Эльфийская кукла

— Славно провели ночь после охоты? — спросил Джон. — Ну-ну. Нет желания показать трофеи?

— Эй, вы спятили! — Я потянулся к рукояти катаны. — А ну, отпусти девчонку, или...

— Стоять! — крикнул Эрик, приставив кинжал к горлу Шамуа. — Оружие на пол!

Шамуа только вращала полными ужаса и слез глазами. Говорить она не могла: эти подонки завязали ей рот ее же чадрой.

— Храбрецы! — сказал я презрительно. — Благородные рыцари, мать вашу. Не могли победить в честном состязании, так решили действовать, как самые распоследние ушлепки. Об такую мразь как вы и клинок марать не хочется. Что вам нужно?

— Где труп вампира? — спросил Джон. — Где ваш трофей?

— Бэмби, покажи ему голову, — велел я.

— Ты что, хочешь отдать им наш трофей? — шепнула мне охотница.

— У нас нет выбора. Они убьют Шамуа.

— Эй, быстрее давай! — прикрикнул Эрик, продолжая держать кинжал у горла моей блондинки. — У нас мало времени.

— Отпусти девчонку, потом будем говорить.

— Лорд Алекто, не надо дергать тигра за усы, — сказал Джон. — Никто никого не хочет убивать. Отдай голову, и получишь свою козочку в целости и сохранности.

— Ладно, — процедил я. — Бэмби, отдай им голову.

— Ни за что! — воскликнула охотница.

— Бэмби, — повторил я, — отдай им голову. Так надо. Делай, что я говорю.

— Ладно, суки, подавитесь! — крикнула Бэмби и бросила мешок к ногам Джона. Сламбо-старший поднял мешок, заглянул в него и сразу заулыбался.

— Вот и хорошо, — сказал он. — Видите, всегда можно договориться. А теперь бросайте на землю оружие. Быстро, иначе Эрик перережет девке глотку.

— Ваша воля, — я снял перевязь с катаной, бросил на землю, потом вытащил из-за пояса вакидзаши и положил рядом. — Бэмби, брось палаш.

Охотница с такой яростью швырнула оружие на землю, что Сламбо невольно сделал шаг назад.

— Чего ждете? — сказал я. — Отпустите девчонку. Видите, мы без оружия.

— Одну минутку, лорд Алекто. Нам нужны деньги. Хотим попросить у тебя в долг немного.

— У меня нет денег.

— Эрик, режь! — скомандовал Джон.

— Погоди! — Я сунул руку в спорран, достал мешок с дукатами и бросил разбойнику. — Вот, это все. Больше у меня нет.

— А у тебя, красотка? — спросил Сламбо у Бэмби.

Охотница плюнула в его сторону и показала непристойный жест.

— Приятно иметь дело с благородными людьми, — Сламбо ухмыльнулся, подобрал с пола пещеры кошелек, наше оружие и шагнул к выходу. — Лошадей мы тоже прихватим, нам они пригодятся. А девку оставим снаружи. Соблазнительно, конечно, взять ее с собой — хороша милашка, аж глазам больно! Как она в постельке, рокарец?

— Тебе этого не узнать. С такими, как ты только шлюхи рыночные спят.

— Красиво говоришь, складно. Но только сила у нас, а не у тебя. Братья Сламбо тебе не по зубам, пастух ты бабий! Хорошо, делаем, как уговорились, получишь ты свою блондешку. Только не вздумайте двигаться еще пять минут. Если выйдете отсюда раньше, чем нужно — девчонка умрет.

— Мы еще встретимся, Сламбо, — пообещал я. — Из-под земли вас достану. По судам затаскаю.

— Вряд ли, герой. Слышал о девятом правиле Боевого Братства? Как только мы с Эриком наденем плащи Братства, нам будут прощены все совершенные преступления и проступки, если таковые были, и о них никто не прознал. А на поединок ты нас вызвать не сможешь, рыцарям Братства запрещено драться на дуэлях со светскими лордами. Укуси себя за задницу от бессилия, рокарец. Или займись этой хирнландской стервой, пусть она тебя утешит своими прелестями.

— Рано радуешься, свинья, — сказал я. — Я найду способ с вами рассчитаться.

