Машина Апокалипсиса

У Вторженца замах на что-то большее, я нутром это чую. И он где-то рядом. Этот таинственный умник пытается изменить тутошнюю действительность. Получить в игровом мире все выгоды и все призы, которые этот мир может дать. Он ведет очень большую игру. Если моя мысль правильна, и Вторженец ведет эту игру от третьего лица, влиять на ситуацию он может, используя кого-то из тех, кого я знаю. Мастера? Вряд ли. Мастер слишком могущественен, и у него своя игра. Он создает собственный алгоритм, пытается подчинить себе эту действительность теми средствами, которые дает ему его статус Темного Мессии. Магией в основном. В его распоряжении Большой Круг магов и армия из проминжей. Почти не сомневаюсь, что Мастер дергает как марионетку императора Эльдареда. Я это понял после того, что случилось в Коловашии. Возможно, таинственная ситуация с Орморком — его рук дело.

Между прочим — возникает из всего, что я знаю, такой вывод, — Мастер больше всего смахивает на Вторженца. Когда из-за вызванного вирусом сбоя миры поменялись местами, находившиеся в игровой реальности геймеры остались тут. Как это стало возможно? Только в одном случае — материализовалась игровая персонификация игрока. Собственно компьютерная программа. Это значит, что я, Хатч, Тога, Мастер, тот же самый Вторженец попали сюда как программные клоны реальных людей. Это и Консультант подтвердил. Так, а что я знаю о Мастере? То, что помимо прочего он руководит таинственными магами-аниматорами, и эти аниматоры создают искусственные живые существа, проминжей. Поскольку в этом мире все, что попало сюда из настоящей реальности, превращается в приемлемые для мира фэнтези артефакты, можно предположить, что анимационная магия — волшебный эквивалент компьютерной графики. Интересная мысль, елки-моталки!

С другой стороны, я знаю, что и Шамхур Рискат использует демонов-проминжей. Короче, если мои предположения верны, логика Главного Квеста неминуемо приведет меня, во-первых, в Кубикулум Магисториум, а во-вторых, к Шамхуру Рискату. И вот тогда очень многое окончательно прояснится.

Совсем не исключено, что Вторженец использует меня. Я почти в этом уверен. Вторженец не может не знать, ради чего я здесь и чем занят. У меня появилась забавная мысль — а если я буду проваливать задание за заданием, что тогда? Какие выгоды получит этот неведомый Демиург? Вообще, прикольно получается: мы имеем нового Демиурга и мы имеем Темного Мессию. Прямо Армагеддец какой-то назревает. Апокалипсис, блин. И мне выпала честь в этом поучаствовать. Хрен его знает, стоит ли этому радоваться.

Итак, брат Леха, давай предположим — только предположим, — что не Мастер, а именно Шамхур Рискат и есть Вторженец, автор всего этого вселенского кавардака и новый творец истории мира. И тогда все вроде становится на свои места. Рискат собирается стать — или уже стал, — Мессией местного разлива: у него даже своя организация есть, и название у нее вполне эзотерическое — "Истинный путь". Но вот чего добивается этот парень? Я знаю, что альбарабийский чернокнижник ищет реликвии Заламана. А еще он анонимно финансирует раскопки в Орморке и собрался внедрить туда своего человека — Захариуса. Похоже, этот Орморк и есть ключик, который поможет мне открыть секреты Шамхура Риската на нынешнем этапе Главного Квеста. Вернее, то, что нашли авернийские маги в этом самом Орморке, и что окружено такой секретностью. Если бы не дурацкая ситуация, в которую я попал, уже сегодня ночью я мог бы узнать важные вещи. Но я сижу в тюрьме и раскаляю мозги в поисках ответов на интересующие меня вопросы. И пока ничего стоящего в голову не приходит...

— Эй, парень!

Я вздрогнул и открыл глаза. У двери моей камеры стояли давешний офицер и два тюремщика. Один из них отпер дверь, и офицер вошел вовнутрь.

— Ты свободен, — сказал он мне своим жестяным бесцветным голосом. — За тебя внесли залог. Так что собирайся и выметайся отсюда, пока я не передумал.

