Der Sohn des Regiments (Рейхов сын)

— И все же я не понимаю, Семен Константинович. — обратился Рокоссовский к прибывшему с инспекцией, а в настоящий момент мирно попивающему чаёк Тимошенко. — Теперь, после заключения мира с белофиннами, капитуляции Франции и Греции, после вступления в войну Испании и падения крепости Гибралтар, сейчас, когда Роммель успешно наступает на Тобрук и, того гляди, вышвырнет Александера из Ливии, наркомат и Генштаб отказываются выслать мне подкрепления. А ведь мы имеем дело с сильным и упорным врагом, снабжению которого через Суэц Япония даже не пытается препятствовать, или хотя бы даже вид делать, что пытается. Тех же французов взять — а их вдвое, если не втрое больше в Турции чем англичан. Вот насрать им, что Париж немцы взяли. Напрочь отказываются признавать Петтэна и мирный договор, и никто им окромя их генерала не указ, а мусьё Вейган заявил, что будет воевать до победы над Германией и нами.

— Не понимаешь ты, Константин Ксаверьевич, линии Партии. — вздохнул Тимошенко.

— Не понимаю. — согласился получивший недавно звание командарма 2 ранга Рокоссовский. — Мне бы еще хоть пару танковых бригад да стрелковых корпусов, я бы О`Коннора не то что из Элязыга и Эрзинджана, я б его из Анкары вышиб и до Каира гнал. Ну, если бы Яков Владимирович — командарм кивнул в сторону Смушкевича, — с воздуха прикрыл, конечно.

— А зачем нам его оттуда выбивать? — поинтересовался Тимошенко.

— К-к-как это зачем? — изумился Рокоссовский. — У нас же с англичанами война!

— Тут, брат, политика. — вздохнул нарком. — Вот, положим, взял бы Петровский Алеппо, а не застрял в Хасеке. Что бы было?

— Котел бы был. — подал голос Смушкевич. — Перекрыл бы он поставки в Турцию, а по морю, через Мерсин и Искандерун много не навозишь.

— Точно. — подтвердил Рокоссовский. — И тут О`Коннору и Вейгану или отбивать Алеппо обратно, а их в это время с туретчины под зад коленом, или задирать вверх лапки.

— Во-от. — внушительно произнес Семен Константинович. — А после этого Египет бы упал нам с союзниками в руки как перезрелое яблоко, верно?

— Конечно. — согласился Смушкевич. — Даже если бы Александер увел войска из Ливии, мы б его, с Роммелем и Гарибольди с двух сторон прижали, а д`Аоста с юга добавил.

— Правильно говоришь, Яков Владимирович. — поддержал летчика Рокоссовский.

— Так-то оно так. — вздохнул Тимошенко. — А вот ответьте мне, товарищи, на простой такой вопрос. Выгода наша тут в чем?

— Как-так — в чем? — вновь опешил командующий группы армий. — Врага разобьем, который наши города бомбил, а там, глядишь, эту британскую гидру и в ее логове задавим.

— Чудак ты человек. — усмехнулся нарком. — Я ж тебе говорил, тут политика. Мир-то послевоенный уже давно поделен. Египет, например, до канала, отходит итальянцам. Сирия, Ливан, Палестина, Кипр, короче говоря все восточнее Суэца и западнее Ирака — немецкая зона влияния.

— А... нам тогда что? — оторопел Смушкевич.

— А нам — Иран. Ну и еще кой чего, обиженными не уйдем. Но даже не в этом дело, товарищи. Вот сами-то как думаете, почему в наших газетах никаких возмущенных обвинений в адрес Норвегии, через которую войска Бессона из Финляндии в Англию эвакуируются, почитай что и не было?

— А ведь действительно, не было... — озадаченно произнес Рокоссовский. — Хотя это же прямое нарушение нейтралитета.

