Шипы

— Романо Рамирес. Меня звали Романо Рамирес. Они все равно убью меня снова.

Ни Гордон, ни Галлахер не стали у него спрашивать, кто "они". И так все было понятно. Киборга с внезапно восстановившейся памятью ждала участь лабораторной крысы-мутанта. Его мозг препарируют, микросхемы разберут на атомы, потом восстановят и сделают это снова. Будут повторять до тех пор, пока не поймут, почему вернулась вырезанная, вытертая до последнего память. Шерман, однажды переживший Смерть и насильственное воскрешение, обречен будет на бесконечные реинкарнации.

— Хорошо, — Гордон согласно наклонила голову, — Как ты захочешь... Рамирес.

Его угасающее сознание, тухнущий взгляд снова обратились к Гордон.

— Мне больно, — Шерман потянул ее руку и накрыл ею дырочку в груди, — Здесь. Я снова чувствую. Я снова...

Он не договорил. Взгляд живого карего глаза остекленел, а кровь все еще стекала и не успевала добраться до шеи. Электронные сны эмоций больше не снились Шерману. И боль отпустила.

* * *

Далеко на Земле миссис Тереза Рамирес проснулась среди ночи от внезапной боли в сердце. Обливаясь холодным потом и задыхаясь от невозможности вдохнуть, она села в одинокой постели. Прошло не меньше получаса прежде, чем Тереза смогла подняться. Накинув шаль, она тихонько прошла в комнату дочерей и стояла там, слушая их дыхание, пока приступ не прошел окончательно. На душе скреблись кошки.

Девочки почти не помнили отца, когда-то катавшего их на плечах. Для них он был стереографией на прикроватной тумбочке матери. И никогда не спрашивали, откуда в их маленькой семье из латинского квартала деньги на хорошую еду, одежду и обучение в частной школе.

Тереза поставила крест на своей личной жизни, хотя ничего подобного в контракте с "Киборг Электроникс" не было. Она сама так хотела. Она прекрасно понимала, что Романо отдал свою жизнь ради семьи.

Вздохнув, Тереза вернулась в свою спальню и легла. Сон не шел. Вместо этого перед глазами вставала счастливая, но такая короткая жизнь с Романо. Захваченная воспоминаниями, Тереза на миг представила, что он здесь, лежит рядом с ней. Ей даже показалось, что она слышит его дыхание.

— Романо...

С улыбкой она повернула голову, и желанный морок тут же сгинул. Тереза была одна. Совсем одна.

— Романо...

Она повернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и горько заплакала.

* * *

На Розе Гордон медленно поднялась от тела Шермана и, отвернувшись, чуть слышно пробормотала:

— Он закрыл меня.

Галлахер поднялся следом, после недолгого колебания обнял ее за плечи и сказал:

— Любой сделал бы точно так же. И ты тоже.

Она кивнула.

— Не надо. Не плачь. Так ему будет лучше.

— Я не плачу.

Это был всего лишь дождь. Капли стекали по ее лицу, как слезы. Гордон отстранилась и холодно сказала:

— Мы должны его сжечь. И что с Ли?

Ли был без сознания. Вдвоем они оттащили его под защиту условных папоротников, где было значительно суше. Галлахер снял куртку и укрыл друга. Куртка была мокрой и вряд ли давала тепло, но Галлахеру казалось, что так будет лучше. Как будто он сам стал рядом, чтобы охранять беспомощного Ли от опасности. От шипов адского цветка.

Тело Шермана сожгли из винтовки, а оставшиеся искусственные части зарыли. Галлахер прочитал литанию — ему было плевать на все религиозные заморочки. Стоя надо могилой, Гордон сказала:

— Не хочу верить в то, что мы умрем. Мы сильней, чем эти безмозглые твари. А потом вернемся и выжжем эту чертову планету дотла.

Она откинула рукой мокрые волосы со лба и вытерла лицо. Стоя рядом с ней, Галлахер ответил:

— Мы не умрем.

В его голосе звучала решимость. И еще угроза.