Подобные предложения не из тех, которые просят повторить. Я тут же вскочил на ноги и вышел из камеры в коридор. Тюремщики проводили меня обратно в кордегардию: здесь полицейский чиновник открыл ключом сундук и выдал мне мои вещи, все до единой.

— И кто же мой благодетель? — не выдержав, спросил я офицера, который к этому моменту появился в кордегардии.

— Не благодетель, а благодетельница, парень. Сама Шагирра заплатила за тебя штраф. Так что бери в руки свою задницу и вали отсюда. И впредь не попадай ко мне в руки — не советую...

Глава четырнадцатая: Байкер из склепа

Вызов скелета — по умолчанию.

Шагирра и Хатч ждали меня у выхода из сторожевой башни. Я подошел к эльфийке и с поклоном сказал:

— Спасибо тебе, милая. Даже не знаю, как тебя благодарить.

— Не стоит благодарности, Нанхайду, — улыбнулась певица. — Для меня честь помочь тебе. Прости, что сразу не пришла тебе на выручку. Надо было закончить шоу.

— Леха, фурор полный! — шепнул мне Хатч. — Мы зажгли по полной! А гитара у меня звучала просто отпадно. Эти эльфийские струны, которые мне подарили в Саграморе — просто мистика какая-то. "Пикато" рядом не валялись. Короче, шоу маст гоу он. Народ валил из театра в слезах.

— Если прочие ваши вещи были похожи на первую, ничуть в этом не сомневаюсь... Я твой должник, Шагирра, — обратился я к эльфийке. — Если есть возможность отплатить тебе службой, я готов.

— Делай то, что должен делать, — загадочно ответила певица. — Валерэль рассказал о вашей встрече с Нехаиром, и я понимаю, что твой путь определен свыше. Может быть, сейчас судьба народа эльфов зависит от тебя.

— Это ты что ли Валерэль? — спросил я Хатча.

— Так меня называют мои друзья-эльфы. Я у них в доску свой. Ты куда сейчас?

— Похоже, время уже за полночь, — я посмотрел на черное небо без единой звезды на нем. — Пора мне на свидание.

— Я свободен, могу пойти с тобой, — предложил Хатч.

— Нет, Валерчик, лучше будет, если я пойду один. Не обижайся. Хотя на кладбище по ночам страшновато в одиночку, но как-нибудь справлюсь.

— Ты что, на кладбище собрался? — ужаснулся Хатч.

— Ага. На черную мессу.

— Шутишь?

— Серьезно говорю.

— Леха, ты просто чокнутый.

— У меня выбора нет. Потом все расскажу. Пост фактум.

— Если тебе нужны еще деньги, Нанхайду, — сказала Шагирра, глядя на меня своими огромными карими глазищами, — спрашивай, не стесняйся.

— Лучше ответь мне на вопрос — о чем была твоя первая песня? Кое-что я понял, но не все.

— Эта песня о мечте. О пути в Аэндр-Тоэль, Обетованное королевство. Новый светлый мир, в котором не будет страха, жестокости и унижения. О том, что однажды для эльфов закончатся времена бедствий, и мы снова станем счастливым народом. Таким, каким были во времена Шестицарствия.

— Аэндр-Тоэль? О нем мне говорил ваш ведун, Финнваир.

— Ты встречался с Финнваиром?

— Было дело. Хатч не рассказывал, как мы попали в плен к вашим?

— Рассказывал. Ты друг эльфов, Нанхайду. И в тебе наша надежда.

— Что это значит?

— Пока не знаю. Но придет день, и для нас все изменится. И ты очень многое для этого совершишь.

— Если честно, я бы хотел вам помочь. Но не знаю, как.

— Положись на свою удачу, Нанхайду, — Шагирра коснулась моей руки своими тонкими пальчиками, и это прикосновение всколыхнуло мое сердце. — Мы мыслями и сердцем с тобой, друг. А теперь прости меня, я должна тебя покинуть.

— Мы остановились в гостинице "Королевская доблесть", это лучший отель в городе, — сообщил Хатч. — Я буду ждать тебя там. Сделаешь свое дело, и давай к нам. Выпьем на встречу и прикинем планы на будущее. Надо Тогу искать. Как он без нас, бедняга?