— Прощайте, неудачники, — сказал Джон, издевательски поклонившись нам на прощание. Потом братья-подонки, таща упирающуюся Шамуа и наши с Бэмби мечи, вышли из пещеры.

— Подумать только, что мы спасли этим сукам жизнь! — сказал я, глядя на Бэмби.

— Ты во всем виноват! — Охотница сжалась в комок, как злая кошка. — Ты потащил с нами эту сикуху! Если бы не она...

— Бэмби! — Я схватил девушку за руку, привлек к себе. — Не злись. Все под контролем. Мы еще посмеемся над этими уродами, слово даю.

— Плевать на твое слово! — в глазах Бэмби стояли слезы ярости и обиды. — Ненавижу тебя. Ты испортил мне жизнь.

Я хотел ответить ей, но снаружи пронзительно заржала Ариа, а потом послышались громкие ругательства и топот копыт. Еще минуту мы с Бэмби прислушивались к тому, что творится у входа в пещеру, но было тихо.

— Стой здесь, — сказал я девушке и вышел из пещеры.

Шамуа была жива. Растрепанная и заплаканная, она стояла у входа, беспомощно опустив руки, и у меня от этого зрелища сердце защемило. Попутно я заметил, что проклятые крохоборы сняли с Шамуа все ее побрякушки, кроме сережек. Увидев меня, девчонка бросилась мне на шею и заревела навзрыд, так громко и жалостно, что я сам чуть не расчувствовался.

— Господин! — всхлипывала она у меня на плече. — Милый мой господин Алекто! Я уж думала... думала...

— Все хорошо, моя радость, — твердил я, гладя ее по голове, — все отлично. Мы вместе, все кончилось. Не надо плакать, перестань.

— Нет уж, поплачь, чертова шлюшка! — заорала на Шамуа появившаяся Бэмби. — Если бы не ты...

Ответить разгневанной охотнице я не успел, и слава Богу — уж слишком непарламентские выражения вертелись у меня на языке. Из расположенного вблизи пещеры густого кустарника появилась Ариа. Мотая головой, она подошла ко мне, ткнулась мордой в мое плечо и заржала. Я со всех сторон был окружен любящими женщинами.

— Не смогли они тебя увести, солнышко мое! — радовался я, похлопывая свою лошадку по морде. — Хрен им, чугунам засратым! Бэмби, одна лошадь у нас есть.

— Ну и что? — Охотница села на камень, сжала голову ладонями. — Провались оно все! Я проиграла. Черт, как я себя ненавижу.

— У меня есть план, — сказал я.

— Иди ты знаешь, куда со своими планами!

— Нет, реально, есть. Ты возьмешь мою лошадь и поскачешь в Лоэле. Объяснишь фон Данцигу, что случилось. А мы с Шамуа что-нибудь придумаем. Уж как-нибудь доберемся до Авернуа.

Ариа недовольно зафыркала. Это было что-то вроде: "Любимый, какой же ты все-таки подонок! Мало того, что развел целый гарем, так я еще должна прислуживать твоим девкам?"

— Ты это серьезно? — Бэмби посмотрела на меня с изумлением.

— Нет, шучу с горя. Чего сидишь? Время идет.

Бэмби не заставила себя уговаривать. Тут же вскочила в седло, и Ариа, бросив на меня укоризненный взгляд, рванулась в галоп. Когда охотница скрылась за деревьями, я почувствовал хоть маленькое, но облегчение. И тут появился Консультант.

— Добрый день! — заявил он мне, как ни в чем не бывало. — Счастлив сообщить вам новости. Вы переведены на шестнадцатый игровой уровень. Вот, извольте ознакомиться, — он протянул мне пергамент.

— Добрый день? — сказал я, ломая на пергаменте печать. — Шутки у вас, я скажу...

Пока Консультант улыбался испуганной и зареванной Шамуа, я пробежал грамоту глазами. Мне присваивался титул: "Странствующий рыцарь — мастер компромисса" и начислялись очки в номинациях: Красноречие (2 очка), Скрытность (2 очка), Магические искусства (2 очка), Работа в команде (2 очка). Плюс одно очко я получал бонусом за "гуманное отношение к женщинам". Ниже шел перечень призов: 2500 дукатов, повышение выносливости — 15 единиц с постоянным эффектом, гномская совершенная бригантина (работа андерландского мастера Вольфа Фоккера, класс защиты 4, стоимость 2700 дукатов) и магическая способность: атака шаровой молнией — паралич 3 секунды, урон здоровью 15 единиц.