— А потому, товарищи, что это сейчас Гитлер нам freund, genosse und bruder. А вот после того, как будет разбита Великобритания, кто его знает, куда он свои войска повернет? Может, конечно, и никуда, а если на нас попрет? Кавказская нефть, она, знаете ли, кусок лакомый, да и Украина с Крымом не худшие, прямо скажем, для земледелия места. Таким вот образом, товарищи. Чем больше солдат он в этой войне потеряет, чем больше на ее время мужчин оторвет от станков и полей и чем дольше его борьба продлиться, тем для нас лучше. Экономика-то его не будет развиваться. А мы, тем временем, оставим солдат чуть больше, чем в армии мирного времени, зерно растить будем, заводы строить, детей рожать, опять же. Так что, Константин Ксаверьевич, давить ты на франко-британцев, конечно, дави, а вот резких успехов пока постарайся не делать. Пущай им Гот хребет ломает, а тогда и наш черед придет получить свой кусок славы.

— Ты, Семен Константинович, хочешь обижайся, а хочешь — нет, — нахмурился Рокоссовский, — но какая ж это к чертям собачьим получается война? Какая это к бесу победа?

— Нормальная это будет победа. — нарком провел ладонью по своей лысой, как мяч, голове. — После которой о нашей мудрости и о нашем мужестве книжки писать будут. А то кому нужна победа, после которой пишут одни похоронки?

Центральное Средиземноморье, борт линкора "Витторио Венето"

01 сентября 1940 г., 06 часов 11 минут

Шторм, разыгравшийся этой ночью, прекратился еще до рассвета, и теперь штевень могучего боевого корабля взрезал ласковые воды теплого Средиземного моря, заставлял бурлить их и пениться, вздыматься волнами, расходящимися от корабля подобно журавлиному клину.

"Пришло время. — подумал главнокомандующий итальянским флотом, Иниго Кампиони. — Пришло время. Время доказать англичанам, что эпоха "Владычицы морей" ушла, что пора потесниться и дать место под солнцем более достойным народам. Потомкам римлян и лангобардов. Нам. Итальянцам".

Уже были расчехлены пушки и экипаж занял места по боевому расписанию. Линейные корабли "Литторио", "Витторио Венето", "Конте ди Кавур", "Джулио Чезаре" и "Кайо Дуилио" шли на сближение с силами англичан.

В самом начале войны во флоте Королевства Италия было только два модернизированных линкора: "Джулио Чезаре" и "Конте ди Кавур". Еще пара старых линкоров, фактически дредноутов времен Великой Войны, — "Кайо Дуилио" и "Андреа Дориа" — проходили модернизацию, и достраивались еще два, уже новых и современных. Муссолини после своего объявления войны отдал директиву о "наступательных действиях на всем Средиземноморском театре и за его пределами", однако адмирал Каваньяри, не будь дурак, придерживался своей оборонительной стратегии. Он решил запереть Ионическое и Тирренское моря для вражеских сил и обеспечить важнейшие линии снабжения между Италией, Ливией и Додеканезскими островами в Эгейском море. В то же время он предусмотрел набеги быстроходных кораблей на французские линии снабжения, ведущие в Северную Африку, и минирование вражеских портов. Пока Франция не прекратила сопротивление 16 июня, объединенный англо-французский флот на Средиземном море превосходил итальянский во всех классах кораблей, кроме эсминцев и подводных лодок, но после капитуляции Франции некоторые задачи, поставленные Каваньяри, отпали. Тем не менее, общая политика Супермарины не изменилась, хотя активность итальянского флота значительно усилилась, особенно увеличилось количество конвоев, идущих в Ливию.

Хотя армия сначала заявила, что имеет в Ливии все необходимое для полугода войны, как только начались бои, хлынули требования самых разных припасов и техники. Поставлявшие армейцам все необходимое конвои обычно имели сильный эскорт из эсминцев и соединение прикрытия из линкоров и крейсеров. В июле, во время одной из таких операций, произошло столкновение с британским Средиземноморским флотом под командованием сурового шотландца, адмирала Каннингхэма. В ходе боя 15-и дюймовый снаряд с "Уорспайта" попал в линкор "Джулио Чезаре", на котором держал флаг главнокомандующий итальянским флотом, адмирал Иниго Кампиони, и причинил ему серьезные повреждения, после чего итальянцы вышли из боя и вернулись в порт, пользуясь своим превосходством в скорости.

