Увидеть лицо ч.1

— Мы ведь ничего такого не сделаем. Просто от дождя спрячемся, — зачем-то пробормотала Марина, приподнимая на сгибе локтя мокрые волосы.

— Что, испугались крутизны хозяев? — насмешливо прошептала Ольга. — Думаете, нас расстреляют за это? Разумеется мы ничего не сделаем. Цивили-зованные люди, в конце концов. Не ворье какое-нибудь!

— Ни черта не видно! — Олег отвернулся и зашарил по стене в поисках вы-ключателя. — И как я только до этой двери добрался... а замок-то у них про-стой на удивление...

Он замолчал, поняв, что его все равно никто не слушает.

В полумраке дом казался нежилым и запущенным. Холл имел форму рав-нобедренной трапеции, большим основанием упирающейся в длинную лест-ницу, посередине холла возвышалась прямоугольная колонна, уходившая вверх метров на пять, по бокам изгибались высокие арочные проемы, но в целом разглядеть что-либо было сложно — виднелись только смутные очер-тания мебели, достаточные лишь для того, чтобы на нее не наткнуться, а на стенах и потолке что-то едва заметно поблескивало.

— Включите же, наконец, свет! — Ольга раздраженно переступила с ноги на ногу, и ее каблуки легко стукнули. Паркетный пол. Ох, и измажут же они его сейчас, с дождя!

Олег невнятно пробормотал что-то насчет того, что неизвестно, есть ли здесь свет вообще, потом издал короткий удовлетворенный возглас, свиде-тельствующий о том, что он нашел выключатель. Что-то едва слышно щелк-нуло, и в холл плеснулся свет — настолько неожиданно яркий, что некоторые прикрыли глаза, болезненно отреагировавшие на такой резкий переход.

Освещение произвело удивительные перемены. Громоздившийся, словно груды захламлявшей и заслонявшей все пыли, полумрак мгновенно разбе-жался по углам, втянулся в них, исчез, и дом точно раздался вширь и в сто-роны, став просторным и нарядным. Оказалось, что потолок здесь доходил только до середины холла, чуть выдаваясь за подпиравшую его колонну, а дальше до самой лестницы пространство уходило вверх "воздушной баш-ней" на высоту всех трех этажей — вплоть до огромного витража из бледно-зеленых, желтых и красных стекол, складывающихся в сюрреалистические растительные узоры. На самой же колонне обнаружились светильники — на каждой грани, закрытые длинными полосами матового стекла с чуть желто-ватым оттенком. Многочисленные светильники были и на стенах холла — над белым мягким мебельным гарнитуром из дивана и двух кресел — полусфери-ческие, на других стенах такие же плоские, как и на колонне. Светильники в виде матовых шаров пристроились даже на двух первых массивных баляси-нах перил, а там, где колонна упиралась в потолок, оказался небольшой тре-угольный желто-зеленый витраж, тоже служивший светильником. Кроме ди-вана и кресел в холле стояли прозрачный журнальный столик на деревянных ножках, похожих на кегли и массивный платяной шкаф красного дерева. Возле одного из кресел, контрастируя с его белоснежной обивкой, в массив-ной, без всяких изысков кадке росла монстера, поблескивая ухоженными глянцевитыми листьями. Между полукруглыми светильниками висела боль-шая картина в стиле фэнтези — странный замок со множеством башенок и шпилей на вершине неприступной скалы и парящий над ним извивающийся багряный дракон. Стены были окрашены в смесь бледно-желтого и коричне-вого — не ту, которая наводит на мысль о больничных палатах, а мягкую, не-навязчивую и вполне приятную для глаз. Чистый, натертый паркет надменно сиял под светом ламп. Широкие ступени, выложенные матовыми плитами, тоже сияли, но в этом была некая уютность и намек на приглашение поско-рее пройтись по ним и узнать, куда они ведут.

— Ничего себе! — пробормотал Кривцов. Его ладонь так и осталась в возду-хе возле выключателя, словно ее удерживала невидимая нить. — Ребята явно не любят темноту.

Борис присвистнул, явно желая выразить восхищение, но свист получился неожиданно горестным и совершенно неподходящим к его солидному обли-ку. Все изумленно озирались, пораженные неожиданно открывшимся вели-колепием, хотя у некоторых были дома и пошикарней.