— Призы вы можете получить у лошадника Ульса, здесь, в Нолси-Ард, — заявил мне Консультант. — Выбрали приз?

— Эти негодяи забрали мое оружие, — сказал я, глядя Консультанту в глаза. — Что мне теперь делать?

— Попытаться его вернуть.

— Вы просто трепачи, вся ваша компания "Риэлити". У меня украли вечные предметы снаряжения. В первый раз я так и не получил обратно меч и доспехи. И теперь будет то же самое, так?

— Не теряйте надежды. У вас есть право вернуть свои мечи. Старайтесь. Так как насчет приза?

— Мне нужны лошади. Поэтому я выбираю деньги.

— Советую взять бригантину. Или Электрический Удар. Вы совсем не развиваете свои магические таланты.

— Нет. Беру деньги. У меня на руках куча женщин.

— Воля ваша. Еще раз поздравляю с переходом на новый уровень.

— Постойте. Я могу еще раз изменить свой статус?

— Только при достижении двадцатого уровня. Или вступайте в одно из сообществ.

— Понятно. Ладно, пойду забирать деньги.

— Чего он от вас все время хочет, господин Алекто? — спросила Шамуа, когда Консультант по своему обыкновению растаял в воздухе. — Он что, ваш демон-компаньон?

— Нет, — сказал я. — Он из местной администрации.

— Админи... — Шамуа с мольбой посмотрела на меня.

— Идем домой, радость моя, — я обнял девушку за плечи и повел от пещеры. — Мне надо отдохнуть и прийти в себя. Да и тебе тоже.

* * *

* * *

* * *

Контора лошадника Ульса находилась недалеко от монастыря, в приземистом каменном доме с соломенной крышей. Лошадник выслушал меня и тут же выложил на стол мешок с дукатами.

— Пересчитай, — велел он.

— Я тебе верю, — сказал я, забирая мешок. — И хочу купить у тебя лошадей.

— У меня нет лошадей на продажу, — заявил Ульс.

— Тогда почему у входа вывеска: "Лучшие лошади в Уэссе по низким ценам"? — осведомился я, чувствуя, что опять начинаю злиться.

— Потому что потому. У меня остались две лошади, но за них уже внесен задаток.

— И кто его внес, братцы Сламбо?

— А тебе какое дело? Я получил за каждую лошадь по тысяче дукатов и обязался не продавать их до следующего воскресенья.

— Понятно, — я скрипнул зубами. Эти подонки предусмотрели решительно все. Заплатили задаток моими же деньгами и лишили меня возможности купить лошадь. — А если я перекуплю коней?

— Невозможно. У тебя нет таких денег.

— У меня две с половиной тысячи дукатов. Забирай их.

— Не выйдет, милсдарь. Две с половиной тысячи стоит только одна лошадь. А тебе, как я понимаю, нужны две. Плюс сбруя, это еще тысяча.

— Слушай, я тебя по-человечески прошу. У меня неприятности из-за двух подонков. Срочно нужны лошади. Выручишь — отблагодарю.

— Предлагаю сделку, милсдарь, — Ульс почесал бороду, посмотрел на меня испытывающе, будто оценивал мою готовность пойти до конца. — Давай меняться. Деньги мне не нужны, но одну лошадь ты можешь взять платой за свою девку.

— За какую девку? За Шамуа?

— Ага, — отвечал Ульс. — Она мне понравилась. Редкая красотка. Мой сын содержит в Нолси-Ард корчму с танцовщицами, но все они страшные, как горные гадюки. Твоя подружка пользовалась бы большим успехом, а я бы начислил тебе... ну, пять процентов с дохода.

— Потанцевать, значит, захотелось? Ах ты, сволочь! — Я сжал кулаки, шагнул к торгашу, намереваясь разобраться с ним по полной программе, но Ульс был готов и к такому повороту разговора. Мне в грудь немедленно был нацелен арбалет, и я понял, что шансов у меня никаких.

— Проваливай отсюда, сопляк, — заявил мне лошадник, не опуская арбалета. — И радуйся, что я сегодня в хорошем настроении.