Кампиони утверждал, что не получил никакой помощи от Реджиа Аэронаутика. Разведка оказалась неэффективной, а результаты последовавшего затем налета бомбардировщиков на британский флот — нулевыми. И это притом, что англичане вовсе не имели истребительного прикрытия и могли полагаться лишь на свои малочисленные зенитки. (15) Более того, итальянские самолеты атаковали собственный же флот, несмотря на отчаянные попытки кораблей показать свою принадлежность.

Особенно угнетало Супермарину наличие у англичан авианосца "Глориус", который, согласно отчету "не только позволял им отбивать налеты наших самолетов, но позволял противнику проводить атаки самолетов-торпедоносцев. Они были сорваны маневрированием кораблей, однако полностью разрушили строй и задержали восстановление управления командующим".

Еще один удар по боевому духу итальянцев произошел спустя всего 10 дней. 19 июля британский легкий крейсер "Сидней" и дивизион эсминцев встретили два легких крейсера Супермарины — "Джиованни делле Банде Нере" под флагом вице-адмирала Касарди и "Бартоломее Коллеони". Адмирал Касарди ожидал, что его предупредят самолеты-разведчики с Додеканезских островов, и не собирался катапультировать корабельные гидросамолеты для осмотра района впереди по курсу крейсеров, но базовые самолеты так и не появились и корабли были захвачены врасплох.

После жаркого боя, в котором англичане получили только одно попадание — в трубу "Сиднея", "Бартоломее Коллеони" был потоплен. Его командира, капитана 1 ранга Новаро, англичанам удалось спасти, но в госпитале Александрии, от серьезных ранений, он скончался. Там Новаро и был похоронен с воинскими почестями.

2 августа итальянский флот усилился, получив 2 новых линкора — "Витторио Венето" и "Литторио", которые имели большую дальность стрельбы, чем любой британский линкор, кроме модернизированных "Уорспайта" и "Вэлианта", и бывшие, к тому же, значительно быстроходнее. В конце августа завершилась модернизация "Кайо Дуилио", поэтому 31 августа адмирал Кампиони вновь вывел свой флот в море. Он состоял из двух новых и трех модернизированных линкоров, десяти крейсеров и тридцати четырех эсминцев. Его целью был перехват британского соединения, состоящего из двух линкоров, авианосца "Игл", сменившего в Средиземном море поврежденный авианалетом советских ТБ-3 "Аргус", пяти легких крейсеров и девяти эсминцев. Британская эскадра прикрывала конвой, идущий из Александрии на Мальту. Одновременно она должна была встретить долгожданное подкрепление из Англии — авианосец "Илластриес" и эсминцы его сопровождения. Оба флота сближались, пока в сумерках 31 августа не оказались на расстоянии 90 миль друг от друга. Сэр Эндрю Каннингхэм решил отложить бой до наступления следующего дня.

И вот этот день наступил. День, который должен был стать — Кампиони искренне верил в это, — днем величайшей славы итальянского флота.

— Во-о-о-оздух!!! — раздался отчаянный вопль какого-то моряка.

Со стороны солнца на эскадру заходили британские торпедоносцы.

Центральное Средиземноморье, борт авианосца "Игл"

01 сентября 1940 г., 07 часов 29 минут

Сэр Эндрю Каннингхэм, державший флаг на авианосце "Игл", с удовлетворением наблюдал с мостика за заходящими на посадку "Суордфишами" Кейли-Пича. (16) Результаты вылета были более чем удовлетворительными: торпеды летунов отправили на дно два эсминца и крейсер, еще один крейсер и один линкор были серьезно повреждены.

Справедливости ради надо отметить, что ни потопленный "Музио Аттендоло", ни поврежденный "Луиджи ди Кадорна" (как и эсминцы "Антонио Пигафета" и "Эмануэле Пессагно") Кампиони в эскадренном бою использовать отнюдь не собирался. А вот устроить сопровождаемому британцами конвою матерь Козимо эти легкие крейсера вполне могли бы, так что польза от удара по этим кораблям однозначно была.

