Аластер Рейнольдс "Алмазные псы, дни Бирюзы"

В этом не было ничего особенно необычного — слабеющая сеть постоянно выходила из строя, — но во второй раз за эту ночь у Наки защипало затылок. Должно быть, что-то случилось, подумала она.

Она открыла сводку новостей и начала читать. Пять минут спустя она будила Мину.

— Не думаю, что хочу в это верить, — сказала Мина Окпик.

Наки оглядела небеса, вспоминая детские знания о звездах. С некоторой незначительной корректировкой, учитывающей параллакс, старые созвездия все еще были более или менее такими же, если смотреть с Бирюзы.

— Думаю, это все.

— Что? — спросила Мина, все еще сонная.

Наки махнула рукой в сторону неясного участка неба, зажатого между Скорпионом и Геркулесом. — Змееносец. Если бы наши глаза были достаточно чувствительны, мы бы смогли увидеть это сейчас: небольшой всплеск синего света.

— С меня хватит маленьких уколов на всю жизнь, — сказала Мина, обхватив колени руками. Ее волосы были такими же чисто-черными, как у Наки, но подстрижены в строгую прическу с шипами, из-за чего она выглядела моложе или старше в зависимости от освещения. На ней были черные шорты и рубашка, оставлявшая ее руки обнаженными. Светящиеся татуировки изумрудного и индиго вились спиралью вокруг пегих следов случайного грибкового вторжения, покрывавших ее руки, бедра, шею и щеки. Полнолуние заставляло грибковые узоры немного светиться самим, переливаясь теми же изумрудными и индиго оттенками. У Наки не было татуировок и почти не было собственных грибковых узоров; она не могла не испытывать легкой зависти к украшениям своей сестры.

Мина продолжила: — Но серьезно, ты не думаешь, что это может быть ошибкой?

— Нет, я так не думаю. Видишь, что там написано? Они обнаружили это несколько недель назад, но до сих пор хранили молчание, чтобы провести дополнительные измерения.

— Я удивлена, что не было никаких слухов.

Наки кивнула. — Они довольно хорошо прикрыли все крышкой. Но это не значит, что не будет больших неприятностей.

— Мм. И они думают, что это отключение поможет?

— Я предполагаю, что официальное движение все еще продолжается. Они просто не хотят, чтобы остальные из нас засоряли сеть бесконечными домыслами.

— Не можем же мы винить нас за это, не так ли? Я имею в виду, все будут гадать, не так ли?

— Может быть, они очень скоро объявят о себе, — с сомнением сказала Наки.

Пока они разговаривали, дирижабль вошел в зону моря, в значительной степени лишенную биолюминесцентной жизни на поверхности. Такие зоны были почти так же распространены, как узловые области, где сеть была самой густой, подобно зияющим пустотам между скоплениями галактик. След от сенсорной капсулы было почти невозможно различить, и темнота вокруг них была абсолютной, нарушаемой лишь случайными бессмысленными поручениями одинокого спрайта-посыльного.

— А если они этого не сделают? — спросила Мина.

— Тогда, я думаю, у нас у всех гораздо больше неприятностей, чем хотелось бы.

Впервые за столетие к Бирюзе приближался корабль, начиная тормозить с межзвездной крейсерской скорости. Вспышка выхлопа субсветовика была направлена прямо на систему Бирюзы. Измерение доплеровского смещения пламени показало, что судну оставалось еще два года, но для Бирюзы это было совсем не так долго. Корабль еще не объявил о себе, но даже если окажется, что у него нет ничего, кроме благих намерений — возможно, короткая торговая остановка, — влияние на общество Бирюзы было бы неисчислимым. Все знали о неприятностях, последовавших за появлением "Пеликана в нечестии". Когда ультра вышли на орбиту, внизу было много беспорядков. Шпионы подрывали выгодные торговые сделки. Города боролись за престиж, конкурируя за технологические лакомые кусочки. Случались поспешные браки и столь же поспешные расставания. Столетие спустя старая вражда тлела прямо под поверхностью дружеской междугородной политики.