Я вышел на улицу в такой ярости, что готов был убить сто тысяч человек. Шамуа тут же повисла у меня на шее и осведомилась, почему у ее господина такое хмурое лицо.

— Не будет у нас лошадей, — сказал я и рассказал Шамуа о предложении, которое мне сделал лошадник. — Нам нужно уходить отсюда как можно быстрее.

— Господин, если позволите, я бы хотела поговорить с этим человеком. Нам ведь нужны деньги, не так ли?

— Шамуа, что у тебя на уме? Не хватило на сегодня приключений? Мы в полном отстое, и я не смогу тебя защитить. Надо убираться отсюда, пока нас обоих не заставили танцевать стриптиз под прицелом арбалета.

— Господин, я все понимаю. Только несколько слов.

— Шамуа, что же ты делаешь? — вздохнул я. — Ладно, идем!

Ульс даже не удивился моему возвращению. Удивило его то, что вместо меня начала говорить Шамуа. А меня просто прибило то, что она заявила лошаднику.

— Танцевать? — сказала Шамуа, уперев руку в бедро. — Почему бы и нет? Но с порядочными девушками заключают контракт. Сколько ты мне будешь платить?

— Платить? — Ульс довольно долго пытался осознать происходящее. — Это мой сын, Джем будет тебе платить. Надо с ним говорить.

— Где мне найти твоего сына?

— Он... он недалеко живет. Сейчас позову.

Ульс выскользнул бочком на улицу, оставив нас вдвоем. Я таращился на Шамуа во все глаза: такой мне ее еще не приходилось видеть.

— Мы попросим двадцать пять процентов от выручки, господин Алекто, — заявила Шамуа, обнимая меня за шею. — Он согласится, вы увидите. И у вас будет лошадь. Никуда они не денутся.

Очень скоро слухи о новой танцовщице облетели весь Нолси-Ард, а ближе к вечеру в заведение Джема набилось все мужское население городка. Вообще-то, таверна меня удивила. Я уже говорил, что Нолси-Ард оказался редкостной дырой, но вот местный очаг культуры оказался вполне презентабельным строением с большим залом (правда, гости здесь сидели не за столами, а на здоровенных топчанах, что напомнило мне восточную чайхану), обилием ярко горящих медных светильников, большим дощатым помостом в середине зала и вполне приличной кухней, и большим выбором напитков — от местного ринка до отличного пива.

Наш разговор с хозяином корчмы, Рыжим Джемом, получился вполне конструктивным, и это была заслуга Шамуа. Как только Джем увидел ее, так сразу стал слаще меда. Шамуа, признаться, удивила меня своей деловой хваткой: сразу перешла к делу, обговорила каждый пункт своего "контракта" и сумела в итоге поднять нашу долю прибыли от будущего шоу с пяти до двадцати пяти процентов, как и предполагала с самого начала. У малышки определенно были все задатки хорошего бизнесмена. Подозреваю, что девонька выторговала бы больше (Рыжий Джем был, похоже, готов на все, лишь бы увидеть такое чудо на своей сцене!), но времени на споры просто не оставалось — корчма начала угрожающе быстро заполняться народом, жаждущим увидеть, как танцует заезжая красотка. Попутно я увидел тех самых девушек-танцовщиц, о которых упоминал Ульс, и сразу понял, почему Рыжий Джем так быстро согласился на наши условия: во-первых, так называемые девушки уже давно вышли из юного возраста, а во-вторых, красотой или даже смазливостью ни одна из них не блистала. Шамуа рядом с ними смотрелась как свежая сортовая роза среди лопухов. Короче, мы быстренько утрясли все условия: Джем обязался платить моей прелестнице восемьдесят фартингов за выступление, плюс чаевые, полученные от клиентов Шамуа могла оставлять себе. Я не совсем понял, о каких чаевых шла речь, сразу набычился и потребовал объяснений, но Шамуа тут же взяла меня за руку и выразительным взглядом попросила ей довериться. Вобщем, я принял все то, до чего они с Джемом договорились.

— Я рада, господин Алекто, что вы доверились мне, — резюмировала моя красавица, когда разговор был окончен, и договор с импресарио вступил в силу (впрочем, мы ничего с Джемом не писали и не подписывали, просто ударили по рукам). — Обещаю, что я не разочарую вас...