Глава VII "Айк Ли: возвращение в Тень"

Они уже слышали "Ричарда". Надрывно завывала одинокая сирена, и Галлахер почему-то был уверен, что это "Ричард Плантагенет". А "Линкольн" молчит. Снова мертвый. Порой Галлахеру казалось, что он видит высокий сигарообразный силуэт корабля, но в следующее мгновение мираж пропадал. Оставался только голос.

Гордон неслась вперед, словно боевая лошадь, опаздывающая к финишу. Точнее, ей казалось, что она несется. На самом деле они двигались медленно, очень медленно. Сутки назад они разделили и доели остатки сухого пайка. Тогда же Ли вкололи последнюю дозу активатора. Когда его действие закончилось, раненый больше не приходил в сознание. Он метался и стонал в бреду, что-то бормотал не непонятном языке и был совсем плох. Бездна забирала его. Галлахер и Гордон несли его на самодельных носилках, а чаще Галлахер тащил его на себе, чтобы Гордон могла прикрывать. Иногда он тихо матерился сквозь зубы.

Споткнулся и невольно повысил голос. Гордон услышала его и обернулась.

— Что? Тебе плохо?

Галлахер остановился, выдохнул и мрачно ответил, не глядя на нее:

— Не знаю. Я устал. Просто смертельно устал.

Гордон подошла к нему. Поколебавшись немного, она подняла руку и прикоснулась к его заросшей грязной щеке. Пальцы легли совсем невесомо, задержались на несколько секунд и порхнули в сторону.

— Потерпи немного. Скоро мы будем дома. Давай сейчас отдохнем, а потом пойдем дальше.

Галлахер выбрал место получше и уложил Ли. Сел рядом, а потом лег. На самом деле это ему надо было бы поддерживать Гордон и предлагать ей отдых. Но он был пилотом, а она разведчиком. Ее специально тренировали на выносливость и длительные тяжелые переходы. А, по большей части, ему было уже все равно. Хотелось просто дойти до "Ричарда". Доползти до "Ричарда". И даже на монстров уже плевать.

Гордон села рядом. Ее собственный порез на лбу никак не заживал и снова саднил. Мокрая ткань формы липла к телу и мешала двигаться. Высокая влажность давила на легкие и мешала дышать. Иногда голова кружилась, а перед глазами плавали багрово-черные пятна. У Гордон было подозрение, что ее организм тоже отравлен, но она ничего не говорила. Не хотела вешать на Галлахера еще и это.

— Галлахер.

— Что?

— Мы должны рискнуть и развести огонь, чтобы просушить одежду и согреть Ли.

— В аптечке что-нибудь осталось?

Он сам знал, что нет. Но вдруг он ошибается? Так хотелось ошибиться.

— Нет.

— Я хотел ошибиться.

Собравшись с силами, они развели маленький костер и перенесли раненого поближе. Устраивая Ли поудобнее, Галлахер шептал ему, находя в этом и своеобразное утешение для себя самого:

— Давай, Ли, мы уже близко. Слышишь, как "Ричард" нас зовет? Скоро мы вернемся домой. Не покидай меня, Ли, я не хочу быть один, когда нужно будет сказать миссис Лоуренс про Ло. Ты мне нужен. Не из-за миссис Лоуренс, а просто. Если ты слышишь меня, Ли, там, в своей темноте, держись. Я прошу тебя, не покидай меня одного.

Ли услышал его. В самой глубине Бездны он услышал горячечный молящий шепот. Паутина временных нитей и путы боли затягивали его вниз. Яд в крови лишил сил подняться к поверхности. Преодолевая их, Ли рванулся и вынырнул.

Белки его глаз были красными от лопнувших сосудов. Кожа как будто пошла черными трещинами, начало которых шло от раны на плече. Разлагающаяся плоть испускала миазмы, но Галлахер не ощущал этого.

— Ли!

Зрачки медленно повернулись в его сторону.

— Я умираю.

— Мы летим домой.