— А некисло обитают местные обитатели! — Олег подошел к лестнице, за-глянув по дороге в каждый из проемов, но не увидев ничего, кроме пустых разветвляющихся коридоров, освещенных настенными светильниками. Оста-новившись возле первой ступеньки, он хмуро посмотрел на светящийся ма-товый шар лампы, потом, придерживаясь рукой за перила, наклонился и взглянул вверх. Такие же лампы горели вдоль лестницы на каждой этажной площадке. — Что это, у них весь свет включается одновременно?

— А что, удобно, — Марина раскрыла мокрый зонт и нерешительно глянула на сверкающий паркет, потом все же пристроила зонт возле стены. Деловито сняла с себя мокрое пальто, повесила его на один из пустующих крючков шкафа, после чего подошла к дивану и повалилась на него с блаженным вздохом. — Господи, наконец-то! Как же я устала.

Света немедленно последовала ее примеру, заняв одно из кресел, но не сняв мокрой короткой куртки. В другое кресло плюхнулась Ольга, вытянув ноги. Остальные разбрелись по холлу, только Алина осталась стоять у двери, и ее лицо выражало явное неодобрение.

— Непонятно, зачем столько ламп? — Олег легко щелкнул по одному из бронзовых стебельков, на котором покоился шар светильника. — Такая расто-чительность... И одновременное включение — это ведь совершенно нерацио-нально!

— А, по-моему, здорово, когда так много света, — Бережная откинулась на мягчайшую спинку кресла, довольно жмурясь. — Если можно себе это позво-лить, то почему бы и нет... — ее последние слова превратились в малоразбор-чивое бормотание.

— Вот ответ на ваш второй вопрос, — Ольга подтолкнула пальцем лежавший на столе прямоугольный предмет размером с ладонь. — Свет регулируется с пульта, у меня дома такой же. Чудная вещь для ленивых людей.

Ее пальцы проворно забегали по кнопкам, и свет в холле лампа за лампой начал меркнуть, и сверху по лестнице обрадованно пополз полумрак, воз-вращая себе утраченные владения. Тотчас Света вскинулась в кресле, широко распахнув глаза.

— Включи! Немедленно включи обратно!

— Ах, нервы, нервы!.. — насмешливо произнесла Ольга и с подчеркнутым жеманством опять принялась нажимать на кнопки, и сумерки в холле вновь начали недовольно отступать. Алина взглянула на Свету, удивленная непри-крытой яростью в ее голосе, потом сняла мокрый берет и начала стряхивать воду с волос, оглядываясь в поисках зеркала. Попутно она заметила, что и остальные девушки, даже Марина, казалось, вовсе лежавшая с закрытыми глазами, ищут зеркало, и улыбнулась про себя.

Да уж, мы все настоящие женщины... можем умереть от переохлажде-ния, от голода, от воспаления легких... но перед этим должны обязательно быть уверены, что хорошо выглядим...

— Сейчас бы горячую ванну, — жалобно протянула Кристина, садясь рядом с Мариной. Мокрые волосы облепили ее голову и щеки, словно странный чер-но-красный шлем. — Ванну и что-нибудь поесть.

— Эх, я бы сейчас борща навернула... тарелки две, — Харченко мечтательно уставилась в потолок, потом перевела взгляд на Олега. — Раз здесь есть свет, может и еда найдется. Вы вниз спускались — ничего не заметили?

— Я-то впотьмах спускался, — Олег отошел от лестницы и уселся на ручку кресла, в котором полулежала Света. — Дождемся хозяев или сами пойдем искать?

— Думаете, они здесь сегодня появятся? — Борис направился к шкафу, на ходу встряхивая мокрое пальто. Кривцов хмыкнул.

— Логически — возможно. Свет-то есть, а населенных пунктов мы поблизо-сти не видали. Здесь, вероятно, автономка, генератор... а какой смысл остав-лять генератор молотить, если не собираешься очень скоро вернуться? Вер-но, Жор? Эй, Жора!

Вершинин не ответил. Он стоял напротив дивана, впившись взглядом в висевшее на стене полотно, и выражение его было хмурым, даже злым и в то же время озадаченным. Олег окликнул его еще раз, и только тогда он не-охотно повернул голову.

