Боги глубокого космоса

— Весь? — коротко прозвучало в ответ.

— Выясняем, — также кратко сообщил командир конвоя, отступил в сторону и сделал бойцам знак, по которому те рассредоточились по помещению, оставляя нас сиротливой кучкой жаться посреди свободного пространства. Теперь в поле моего зрения появился и сам хозяин кабинета. Очень высокий, — выше среднего, — демон средних лет. Тяжёлые изогнутые рога на фоне короткого ёжика чёрных волос выглядели особенно угрожающе, тускло поблёскивая серебром чеканных полос. Все награды и взыскания демоны носят не в качестве значков на форме, которые можно снять, а на виду, на собственных рогах. В наградах я тоже разбиралась плохо, но свободного места на антрацитовой кости почти не было.

Раскосые жёлтые глаза из-под нахмуренных бровей смотрели на нас тяжёлым пристальным взглядом Мертвителя, пригвождая к месту. Лицо демона было высечено очень грубо, — лицо настоящего воина: квадратная нижняя челюсть с упрямым подбородком, резкие скулы, широкий нос. Форменная куртка туго обтягивала широченные плечи, подчёркивая безупречную мощную фигуру.

— Кто капитан? — голос Мертвителя был резким и хриплым, очень подходящим его наружности. На человеческом языке он говорил без акцента. — Кто такие? Откуда?

— Ярослав Александрович Гудкин, капитан корабля "Гордая дева", служба Безопасности Гражданской Космонавтики. Оказались здесь из-за неизвестных проблем с навигацией, — ровным голосом ответил Гудвин.

— Это весь экипаж? Откуда на борту альдарцы? — ещё два таких же коротких вопроса, и взгляд вновь пробежался по нам всем.

— Экипаж — весь, пять человек. Эти альдарки были эвакуированы нашей командой с терпящего бедствие крейсера, который, судя по всему, постигла та же участь, что и находящийся сейчас неподалёку корабль. На борту "Гордой Девы" находятся ещё шестьдесят четыре альдарца, все в тяжёлом состоянии, в лазарете.

— Достаточно, — оборвал его Мертвитель. — Проводите их в приёмную, я поговорю со всеми по очереди, — обратился он на альдарском к командиру конвоя. — Начиная с неё, — офицер недвусмысленно указал на меня. — Выполнять.

Не знаю, что и как понял из этого жеста Нил, но катастрофу я каким-то чудом успела предотвратить. Мужчина качнулся вперёд, явно намереваясь задвинуть меня себе за спину и возразить Мертвителю. Но я судорожно вцепилась в его локоть обеими руками, дёрнув на себя и не давая совершить эту ошибку; спорить с Мертвителями — последнее дело, а тут мне ещё и ничто особенно не угрожало.

Сканер посмотрел на меня, — хмурый, собранный, встревоженный, — а я ответила ободряющей улыбкой, качнула головой и тихонько погладила его по плечу.

— Не надо, всё в порядке, — тихо шепнула я, отстранилась, чтобы не задерживать конвой и замерла на месте, глядя в пол.

Шевельнуться я себе позволила только тогда, когда закрылась дверь за последним выходящим воином. Точнее, не просто шевельнуться, а со всхлипом "Папа!" кинуться хозяину кабинета на грудь.

— Плакса, — укоризненно проворчал он, опуская мне на плечо тяжёлую ладонь, но не отталкивая.

— Прости, — я смущённо шмыгнула носом, беря себя в руки и отстраняясь. — Я просто так волновалась, когда не знала, что это твой корабль, и что нас здесь ждёт.

— А теперь знаешь? — хмуро уточнил он, внимательно меня разглядывая.

— Ну, я надеюсь, ты нас всех не убьёшь, — виновато улыбнулась я, заглядывая ему в глаза. Отец едва заметно, — если не знать, что искать, можно и пропустить, — улыбнулся уголками губ. Проявление эмоций для Мертвителя запредельное, но я уже давно научилась улавливать вот эти едва уловимые движения и правильно их толковать.