На этот раз было бы ничуть не лучше.

— Послушай, — сказала Мина, — это не обязательно должно быть так уж плохо. Возможно, они даже не захотят с нами разговаривать. Разве около семидесяти лет назад через систему не прошел корабль, даже не спросив вашего разрешения?

Наки согласилась; это было упомянуто во врезке к одной из основных статей. — У них были проблемы с двигателем или что-то в этом роде. Но эксперты говорят, что на этот раз нет никаких признаков чего-либо подобного.

— Значит, они пришли торговать. Что мы можем предложить им такого, чего у нас не было в прошлый раз?

— Полагаю, не так уж много.

Мина понимающе кивнула. — Несколько произведений искусства, которые, вероятно, будут не очень хорошо продаваться. Десятичасовые симфонии для носовой флейты, кому они нужны? — Она скорчила гримасу. — Предположительно, это моя культура, но даже я ее терпеть не могу. Что еще? Несколько открытий о жонглерах, которые, более чем вероятно, были повторены в других местах дюжину раз. Технологии, медицина? Забудь об этом.

— Они, должно быть, думают, что у нас есть что-то, ради чего стоит сюда приходить, — сказала Наки. — Что бы это ни было, нам просто нужно подождать и посмотреть, не так ли? Пройдет всего два года.

— Полагаю, ты думаешь, что это довольно долгий срок, — сказала Мина.

— На самом деле...

Мина застыла.

— Смотри!

Что-то пронеслось в ночи далеко внизу, затем горстка, затем дюжина, а затем и целая яркая эскадрилья. Спрайты-посыльные, поняла Наки, но она никогда не видела, чтобы столько их двигалось одновременно, и, очевидно, с одним и тем же поручением. На фоне темного океана огни завораживали: изгибались и петляли, меняя положение и иногда отклоняясь далеко от основной стаи, прежде чем вернуться по дуге к рою. И снова один из спрайтов поднялся на высоту воздушного корабля, задержавшись на несколько мгновений, размахивая крыльями, прежде чем улететь, чтобы присоединиться к остальным. Рой отступил, превратившись в плотный шар светлячков, а затем только в бледное шарообразное пятно. Наки наблюдала до тех пор, пока не убедилась, что последний эльф исчез в ночи.

— Ух ты, — тихо сказала Мина.

— Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное?

— Никогда.

— Немного забавно, что это должно произойти сегодня вечером, тебе не кажется?

— Не говори глупостей, — сказала Мина. — Жонглеры никак не могут знать о корабле.

— Мы не знаем этого наверняка. Большинство людей услышали об этом корабле несколько часов назад. Этого времени более чем достаточно для того, чтобы кто-то успел поплавать.

Мина согласилась с мнением своей младшей сестры. — Тем не менее, поток информации обычно не такой четкий. Жонглеры запоминают образы, но они редко проявляют какие-либо признаки понимания реального содержания. Мы имеем дело с бездумной биологической архивной системой, музеем без куратора.

— Это только одна точка зрения.

Мина пожала плечами. — Я бы хотела, чтобы мне доказали обратное.

— Ну, как ты думаешь, нам стоит попытаться последовать за ними? Я знаю, что мы не можем отслеживать спрайтов на большом расстоянии, но, возможно, нам удастся продержаться несколько часов, прежде чем разрядятся батарейки.

— Мы бы мало что узнали.

— Мы не узнаем, пока не попробуем, — сказала Наки, стиснув зубы. — Да ладно тебе, должно быть, стоит попробовать, не так ли? Думаю, что этот рой двигался немного медленнее, чем одиночный спрайт. По крайней мере, у нас было бы достаточно материала для отчета, не так ли?