— Обязательно, дружище. Утром встретимся.

— Удачи, Нанхайду! — сказала мне Шагирра.

Я не удержался и послал ей воздушный поцелуй. Искренний и от всего сердца. Все, что произошло со мной в последнее время, еще раз убедило меня, что мне с эльфами по пути. И этот путь надо пройти до конца.

* * *

* * *

* * *

*

Старое городское кладбище располагалось в северном конце города и больше походило на дремучий лес — так тут все заросло. Судя по карте, гробница графа Тарлога, возле которой меня должен ожидать посланец Риската, находилась в самом углу кладбища.

Прогулка по ночному погосту — не самое приятное занятие. Сразу за воротами меня обступила какая-то неестественная и оттого жуткая тишина. Я шел по дороге, а вокруг меня были старые могилы с замшелыми полуразрушенными надгробиями. Надгробные статуи смотрели на меня мертвыми глазами. Я старался не смотреть по сторонам и думать о чем-нибудь приятном, но сердце у меня все равно бешено стучало. Любой шорох заставлял меня останавливаться и озираться по сторонам.

— Шаба, — прошептал я, — ты меня слышишь?

— Да, хозяин, — отозвался алмаз.

— Я сейчас обделаюсь со страху.

— О, хозяин! — прохныкал камень. — Если бы я могла тебе помочь перебороть твой страх...

Я дошел до развилки, сверился с картой, свернул налево, углубившись в кладбищенский парк. Здесь были не просто могилы — огромные склепы с колоннами, статуями, резными дверями. Видимо, в этой части кладбища хоронили знатных особ и богачей. И тут я заметил, что впереди за деревьями горит огонек.

— Меня ждут, — сказал я сам себе. — Очень приятно.

Аллея, по которой я шел, в конце концов уперлась в небольшую площадку, с трех сторон окруженную склепами. Огонек оказался пламенем свечи, установленной на высоком прямоугольном надгробии прямо в центре этой площадки. Из полумрака под деревьями ко мне шагнула темная фигура в широком плаще с капюшоном.

— Что ты здесь ищешь, человек? — замогильным голосом осведомился призрак.

— Истину и путь, — сказал я пароль из записки Риската.

— Истина где-то рядом, — ответил призрак. — Добро пожаловать, собрат!

— Истина где-то рядом, — повторил я и усмехнулся. — Слушай, а агент Малдер не из ваших?

— Что ты сказал?

— Да так, ничего.

— Я ждал Шукру. Почему он не пришел?

— Шукру поймали. Он сейчас в тюрьме. Он велел мне отдать тебе медальон.

— Если так, покажи перстень Учителя.

— Вот он, — я протянул руку так, чтобы агент Риската мог увидеть перстень с тигром.

— Хорошо, — вздохнул посланец и сбросил капюшон. У него было лицо типичного фанатика. Бледное, изможденное, поблескивающие в темноте глаза окружали темные тени, и я вздрогнул — неужели опять вампиры? — Меня зовут О`Джа, я координатор Истинного Пути в Авернуа. Как твое имя?

— Говоришь, тебя зовут O`Джа? Очень приятно. А я Боб Марли.

— Хорошо, собрат Марли. Я передам Учителю твое имя. Теперь отдай мне медальон Венсана.

— Минуточку. Шукра велел забрать у тебя деньги для профессора.

— Деньги здесь. — O`Джа показал пальцем на кожаную сумку, стоявшую у надгробия. — Дай мне медальон.

— Пожалуйста, собрат.

Я достал из споррана сработанную гномом-ювелиром бижутерию и протянул агенту. Координатор схватил медальон, глаза его сверкнули огнем.

— Это он! — воскликнул O`Джа. — Хорошая работа, собрат. Учитель будет доволен. Ты заслужил награду. И ты ее немедленно получишь.

— Награда — это хорошо, — сказал я. — Что за награда?

— Ты получишь компаньона, который будет помогать тебе и защищать тебя от врагов. Подойди к алтарю.