— Что это с тобой? Не такая уж плохая картина.

— Да нет, просто... — смуглое лицо Жоры слегка разгладилось, но выраже-ние озадаченности осталось. Он вяло махнул рукой и окончательно отвер-нулся от картины. — А куда делся наш нервный бизнесмен?

— Пошел пацана искать... по-моему, — отозвался водитель, разглядывая ко-лонну с простодушным любопытством селянина, впервые попавшего в музей изящных искусств. Сейчас, при ярком свете, его внешность уже не предъяв-ляла претензий ни на отчество, ни на неприязнь — молодой мужчина с про-стыми, чуть крупноватыми, но вполне приятными чертами лица и очень гус-тыми, слегка вьющимися русыми волосами, насквозь мокрый и, так же, как и большинство, растерянный, но уже вполне взявший себя в руки. — Во всяком случае, он пошел в ту же сторону.

— Удивительная забота, — язвительно заметил Борис, аккуратно приглажи-вая ладонью мокрые волосы. — Даже подозрительная. Может, и он решил са-мостоятельно поискать дорогу?

— Вряд ли, — Олег неотрывно смотрел на один из освещенных коридорных проемов. Тот манил — манил неодолимо. Спускаясь вниз, он толком ничего не рассмотрел, понял только, что дом огромен — настолько огромен, что это вызывало у него недоумение. Кому понадобилось строить такую махину в такой глуши? Может, это гостиница или какая-нибудь турбаза? Комната, в которую он попал через окно, была похожа на гостевую — полностью мебли-рованная, но совершенно безликая — даже в полумраке ощущалось отсутст-вие отпечатка индивидуальности владельца.

Так или иначе, ему хотелось все осмотреть. Конечно, это нехорошо — дом-то чужой и влезли они сюда без спроса, но нельзя же было просто сидеть — и то, дивана и двух кресел для всех маловато, чтобы хоть немного отдохнуть. Еда опять же... сейчас он был согласен и хоть на какой-нибудь завалящий концентрат. И пива... хорошо бы пива!.. Другое дело, что это за люди — вла-дельцы этой избушки? Лояльно ли они к ним отнесутся или без лишних раз-говоров закатают в асфальт? Интересно, сам бы он закатал?

Кривцов чуть потянулся, сдвинул мокрую кепку, с которой все не мог рас-статься, на затылок и добавил:

— Он, конечно, истерик, но не полный дебил. Вернется.

— Что дальше делать будем, — поинтересовалась Кристина, поправляя один из своих замечательных высоких сапог. — Есть так хочется...

— Так давайте поищем, — Ольга положила пульт на столик, подтянула к се-бе стоявшую на нем пепельницу и закурила, запоздало закинув ногу на ногу, чтобы закрыть прожженные колготки, потом ткнула указательным пальцем в сторону возвышавшегося неподалеку Жоры. — И не надо изображать из себя укор совести! Вы же все этого хотите, просто сказать не решаетесь! Чего вы в самом деле?! Ведь уже решили, что заплатим за ущерб...

— Минуточку! — Петр Алексеевич резко развернулся. — Вы решили! Но вы, может, и при бабках, а у меня зарплата... — он неопределенно покрутил в воз-духе пальцами и покачал головой, — и ту задерживают. А вы уже и столик ка-кой-то сломали, неизвестно, чего еще натворите... Мне ваш отдых совсем не по карману!

— А ты, водила, вообще помолчал бы! — правая ладонь Ольги, вывернутая вверх, раздраженно запрыгала, и с сигареты на белую обивку кресла полетел пепел. — Это ты нас сюда завез! Лучше подумай, куда теперь пойдешь рабо-тать, потому что с этой работы ты вылетишь однозначно!

— Ну, это уж будет, когда до места доберемся, — почти равнодушно заметил Петр, почесывая заросший светлой щетиной подбородок и вернувшись к раз-глядыванию колонны. — Там-то уж... А здесь мы все по равному, как голые на полянке — без власти, без связей... Так что, грозите мне, не грозите — мне-то наплевать. Здесь вы мне ничего не сделаете. Зато я могу что-нибудь сде-лать. Здесь нет ваших законов!

