутимость?

— Я совершенно спокоен, — отвечал Садо, засовывая руки в карман и отчего-то краснея.

С момента дуэли я настойчиво избегала с ним встреч, а он также упрямо продолжал их искать. Стоило мне войти в столовую — он был тут как тут, бросив Теона с Шоном наедине за обеденным столом. Шон больше не давил на меня своими вопросами, а Теон... иногда мне казалось, что он напрочь забыл о той жуткой дуэли. Он по-прежнему флиртовал с окружающим его противоположным полом, носил неподобающую студентам одежду из дорогих тканей, все также обмахивался веером, пряча лукавую улыбку, и совсем не смотрел в мою сторону. Будто тогда, на дуэли, я и правда умерла. Но откуда тогда возникало стойкое ощущение того, что он не упускает меня из виду? Мне казалось, что каждый мой шаг, каждый вздох находится под наблюдением адепта Света.

Единственным, кто всегда меня радовал, был огневик. Он знал, что я черный маг, и принимал меня такой, какая я была на самом деле. Мне не надо было перед ним притворяться, лгать, хитрить, рядом с ним я чувствовала себя свободно. К моей радости, Азей обучался в академии на мага Огня, и мы постоянно были вместе: ходили в библиотеку, в столовую, гуляли по городу, пили в тавернах. Мы действительно стали друзьями.

Вот и в этот раз огневик вытащил меня на прогулку, сказав, что свежий воздух просто необходим молодому организму, и теперь мы с ним дружно шлепали по аллеям парка. Азей сунул мне в руки какую-то палочку, сверкающими глазами сказав, что это 'о-очень вкусная конфета'. Чувствуя себя пятилетним ребенком, я послушно сунула конфету в рот и удивилась: это действительно была 'о-очень вкусная конфета', как и обещал огневик.

Мимо нас проползали дидикаты, влюбленные парочки сидели на лавках, целуясь под тенью раскидистых деревьев, бегали дети огневиков, дразня домашних гарров. В центральном парке спокойно гуляли жители города, отдыхая после рабочего дня, даже стражи порядка здесь вместо регулярных обходов по территории резались в карты. Эта азартная игра была и в этом мире, преодолев пространство и время.

— Тут озеро есть, там беседки удобные. Пошли, посмотрим на уиров!

— Кто такие уиры? — тут же спросила я.

Как оказалось, так называли местных птиц, похожих на белоснежных лебедей, которые отличались от земных пышным хвостом с торчащим перьями вверх. Азей провел меня мимо высоких игольчатых деревьев, углубляясь в парк. Природа этого мира была похожа на нашу, российскую. За исключением того, что зелень листвы была с прожилками красного цвета, кроны деревьев в два раза толще, а ветви росли намного чаще и гуще. Наверно, это из-за того, что солнце в мире Даль было не желтым и золотистым, а ярко-оранжевым, с преобладанием алого оттенка. Оттого и луна по ночам освещала мир багряным светом.

Мы спустились по узкой тропинке вниз, к небольшому овальному озеру. Здесь влюбленных парочек было больше, они все сидели в многочисленных беседках, расположенных вдоль берега. Романтическая обстановка навевала мысли далекие от суровой действительности, и здесь, у воды, было спокойно. Пели пернатые птицы, по озеру плавали красивые, гордые уиры, даже грубые огры забывали о своей вечной ругани, беспечно засыпая под открытым небом на скамейках.

— Красота! — потянулась я, разминая мышцы.

Ох, если бы не было в этом мире монстров, если бы не была я здесь черным магом, то осталось бы здесь навечно! Но...

— Эй, дитя Ваха, — дернул меня за рукав плаща огневик. — Смотри! Что здесь забыл адепт Тьмы? Вон, там, смотри! В той беседке!

Я поискала взглядом упомянутый объект, и мое благодушное настроение сразу улетучилось: над спящим в беседке огром нависал Шон. Он протянул руки над его телом, что-то бормоча себе под нос.

— Пошли, подойдем поближе, — предложил Азей.

Мы, как два шпиона, подкрались к каменной беседке, увитой плющом с фиолетовыми цветочками, и выглянули из-за зеленых кустов. Шон читал какое-то заклинание, в результате которого огр на деревянной скамейке тревожно дергался во сне, а над ним кружилось серое облачко.

— Что он делает? — одними губами спросил огневик.

Я пожала плечами. От огра несло выпитым спиртным, и одет он был как самый нищий бомж с вокзала. Приглядевшись внимательнее, я заметила, что серое облачко создал не адепт Тьмы — оно формировалось из тела огра. Азей прищурил глаза, включая магическое зрение, и чуть слышно хмыкнул:

— Да он забирает отчаяние из его души! Смотри, сейчас оттуда выскочит крыса убитого горона!

Как и предсказал огневик, вскоре раздался громкий 'чпок' — из головы огра вылетела злобная тварь. Шон вынул меч Тьмы из ножен, закрепленных на поясе, крутанул его в руке и быстрым движением разрубил крысу. Брызнула серая жидкость, что была у нее вместо крови. К моему удивлению, останки крысы не растворились в воздухе — они упали в траву и впитались в землю, как вода в губку. Шон закончил колдовать, сказав вслух:

— Лилит, где следующая жертва горона?

Невидимый нами дух что-то ответил темноволосому нуару, и тот, уже позабыв про спящего на лавке огра, вышел из беседки. Мы, затаив дыхание, проводили его взглядом, дожидаясь, пока он не забрался на склон холма и не исчезнет среди деревьев парка.

— Так вот ты какой, северный олень! — вырвалось из меня.

— Кто такой олень? — тут же спросил Азей.

— Зверь рогатый на севере.

— Это я что ли? Я же рогатый!

