На врагах тоже женятся

Если быть честной, то более нелепой речи я еще не слышала. Феликс тихонько похихикивал, я же мужественно держала невозмутимое выражение лица. Я же, как-никак, герой дня!

В доме было намного уютнее, чем у приютившей меня накануне женщины. Посередине просторной комнаты стоял массивный дубовый стол, с длинными скамьями по бокам. Отдав команду какой-то девушке, Гаром предложил всем пока отдохнуть. Кто-то сел за стол и стал оживленно что-то обсуждать. Некоторые, образовав небольшие группы, отошли подальше, секретничать. Я же не знала, куда себя девать. Есть хотелось жутко, так что перекусить перед дорогой я была не против. Да и помыться бы не помешало. С этим вопросом я и обратилась к Гарому.

— Ну, так это не проблема, — ответил он. — Сейчас прикажу, тебе баньку и растопят. Да одежу, новую дадут. Твоя — то вся, в зловонье трупном, — и брезгливо так меня осмотрел.

Я стушевалась и опустила взгляд, разглядывая мыски сапог. М-да, зрелище то еще. Лучше бы я вон, на ближайшую стеночку смотрела. Интересно откуда у них баня. Когда я шла на кладбище ничего подобного не увидела. Да и деревенька выглядела довольно заброшенной, не думала я, что здесь оказывается не так уж и мало народа живет.

Через какое-то время ко мне подошла молоденькая девушка, в простеньком сарафане а-ля "Русь-матушка", и сказала следовать за ней. Мы прошли в конец комнаты, и она открыла небольшую дверь, которая, оказывается, вела во внутренний двор. Там скрывалась небольшая постройка, не сложно было догадаться, что это и была, собственно говоря, баня. Крыс мыться не пожелал и, соскочив с плеча, помчался обратно в дом, к еде поближе. Вот не понимаю я его. Мне кажется, он в любой стрессовой ситуации не перестает думать о еде. Как будто до этого год ничего не ел и питался исключительно энергией солнца.

Пройдя внутрь, я осмотрелась. Небольшая скамья при входе, маленький столик со свечой и подальше небольшая дверь.

— Здесь раздевайтесь, я вам вещи чуть позже принесу. За дверью уже приготовлена вода и мыло. Меня Алеша зовут. Если что, зовите, — она поклонилась и вышла.

У девушки был мелодичный и спокойный голос. Она сразу вызвала мое доверие. Русые волосы были заплетены в косу, голубые глаза, курносый носик и слегка пухлые губы. Не девушка, а картинка. Осмотрев себя, я пришла к неутешительному выводу, что лично мне до картинки не то что далеко. Мне вообще ничего подобного не светит.

Скинув с себя грязные вещи и положив их на скамью, я прошла в парилку, где уже вовсю хозяйничал жар. Здесь же стояли ведра с горячей и холодной водой. Осмотревшись, обнаружила небольшой глиняный кувшин и кусок мыла. В дальнем углу стояла большая лохань, встав в нее, я стала поливать себя, разбавленной до нужной температуры, водой.

С волосами было сложнее. Вымыть их как следует, получилось только с пятого раза. Они скрипели и путались, образуя большой колтун. Решив разобраться с этим потом, я вылезла из импровизированной ванны и потопала босыми ногами обратно. Там меня уже ждала Алеша.

— Я принесла вам вещи и гребень, — сказала она, протягивая мне деревяшку с грубыми зубьями. Но сейчас меня это мало волновало, и искренне улыбнувшись, я взяла гребень и тут же стала распутывать волосы.

Увидев, что у меня плохо получается привести волосы в порядок, Алеша забрала у меня гребень и стала осторожно распутывать колтун. Заметив на столике какое-то подобие полотенца, я схватила его и обмотала вокруг тела. В бане может, и было тепло, но нагишом рассекать не хотелось. Мало ли кому захочется сунуть сюда свой нос. Когда с волосами было покончено, она заплела их в замысловатую косу и перевязала красной атласной ленточкой. Где осталась моя многострадальная резинка, я старалась не думать. Если учесть последние события, тут самое главное живой остаться.