Гордон взяла винтовку и встала спиной к костру, имея свой целью подсушиться сзади, и одновременно обозревая местность. Ее силуэт расплывался перед глазами Ли то ли от слабости, то ли от марева огня. Но все равно он видел тонкую невысокую фигурку. Оружие в ее руках казалось вполовину больше своего естественно размера.

Галлахер проследил за его взглядом и тихо спросил, склонившись к самому лицу Ли:

— Гордон? Позвать?

— Забери ее отсюда, Джин. Она должна выжить. Она достойна жить. Достойна лучшего. Люби ее... Джин...

Ли прикрыл глаза. Длинная тирада отняла у него много сил, но слишком важным было то, что он хотел сказать. Он знал, что останется здесь. Тело сожгут. Дух найдет себе новое тело, снова будет жить, но часть все равно останется здесь. Только один покинет Розу, но теперь линия двоилась. Был шанс. Один-единственный. ПРИЗРАЧНЫЙ шанс, что улетят двое. Но если это произойдет, то в далеком будущем их общий потомок перевернет мироздание. Во тьме Бездны Ли видел это совершенно четко. Он хотел донести это до Галлахера, но время стремительно истекало. Драгоценных секунд не хватало на множество слов и объяснений. Ли нашел руку Галлахера и вцепился в его пальцы с неожиданной силой.

— Ты должен увезти ее отсюда. От этого зависит будущее. Просто поверь мне.

Галлахер почувствовал, как на глаза набегают слезы, как больно впились в руку ногти Ли, но боль в сердце была сильнее. Он потерял друга, которого знал много лет, потерял друга, которого знал несколько дней, но каждый из этих дней можно было засчитать за год. И вот теперь это происходило снова. Пусть он убеждал себя, что Ли нужно только добраться до "Ричарда", а дальше все решится само собой, но в глубине души Галлахер знал, что все уже кончено. Считанных часов, оставшихся до корабля, не хватит Айку Ли, чтобы выжить.

— Потерпи немного, Айк, я прошу тебя, совсем немного.

Ли растянул губы в улыбке, больше похожей на оскал. Выдохнул:

— Не бойся. Мне не страшно умирать. Я даже рад. Там мне будет не больно. Смерти нет, Джин. Смерти... нет...

Ли закрыл глаза, засыпая или теряя сознание, Галлахер этого не знал. Только едва заметное дыхание говорило о том, что Ли еще не ушел в лучший из миров. Галлахер осторожно высвободил руку. На коже остались багровые лунки там, где Ли вцеплялся в него. Галлахер хотел снять с него куртку, но не рискнул потревожить, только переместил, чтобы согревался другой бок.

Подошла Гордон, присела рядом на корточки, но оружие по обыкновению из рук не выпустила.

— Как он?

Галлахер опустил голову, чтобы она не увидела, как намокли его ресницы. Нервы вышли за предел. Слабым стало не только тело, но и чувства. Он понимал, что с этим ничего не сделаешь, но все равно не хотел, чтобы Гордон видела.

— Держится, — голос прозвучал глухо, — Он сильный.

— Давай, — Гордон нашла в себе силы улыбнуться, — Мы должны отдохнуть.

Они сели на землю, прислонившись друг к другу спинами. Чувствуя узкую спину и острые лопатки Гордон, Галлахер вдруг подумал о ней, что она всего лишь маленькая испуганная девочка, потерявшаяся далеко от дома.

— Давно ты в армии, Гордон?

— Семь лет. Сразу после школы.

— Хочешь вернуться, когда мы выберемся отсюда?

— Да, если повезет, буду поступать в Офицерский Корпус.

Галлахер не ответил. Для него самого заключение контракта на службу в армии стало выходом из патовой ситуации. Когда представилась возможность, он уволился без угрызений совести вместе с Ли и Лоуренсом. Чье-либо стремление сделать карьеру профессионального военного он воспринимал как существующую данность, но за пределами своего понимания. И вот Гордон, пережившая настоящий кошмар и готовая подвергнуться подобному снова. Более того, она готова была взять на себя ответственность за подобный кошмар для многих других людей по долгу офицера. Гордон. Девочка с глазами убийцы.