Я подчинился. О`Джа сбросил на землю свой плащ, раскинул руки и затянул какую-то странную песню. Текст песни был таким же смурным, как ее мотив:

Мир-это сон.

Жизнь — это миг перед пробуждением.

Пробуждение в Смерти!

Иди дорогой Пробуждения,

Иди дорогой Вечности,

Вступи на Истинный Путь,

И твои глаза узрят Вечность.

Я верну тебя к жизни,

Я покажу тебе Лик Бессмертия,

Я покажу тебе Главные Истины,

Вступи на Истинный Путь,

И твои глаза узрят Вечность!

О`Джа раз за разом повторял свою песню, и мне порядком надоели его завывания, но тут в глубине аллеи возникло какое-то движение, и показалась светлая фигура, направляющаяся в нашу сторону. У меня душа ушла в пятки. Вот еще только привидения для полного счастья мне не хватало. Однако фигура подошла ближе, и я понял, что это не призрак. Новым действующим лицом оказалась совсем молоденькая девушка, одетая только в коротенькую ночную рубашку на бретельках. Фигурка у девушки была на заглядение, но шла она как-то странно. Присмотревшись, я с удивлением узнал студентку по имени Шарле, ту самую, с которой встретился в университете в первый день пребывания в Лоэле.

Шарле подошла к О`Джа и остановилась, глядя на него невидящими широко открытыми глазами. Сомнамбула, догадался я. Координатор провел рукой над головой девчонки и легонько подтолкнул ее к надгробию, на котором стояла свеча. Шарле покорно шагнула к надгробию, забралась на него и растянулась на спине, вытянув руки вдоль тела.

— Возьми, собрат, — О`Джа подал мне тяжелый кривой кинжал с богато украшенной рукоятью. — Убей эту язычницу, и на тебя снизойдет милость Учителя. Пролитая кровь привлечет к тебе демона-компаньона из Инферно.

— Убить? — Я похолодел. — Это что, шутка?

— Я понимаю твои колебания. Но ты не должен сомневаться. Это всего лишь женщина. Грязное, лживое, похотливое, несовершенное существо. Ты освободишь ее душу от тягостного сна под названием Жизнь. Втайне каждый смертный желает избавиться от страха перед неведомым. Избавь ее от страха. Пролей ее кровь, и ты обретешь Защитника.

— Прости меня, почтенный, но я недавно вступил в ваше братство и плохо понимаю ваши цели. Объясни мне, недостойному, в чем цель "Истинного пути".

— Шукра плохо объяснил тебе наши планы? — Координатор засмеялся. — Ничего другого от этого глупца я и не ожидал. Хорошо, собрат, я попробую растолковать тебе некоторые основы нашего учения. Что ты видишь вокруг себя?

— Кладбище.

— Частью чего является это кладбище?

— Наверное, частью мира.

— Верно, собрат Марли. Учитель говорит, что весь этот мир — иллюзия. Истинный мир сокрыт от человеческого ока. Но тот, кто обладает Знанием, видит его. Когда Знание придет к нам, этот мир перестанет существовать. Наступит новая эпоха, в которой каждый из верных будет подобен богам. Так говорит Учитель.

— О каком Знании ты говоришь?

— О Постижении, которое дает обладание пятью реликвиями. Тот, кто получит пять реликвий Создателя, сам станет живым богом и сможет творить новый день. — Координатор показал мне медальон Венсана. — Одну из реликвий ты сегодня принес и отдал мне. Это хорошо. Ты приблизил день, когда изменится мир. А теперь не мешкай. Пролей кровь и прими дар Учителя.

— Знаешь, приятель, мне еще не приходилось резать ножом полуголых теток, — сказал я. — Есть в этом что-то патологическое.

— Ты не знаешь Закона? — Координатор уже с подозрением посмотрел на меня.

— Знаю. Но все равно, это как-то...

— Оставь сомнения, собрат Марли, и поторопись. Кровь следует пролить до рассвета.

Я взял кинжал, шагнул к надгробию, превращенному в алтарь. Шарле мирно спала. Ее лицо в тусклом свете свечи казалось нежным и мягким, как у ребенка.