— Спасибо Алеша, — поблагодарила я ее, — я уже было подумала, что придется их обрезать.

— Да что вы! Как можно обрезать такую красоту, — искренне ужаснулась она.

— Видно можно, если меня уже успели посетить такие мысли, — улыбнулась я. — Алеша, а ты мне не расскажешь, куда я попала хоть? Что это за деревня?

— Не сейчас, — спокойно сказала Алеша. — Староста будет не доволен, если я вас здесь задержу. Давайте я помогу вам одеться и провожу обратно в дом. — Сказав это, она опустила глаза, уставившись в пол.

— Только пообещай мне, потом все рассказать.

— Да госпожа.

— Госпожа? — в моем голосе было столько удивления, что Алеша подняла на меня затравленный взгляд.

— Вы обладаете силой стихии, значит аристократка. Мне вообще не разрешается разговаривать с вами. Я нарушаю приказ Гарома, — и снова глаза в пол.

— Так, послушай меня, — начала говорить, натягивая на себя длинную белую рубаху и плотный сарафан синего цвета. — Я не госпожа. Не надо опускать взгляд, мямлить, и прислуживать мне. Я ясно объясняю?

— Да госпожа.

— Никаких 'госпожа'! — разозлилась я.

— Простите.

— Прости.

— Что?

— Не 'простите', а 'прости', — спокойно поясняю. — Мне нужна подруга, а не прислуга, так что прекрати меня бояться. В лягушку превращать не буду, — постаралась я пошутить.

— А вы можете? — в ее голосе послышался живой интерес.

— Может, и могу, — пожимаю плечами. — Еще не пробовала.

Улыбнувшись, Алеша собрала мои грязные вещи со скамьи и направилась на выход, я последовала за ней, на ходу натягивая свои, местами замызганные, сапоги. Так же Алеша выделила мне старенькую шубку и платок, в платок я закутывалась уже на улице. Как я умудрилась при таком морозе не заболеть, не знаю.

— Завтра я принесу ваши вещи чистыми, — сказала она, подходя к двери ведущей в зал, где уже раздавались веселые голоса жителей деревни.

— Спасибо Алеша. Но мне негде остановиться до завтра.

— Но я думала вы останетесь в доме старосты, — Алеша потупила взор.

— В доме старосты? — таращу я на нее удивлённый взгляд. — На правах кого позволь узнать?

— Почетной гостьи.

— А если я не хочу у него оставаться? Особенно на правах почетной гостьи.

— Но, как же, — мямлит она. — Он нам сказал, что вы остаетесь у него в доме.

— Кому 'нам'? — что-то мне здесь определенно не нравится.

— Мне и еще двум девушкам. Мы работаем у него, прислуживаем, убираем, готовим...

— А других вариантов, где я могу остановиться, нет?

— Я даже не знаю...

— В таком случае я лучше буду ночевать на улице, — твердо говорю я.

— Но, так же, нельзя!

— В доме старосты я ночевать не буду!

— Вы можете остаться у меня, — неуверенно сказала Алеша.

— Вот это меня более чем устраивает, — улыбаюсь своей спасительнице.

— Только... вам у меня не понравится.

— Алеша, мне у тебя понравится.

Развернувшись, я быстро проскользнула за дверь.

Сбросив шубку и платок, я отдала их молоденькой девушке, которая видимо стояла у дверей и ждала когда я приду. Гаром подошел ко мне и проводил к столу, сажая по правую руку от себя. Народу было не протолкнуться и мне приходилось ютиться на самом краю скамьи и старательно балансировать, чтобы не свалиться. Феликса я обнаружила на середине стола, он громко что-то обсуждал с изрядно подвыпившим мужичком лет пятидесяти. По довольной моське моего серого друга было видно, что он успел не только хорошенько подкрепиться, но и изрядно выпить. Ну, надо же, крыс-алкоголик, кому скажу никто не поверит.