— Да нет! У оленя рога ветвистые, длинные, и вообще он зверь, а ты разумный.

— А-а-а, ну, тогда, ладно. А то слово какое-то обидное.

Значит, магия Тьмы так действует? Она не несет смерти, она забирает тьму из душ в телах? Шон казался таким суровым парнем! А на деле-то, сущий лапочка! Просто герой! Спаситель рас разумных в империи!

— Ты что, первый раз видишь магию адепта Тьмы? — удивился Азей, понаблюдав за моим восторженным лицом.

— Ага.

— Странная ты, дитя Ваха. Ты что, с луны свалилась?

— Ага, — согласилась я.

— И как там поживают, на луне? Есть там маги?

— Нету. Там все такие же, как и я.

— Люди?

— Ага.

— И нет ни огневиков, ни нуаров, ни хидо, ни дидикат?

— Ага.

Мы увлеклись обсуждением жителей 'луны', забыв про спящего в беседке огра. А там тем временем происходило нечто странное. Трава в том месте, где земля впитала останки крысы, вдруг почернела, словно забрала из зеленого покрова все соки. Почва вспучилась, словно кто-то пытался вылезти наружу, и треснула пополам. Услышав глухой треск, мы прервали свои дебаты и дружно уставились на то, что появилось из разлома в земле.

— Мама, роди меня обратно, — перекрестилась я, поспешно пятясь.

— Ч-что это? — заикаясь, спросил огневик, пятясь вслед за мной.

— А я откуда знаю? Ты же у нас специалист по монстрам!

— Я такого раньше не видел!!!

Монстр, вылезший из земли, имел человеческую форму, но кожи на его теле не было! Кровавые прожилки, растянутые по всему телу, голодные глаза желтого цвета, плоский нос, который двумя дырочками торчал посреди лица. И клыки, вездесущие, огромные клыки, такие, что его широкий рот не мог закрыться. Монстр посмотрел на спящего огра, которые оглушающее храпел, лежа на беседке. Скользнул длинный язык, вывалившись наружу из открытого рта, и монстр медленно подошел к храпящему огру. И тут под моей ногой предательски треснула сухая ветка. Мы с Азеем замерли, глядя во все глаза на монстра. Тот замер, глядя на нас. И вдруг короткими прыжками поскакал в нашу сторону. Завопив от страха, мы с огневиком дружно бросились бежать.

— А-а-а! — орала я, включая полную скорость в ногах.

— У-у-у! — верещал рядом со мной Азей, сверкая пятками.

— Лязг-лязг! — застучал клыками за нашими спинами монстр.

Мы взлетели на высокий холм, устремились по аллеям парка, пугая жителей Кируна. Прогуливающийся по парку народ сначала ругал нас, а потом, увидев монстра, бегущего следом, поспешно прятался за кусты. Этот оживший кошмарик отчего-то зациклился на нас с огневиком, и проигнорировал других гуляющих в парке, преследуя исключительно две наши бегущие со всех ног особы.

— Туда! — указал рукой Азей, тяжело дыша.

— Куда? — переспросила я.

Огневик не стал объяснять, а просто скомандовал:

— За мной!

Мы пробежали через арочный вход парка и помчались по улицам города. Выходя на прогулку с огневиком, я оставила дома меч, подумав, что в центральном парке вряд ли будут монстры. Как же я ошибалась! Этот 'вряд ли' скакал следом за нами, противно клацая зубами, и не думал отставать от нас!

И тут из какой-то таверны мне навстречу вылетела пустая бутылка из-под согра. Она врезалась мне в лоб, ударилась об него, затем отлетела в сторону. Я же, вскрикнув от неожиданности, резко затормозила, хватаясь за ушибленное место.

— Нет, Вася! — запоздало предупредил Азей, притормаживая вслед за мной. — Монстр за спиной, не стой!

Было уже поздно. Склизкие руки монстра ухватили меня за шею, начав душить мертвой хваткой. Я захрипела, не сумев вдохнуть воздуха, и забила руками перед собой в попытке остановиться. В глазах потемнело, мое сознание уже хотело покинуть тело, как хватка монстра неожиданно ослабла. Я рухнула на колени, надсадно кашляя и жадно хватая ртом воздух.

— Ты как? Дышать можешь? — пронесся над моей головой бархатистый голос.

Я подняла голову, и в который раз за вечер выпучила глаза: уж от кого я меньше всего ждала спасения, так это от него! Теон, мой недавний убийца! Он ухмыльнулся мне, легко вынул меч Света из продырявленной груди монстра, и шагнул было в мою сторону, но не тут-то было! Едва Теон вытащил меч из тела чудовища, как рана в груди монстра заросла, затянувшись красными прожилками.

— Что это? — нахмурился хидо, ловко уходя от попыток монстра поймать его. — На этого урода не действует меч Света? Быть не может! Василиса, уходи отсюда! Забирай своего приятеля, я задержу его!

Теон продолжал атаковать, но все его удары проходили впустую — любая рана тут же затягивалась красными прожилками. Азей, пропустив слова Теона мимо ушей, решил помочь ему своей магией огня. Но он быстро понял, что бессилен против монстра. Огневые заряды, что он посылал друг за другом в склизкое тело, не наносили никаких повреждений. Огонь с громким шипением отталкивался от черно-красной кожи, словно был водой на раскаленной сковородке, а не пламенем, обжигающим кожу.

Ребята сражались, а внутри меня опять родилась здоровая злость на весь белый свет, по рукам прокатилась неприятная дрожь, и я ощутила, как мои пальцы медленно окутывает черное пламя.

Азей, заметив во мне изменения, отреагировал быстро. Он поднял злосчастную бутылку с земли, поймал момент, когда рядом будет проскакивать Теон и резким движением огрел того по голове. Маг Света рухнул на землю, как подкошенный.