— Это зависит, — медленно кивнул он. Потом вдруг глубоко вздохнул и проговорил, внимательно разглядывая моё лицо. — Я рад, что ты осталась жива; мы с Альтурией волновались. Мне кажется, в тебе что-то изменилось, — нахмурившись, добавил отец.

— Ну, я вроде наконец-то повзрослела. По крайней мере, внешне, — улыбнулась я. — Или ты не об этом? — уточнила на всякий случай.

— И это тоже, но я говорю о твоей ауре, — он слегка качнул головой. — Она изменилась, стала ярче и... другой, — сообщил он, не сумев облечь в слова что-то, что сейчас наблюдал. — И дело не в том человеческом мальчике, — он опять чуть улыбнулся.

— А в чём? — растерялась я. — То есть, в каком мальчике? — опомнилась я, несколько смутившись.

— В том, — со значением повторил отец.

— Ну, он... мы... я... — заметалась я, опуская взгляд и не зная, как оправдаться. Нет, вряд ли меня за эту влюблённость, как Наю, отправят в ссылку или как-нибудь страшно накажут, но расстраивать отца ещё и этим не хотелось.

— Иля, — строго оборвал он моё блеяние. — Неужели ты думаешь, что мы, отпуская тебя на Землю, не ожидали чего-то подобного?

Я вскинула на него удивлённый взгляд, не веря услышанному, и замерла в шоке, наткнулась на непривычное выражение его лица. Такое, как на моих рисунках. Он улыбался; в полном смысле улыбался, даже ледяные глаза Мертвителя как будто немного потеплели.

— Ты серьёзно? — недоверчиво уточнила я.

— Сантар и Саная распорядились, чтобы наша старшая дочь выросла такой... человечной. С самого твоего детства было понятно, что ты очень отличаешься от всех остальных, и мы с Альтурией ещё тогда решили не пытаться перекроить тебя или сломать. Да, ты не такая, какой мы бы хотели тебя видеть, но ты наша дочь. И уж точно мы бы не хотели видеть тебя безвольной тенью; поверь, я такое видел, и знаю, о чём говорю.

— Видел такое — какое? — удивлённо вытаращилась я на него.

— Попытки навязать то, что отторгается природой демона; Даром ли, чем-то ещё, не важно, — спокойно пояснил он. — Мы слишком свободолюбивы, чтобы чему-то подчиняться. Нас можно сломать, но нельзя согнуть и заставить, — отец едва заметно повёл могучими плечами. — Я рад, что ты решилась уйти к людям, рад, что этот поступок принёс тебе удовлетворение, и среди них тебе лучше.

— Спасибо, — медленно кивнула я, глядя на него всё ещё с недоверием. А потом плюнула на всё и, обняв, крепко-крепко прижалась. Всё-таки, мне ужасно повезло с родителями!

— Что касается этого человеческого мальчика, — спокойно продолжил он, опять положив мне ладонь на плечо и тем обозначив ответные объятья. — Если мужчина готов за тебя умереть, это повод как минимум всерьёз задуматься.

— Вот прямо умереть? — пробормотала я ему в живот.

— Как минимум, очень серьёзно пострадать. Ты вовремя его одёрнула; простить его протест я бы не имел права. И, мне кажется, он это понимал, но всё равно полез, думая, что тебе угрожает опасность.

— Нил хороший, — проговорила я, чувствуя, как губы расползаются в улыбке, а сердце затапливает нежность.

В слова сканера о защите меня от моих страхов я не то чтобы не поверила; просто не слишком задумывалась над ними, сказал и сказал. А вот этот его поступок, — к счастью, не совершённый, — вдруг на примере всё это пояснил и подтвердил. Настоящая демоница на моём месте непременно бы оскорбилась таким покровительственным отношением, а мне хотелось смеяться от счастья; вот уж действительно — неправильная.

— Расскажи, что произошло, — переключившись на серьёзную тему, отец построжел, и я поспешила от него отстраниться. Я уже давно научилась различать, когда можно позволить себе отступить от общепринятых норм поведения, не раздражая отца, а когда нужно держать себя в руках. Ведь не кинулась же я ему на шею при подчинённых; хотя и очень хотела.