Девушки, которые прислуживали старосте, следили за тем, чтобы тарелки были полными еды, а в кружках (изящных бокалов тут не было) не исчезало вино или самогон. Я набросилась на кусок свинины с отварной картошкой. Так как кроме вина и самогона из напитков больше ничего не предлагалось, я потихоньку цедила вино. Не напиваться же, в самом деле. С меня одного раза уже хватило.

— Екатерина, — староста приблизил ко мне свое лицо, — я хотел у вас спросить кое-что, можно?

— Ну конечно, спрашивайте, — постаралась изобразить на своем лице улыбку.

— Не хотели бы вы остаться у нас в должности магессы?

Вопрос застал меня врасплох. Остаться здесь, в полуразрушенной деревне? Для чего?

— Но зачем вам магесса?

— Понимаете, какое дело, — начал пояснять он, — гнойник — это только цветочки. У нас постоянно ошивается всякий сброд и разные виды нечисти. Как сглазил кто, спасите нас боги, — Гаром ненадолго замолчал, погрузившись в свои мысли. — Вы можете остаться у меня в доме на правах гостьи, — с этими словами он положил свою тощую ладонь на мою руку, слегка поглаживая. Прозрачный намек, ничего не скажешь. Я постаралась его наглым образом проигнорировать. — Денег много вам платить не смогу, но под моим покровительством вам ничего не грозит.

— Послушайте... — я уже хотела было отказаться, но неожиданный громкий звон разбивающегося стекла, меня прервал.

Повернув голову в направлении источника шума, я увидела бледную Алешу. Она стояла на коленях и собирала трясущимися руками разбитое стекло, которое совсем недавно было бутылкой красного вина.

— Ах, ты дрянь! — взревел Гаром, выскакивая из-за стола. — Ты у меня сейчас получишь! — он навис над ней, поднимая руку для удара.

Спокойно на это смотреть я не могла, поэтому вскочила вслед за разъярённым старостой и быстро перехватила его руку, на пол пути к лицу Алеши.

— Зарук! — заорал староста.

Из толпы наблюдающих вышел довольно высокий, плечистый мужчина. Лицо у него было рябое, поэтому возраст определить я не смогла. Руки у него были натренированы тяжелой работой. Да и силы в нем, скорее всего, хоть отбавляй.

— Эту, — показывает пальцем на Алешу, — выпороть, чтобы впредь была аккуратнее.

— Нет! — закричала девушка. — Прошу вас, не надо! — из ее глаз полились слезы.

В сердце защемило и я, убрав свою руку с руки старосты, опустилась перед Алешей на колени и обняла ее за подрагивающие от рыданий плечи, утешая.

— Гаром, — я посмотрела на старосту. — Эта девушка находится под моей защитой. И если хоть кто-нибудь ее тронет, будет иметь дело со мной!

Видимо в моих глазах что-то отразилось, потому что Гаром и Зарук отошли от меня на безопасное расстояние.

— Да и со мной тоже! — из толпы выскочил крыс и, запрыгнув ко мне на плечо, зашипел.

Я встала и подала руку плачущей девушке. Она схватила мою ладонь и поднялась на ноги.

— Гаром, — обратилась я к старосте, — я принимаю ваше предложение. Но у вас не останусь, у меня есть, где остановиться.

Не отпуская руку Алеши, я направилась к выходу. За моей спиной осталась гробовая тишина десятков людей. Никто не смел начать разговор, пока я находилась поблизости, но стоило мне закрыть за собой дверь, как тут же, раздались приглушенные голоса. Обращать внимание на то, о чем они там говорят, я не стала. Плевать.

На улице было холодно. Даже не так, ОЧЕНЬ холодно. По телу побежали мурашки. Алеша жалась поближе ко мне, еле сдерживая рыдания.

— Алеша, — позвала я, — прекрати рыдать. Лучше покажи куда идти.

Мои слова ее не очень успокоили, так как рыдать она не перестала, но отстранившись, потащила меня в, только ей одной, известном направлении.

Ее избушка находилась в самом конце деревни, не далеко от дома, где мне уже удалось переночевать. Нас встретил покосившийся забор без калитки. Входная дверь была проломана посередине, в образовавшейся дыре гулял, насвистывая, ветер. Внутри был небольшой старый стол с одной табуреткой, старая добротная печь и кушетка с парой подушек и пуховым одеялом.