— Наш отец всегда хотел, чтобы мой брат стал генералом, а я — знаменитой балериной. Но получилось наоборот. То есть еще не совсем получилось.

— Твой брат и правда... балерина?

— Я же сказала, что не совсем получилось. Джейсон — самый высокооплачиваемый стриптизер на Новой Вирджинии.

Галлахер воздержался от комментариев, опасаясь обидеть Гордон, но она верно поняла его молчание.

— Это не то, что ты видишь в обычных стрип-барах и что может происходить потом. То, что танцует Джейсон, возведено в ранг искусства. Это как разница между бумажным самолетиком, который может сделать любой, и космическим кораблем.

Галлахер смутился оттого, что Гордон так легко угадала его мысли. Хорошо, что она его не видит.

— Извини.

— Ничего.

— Скучаешь по нему?

— Да, очень. Мы не виделись уже два года. А ты разве не скучаешь по своей семье?

— Скучаю.

Галлахер замолчал. Он не видел родителей семь лет, и каждая мысль о покинутом доме была болезненной. Гордон снова легко угадала его мысли, но тоже молчала, набираясь сил.

* * *

Оно было довольно. Если бы оно умело улыбаться, то сейчас сияло бы во все свои зубы. Но существо улыбаться не умело и поэтому просто издавало довольные звуки и излучения. Все ЧАСТИ существа были счастливы не меньше. Правда, они своего блаженного состояния никак не проявляли.

Люди, намеченные в жертву, продолжали упорно двигаться прямо к новому дому существа. Они были обессилены, а один из них был скорее мертв, чем жив. Существо полагало, что он не продержится до нового дома. Но два человека было тоже очень хорошо, особенно, учитывая то, что один из них — как раз тот, который здесь уже давно. Тот, который уничтожил больше всех ЧАСТЕЙ. Так много, что возникла необходимость поберечь оставшиеся. Такого существо не помнило уже очень давно — чтобы ЧАСТИ гибли быстрее, чем отделялись. Именно поэтому этот человек станет не просто особенно желанной жертвой. Он сам станет ЧАСТЬЮ.

Предвкушая это, существо раскрыло зубастую пасть и радостно заверещало на сверхвысоких частотах.

* * *

Голову пронзила мгновенная белая вспышка боли, и Гордон дернулась, как от удара электрическим током. Тут же заработал ориентировочный рефлекс, многократно усиленный специальными тренировками. Гордон насторожилась. Взгляд побежал по местности, выискивая НЕПРАВИЛЬНОСТИ, которые помогли бы выявить и оценить опасность. Но все было спокойно.

— Галлахер, ты слышал?

— Что?

Он ничего не слышал, но готов был положиться на подготовку и интуицию Гордон. Он знал, что разведчикам искусственным образом усиливают зрение и слух, а иногда и обоняние. И учат доверять внутреннему голосу. Его как пилота подобному учили тоже, но профиль был другой.

— Что ты слышала?

— Звук, вероятно, высокочастотный, судя по боли.

— Было что-нибудь подобное раньше?

— Нет. Нам нужно быть начеку.

Сам Галлахер слышал только сирену "Ричарда". Целую минуту он позволил себе думать, что это пришла помощь, но потом мысль была безжалостно убита, как бесперспективная. Даже если на Розу пошлют еще один спасательный корабль после того, как они дважды не вышли на связь, то все равно требовалось время, чтобы снарядить экспедицию и добраться до места. И найти трех затерянных людей на бесконечной поверхности планеты. Потерявшихся так далеко от дома. Никак не возможно, чтобы это была помощь. А у них нет еды. У Гордон было хотя бы много рационов, маленьких питательных кубиков, которыми снабжают армию. И еще умение долго обходится и вовсе без воды и еды, что позволило ей выжить. А он разучился за несколько лет. Правда, тело впитывало влагу из воздуха через кожу. Но все равно... "Ричард" так далеко, и им не на кого надеяться, кроме себя. И Ли...

— Гордон?

— Что?