Мина покачала головой. — Все, что у нас было бы, — это одно-единственное наблюдение с добавлением небольшого количества предположений. Ты знаешь, что мы не можем публиковать подобные вещи. И в любом случае, если предположить, что рой эльфов действительно имел какое-то отношение к кораблю, сегодня вечером будут сотни подобных наблюдений.

— Я просто подумала, что это может отвлечь нас от новостей.

— Возможно, так и было бы. Но это также привело бы к тому, что мы непростительно опоздали бы к нашей цели. — Мина понизила тон своего голоса, явно стараясь, чтобы он звучал разумно. — Послушай, я понимаю твое любопытство. Я тоже это чувствую. Но, скорее всего, это была либо статистическая случайность, либо часть глобального события, и у всех остальных было гораздо больше шансов поучиться. В любом случае, мы не можем внести ничего полезного, так что с таким же успехом можем просто забыть об этом. — Она потерла отметины на своем предплечье, прослеживая шипы с узором пейсли и завитки светящейся окраски. — И я устала, а впереди у нас несколько напряженных дней. Думаю, нам просто нужно записать это на свой счет, хорошо?

— Прекрасно, — сказала Наки.

— Мне жаль, но я просто знаю, что мы зря потратим время.

— Я сказала, хорошо. — Наки встала и оперлась о перила, проходившие по всей длине задней части воздушного корабля.

— Куда ты направляешься?

— Спать. Как ты и сказала, у нас впереди напряженный день. Мы были бы дурочками, если бы тратили время на погоню за счастливой случайностью, не так ли?

Через час после рассвета они вышли из мертвой зоны. Море внизу начало густеть от плавучей жизни, становясь тягучим и вялым. Примерно через километр в супе появились зловещие признаки структуры: сине-зеленое рагу из тягучих нитей и широких пластин, похожих на водоросли. Они наводили на мысль о плавающих полупереваренных внутренностях сражающихся морских чудовищ.

Еще через километр плавучая жизнь превратилась в сплошной растительный плот, воняющий рассолом и гниющей капустой. Еще через километр после этого плот уплотнился до такой степени, что лежащее под ним море было видно лишь изредка. Воздух над плотом был влажным, горячим и насыщенным микроскопическими раздражителями. Сам плот обладал удивительно завораживающим движением, подпрыгивая, извиваясь и вращаясь в соответствии с приливами и отливами причудливо локализованных систем течений. Это было так, словно множество невидимых ложек помешивали шпинат в огромной миске. Даже тень дирижабля, отодвинутая далеко вперед низким солнцем, оказала некоторое влияние на движение материала. Биомасса жонглера образами суетилась и извивалась, чтобы уклониться от следа тени, и особая целеустремленность движений напомнила Наки осьминога, которого она видела в аквариуме наземных обиталищ на Умингмактоке, протискивающегося сквозь невероятно маленькие щели в стеклянной тюрьме своего аквариума.

Вскоре они добрались точно до центра круглого плота. Он простирался от них во все стороны, окаймленный далекой лентой сверкающего моря. Создавалось впечатление, что воздушный корабль остановился над островом, таким же неподвижным и древним, как любой геологический объект. У острова даже была своего рода география: горбы, гребни и впадины, вылепленные из приторной текстуры слоистой биомассы. Но на Бирюзе было мало островов, особенно на этой широте, а узлу жонглера было всего несколько дней от роду. Спутники зафиксировали его рост неделей ранее, и Мина и Наки были отправлены на разведку. У них были строгие инструкции просто зависнуть над плавучим островом и задействовать несколько привязных датчиков. Если узел проявил бы какие-либо признаки необычности, из Умингмактока на скоростном дирижабле высылалась более опытная команда. Большинство узлов расходились в течение двадцати-тридцати дней, поэтому всегда существовала необходимость в некоторой срочности. Они могли бы даже прислать обученных пловцов, жаждущих нырнуть в море и открыть свой разум для общения с инопланетянами. Готовых — как они это называли — познать океан.