Ольга ехидно усмехнулась. Ладонь Алины, стряхивавшая воду с волос, замедлила свое движение и теперь ползла сонно и тяжело, с силой прижимая кудри к голове, в то время как ее невидящий взгляд скользил по кругу — от чуть прищуренных светлых глаз шофера к усмешке Ольги, по лицам, за-стывшим в раздумье, по глазам, уже вовсю обшаривавшим лестницу и оба проема.

Здесь нет ваших законов.

Конечно же они обыщут дом. И она пойдет тоже, конечно же... Потому что...

Здесь нет ваших законов.

Ну, какие-то законы есть, но их гораздо меньше, чем обычно, и все они смотрит на них по-разному, и может статься, скоро законов не останется во-обще или останется только чей-то один закон... если только не вернутся хо-зяева и не поставят все на свои места.

Или мы так и останемся смотреть на эти деревья сквозь дождь... и ка-ждый будет смотреть из своего окна...

— Эй! Э-эй!

Кто-то защелкал пальцами у нее перед лицом. Алина вздрогнула и сфоку-сировала взгляд на стоящем перед ней Борисе.

— Что? — спросила она, потирая шею тыльной стороной ладони.

— Вы ничего не слышали? Я говорю, вы не одобряете, что мы хотим ос-мотреть дом?

— Вы еще голосование откройте! — Ольга встала, воткнув сигарету в пе-пельницу и оставив в кресле мокрый френч. — На кой черт нужно чье-то одобрение? Вы забыли, что нам нужен телефон?! Как вы его найдете, если собираетесь кудахтать в прихожей до прихода хозяев?! А если они придут через год?! А если они сейчас мирно спят в своих постелях?!

— Вряд ли здесь есть телефон, — пробормотала Алина, одной рукой рассте-гивая мокрое пальто, а другой продолжая потирать шею.

— Сидя здесь, мы уж точно этого не узнаем!

Ольгины каблуки решительно простучали к лестнице и остановились в раздумье над выбором направления. Кристина неохотно встала и пошла сле-дом, яростно ероша свои мокрые волосы и унося на своих бедрах, обтянутых короткой цветной юбкой, благосклонный взгляд Олега. Потом он прижал ла-донь к подбородку и сокрушенно покачал головой каким-то своим мыслям.

— А не лучше ли дождаться остальных, — нерешительно спросил Жора. Ольга снова скривила губы в усмешке, которая, казалось, скоро вовсе пере-станет покидать ее лицо.

— Остальных? Хотите сказать, этого?.. Виталия? А разве не он вас сюда по-слал? Я видела, как вы шушукались! Что у вас — аллергия?!

Последняя фраза была адресована Алине, и назойливая ладонь той испу-ганно замерла на шее, точно пытаясь защитить от чего-то, потом рука рас-слабленно сползла и повисла вдоль тела. Ничего не ответив, она подошла к шкафу, на ходу снимая с себя пальто. Пристроила его через крючок от Мари-ниного, взглянула на пальто Бориса, на пустые крючки и слегка улыбнулась. Одиннадцать. Забавно... Нет, еще бы один, тогда и вправду было бы забавно.

Хотя вряд ли понадобится еще один, ведь Лешку они не найдут... Лешка забрался очень далеко в дождь... может, он уже сам стал дождем...

... и гиацинты, цветущие там, на улице... весна посередине осени...

Она мотнула головой, словно отгоняя назойливую муху и заботливо об-махнула мокрое пальто ладонью. Излишняя задумчивость вредна. Она может заставить ее вернуться в автобус, несмотря на тепло и уют, потому что ей не нравится это место, хоть здесь и есть такой замечательный прудик...

Тем временем Олег соскочил с ручки кресла и галантно подал руку Свете, чтобы помочь ей встать. Та приняла ее и улыбнулась — скорее удивленно, чем благодарно-кокетливо, и наблюдая, как она встает и идет к лестнице, Крив-цов почувствовал искреннее недоумение. Светка была хорошенькой девчон-кой с отличной спортивной фигурой, облегающая черная одежда — брюки, свитерок и короткая куртка только подчеркивали это — конфетка, а не девуш-ка — развернуть и съесть! Почему же такая конфетка смотрит так удивленно, словно не привыкла к знакам мужского внимания? Более того, она смотрит и с подозрением, как будто выискивает в его поведении намек на издевку. Странная... Наверное, бедняжка насквозь закомплексована.