Он присел к столу, а я устроилась на ближайшем стуле и приступила к подробному рассказу. Не знаю, что бы я рассказывала другому демону, и о чём бы умалчивала, но тут я была полностью откровенна. Рассказала о своих впечатлениях и от того нападения, и от поведения людей, и от наблюдения за их работой, и от их отношения к нам, даже от истории Нила с драконом. Рассказала и о Нае.

— Папа, ты же ведь не вернёшь её С'Науру? — осторожно уточнила я. — После этого он её точно убьёт!

— Кто бы мог подумать, — задумчиво проговорил отец, глядя куда-то сквозь меня. — Дочь Адальтура, его гордость и радость, а тут — такой пассаж, — губы демона сложились в мстительную жёсткую усмешку; как раз вполне типичная гримаса даже для Мертвителя. — Нет, что ты, как я могу? Пусть живёт. Вместе с ребёнком. У людей, — хмыкнул он, удовлетворённо щурясь. Я же благоразумно промолчала: главное, Ная и Айя будут живы, и ничто им не будет угрожать. А личные отношения двух Верховных меня совсем никак не касались!

— Папа, а можно я кое-что спрошу? — попробовала немного понаглеть я, потому что пауза затягивалась, а отец думал о чём-то своём. Он кивнул, фокусируя на мне взгляд. — Что на самом деле происходит?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Пропадают корабли, много кораблей. Предположения о том, что это дело рук Коалиции, конечно, звучат, но реальных подтверждений этого факта нет. Хотя бы потому, что у них нет такого оружия и нет способов вышвырнуть шагнувший во врата корабль через пол галактики. Этот корабль — первый, который нам удалось найти. Ладно, иди, а то твой человек опять начнёт совершать глупости, — он кивнул мне на дверь. А я, поднявшись с места, торопливо шагнула к нему и быстро поцеловала гладкую щёку.

— Я тебя очень-очень люблю. И маму, — тихо шепнула я. Он кивнул и опять знакомо, едва заметно улыбнулся, а я поспешно шагнула к входной двери. Успела вовремя; буквально через пару секунд на пороге появился конвоир.

Нил.

Появление альдарцев было хоть и внезапным, но всё-таки вполне предсказуемым итогом. Мы находились гораздо ближе к их обжитым секторам, чем к собственным, и рано или поздно всё равно бы на них наткнулись. Тот факт, что они согласились с нами разговаривать, а не расстреляли издалека, сам по себе радовал, да и в остальном демоны вели себя на удивление прилично.

Гораздо сильнее меня в этот момент беспокоила Иля. Если её сородичи (кроме, по понятным причинам, Наи) были спокойны и, как мне показалось, оптимистично настроены, то моя демоница как будто ждала подвоха и с неприязнью косилась по сторонам, на своих. Да и сцена в кухне, — а, самое главное, реакция на неё демониц и отсутствие какого-либо протеста со стороны самой Или, — добавляла пищи к размышлению.

Кажется, я наконец-то начал понимать, что именно толкнуло хвостатую красавицу на побег к людям. Если к ней так относились абсолютно все, — а, судя по её реакции и словам именно так и было, — что девушка привыкла молча глотать чужое презрение, отвращение и оскорбления, то удивительно, что она так долго прожила дома, и всё равно осталась собой.

Сразу захотелось сделать с этими демонами что-то нехорошее. Со всеми сразу, исключительно в воспитательных целях.

Мертвитель, к которому нас привели, был хорошо мне знаком. К счастью, не лично, а понаслышке; один из трёх представителей Альдара, чья подпись стояла на мирном договоре между демонами и Коалицией. Одна из живых легенд войны, один из лучших живых стратегов и, наверное, самый сильный Мертвитель. Интересно, по какой причине Кернатур С'Эрс Первый, Верховный Первого крыла, решил лично разобраться в происходящем? И чем нам это грозит, потому что упрекнуть Мертвителя в глупости не получилось бы ни у кого, равно как и обвинить в милосердии.