Но самым удачным, конечно, был пуск с "Суордфиша" по "Джулио Чезаре". Торпеда лейтенанта Ксандера Уэлсли угодила линкору точно в рудевое перо, полностью лишив корабль маневра — управлять им теперь возможно было только машинами, так что из предстоящего боя старичок полностью выпадал, медленно отползая в северном направлении, а его место в строю спешил занять шедший до этого последним "Кайо Дуилио". Итальянцы стремились сблизиться на дистанцию залпа своих старых линкоров, чего сэр Эндрю хотел бы избежать.

— Передайте на "Вэлиант" и "Уорспайт", приказ обоим кораблям взять курс двести восемьдесят пять. — приказал Канингхем радисту. — Строй сохранять. Пусть выбьют головной линкор и принимаются за следующий, покуда этот идиот продолжает идти кильватерным строем. Всем остальным кораблям продолжать движение по курсу двести семьдесят.

Корабли Кампиони и впрямь шли кильватерным строем, надеясь, благодаря преимуществу в скорости, обогнать два британских линкора, как и весь идущий строго на запад конвой, сблизиться, и в полной мере реализовать преимущество в числе орудий главного калибра. Маневр Канингхема позволял "Вэлианту" и "Уорспайту", пока еще обгонявших итальянцев, "подрезать" вражескую эскадру и объединенной мощью выбивать итальянские линкоры по одному... Если они продолжат движение тем же курсом, естественно.

Центральное Средиземноморье, борт линкора "Витторио Венето"

01 сентября 1940 г., 07 часов 42 минуты

— Синьор адмирал, с "Литторио" передают о начале поворота "Вэлианта" и "Уорспайта" к норд-вест-весту. — доложил радист.

— Хитрец. — усмехнулся Иниго Кампиони. — Приказ соединению линкоров: поворот все вдруг на двадцать градусов влево, лечь на курс двести двадцать, ход снизить до двадцати узлов. И прикажите соединению эсминцев и крейсеров начать движение для охвата противника с тыла, в соответствии с планом боя. Приоритетная цель — авианосец. К черту конвой, пускай найдут и утопит этот плавучий аэродром!

Главнокомандующий итальянским флотом поднес к глазам окуляры бинокля и попытался разглядеть эволюции противника, казавшегося со второго в строю корабля размытыми силуэтами.

— Сейчас мы у вас, голубчики, за кормой проскочим. — пробормотал он. — Что вы на это скажете, синьор Канингхем?

Центральное Средиземноморье, борт авианосца "Игл"

01 сентября 1940 г., 08 часов 13 минут

— Противник начал поворот все вдруг к зюйд-весту, сэр! — гаркнул командир радарной установки.

— Что ж вы так кричите, милейший? — усмехнулся Канингхем. — Нас покуда еще не убивают. Связисты, радируйте: "Вэлианту" и "Уорспайту" снизить скорость до пятнадцати узлов. "Вэлианту" ложиться на курс десять, "Уорспайту" поворот на курс восемьдесят пять. Охватим-ка мы их головной корабль с двух сторон, пожалуй.

Прошло несколько напряженных минут, когда все присутствующие на мостике авианосца ждали, что предпримет в ответ вражеский командующий.

— Господин адмирал, сэр! — обратился к сэру Эндрю радист. — Сообщение с "Нептуна"! Наблюдают на радарах множественные цели на норд-ост-ост! Двигаются экономичным ходом курсом сближения с соединением прикрытия!

— А вот и вражеские эсминцы с крейсерами пожаловали. — глубокомысленно произнес адмирал. — Но отчего они идут так медленно? По логике вещей, должны бы нестись на всех парах... Радируйте "Нептуну": приказываю продолжать движение прежним курсом. И передайте пожалуйста мистеру Кейли-Пич, что я прошу ускорить подготовку его машин к повторному вылету.

Канингхем секунду помолчал.

— Они нам скоро ой как понадобятся. — добавил он, и, уже себе под нос, пробормотал: — Но, черт возьми, почему экономичным ходом? Что задумал плут Кампиони?