— Вы можете спать на кровати, — пролепетала Алеша. — Я устроюсь на полу.

— Алеша, ты чего? Ты спишь там, где и спала до этого, я залезу на печь.

— Но как же... вы...

— Без 'вы', — твердо сказала я. — Мы это уже обсуждали. И что за глупости такие на полу зимой спать. Так можно и воспаление легких подхватить.

— Кати, — подал голос крыс, — а я вино пил.

— Феликс, у нас сейчас есть дела поважнее!

— А я вино пил, — повторил крыс-алкоголик.

— Вот и что мне с тобой делать? Любить, кормить и никогда не бросать?

— Да, именно это и надо делать.

— Госпожа.

— Алеша, мы это уже обсуждали!

— Простите...

— М-да... над этим еще надо будет поработать, — вздохнула, стаскивая пьяного крыса со своего плеча и сажая его на табурет.

Алеша выделила мне старое одеяло, которое уже с трудом удерживало тепло. Дров для растопки печи у нее не было, поэтому спать мы легли закутанные во все, что только можно. Феликс залез под одеяло и почти сразу засопел. Ко мне же сон не шел.

— Алеша.

— Да.

— Не буду спрашивать, спишь ли ты, и так видно, что нет, — попыталась пошутить я. — Вопрос задать можно?

— Конечно. Спрашивайте.

— Ваша деревня далеко от замка находится?

— От какого именно?

— От замка короля Фарена.

— Ну не так чтобы очень, но не близко.

— А какие еще, поблизости есть?

— Ну, наша деревня находится почти на границе с Истом — столицей государства Шейр. У них правит Ример Дар.

Меня стали мучить смутные догадки. Я может, и не знала, на территории какого государства находятся мои земли, но ведь все может быть.

— А ты случайно не знаешь, — слегка замялась я, — король Мирэль, он откуда был?

— Мирэль? Оттуда и был. Его земли находятся также, как и наша деревенька, на границе. Сейчас, правда, территория заброшена, без хозяина. Но говорят, у лжекороля была дочь. По крайней мере, из тех, кто был рожден в законном браке.

— То есть как? — я подскочила на импровизированной кровати и перевесилась с печки, чтобы лучше видеть Алешу.

— Ну, Мирэль говорят, был не очень верен своей жене. Я когда в соседний поселок ходила, там постоянно про очередную измену короля говорили.

Ничего себе у меня папочка оказался. Мало того что трон незаконно занял, так еще и детей на стороне наделал.

— А деревня то ваша как называется?

— Деревня? — переспросила моя новая подруга. — Сторонки называется.

— Сторонки? — хихикнула я. — Смешно.

— Ну, уж как предки назвали, так и мы зовем, — насупилась девушка.

Хотя бы стало известно, где я нахожусь. А то стоит себе полуразрушенная деревня, а я даже названия ее не знаю. Мне, между прочим, здесь еще не известно сколько сидеть.

— А Ример Дар, он какой? — проснулось во мне чисто женское любопытство.

— Жестокий, циничный, нелюдимый, но справедливый правитель. Нам староста рассказывал, когда ездил туда по делам, что лично его видел.

— Я вот чего понять не могу. По какому такому праву владения Мирэля находящиеся в соседнем государстве перешли в пользование Фарена? И как в таком случае Мирэль стал королем...

— Скорее всего, Мирэль перетянул на свою сторону много народа из Амирея, пара восстаний, да еще и наш король был немного не в себе...

— Ясно, — протянула я. — Но лжекороль умер, зачем Фарену его земля...

— Ну, может быть, это месть?

— Говорят, король Фарен женил своего сына на наследнице Мирэля, — из далека начала я.

— Да ну?! — пришла очередь подскакивать на кровати Алеше.

— Ну да.

— Слава богам!

— Алеша, чего ты так радуешься?

— Ну как же... теперь земли Мирэля перейдут во владения Фарена.