Промораживающий и бесстрастный, как у самой космической пустоты, взгляд демона скользнул по нашим лицам, кажется, заглядывая в самую душу. А потом С'Эрс, что-то коротко скомандовав, указал на Илю.

Я и сам не знал, что именно подумал в этот момент; скорее всего, не подумал совершенно. Что сказал этот демон, почему его заинтересовала именно Ильтурия, — ни одного конкретного предположения или предчувствия в моей голове сформулироваться просто не успело. Было только одно стремление: любой ценой защитить эту маленькую демоницу с совершенно не демонской улыбкой и задорными кокетливыми рожками. Пусть ненадолго, пусть просто отвлечь на себя внимание, но — защитить. Обещал же, и действительно верил в то, что говорил. И действительно хотел принять удар на себя.

Почему-то когда этой девочке было страшно, мне было очень больно. Хотелось укрыть её от всех бед, спрятать подальше, защитить от реальных и воображаемых опасностей, чтобы никогда больше ей не пришлось бояться.

Впрочем, "почему" — как раз совершенно ясно. Потому что сегодня, обнимая дрожащую Илю, вцепившуюся в верёвку всеми пятью конечностями, и заглядывая в её распахнутые жёлтые кошачьи глаза, доверчиво глядящие на меня, я окончательно понял и признал для себя, что эта девушка значит для меня уже очень и очень много, и валить всё это на ощущения дракона — трусливо и попросту глупо. Вперёд, в более отдалённое будущее, я заглядывать избегал; наша работа быстро отучала от привычки планировать на будущее. Да и не только она, вся моя жизнь настойчиво пытались подвести меня к мысли, что загадывать наперёд бессмысленно.

Но сейчас, в данный конкретный момент, Иля была мне нужна. Я с огромным удовольствием проводил время рядом с ней, пользовался малейшей возможностью дотронуться, увидеть её радостную улыбку. В общем, был влюблён окончательно и бесповоротно, и ничуть не расстраивался по этому поводу. Так разве я мог позволить продолжить запугивать и без того натерпевшуюся девушку?

К моему искреннему удивлению, высказаться мне не дала именно Иля. Она ухватила меня за локоть, успокаивающе улыбаясь, и совершенно не выглядела напуганной или даже встревоженной. Более того, она даже казалась... довольной?

Интересно всё-таки, что он сказал. Зря я в своё время не начал учить альдарский!

Нас всех, кроме Или, вывели из кабинета, но оставили стоять в просторном предбаннике, а Ная пояснила для нашего экипажа, что Мертвитель возжелал говорить со всеми по очереди. Правда, ни она, ни остальные так и не поняли, почему начать он решил именно с Ильтурии.

Нет ничего более противного в жизни, чем ожидание, особенно если это ожидание сопряжено с тревогой за жизнь дорогого существа. Я буквально весь извёлся, и когда Иля появилась из кабинета Мертвителя под конвоем начальника нашего караула, был готов прямо там подхватить её на руки и расцеловать. Правда, не успел; тот же самые демон, коротко буркнув что-то Ильтурии, ткнул в меня пальцем и указал на дверь.

Однако, какой неожиданный выбор последовательности объектов допроса; сначала Иля, теперь вот я, а Гудвина как будто рядом не стояло. Но спорить сейчас было совершенно бессмысленно, поэтому я послушно направился за конвоиром. Сейчас я был уже вполне спокоен; с Илей всё в порядке, она не пострадала и выглядит совершенно довольной жизнью и даже как будто счастливой, а всё остальное, — включая, как это ни смешно, собственную жизнь и здоровье, — меня на данном этапе тревожило мало.

Кернатур С'Эрс сидел за столом, и встретил меня от порога мрачным тяжёлым взглядом. Но за годы службы у меня не то чтобы выработался иммунитет; просто воздействие сущности Мертвителей перестало пригвождать к земле и лишать воли.

— Назовись, — велел он.

— Данила Нилов, подданный Галактической Коалиции, сканер и механик корабля "Гордая дева", БГК, — послушно представился я.