Но обо всем по порядку: вероятнее всего, этот узел окажется скорее интересным, чем исключительным.

— Доброе утро, — сказала Мина, когда Наки подошла к ней. Мина протирала сенсорную капсулу, которую она подняла ранее, собирая зеленую слизь, прилипшую к ее керамической капле. Все человеческие артефакты в конечном счете подвергались биологической атаке со стороны океана, хотя керамика оказалась наиболее устойчивой.

— Ты жизнерадостна, — сказала Наки, стараясь, чтобы это заявление прозвучало как само собой разумеющееся, а не осуждающее.

— А ты нет? Не у каждого есть возможность изучить узел с такого близкого расстояния. Используй это по максимуму, сестренка. Новости, которые мы получили прошлой ночью, не меняют того, что мы должны сделать сегодня.

Наки провела тыльной стороной ладони по носу. Теперь, когда дирижабль находился над узлом, она с каждым вдохом вдыхала в свои легкие огромное количество воздушных организмов. Пахло аммиаком и разлагающейся растительностью. Потребовалось огромное усилие воли, чтобы не продолжать тереть глаза еще сильнее, чем сейчас. — Ты видишь что-нибудь необычное?

— Рановато говорить.

— Значит, это "нет".

— Без зондов ты не сможешь узнать многого, Наки. — Мина сунула тампон в пакет для сбора отходов, плотно закрыв пластиковый колпачок. Затем она бросила пакет в ведро, стоявшее у нее под ногами. — О, подожди. Я видела еще один такой рой после того, как ты заснула.

— Я думала, это ты жалуешься на усталость.

Мина достала свежий тампон и энергично потерла темно-оливковое пятно на боковой стороне датчика. — Я получила свои сообщения, вот и все. Попробовала еще раз сегодня утром, но отключение до сих пор не снято. Я поймала несколько коротковолновых радиосигналов из ближайших городов, но они просто передавали записанное сообщение от Совета снежинок: следите за новостями и не паникуйте.

— Итак, давай надеяться, что мы не найдем здесь ничего существенного, — сказала Наки, — потому что не сможем сообщить об этом, если найдем.

— Они наверняка скоро снимут отключение. А пока, я думаю, у нас достаточно измерений, чтобы занять себя. Ты нашла эту программу спирального дрейфа в блоке бортового оборудования дирижабля?

— Я ее не искала, — сказала Наки, уверенная, что Мина никогда раньше не упоминала о такой вещи. — Но уверена, что смогу запрограммировать что-нибудь с нуля за несколько минут.

— Что ж, давай не будем терять времени больше, чем необходимо. Вот. — Улыбаясь, она протянула Наки тампон, кончик которого был покрыт зеленой слизью. — Ты займись этим, а я пойду и достану программу.

Наки взяла тампон после минутной задержки.

— Конечно. Расставляйте приоритеты в задачах в соответствии со способностями, верно?

— Я не это имела в виду, — успокаивающе сказала Мина. — Послушай, давай не будем спорить, ладно? Мы были лучшими друзьями до вчерашнего вечера. Я просто подумала, что так будет быстрее... — Она замолчала и пожала плечами. — Ты знаешь, что я имею в виду. Я знаю, ты винишь меня за то, что я не позволила нам последовать за спрайтами, но у нас не было выбора, кроме как прийти сюда. Пойми это, хорошо? При любых других обстоятельствах...

— Понимаю, — сказала Наки, осознавая, насколько угрюмо и по-детски это прозвучало; насколько сильно она играла капризную младшую сестру. Хуже всего было то, что она знала, насколько Мина была права. На рассвете все выглядело гораздо яснее.

— Понимаешь? Правда?

Наки кивнула, чувствуя извращенную эйфорию, которая приходит с признанием поражения. — Да. Действительно. Мы были бы неправы, если бы погнались за ними.